Она ещё жива, только голодна и очень замерзла, - услышала Герда незнакомый голос за спиной.

Она повернулась, позади неё стоял молодой человек, на вид на несколько лет старше её самой. Молодой человек был не по погоде легко одет, у него были очень умные и одновременно грустные глаза. Герда подумала, что в его глазах тоже сейчас зима, такая же пустая и непонятная.

Молодой человек с сожалением посмотрел на обессилевшую птичку:

К сожалению, в последние дни они частенько стали замерзать и падать, - он вздохнул. - Нельзя допустить, чтобы певчие птицы погибли. Вместе с ними в людях навсегда исчезнет нечто прекрасное.

Герда не знала что ответить, поэтому молча продолжала гладить пташку своими горячими руками.

Как вас зовут? - спросил молодой человек, чтобы прервать затянувшуюся паузу.

Герда. А вы кто?

Марк. Я поэт. Сейчас иду на Площадь Утренней Свежести к своей возлюбленной. Если хочешь, то пойдем со мной, это недалеко.

Только сейчас Герда заметила в его руках живую ярко-красную розу. Герда никогда не была на свиданиях. Её никогда не звали на свидания, тем более на чужие. Это и не удивительно, почти всё время она лежала в своей кровати и почти не общалась со сверстниками. Конечно же ей стало очень любопытно и захотелось пойти с Марком, однако признаться в этом она не решалась.

Не бойся, ты нам не помешаешь. И возьми с собой птицу, она вроде отогрелась в твоих руках, но всё равно не стоит оставлять её здесь. На площади есть кормушка с зерном, отнесем её к ней.

Герда радостно улыбнулась, но вспомнив про свою болезнь, попросила:

Только обещай, что если мне станет плохо, то ты мне поможешь дойти обратно домой.

Марк просто улыбнулся и протянул Герде руку.

И вот, спустя десять минут, они пришли на нужную площадь. К своему разочарованию Герда не обнаружила там ничего интересного. На площади, как и везде в Снегограде, стояло несколько статуй, совершенно обычных, разве что выделялась одна скульптура молодой красивой девушки, она была изо льда. Возлюбленную Марка Герда не обнаружила, здесь вообще не было людей (если не считать сидящего вдалеке мужичка, больше похожего на пропойцу). Герда отнесла согревшуюся птичку к кормушке и, убедившись, что с птахой всё хорошо, вернулась к Марку.

Надеюсь, мы пришли не слишком рано? – спросила Герда.

Никогда не бывает слишком рано. Если очень заранее подняться на гору в ожидании рассвета, то можно увидеть, как звезды играют на небосводе с человеческими судьбами. Иногда звезда внезапно бросится вниз, чтобы тот, кому это нужно, загадал самое сокровенное желание, и поверил в его исполнение. А потом звезда, пока никто не видит, возвращается на своё место, и светит ярче прежнего, ведь в ней живет чья-то мечта.

Как же я хочу стать звездой, - произнесла Герда, подняв взгляд на небо, - я бы тогда светила ярко-ярко, сжигала себя, чтобы всем было тепло. А ещё освещала путь твоей возлюбленной, которая, наверно, очень спешит сюда.

- Она никуда не спешит, - грустно улыбнулся Марк, - она всё время ждет меня здесь. И я каждый раз трепещу от радости, словно перелетная птица перед возвращением домой, когда иду сюда. А она видит это и улыбается, а по её щеке бежит слеза…

Марк отвернулся и закрыл лицо руками. Герда молчала. Прошло секунд десять, прежде чем он опустил руки, виновато улыбнулся Герде и, как ни в чем ни бывало, подошел к ледяной статуи девушки, положил ей на руки свою розу и что-то прошептал. Марк ещё пару минут простоял, держа скульптуру за руку, а затем вернулся к Герде.