Поездка в тихвинский лагерь «Прикоснись к святыне». 3 страница

И вот когда ты будешь делать своё дело, Бог позаботится о том, чтобы ты не голодал.

А если и поголодаешь, значит, Он зачем-то так всё устроил.

Делай, что должен, и будь, что будет.

Вслух я этого не говорил, а просто шёл и улыбался в ответ на обвинения девочки Христины, что я ни слова правды ни на один вопрос ответить не могу.

Мелькала мысль, чтобы за ради её спокойствия рассказать, что я зарабатывают переводами с английского языка на русский. Сам английский я учил не по компьютерным играм а на курсах. И живу я в простой квартире в Иваново, не было у меня никогда своего коня, и коз я видел только на картинках и в мультиках. Вся родня у меня из простого рабочего люда, никаких бизнесменов, олигархов и Вселенных. И никакой я не Повелитель Вселенной, и дождь вызывать не умею.

Честно хотел охладить Христине её безпокойство, но потом подумал, что не должен сочинять иллюзию и поддерживать чужие заблуждения.

Я говорю правду, а если человек её не принимает, то он волен придумать себе свою собственную реальность, но ни в коем случае не перековывать истину в соответствии со своими представлениями о мире.

Вечернее молитвенное правило в полутьме столовой.

Не воодушевляет.

Матушка не благословила включать весь свет. Скудное освещение делает сумрак по углам более густым. Нет радости общения с Богом. Скорее похоже на то, как ты пришёл виноватиться в своих косяках на ковёр к страшному начальству.

Понимаю, что часть такого ощущения возникает из-за того, что я по-прежнему не нахожусь в общем процессе.

Хотя, поглядывая по сторонам отмечаю, что не я один скучаю.

Неправильно это как-то.

Молитва – это же разговор, общение, а не скучная обязаловка камнем висящая не шее. Ну, по крайней мере мне так казалось.

Костра сегодня не было. Народ гулял мелкими группками и болтал о своём.

Вот я удивился, когда понял, что часы мои показывают время около полуночи.

Так вот они какие, белые ночи.

Солнце всё никак не успокоится и не спрячется за горизонт окончательно.

На Алтае такие красивые закатные цвета случались под вечер частенько. Мы с женой называли эти моменты «волшебные минутки».

А тут эти минутки преспокойно длятся несколько часов.

Красиво, конечно, но если вспомнить, что природа любит равновесие, то в годовом кругу, ровно напротив «белых ночей», по зиме должны находиться «чёрные дни». Как ни долог полярный день, а и полярная ночь ему под стать.

Я прилепился третьим-лишним к молодой паре и ходил за ними хвостиком, не давая возможности тихо посидеть вдвоём и убивая им всю романтику.

Даже более того, я приставал к ним с вопросами, заставлял вспоминать и читать вслух стихи.

Присели на лавочку, и девушка начала читать вслух книжку Н.В. Гоголя, его размышления о Божественной Литургии.

Дабы сразу определиться в понятиях я задал вопрос, что такое литургия вообще?

Тут мы и забуксовали. Видимо это понятие настолько базовое, что нормальному верующему такие примитивные вещи объяснять не надо, они есть и понятны сами собой.

Ну да ничего. После лагеря я почитал википедию на эту тему и понял что это за зверь такой.

Во время гуляний встретили ещё одну пару. Так нас стало пятеро.

Мы стояли на деревянном помосте. Смотрели, как красивое небо отражается в гладкой, как зеркало, воде и кушали печенюшки. И было это тихо, спокойно и здорово.

Каждый раз, когда ты смотришь на природу и в сердце твоём воцаряется покой, ты прикасаешься к Богу через ту красоту, что он сотворил.

Ну, по крайне мере существуют люди, в которые в это верят.

Шёл спать, и думал, сколько ещё суток такого ужасного режима выдержит мой организм, прежде чем начнёт требовать отдыха?

3.07.

После вчерашнего забега на пеньках мышцы слегонца болят.

На утренней службе стоять невозможно. Пока ходишь, вроде все нормально. Стоит остановиться, как в ноге начинаются испытания стрелкового оружия.

На возраст грешить ещё пока рано. Видимо, просто перестарался я вчера, когда от ступенек отлынивал.

Сегодня решил серьёзно заняться сходом в подвал.

Только вначале меня выцепили, чтобы починил кровать в женском корпусе.

При осмотре пациента, выяснилось, что работы там всего ничего. Нужно проволокой примотать две части, которые уже не держаться болтом, и подложить напиленных досок под панцирную сетку, чтобы спящая здесь девушка не зарабатывала себе изящно выгнутую лебединую шею, в смысле спину.

Однако выполнить эту недолгую работу у меня заняло втрое больше времени, чем я ожидал.

Основная задержка пришлась на бюрократическую беготню.

Чтобы получить бензопилу, нужно было выловить мать Неонилу, которая хаотично перемещалась по территории монастыря, давая всем указания.

Никто не мог мне подсказать, где она находится, но практически каждый видел её недавно, или минуту назад получал от неё указания.

А тут ещё оказалось, что мать Неонила не самая главная, и насчёт проволоки надо поспрошать матушку Тавифу, которая также не стоит на месте.

Проволоку можно взять в соборе, там ребята сейчас откалывают штукатурку и отрывают старую электропроводку. Пусть я найду клещи, матушка благословляет меня взять столько электропроводки, сколько мне нужно. За клещами надо обратиться к матери Неониле. А она скажет, что клещей у неё нет, пусть я импровизирую.

В принципе и простые пассатижи неплохо справились. Просто я уже настроился бегать по чужим поручениям и своя голова перевелась в спящий режим.

Кровать вроде сделал.

Где-то в процессе беготни меня поймала девочка Христина, и сильно извинялась за своё вчерашнее неверие мои слова.

Как интересно. Насколько редко в нашей жизни мы встречаем людей, которые искренне раскаиваются в свершённых поступках.

Например, тёща моя, вообще не имела привычки извиняться. Она практиковала иной подход – уйти подальше и показать насколько вы сами её глубоко обидели.

Потом, спустя какое-то время, она разобиживалась и приходила, как ни в чём не бывало.

Этот трюк она успешно проворачивала в своей семье много лет.

А я вот оказался каким-то излишне «злопамятным» по её словам.

Я настаивал на том, чтобы случившийся конфликт был разобран.

Она, понимая, что кругом виноватая, бросала «Ну, извини».

На это я ей отвечал, что не принимаю извинений начинающихся с «ну».

Тут она совсем разозлилась и опять приняв обиженный вид ускакала в юрту.

Сколько людей извиняются потому, что так положено по этикету, не хочется терять расположение выгодного человека, хочется купить себе индульгенцию на совершенный плохой поступок.

Встречал я мальчика, который верша противоправные действия и будучи пойманным за руку, тут же начинал пламенно упрашивать «Прости-прости-прости», стараясь избежать справедливого возмездия.

И большинство встреченных мною взрослых недалеко от этого мальчика ушли.

А вот ещё случай.

В пионерском лагере, мне очень не нравилась одна мерзкая девчонка, которая постоянно издевалась и отпускала шутки в мой адрес. Я после очередной остроты подошёл и двинул ей в дыню. После чего словил всеобщее осуждение на тему «да как можно было ударить девочку!».

Она меня грязно обматерила, накидала в воздух каких-то угроз, а потом пионервожатая при всех меня отчитала, и заставила прилюдно извиниться.

Я чуть ли не по бумажке произнёс «Извини меня пожалуйста, ***, я больше так не буду». Мне было дико стыдно от публичного унижения, которому меня подверг взрослый, и обидно от несправедливости. Когда я пытался объяснить, что девочка меня обзывала, мне пояснили, что я в ответ тоже должен был обзываться. И не пояснили, где я должен набрать таких виртуозных оскорблений. У неё же чёрный пояс по подколкам, а я и двух предложений связать не могу.

В ответ на мои извинения девочка кивнула с видом победителя. И впоследствии продолжила клевать издалека, мерзко хихикая вместе со своими подружками.

Через три дня я подошёл к ней при всех и сказал «***, прости меня, пожалуйста, я так больше не буду», и закатал ей жвачку в волосы.

Когда вожатая стала меня ругать, спрашивать зачем я это сделал, я сказал, что готов ещё раз извиниться, а также позволить девочке сделать то же с моими волосами. Хотя, конечно есть большая разница в том, насколько больший ущерб получили длинные до лопаток волосы девушки, и насколько может пострадать мой ёжик.

К чему я это всё? К тому, что извинений мы в жизни слышим и произносим множество, но сколь малое количество их свидетельствует об искреннем раскаянии в своём поступке.

Когда ты раскаиваешься, ты словно переживаешь то, что сделал другому. Боль от удара, лишение от воровства, сокрушение от предательства.

Такое раскаяние и извинение от другого человека ты просто обязан принять, потому что иначе уже ты совершаешь жестокий поступок.

Искренне раскаивающийся человек сожалеет о том, что сделал, и теперь, чтобы повторить этот свой поступок он должен быть загнан обстоятельствами в угол.

Насколько это отличается от человека, который своим «ну, извини» всего лишь приобретает себе разрешение поступать так вновь?

Кстати, рассказ про девочку в лагере я выдумал.

Извинения от Христины конечно же принял, и заверил, что не обижаюсь на неё, и не буду припоминать её поступок, если вдруг что.

Теперь пришла очередь подвальных ступенек.

Послушав мнения людей, я взял на вооружение одну идейку.

Вколотить колья, закрепить на них доски, чтобы спуск прекратил осыпаться, а там уж и до ступенек недалеко.

Забавный диалог произошёл.

Среди кучи разнокалиберных досок вертелся отец Михаил. Хоть ему и уезжать завтра, и сам он не мальчик молодой, а работает наравне со всеми.

Он спросил, чего именно я ищу в этих развалах?

И надо же, я забыл, как по-английски будет слово «кол», а он не понимал этого слова по-русски.

Состоялся диалог на английском.

- Отец Михаил. Мне нужно...Чтобы убить вампира!

- О! Кол!

- Да-да! Именно!

Забавная ситуация вышла. Хотя всё логично. К кому ж ещё, как не к священнику, идти за оружием против вампиров?

Он показал очень удобные подходящие обрезки, которые после минимальной доработки напильником превращались в неплохие колья.

А потом облом случился.

Колья отказывались забиваться глубоко. Местный песок не был однородным, в нём было повышенное содержание минерала под названием «куски битого советского кирпича».

Я сел в своей прохладной яме и затосковал.

Была идея немного расширить пространство. Я даже начал ковырять крошащуюся кирпичную кладку по левую руку. Она мне за это прицельно по голове кинула кирпичом, и я решил подумать ещё.

В холодной яме думалось не очень хорошо, потому что некуда было присесть.

Тогда я спрятался за дровами и до самого обеда болтал с девушкой Еленой, которая в отличие от меня занималась делом. Перебирала и перетряхивала сушёный укроп. То ли получала из него семена, то ли ещё какой шаманский ритуал проводила. Я не разбираюсь.

Каждый раз, когда совесть поднимала голову и пыталась вякать, мол «а не обнаглел ли ты, товарищ тунеядец?», я стукал ей по башке и отвечал «молчи дура, Чапай ступеньки думает».

После обеда сходил в баню и было мне здорово.

В бане было полным полно крючочков для одежды, но все они были пустые. Я догадался с наглым видом на трёх из них развесить постиранную футболку, носки и принадлежности для бани.

Из-за всеобщей влажности погоды предыдущая попытка высушиться заняла три дня. В бане же вещи сохли просто на «ура».

Я забил себе эти три крючочка, и вообще в баню стало ходить удобно. Всем надо было бегать за полотенцем, и сменной одеждой, а я шёл как есть. Стирал то, что было на мне грязного, снимал с крючка просохшее чистое, и выходил налегке.

Единственный небольшой недостаток – возросшее количество входящих запросов «а ты что, в баню без вещей идёшь?» и «а ты почему из бани без вещей идёшь?».

Наконец-то. Несмотря на огромную кучу свободного времени после обеда, в город я вырвался только сегодня.

Игорь меня доброжелательно проводил и показал, где тут у нас магазин.

Для моих хитрых планов понадобилось много покупок.

Несмотря на свой биологический возраст, я ещё частенько поступаю как подросток. Вот и сейчас мне пришла в голову гениальная идея.

Решил дарить подарки не только своему подопечному отцу Алексею, но и ещё кому-нибудь.

Бва-ха-ха! Я бунтарь! Я ломаю систему и шатаю её основы!

Чтобы немного объединить народ, также купил виноград.

Первой его попробовала матушка Тавифа, заодно и благословила. Остальным я так его и рекламировал, мол не простой продукт, а благословлённый.

Совал пакет под нос каждому, кого встречал. Пусть не всех получилось обойти, но всё равно, некоторый вклад в объединение людей я внёс.

Видите ли, я верю, что совместная еда сближает людей.

Даже нахождение в одной столовой уже неплохо. А есть из одного котла – это вообще серьёзное дело.

Если вам человек не нравится, то лучше лишний раз с ним не кушать.

А есть мнение, что жена, должна доедать из тарелки мужа. Таким образом, она узнаёт его мысли и желания.

Ну, это информация для тех, кто в сказки с телепатией верит.

Я, например, верю.

Вот так вот совместно обвиноградились те, кто попался на моём пути этим тёплым летним вечером.

Но день на этом не закончился. У Вселенной для меня был подготовлен шикарный сюрприз – у меня была возможность понаблюдать за людьми звучащими на разных волнах.

Небольшой костёр. Немного человек сидит на лавочках перед ним. И настолько они не слышат друг друга, что постоянно перебивают, и отвлекаются.

Несколько раз заводили какую-нибудь песенку, но не двигались дальше первого куплета. А всё потому, что слишком много фонового шума, который для песни является вредной средой, в которой песня загибается. Тут можно забить на всех и горланить от себя, но тогда это будет твоим персональным выступлением, не рассчитанным на союз с остальными людьми.

Я вот во время смены все время что-то себе пел. Лично от себя, лично для себя.

Эгоист. Что тут поделать.

Так и вот. Песня, едва возникнув, тут же вяла и разлагалась.

Самая главная девочка Аня предлагала поиграть в «пантомиму», она же «крокодил». С закрытым ртом объяснять слова, что тебе загадали.

Правда Аня, отягощённая своим высшим образованием, хотела организовать игру на серьёзном уровне. Чтобы все бились на команды, играли на очки.

Кажется, она не совсем ловила общую температуру у костра.

Развлекаться чётко и размеренно, согласно прописанного устава, не очень хотелось. Хотелось расслабиться.

И вот, её слово против нашего. Она говорит «давайте попробуем, будет интересно». С нашего угла летит «да нет. Слишком сложно».

«Нет не сложно. Очень интересно».

«Нет сложно как-то».

«Да нет, не сложно».

В итоге поиграли в простую пантомиму. Когда один человек показывает, остальные отгадывают. Кто первым отгадал – становится следующим показывающим.

Игра простенькая. Особенно учитывая, что у меня был опыт, а у остальных как будто нет. Пришлось показывать всякие самовары, чеширских котов и прочую легкотню. Делая скидку на уровень мастерства играющих я их тоже жалел и в свою очередь загадывал легкотню. Хотя и на это мне претензии прилетали, мол «я не знаю, как енота-полоскуна показывать».

Это вы ещё не пробовали «модальный глагол» изобразить и «пассивного некрофила» показать.

И вот, «пантомима» надоела. Что же делать дальше?

Народ перебивал друг друга. Человек кричит «а давайте в *** поиграем», его перебивают «нет, лучше в ***», третий добавляет реплику от себя «давайте уже во что-нибудь поиграем!».

Также тут сидит наш друг из солнечной Америки. Зовут его Саша, учится он на полицейского. Но также у него есть своя ряса, и он во время службы находится рядом со священниками, на подхвате.

Сейчас же он весело шушукается с двумя девушками. Ну, не то чтобы шушукается. Он говорит, они отвечают и все трое весело хохочут по своему поводу.

В который раз смотрю, и в который раз понимаю, что демократия, когда у всех равное право голоса – это глупость. Из равноправия голосов получается шум, гам, и просто курятник.

Тоталитарная диктатура – наш выбор!

Была бы у костра гитара, сразу бы определился лидер. Завёл бы он «Группу крови на рукаве», и никто не посмел бы его прервать, разве что потом намекнули, что раз мы называемся «православный лагерь», то может и песни более светлые будем исполнять?

И после окончания песни можно было бы устраивать выборы, кто будет следующим владельцем инструмента, а следовательно и решающим голосом.

И никто бы не посмел вякать поперёк певца.

Кроме разве что милой девушки Раисы. Это просто удивительный человек. Насколько громко она заявляет своё мнение миру, настолько же глуха она к мнению других людей.

Один человек поясняет правила игры. Через полминуты, Раиса догоняет правила, и начинает вещать в эфир свою версию. И как-то совершенно не важно, что тут только что человек говорил. У Раисы появилось что сказать, и мир должен это услышать!

Вчера, узнав, что в монастыре появилась какая-то новая девочка, совсем молодая, Рая начала возмущаться, кто это такая вообще, не из лагеря нашего тут. Понаехали всякие, а сами даже не православные как следует.

Мне подумалось, что я везунчик. Рая ведь не знает, что я такой же, как эта понаехавшая – совершенно чужой в этой религии человек.

Меня, брата и приехавшую двоюродную родню крестили оптом, когда мне было 11 лет. Или даже меньше. Через сколько-то лет мама купила икону, Казанской, кажется, Богородицы. И всё. Икона стояла в углу и не отсвечивала. Мы её не трогали, она – нас.

Всё это не даёт мне права считать себя православным. Я не причащался, не соблюдал ни одного поста, не исповедовался.

Если я купил себе права, и в гараже у меня стоит автомобиль, делает ли это меня шофёром?

Рая была самым заметным элементом в общей массе людей у костра. Она громче всех смеялась, возмущалась, говорила.

Наверное, её можно было бы сравнить с природной стихией.

Как дождю плевать, что ты хотел позагорать на солнышке, и ты ничего не сможешь ему противопоставить, так и Раиса девушка непоколебимая и взывать к её вежливости столь же безсмысленно. Нужно просто смириться и терпеть, пока очередная вспышка на солнце угаснет, и привычный порядок вещей сможет продолжать идти своим ходом.

Мы немного поиграли в забавную игру «контакт». Суть в том, чтобы игроки смогли намёками объяснить слово кому-нибудь из других игроков, и при этом ведущий не догадался, что это за слово.

Я ведущий.

Раечка очень мило возмущалась, почему, когда она объясняет слово всем остальным, то я беру и называю его.

Видимо, она считала, что если не смотрит на меня, то я автоматически ухожу в спящий режим.

Играли в «капустку», она же «клубок». Люди встают кругом. В одном месте расцепляются, и начинают спиралью закручиваться вокруг одного человека.

Этакая мега-обнимашка получается. Этот средний человек ныряет вниз, пролезает между людьми наружу, и вытягивает за собой за руку весь остальной хороводик.

Игра безсмысленная, но весёлая и милая.

Так как люди долго не реагировали на слова ведущей девушки о том, что где-то надо разомкнуть круг, я решил ей помочь, и расцепился. Стал тем самым центровым, вокруг которого народ стал наматываться. Раечка стояла рядом со мной. Второй в очереди, но по сути тоже в центре.

После успешного распутывания я предложил, чтобы теперь расцепились люди напротив. Пусть они теперь испытают на себе мега-обнимашку.

Но Раечка закричала, что теперь она хочет быть в центре.

Отмечу, что «закричала» тут – её обычная громкость.

Чтобы я закричал, нужны особые обстоятельства, потому что орать не люблю. Мне больше по душе спрятаться под диваном и за всеми подглядывать.

Рая же кричит, как дышит.

Я попробовал ей тихонько сказать, что мы же с ней только что были в центре, на это она качнулась в мою сторону и крикнула: «Я НЕ БЫЛА!».

Я отшатнулся и подумал «оно мне надо?». Замолчал и не отсвечивал, пока народ небольшими планетками закручивался вокруг центра местной планетной системы, звезды по имени Рая.

Какой интересный, насыщенный и яркий персонаж, однако.

Эти белые ночи постоянно вводят меня в заблуждение. Если по небу судить, то времени должно быть часов 9-10, а на самом деле уже следующие сутки наступили.

Иван, как обычно, быстро засыпает и глубоко спит, чем вызывает практически всеобщую зависть.

Остальные болтают.

Я, конечно же, больше всех.

С детства я усыплял брата болтая на него о чём-нибудь.

Только жена способна слушать меня до тех пор, пока у меня не закончатся слова, и я решаю, что хватит болтать, пора и поспать.

В лагере же, в мужской компании, я сотрясаю воздух до тех пор, пока в келье не станет как-то по-особому тихо.

Тогда с чувством выполненного долга, я отворачиваюсь к стене и засыпаю.

4.07

Вчера самая главная девочка Аня объявляла, что сегодня будет экскурсия.

Я не осознавал масштабов мероприятия. Думал, свозят куда-нибудь недалеко, проведут кругом по территории, и вернут к обеду обратно.

Ошибся. Сегодня вне монастыря предполагалось провести весь день.

Вот почему самая главная девочка Аня так настаивала вчера, чтобы мы в свободное послеобеденное время поработали чуть сильнее и активнее, чем в дообеденное рабочее.

Монастырь первый. Введено-Оятский (спасибо википедии, я думал что он «Аятский»).

Впечатления хорошие. Природа, отсутствие техногенного шума, очень ухоженная территория. Цветочки, здания.

И никого, кроме нас.

По территории ходят раскормленные и довольные жизнью коты. Одна – ласковая девочка, второй – наглый рыжий морд. Народ сразу потянул к зверятам руки, а самая главная девочка Аня начала бегать и бить всех по рукам, чтобы не смели непроверенных на глистов животных без прививочного паспорта на руки брать. Нахватаемся заразы и потом на карантин все ляжем.

Не совсем уловил, где там территория монастыря кончается. С одной стороны заходим через забор, с другой выходим через арку и дорожка ещё вдаль идёт, к домику с куполами на другой стороне водоёма. На полпути переходим красивый мостик. Мостик-то красивый, но раскинулся он над какой-то заболоченной лужицей, и дохлая рыбина плавает, да какое там, неподвижно лежит вплавившись в поверхность лужи-болотца. То ли это последняя обитательница, то ли пошутил кто из туристов – бросил вяленую рыбку с моста. Но картинка не воодушевляет.

Мы пытались сфотографироваться. Попытки согнать всех на мост одновременно, вызвали у меня ассоциацию со стадом овец.

На Алтае один из соседей пас такую толпу. Он по краю объезжал их, и они бекая-мекая бежали в нужную сторону.

Н-нет. Барашки были организованней. Это, наверное, всё потому, что они глупые животные, а мы – стадо человеков наделённых разумом. Каждый личность, у каждого есть мнение, и плевать в общем-то на остальной коллектив.

Дорожка до водоёма была красивая, спокойная. Вода – ржавая, но если смотреть не вглубь, а в даль, то вид красивый.

Люблю природу.

Через арку вернулись обратно в цивилизованную часть монастыря.

В небольшом здании стоят два каменных гроба. Это родители Александра Свирского. Того самого, которому будет посвящён второй монастырь в нашей сегодняшней экскурсии.

На входной двери висела бумажка, где русским по белому было написано, что съёмка в помещении строжайше запрещена.

Наши девушки всякую фигню на заборах не читают, потому щелкали вспышками совершенно спокойно.

Я немножко удивился. По ассоциации с увиденным вспомнился мне один фильм итальянский. Там главный герой был фотографом, фамилия его была Папарацци. В одном эпизоде ему надо было что-то срочно нашаманить со своей техникой, и он безпардонно забежал в храм, в котором шла служба по покойнику. Гроб с клиентом, родня в чёрном, женщины в шляпках с вуалями. И мимо всего этого Папарацци с шумом и грохотом прокатился и закрылся в кабинке для исповедания, откуда вскорости стали раздаваться звуки щелкающего затвора и мелькать на весь зал вспышка.

Перед отъездом к следующему объекту народ совершил ритуальное погружение в местный святой источник. Я думал эти строения – туалеты, а оказалось – купальни. Девочки налево, мальчики направо.

Я в купальни не ходил. Не люблю в открытых водоёмах купаться.

В дороге водитель сделал остановку у придорожной кафешки. Народ сделал набег и нахватал трофеев в виде пирожков.

Пока стояли, болтали и кушали, к нам вежливо подошёл местный собак.

Ник кивнул на собака, и сказал, что он напоминает волка из «Игры престолов».

Что-то такое было. Крупный собак, действительно.

И вот этот лютоволк просто поразил меня своей дипломатичностью и тактичностью. Мы стояли небольшим кружком, и он вроде как тоже с нами стоял.

И смотрел на людей у которых были пирожки в руках, ничего при этом не предпринимая. Он словно участвовал в нашем разговоре.

- Хороший день, не правда ли? Приятного вам аппетита. А вот был забавный случай, перед вами туристы проезжали, так они мне целых два пирожка подарили, правда обхохочешься?

Самая главная девочка Аня бегала между нами и грозно требовала собаку не кормить, ибо нефиг. Вона у неё шерсть лезет. Больная, наверное. И вообще у неё хозяева есть, которые наверняка кормят. Или она убежала и прибилась тут. Может вообще бешеная.

Самой главной девочке Ане никто не возражал.

А перед посадкой в автобус Игорь отдал содержимое своего пакетика зверику.

Собак очень осторожно принял предложенное и стал есть.

- О! Это мне? Ну что ж, раз вы настаиваете, я не смею отказать. Исключительно для того, чтобы сделать вам приятно, я, так и быть, приму ваш дар. Дай вам Бог здоровья.

Второй монастырь.

Александро-Свирский.

Очень понравился. Два комплекса строений. Один комплекс полностью отстроен, второй делается потихоньку. Между ними несколько сот метров холмистого пространства, река, берёзки, коротенькая травка, широкая асфальтированная дорожка и киоск с выпечкой. Цены соизмеримы с ценами на московском вокзале, но тут кроме булочки ты получаешь красивый вид и чистый воздух, кушать становиться просто удивительно волшебно. К тому же всё печётся вот прямо тут же, в соседнем домике-пекарне, многое ещё тёплое.

Встретил нас отец Родион. Он и проводил первую половину экскурсии.

Экскурсия была вполне на уровне, только мне интереснее было смотреть вокруг. Простор, речка, и лес на другой стороне. Прямо совсем как у меня дома. Я больше 20-ти лет прожил в пятиэтажке на самом верхнем этаже, откуда открывался шикарный вид на нашу речку. Бия на зиму покрывалась льдом, и лунной ночью можно было видеть огромное ровное поле святящегося голубым снега. Побочным эффектом житья у реки был холод. У нас всегда было на несколько градусов ниже, чем в центре города. Плюс дом наш стоял на окраине квартала, и квартира была угловая. Во время ураганов я слушал, как в вентиляции завывает ветер, и всю зиму ходил в двух штанах, а перед тем, как лечь спать мы набирали в пластиковые бутылки горячей воды и прятали под одеяло, чтобы не ложиться в совсем уж ледяную кровать. Обе наши кошки любили тепло, потому спать на ночь приходили к брату под одеяло.

Летом в нашей квартире было ужасно душно и жарко. За день крыша нагревалась, и к вечеру начинала отдавать тепло в наш верхний этаж. Но близость реки давала прохладу. В городе неподвижный воздух плавился, и асфальт плавился вместе с ним. Как там люди жили – ума не приложу. А ещё у нас было полным полно комаров, потому что раньше в этих местах было болото, потом земснарядом намыли песка, подняли уровень земли, и отстроили жилые дома. Кое-где болотца ещё оставались.

С нашего балкона были видны восходы солнца, и в 5 утра можно было расслышать, как в лесу за рекой начинали петь птицы. Над водой звук очень хорошо переносился. Летом можно было увидеть и закат. Летнее солнце совершало оборот по небу градусов в 270 (это три четверти круга, если кто в цифрах путается).

Всю жизнь я думал, что живу на границе цивилизации, и лес на другой стороне реки – это уже настоящая нетронутая природа. Дикая и естественная. В детстве отец гонял нас с братом на лыжах. Если пройти 6 километров по лесу, то выходишь на Катунь. Эти 6 километров проходили по нетронутому лесу. Я верил, что если сойти с лыжни и углубиться в лес, то можно будет найти медвежью берлогу или волчье логово.

Всю сказку поломал Google Maps. На фотографиях со спутника видно, что этот безкрайний лес – всего лишь небольшой заповедник для деревьев, а вокруг, насколько хватает объектива – сплошь квадратики засеянных полей.

Отец Родион всё рассказывал и рассказывал. Как при советской власти вот в том корпусе сделали стационар для умалишённых. Что уже удалось вернуть в собственность церкви. И что-то он ещё такое говорил. Все его слушали. Я смотрел по сторонам. Неожиданный приступ ностальгии заглушил собой всё.