В. Константинов

В ОТРЯДЕ «С О К О Л А»

Когда началась война, мне было 16 лет, но я уже работал, был в нашем рыболовецком колхозе «Слободка» бригадиром.

В скором времени район захватили немцы. Наступили горькие дни вражеской оккупации. Я стал потихоньку собирать оружие. За первую осень «разжился» тремя винтовками и девятью ящиками патронов к ним. Одна винтовка постоянно находилась дома, остальные спрятал в надёжное место.

Как-то, летом 1942 года, волны Финского залива выкинули на берег торпеду. Чтобы она не досталась немцам, мы с ребятами задумали её уничтожить. Взяли винтовки и пошли взрывать торпеду. Мы сделали по ней несколько выстрелов, но торпеда конечно не взорвалась. Поскольку тогда стреляли часто, никто из оккупантов на наши выстрелы не обратили внимания. Но кому-то из фашистских прислужников наша отлучка на берег залива показалась подозрительной. По их доносу немцы вызвали в комендатуру деревенских старост со всего Сойкинского полуострова и пытались через них выяснить, кто из молодёжи хранит оружие.

Прошёл год после того дня, как мы «расстреливали» торпеду. Немцам всё-таки удалось кое-что пронюхать.

В первых числах сентября старосте Слободки вручили список, где кроме меня, значились ещё И.Ильин, М.Ильин, С.Еремеев – все из Слободки и С.Яковлев из Югантово, и приказали доставить всех перечисленных в нем в деревню Котлы и под расписку сдать немецкому военному командованию.

Надо было бежать. Если это сделать по дороге, рассуждали мы, под подозрение попадает староста. Он был наш человек. Всё, что он узнавал в комендатуре, передавал комсомольцам, и мы не хотели его подводить.

Было решено: он нас доводит до Котлов, а дальше мы действуем по обстановке.

Сдав нас немцам, староста уехал, а мы, не тратя времени, попытались воспользоваться тем, что наши узелки с продуктами остались в телеге, наподалёку от места сбора. Стали упрашивать офицера разрешить сходить за ними. Тот позволил, но обратно мы, понятно, не вернулись. Благополучно выбрались из деревни и спрятались в лесу. Домой нам идти было нельзя. В лесу мы и остались жить.

Через несколько дней нас нашёл А.Еремеев из Слободки и привёл в партизанский отряд Н.И Савельева.

Если мне не изменяет память, первая радиограмма, посланная при нас «Соколом» в центр, информировала: «Люди не нужны. Подобрал из местных жителей».

Наш отряд не только собирал разведывательные данные о противнике. Диверсионные партизанские группы вели боевые операции. Первую такую операцию савельевцы осуществили на шоссейной дороге: обстреляли легковую фашистскую машину, убили майора и двух обер-лейтенантов, захватили оружие и документы.

Прослышав об отряде, в него шли жители местных деревень, сбежавшие из вражеского тыла-плена красноармейцы. У нас появились свои подрывники, в которых была большая нужда, медики. Узнали об отряде и каратели.

Их систематически посылали на прочёсывание местности, но далеко в лес они не заходили: боялись.

Новых людей проверяли в боевой обстановке. Помню, как с группой новичков я участвовал в одной ночной операции. В деревне Суйда квартировал майор с охраной. Мы незаметно подобрались к избе, где он жил, окружили его и крикнули: «Сдавайтесь!» По нам открыли огонь. Мы отбежали от стен и тоже стали стрелять. Ответных выстрелов не было. Тут мы услышали шум машин и лай собака. Это по красной ракете, выпущенной кем-то из охраны майора, к Суйде подъезжали поднятые по тревоге солдаты соседнего гарнизона. Мы отступили.

Боевой опыт приобретался в борьбе с врагом. Со временем отряд стал наносить заметный урон оккупантам. Вот лишь две партизанские операции: 4 декабря 1943 года близ деревни Ранолово подорваны паровоз и два вагона; 11 декабря у деревни Кёрстово спущен под откос паровоз.

Каким образом каратели узнали, что я в партизанах, я не знаю.

Двое пришли в наш дом и долго, угрожая расстрелом, допрашивали мать и сестру, требуя, чтобы те выдали моё местонахождение. Моя мать Мария Николаевна Власова пекла для партизан хлеб и сушила сухари, но она не испугалась и ничего не сказала фашистам.

В начале 1944 года я в составе группы партизан нес охрану мирных жителей, прятавшихся от карателей в лесу. 31 января к нам прибежала жена партизана Андреева с вестью: Слободка и другие деревни освобождены. Мы вернулись в отряд.

В феврале меня, И.Ильина и И.Иванова призвали в Красную Армию.

В.Константинов

гор. Сланцы

Выдержки из статей кингисеппской газеты «За коммунизм» (ныне – «Время»)

КОГДА СТРАНА ПРИКАЖЕТ БЫТЬ ГЕРОЕМ

В сентябре 1943 года в отряде командира Савельева поручили Володе Михайлову с двумя другими подростками - Виктором Александровым и Николаем Филипповым уничтожить предателя А.Попова, офицера полиции.

Они справились с заданием и в дальнейшем уничтожение предателей стало их специальностью. Так был изолирован Баранов, хотя предатель и жил рядом с немецкой комендатурой, но и охрана его не спасла.

(За коммунизм. -1966. - 20 января)

ВРАГ НИЧЕГО НЕ УЗНАЛ

Ивану Ильину перед началом Великой Отечественной войны ещё не было и 18 лет. В армию не попал и оказался на оккупированной территории.

Когда в районе Сойкино–Великино–Котлы–Усть-Луга стал действовать партизанский отряд, он установил с ним связь и стал разведчиком.

Выполняя одно из заданий, он попал в руки карателей Симсона. Его жестоко избили на месте, затем привезли в деревню Слободка и снова били. Он молчал. Товарищей не выдал и в Кингисеппе, и в Нарвском лагере.

Бежал и снова воевал в партизанском отряде.

Ныне работает в колхозе «Балтика».

(За коммунизм. -1966. - 30 января)

[1] Николаев М. На Сойкинском полуострове //Чекисты. – Лениздат, 1982. – С.263-284.