Хорпы и их страна 2 страница

Трудная жизнь, которую ведут эти кочевники, поражает полным отсутствием у них элементарного комфорта. Иногда кажется, что они рождены страдать за какие-то прошлые грехи, и терпеливо переносят муки своего настоящего существования на холодных нагорьях Тибета. Кочевник никогда не будет думать, где расположиться на ночь и вытянуть свои утомленные члены. Наоборот, он будет подвергать себя испытанию сном в согнутом положении на холодном, промерзшем полу палатки. Комфорт не существует для него. Я помню, видел раненого милиционера-хорпа, перенесенного в палатку и положенного на землю. Его голова лежала на остром крае медного котла. Я пробовал положить голову на тюфяк, но раненый вернул ее на край котла. Казалось, что он был неспособен почувствовать даже момента относительного удобства. Эта удивительная психология полна отрицания своего собственного тела.

Кочевники, составляющие большую часть населения Тибета, представляют самый вырождающийся тип. Это особенно касается западной части кочевой страны и в высочайших горных долинах Трансгималаев. Арктический климат тибетских нагорий и жизнь в высоких горных долинах, часто на высоте от шестнадцати до семнадцати тысяч футов, задерживают их умственное и физическое развитие. Низкий рост обычен среди них Мужчины и женщины племен, живущих вокруг Нагчу и в окрестностях Великих Озер, невысокие и коренастые, с выступающими скулами и кудрявыми волосами.

Кочевые племена Северо-Восточного Тибета и хорпы имеют более крепкое и более хорошее телосложение Среди них мы часто встречаем высоких людей с длинными, изящными чертами лица. Женщины, за редким исключением, низкого роста, имеют широкие лица и выступающие скулы Это – интересный и непонятный факт, несмотря на то, что тип мужчины изменяется в соответствии с местоположением племени, тип женщин остается одинаковым во всех областях Тибета, заселенных кочевниками

Иностранное происхождение хорпов проявлено в их наружности Принимая во внимание, что чангпы из региона Озер и горные племена Трансгималаев – главным образом все брахицефалы, для хорпов общая черта – долихоцефалия Часто обнаруживается тип с орлиным носом, кавказскими глазами, средними губами и прямыми, слегка волнистыми волосами.

Вообще говоря, среди хорпов наблюдается два отдельных типа: хорпы, живущие на север от хребта Тангла и живущие южнее его. Среди первых мы часто встречаем кавказский тип, и некоторые из мужчин похожи на европейцев Среди женщин монголоидный тип с монголоидным разрезом глаз более заметен

Хорпы, обитающие южнее хребта Тангла, представляют переходный тип между хорпами, живущими севернее от него, и круглоголовыми тибетцами центральных провинций. Южнее хребта Тангла мы редко встречаем кавказские типы. Глаза в основном имеют монголоидную форму, губы толсты, скулы выступающие, волосы курчавые. Цвет кожи северных хорпов светлее, чем у хорпов, живущих южнее хребта Тангла, и обычно светло-коричневого цвета. По росту хорпы, живущие к северу и северо-востоку от хребта Тангла, более высокие, чем обитающие на нагорьях южнее великого горного массива. Хорпы к югу от Тангла имеют более слабое телосложение Грудь в большинстве случаев впалая, часто крайне недоразвитая.

Довольно странное различие наблюдается в языках. Хорпы с севера говорят на своем собственном диалекте, близко связанном с первобытным диалектом кочевников Тибета и тяжело понимаемом тибетцами из Лхасы. В недавней работе по тибетской фонологии я показал некоторые отличительные черты этих диалектов кочевников, их первобытные формы и много характерных особенностей, наиболее поразительные из которых – произношение некоторых приставок и звонкое произношение древних звонких согласных, которое стало глухим в современном центральном тибетском В словаре хорский диалект также очень отличается от центрального тибетского. Поддиалект, на котором говорят хорпы на границах Нагчу, уже сильно насыщен центральным тибетским диалектом, и, хотя он потерял произношение большого количества приставок, все еще сохраняет звонкое произношение древних звонких согласных. В лексиконе он также ближе к центральному тибетскому языку. Появляется впечатление, что хорпы севернее хребта Тангла сохранили более чистый тип хорпов и что примесь иностранной нетибетской крови в них больше, чем в их соотечественниках на юге, которые стали полностью тибетцами.

Нынешнее состояние нашего знания не позволяет сделать вывод об этнических сходствах племен, кочевавших вдоль северной границы настоящего Тибета. Известный русский исследователь Тибета и Центральной Азии Пржевальский цитирует своего местного переводчика, который заявляет, что язык местных тибетцев севернее Нагчу (хорпов) подобен лхасскому и очень отличается от тибетского в области Коко-нора. Этот великий русский исследователь добавляет, что он был не в состоянии провести какие-либо лингвистические исследования во время пребывания на тибетской границе. Фактически хорский диалект северного Тангла имеет действительно большое количество поразительных подобий с диалектом панагов области Коко-нора и Ньяронгвов Северо-Восточного Тибета.

Одежда универсальна для всех кочевых районов Тибета. Обычная одежда мужчин и женщин хорпов самого бедного рода состоит из овчинной шубы. Иногда носят рубашку, но большинство кочевников носят свою овчину на голом теле. Во время работы тяжелая и неудобная шуба сбрасывается с правого плеча, которое остается голым. Мужчины часто надевают большие домотканые штаны. Обувь состоит из высоких сапог, прикрепляющихся подвязками под коленями. Голенища таких сапог обычно сделаны из грубой шерстяной домотканой материи; подошва – из необработанной шкуры яка, и отделаны они волосами яка. Иногда голенища мужских сапог делают из красной кожи. Кожа для сапог ввозится из Чьен-чанга на юго-западе провинции Сычуань. Богатых старшин и лам можно иногда увидеть в черных сапогах из воловьей кожи китайского производства и фасона. Монгольские сапоги черной, желтой или красной кожи (главным образом импортированной из России), сшитые узором из разноцветной кожи, очень ценятся и образуют одну из удачнейших статей тибетского импорта. У лам низ сапог всегда красный, а верх – из белого хлопка. Шубу из овчины хорпы обычно украшают кусочками сукна, нашитыми на спину и по краям шубы. Черный, синий, темно-зеленый и фиолетовый – любимые цвета. Миряне предпочитают черный и темный ультрамариновый, синий цвета, ламы имеют чаще всего темно-красные кусочки ткани, нашитые на меховые шубы.

Более богатый класс носит одежды, сделанные из пуру – тибетской хлопковой ткани высокого качества, обычно украшенной фиолетовыми или темно-лиловыми цветами и очень высоко ценимой в Тибете и Монголии. Такая ткань изготавливается крестьянами или кочевниками, которых закон обязывает передавать все производимое количество местным правительственным чиновникам, правительство продает ткань за установленные впоследствии цены и экспортирует ее в чужие страны. В зимнее время мужчины носят тяжелые овчинные штаны. Богатые носят еще китайские шелковые гамаши (тао-ку). Китайские жилеты (кан-чьен), заимствованные городскими людьми центрального Тибета, никогда не носят кочевники, которые предпочитают тибетский широкий с длинными рукавами чу-вас, или халат. Женщины более богатых домашних хозяйств заимствовали тибетскую одежду и носят юбки из полосатого пуру и большие блузы, сделанные из терма, или шелка.

Большинство мужчин и женщин ходят с непокрытой головой. Только в путешествиях или во время буранов они носят меховую шапку, покрытую синей или зеленой тканью и отделанную шкурой лисы или овчиной. Некоторые из этих шапок имеют необычные размеры и на расстоянии напоминают папаху, большую меховую шапку, используемую сибирскими казаками. В течение снежных бурь украшенные мехом отвороты шапки опущены и застегнуты на пуговицы впереди, оставляя свободными только глаза и закрывая остальное лицо. Это дает превосходную защиту на продуваемых всеми ветрами нагорьях Северного Тибета. Во время зимних холодов 1927 года мне удалось приобрести тибетскую меховую шапку, которая спасла меня от мучений. Мех шапок лам окаймляется желтым шелком.

Летняя шляпа сделана из соломы и покрыта хлопчатобумажной тканью, края облицованы красной и синей тканью. Шляпа эта довольно высока и удерживается на голове завязкой под подбородком. Многие носят обычные тибетские меховые шапки с меховыми отворотами, покрытые войлоком сверху, украшенные кусочками парчи. Европейского изготовления гамбургеры (мужские фетровые шляпы) и форменные шапки, используемые в гуркских батальонах индийской армии, также обычно используют торговцы, которые посетили торговый рынок на индийской границе.

Прически разнообразны. Женщины заплетают волосы в многочисленные тонкие косы, которые свисают вниз сзади, связанные вместе широким куском красной ткани с вышитым серебряным орнаментом, состоящим главным образом из серебряных индийских рупий, китайских долларов и тибетских серебряных монет. Девушки Хора носят маленькие медные колокольчики на поясе и в волосах, и их движения сопровождаются мягким позвякиванием этих колокольчиков.

Женский головной убор очень изменяется в соответствии с местоположением и племенем. В области Нагтшанг в районе Великих Озер женщины носят специфическую овальную налобную повязку, несколько напоминающую один из древних головных уборов, носимых русскими женщинами. Он украшен бирюзой и серебром. В других местах в косы вплетают ракушки. И женщины, и девушки обычно носят большие овальные серьги и многочисленные ожерелья из кораллов, бирюзы и серебра. Женщина-кочевник носит все свои богатства на себе, и по изобилию серебра и бирюзы можно судить о положении ее семьи.

У мужчин обычно длинные спутанные волосы, иногда заплетенные в две длинные косы, которые свисают вниз с обеих сторон лба. Над глазами волосы часто срезаны челкой. Вожди племен и богатые владельцы стад носят косы, часто свисающие значительно ниже колена. Косы, в которые вплетены конские волосы, чтобы сделать их более длинными и более толстыми, часто украшены широкими кольцами из красной ткани с коралловым, бирюзовым и серебряным орнаментом, а иногда и амуле-тницами, или га-у.

Ламы бон-no из Хора бреют головы. Ламы-тантрики, или нгаг-па из секты желтых шапок, которые живут и действуют среди хорпов, заплетают волосы в косы подобно мирянам. Богатые носят шубу, подпоясанную узким кожаным ремнем, украшенным серебром или медью. К ремню на цепочке у пояса вешают нож, тяжелый кисет, игольник, серебром украшенный футляр, содержащий палочки для еды.

Вооружение хорпов состоит из тибетских сабель, пик и современных магазинных винтовок. Старый тибетский мушкет встречается очень редко и, насколько я знаю, используется только в новогодних обрядах изгнания дьяволов. Кочевники всегда ходят вооруженными. Трудная и опасная жизнь на Тибетском высокогорье делает это необходимым. Все мужчины носят длинные сабли, которые напоминают европейское оружие раннего средневековья. Самые лучшие сабли доставляют из провинции Кхам Восточного Тибета. Высокие цены предлагаются за известные сабли, которыми погубили самое большое число врагов, на лезвиях которых еще можно заметить кровь, поскольку сабли никогда не очищают после сражения и возвращают в ножны запачканными кровью. Согласно тибетской бон-no легенде, оружие, носимое на портупее и поясе, а также щиты появились в Тибете во времена распространения религии Бон из земель Шанг-шунг и Бру-ша.

Как в наших эпических средневековых поэмах, сабли тибетских героев наделяются именами. Известные сабли ведут свое происхождение от так называемого Гесер лха-кханга, или замка Гесера, расположенного вблизи Джекундо в Северо-Восточном Тибете. Упоминают, что после завершения своих кампаний король Гесер внес все свое оружие в этот храм. Потолок храма состоит из длинных сабель и копий вместо балок. Во время недавней китайско-тибетской войны большое количество этих сабель было украдено тибетскими солдатами и теперь их предлагают за баснословные цены. Сабли имеются трех видов. Длинные прямые тибетские сабли с широким лезвием, сделанным из железа, можно рассматривать как национальное оружие. Рукоятка сабли не имеет гарды и удивительно напоминает один из европейских мечей раннего средневековья. Ножны обычно украшены серебряными или медными гвоздями, бирюзой и кораллами. Они сделаны из дерева и покрыты черной кожей. Край ножен часто красиво украшен цветочными узорами, комбинированными с животными мотивами. Рукоятки часто покрыты рыбьей чешуей, иногда тонкой желтой или красной кожей. Было бы интересно изучить происхождение такой длинной и широкой тибетской сабли Изучение вопроса приведет к длинным и прямым сарматским саблям, с которыми Китай познакомился во время первой династии Хань.

Кроме этих длинных сабель, тибетские кочевники носят короткий даггоподобный кинжал в богато украшенных ножнах. Говорят, что лучшие дагги доставляют из Бутана. Их рукоятки закрыты щитками.

К третьей разновидности принадлежит тяжелая, слегка изогнутая сабля, или шоланг, носимая на китайский манер с левой стороны седла под ногой наездника Это оружие вероятнее всего импортировано из Китая и используется только военными и гражданскими служащими.

Другой любимый вид холодного оружия – пика. Используются два вида, длинная пика и дротик. Длинная и тяжелая пика, около трех метров в длину, используется наездниками в кавалерийской атаке. Острие сделано из железа и иногда украшено геометрическим рисунком, раскрашенным красным цветом. Среди кочевых племен Северо-Восточного Тибета и хорпов длинная пика – признак войны. Когда племя намеревается начать войну против другого племени, длинную пику выносят из палатки

Тибетский дротик сделан из твердого дерева, привезенного из Восточного Тибета или Сычуаня. Древко копья обвивает железная тесьма Большое металлическое кольцо закреплено на конце древка и другое кольцо скользит свободно по древку Во время боя веревка связывает оба кольца. Наездник держит веревку и древко в поднятой руке, затем бросает дротик, продолжая держать конец веревки в руке Дротик летит с большим шумом, производимым свободным кольцом, которое гремит, ударяясь о древко. После того, как кольцо достигает конца древка и дротик падает, всадник тянет его обратно в седло. Большая сила и хорошее искусство верховой езды необходимы для метания такого дротика. Это оружие используется кочевниками Северного и Северо-Восточного Тибета.

Другое обычно используемое оружие – праща, сделанная из сплетенных нитей. Она используется и во время войны, и во время мира. В повседневной жизни хорпы используют пращу, чтобы вести свои стада и караваны яков. Один человек может вести большое стадо или караван яков, швыряя камни своей пращой в животных Тибетское слово лакто (Тиб. лаг-рдо) буквально означает «рука с камнем»

Стрельба из лука почти никогда не применяется, и во время нашего пребывания среди племен Хора и других кочевников Тибета мы не видели ни одного лука в употреблении Наконечники стрел, иногда обнаруживаемые на земле, как говорят, являются окаменевшими молниями и обладают магическими силами.

Лассо, известное киргизским соплеменникам с русско-туркестанской границы, не известно среди хорпов Чтобы поймать лошадь, они применяют очень странный маневр, который неизменно оказывается успешным. Человек ползет к лошади с рукой, вытянутой по направлению к правой передней ноге животного Затем он осторожно касается правой ноги и растирает ее, постепенно продвигаясь выше, пока не достигнет шеи лошади и не набросит узду. Этот удивительный способ ловли вредной лошади обычно практикуют по всей Монголии и Тибету. С монгольскими или тибетскими лошадьми это единственный способ приблизиться и овладеть животным.

Общим бичом всех кочевых районов Тибета являются банды разбойников, которые бродят около торговых путей и богатых стоянок. Иногда это банды профессиональных грабительских племен из Северо-Восточного Тибета. Банда состоит из двадцати – тридцати хорошо вооруженных всадников с легким багажом, перевозимым на вьючных пони, которыми управляют всадники. Отряд может покрывать ежедневно большие расстояния и совершать неожиданные нападения на караваны и лагеря. Разбойничьи лошади, как говорят, – самые лучшие в стране. Они обучены подчиняться странным пронзительным звукам, издаваемым наездником. По свисту всадника лошадь удваивает шаг. Пронзительный, повышающийся звук заставляет лошадь перейти на полный галоп. Такими лошадьми не могут управлять обычные наездники, которые не знают управляющих звуков.

Когда в окрестностях обнаруживается банда грабителей, все стоянки кочевников поспешно перемещаются в горы, в какие-нибудь отдаленные долины, а вожди племен созывают всех имеющихся в распоряжении людей ополчения. Наша экспедиция часто встречала большие отряды всадников, мчащихся на большой скорости. Неподалеку были замечены грабители, и эти люди торопились вступить в бой с бандой.

Во время таких схваток пленных берут редко, а раненых никогда не оставляют на поле боя. Разбойники даже ухитрялись уносить своих мертвых. В голодные годы, которые следуют за холодными и снежными зимами, или после эпидемий и падежа скота, целые районы принимались за разбой. Тогда на подавление направляли правительственные войска.

Племенная милиция утверждена приказами правительства Лхасы. В случае войны каждая палатка должна снарядить одного наездника и дать ему достаточно провизии, чтобы хватило на одномесячный поход. Вооружение, боеприпасы и лошадь человек должен иметь свои. Приказ о мобилизации посылается на куске красной ткани, привязанной к стреле. Стрела отправляется с особым наездником, который скачет галопом к ближайшему вождю и вручает ему эту стрелу. Вождь берет извещение, содержащее приказ, и немедленно посылает нового наездника к другому вождю. Через несколько дней вся округа кишит тяжеловооруженными всадниками. Отряды из Северного и Северо-Восточного Тибета, как упоминается, являются самыми храбрыми во всем Тибете, и там верят, что воин из Восточного и Северного Тибета всякий раз, когда бы он ни пошел сражаться, должен умереть в бою. В недавних боях на китайско-тибетской границе части, собранные из племен Северного и Восточного Тибета, сделали свои имена ужасающими для противников, но понесли тяжелейшие потери.

Кроме военных обязанностей во время национальной угрозы милиция племен несет охрану обширной тибетской границы. Везде по северной тибетской границе, которая проходит через горы Марко Поло, или Ангар Дакчин, стоят милицейские заставы, которые наблюдают за караванными путями из Монголии и Китая. Такая застава обычно состоит от шести до десяти человек, которые живут в черной кочевой палатке. Их обязанность – разведывать окрестности и сообщать ближайшим пограничным властям о приближении караванов. Можно вообразить жизнь на таких заставах, расположенных иногда за сотни миль от самого близкого населенного пункта Тибета и на высоте около пятнадцати-шестнадцати тысяч футов. Людям приходится жить на цампе и охотиться на диких яков и куланов. Зимой такие заставы иногда полностью отрезаны. Много всадников, посланных восстановить связь, погибают в пути, съедаемые волками и медведями.

Кочевые племена Северо-Восточного, Северного и некоторые из племен Западного Тибета, практикуют древнюю религию Тибета, именуемую Бон – поклонение природе, и некромантию. Таинственные ритуалы выполняют дикого вида странствующие священники, одетые в черные одежды. Бон известна в Западном Хоре и удерживает бесспорное влияние во всех хорских племенах. С появлением и учреждением буддизма во времена господства тибетского короля Ти-сронг деуцена (Хри-сронг сдеу-бцан) в восьмом веке нашей эры, религия Бон была изгнана в отдаленные пограничные районы Тибета.

В настоящее время большинство колоний бон-no находятся на северо-востоке Тибета, в области, лежащей между Дерге и пастбищными землями голоков, в дальневосточном Кхаме, в лесном районе Конг-по. Вдоль северного пути в Западный Тибет, как упоминает Наин Сингх, есть колония бон-no Ванг-по (дбанг-по) на северном берегу озера Дангра юм-тшо. В Западном и Южном Тибете также есть значительные колонии бон-по. Провинция Цанг Центрального Тибета богата монастырями бон-no, которые находятся также на границе Непала. Монастырь бон-no, самый близкий к Лхасе, расположен в верхней части Фем-по (фан-по) долины, севернее тибетской столицы.

Во времена господства короля Лангдарма (девятый век) религия бон стала государственной на короткое время. После насильственной смерти короля она снова стала преследуемой, а буддизм – господствующим. Священники были высланы, и большинство их действий пресекалось. Начиная с того времени, религия Бон стала доктриной меньшинства и была вытеснена на отдаленные нагорья, она сохранилась только в немногих семействах, чаще в провинции Цанг.

Наше знание религии бон все еще очень недостаточно. Только очень ограниченное количество текстов было отредактировано и переведено. Остальная обширная литература все еще остается закрытой книгой. Терминология бон-no представляет непреодолимые трудности, трудно добиться услуг хорошо начитанного священника бон-no, который согласился бы поделиться своим знанием доктрины. Собрать информацию об этой первобытной религии – пережитке отдаленного прошлого – труднее, чем о формах тибетского буддизма. Прежде всего общины бон обнаружены в труднодоступных местах, и, во-вторых, знатоки бон-no упорно не хотят предоставлять информацию иностранцу. Они обычно притворяются невежественными относительно принципов их веры и отрицают существование рукописных или напечатанных текстов.

Во время пребывания экспедиции в Хоре, информация относительно книг бон-no была получена только от путешественников, которые посетили их монастыри или видели священные тексты в палатках богатых последователей бон-no. Только после трехмесячного пребывания я сумел завоевать доверие некоторых из священников бон-no и получить доступ в их библиотеки.

Последующие страницы содержат некоторые выдержки из материалов, полученных во время этого пребывания. Детальное изучение доктрины бон будет добавлено к переводу «Йе-шес ни-ма лхай ргьюд», или «Тантры богов солнечной мудрости», обширного бон-по-текста, который находится в подготовке.

Бон – сложная доктрина, в которой древние формы шаманских идей верхней Азии смешаны с верованиями и культами религии природы первобытного населения Северо-Западной Индии. Либо этот примитивный культ идет обратно к индо-европейской старине, либо, как я полагаю, к доарийским слоям населения – все еще невозможно решить определенно.

Существуют две формы бон: одна примитивного поклонения природе, полная шаманистских и некромантических ритуалов, а иногда и кровавых жертвоприношений (в прежнее время были человеческие жертвоприношения, в настоящее время только животные: овцы, козы либо в жертву приносятся заменяющие их глиняные изображения); другая – преобразованная бон, или бон, приспособленная к буддизму. Доктор Дж. ван Манен справедливо указал на связь, которая существует между древней бон и старой школой Падмасамбхавы. Он сообщает: «Это утверждение должно быть интерпретировано в смысле, что компромисс, произведенный Падмасамбхавой, привел к взаимным уступкам и адаптации, которые делают затруднительным сообщить, где в настоящих культах начинаются и кончаются чисто природные и иностранные буддистские элементы».

В первой форме бон мы встречаем богов неба и земли, солнца и луны, звезд и четырех стран света. К этой форме бон принадлежит цикл легенд о короле Гесере, и доктор А.Х.Франке показал в своей ценной монографии по тибетским брачным песням мифологический характер Гесера и его супруги Бругумы, которые имеют близкую связь со старыми божествами земли. Первобытную доктрину бон все еще представляют странствующие заклинатели, которые никогда не принадлежат к оседлым общинам. Их святые места не отмечены монастырями или часовнями, но представлены алтарями из грубых камней или каменными памятниками в форме менгира или кромлеха. Иногда каменные алтари расположены на вершинах гор, иногда в уединенных пещерах среди скал и высоких пиков. Я убежден, что мегалитовые памятники, обнаруженные экспедицией вдоль всех маршрутов паломников к горе Кайласа, являются именно такими священными местами природного поклонения. Детальное описание этих памятников будет дано в главе, посвященной области Великих Озер Тибета. Эти мегалитовые памятники, менгиры, кромлехи и линии, впервые обнаруженные экспедицией, несомненно, принадлежат к добуддистскому периоду тибетской истории, когда первобытная бон была общепринятой верой в стране.

Преобразованная бон чрезвычайно сложна. Она не только содержит всех божеств Ваджраяны, или тантрической формы буддизма, разработанной Падмасамбхавой, но имеет собственный ряд божеств.

Из моих бесед с ламами бон-no выяснилось, что в форме бон Самантаб-хадра, или Бон-ску Кун-тун бзанг-по, почитается высшим божеством бон-no. Он занимает в секте положение, аналогичное Самантабхадре в тантрических сектах нереформированного буддизма и Ади-Буддха в доктрине Калачакры девятого-одиннадцатого веков нашей эры. Мы имеем причины считать, что Кун-ту бзанг-по, или «Всеблагой» реформированной бон, представляет древнего Небесного Отца примитивной бон. В боне Кун-ту бзанг-по ассоциируется с Ма-бцун-па – Матерью Природой, или Матерью Землей, божеством, которое все еще сохраняет большинство из ее первобытного характера всемогущей Матери Земли. Ее изображения часто находят в амулетницах, или га-у, которые носят бон-по.

Кроме этих высших божеств мы знаем о множестве других божественных существ, большинство которых являются олицетворениями сил природы и злобных духов. Старинное божество – Гаруда, или Ча-хьюнг (Бья-кхьюнг), которое фигурирует на многих изображениях и картинах бон, и, вероятно, принадлежит древнему индо-тибетскому стволу бон. Было бы чрезвычайно интересно изучить происхождение культа Гаруды в связи с многочисленными изображениями орла и грифа в искусстве кочевников Центральной Азии и Южной России. На фресках бон мы встречаем бесконечное множество дкар-фьог лха – «Богов Белой Стороны» (или «благосклонных богов») и наг-фьог лха, или «Богов Темной Стороны» (злобные божества). Вера в природные силы, олицетворяемые божественными существами, или лха, приняты в обеих формах бон. Каждое место обладает своим собственным богом местности, или юл-лха, и дре, или демоном. Лха бывает обычно благожелательным, но иногда с тяжелым характером, и люди этого места переживают тяжелое время, пытаясь сохранить благоволение божества.

В одной из деревень бон-no в верхней провинции Цанг мы видели прекрасное поле на речном берегу, необработанное, но тщательно огороженное. Принимая во внимание относительный недостаток пахотной земли, я был очень изумлен, видя, что прекрасный кусок земли оставлен необработанным, и спросил о причине. Причина была в том, что местный лха, проживающий на скале, возвышающейся над полем, воздействовал странным образом на этот участок, и, когда бы ни пытались его вспахать крестьяне, град и ураган уничтожали посев. Местный священник бон-по объяснил желание божества, и с тех пор участок был оставлен в покое и огорожен каменной стеной. Таково влияние этой религии, что люди откажутся от самого лучшего из своих полей и посвятят его местному божеству.

Каждый горный перевал обладает своим собственным лха, и некоторые из этих божеств известны своим жестоким характером. Некоторые из них возражают против стрельбы из ружья и будут посылать град и ураган, если пытаются стрелять поблизости, другие враждебны к путешественникам вообще.

Дуд, или дре – злобные духи, всегда готовые навредить. Ночью они далеко уводят лошадей, таким образом задерживая путешественников. Некоторые местности с большими караванными маршрутами известны деятельностью демонов, или тонг-дре, и люди каравана особо предусмотрительны, чтобы предотвратить паническое бегство своих лошадей и мулов.

Все эти бонские божества, управляющие судьбами людей, обозначены общим названием гьюнг-друнг лха рнам, или «боги свастики». Слово гьюнг-друнг, или «свастика», не только синоним бон, но часто стоит за Бьянг-чуб, или Бодхи, который просвещен в терминологии бон. Желание и поучения этих богов были переданы человечеству учителем Шенрапом, или Шен-рап ми-во – «Человек Шенрап». Мы видели несколько текстов бон-no о жизни этого учителя. На его легендарную жизнь сильно повлияла легенда о Будде. Возьмите, например, сцену жалобы старого брахмана гСал-кхьяб-од-лдана, как рассказано в гСар-мйиг, что он слишком стар, чтобы услышать будущее учение новорожденного Спасителя, и аналогичный эпизод из жизни Будды – посещение риши Аситы новорожденного Бодхисаттвы.

История юноши Шенрапа имеет много общего с соответствующими эпизодами легенды о Будде. Работа Спасителя Шенрапа была продолжена на земле рядом учителей, которые обычно представлены на фресках одетыми в монашеские одежды Нйинг-ма-пы, или нереформированного буддизма. Мы пока еще в состоянии сообщить многое относительно этого ряда учителей бон-no. Похоже, что хозяйство монастырской общины бон было начато только во время буддистского периода. Примитивная религия бон не имела никаких монастырей. Бонский монастырь – адаптация модели буддизма и правил монастырей – в значительной степени взяты из буддистских источников. Большие монастыри бон-no существуют в провинции Джяде и на северо-востоке Кхама. Область Нуп-хор насчитывает три монастырских хозяйства.

Провинция Цанг известна своими монастырями бон-no. В Чату-гомпа, большой деревне в Западном Цанге, имеются три больших монастыря бон-по. Сообщают, что несколько известных бонских монастырей и жилищ отшельников, или ри-то (ри-кхрод), существуют на непало-тибетской границе. Сарат Чандра Дас в своей «Поездке в Лхасу и Центральный Тибет» дает краткое описание хорошо известного монастыря бон-no, Ри-джьял чен-тар (Ри-ргьял гчан-дар), который посетил его спутник лама Ургьен. К сожалению, автор не дает подробных описаний изображений и фресок, увиденных ламой Ургьеном в монастыре. Мы обладаем очень скудной информацией о литературе бон-no. Литературные памятники бон-no могут быть традиционно описаны по следующим четырем разделам: (1) два больших собрания священных текстов бон, всего около трех сотен томов; (2) национально-эпические героические песни и некоторые рнам-тхары, или легендарные истории; (3) популярные песни; (4) колдовские книги, руководства по магическим ритуалам.