Явление шестое. Гурмыжская, Восмибратов, Петр.

Гурмыжская, Восмибратов, Петр.

Гурмыжская. Садись, Иван Петрович!

Восмибратов (садясь). Петр, садись!

Петр садится.

Изволили присылать, сударыня?

Гурмыжская. Да, мне очень нужно тебя видеть. Принес ты деньги?

Восмибратов. Нет, сударыня, признаться сказать, не захватил. Коли

нужно, так прикажите, я завтра же занесу.

Гурмыжская. Пожалуйста. Ты водочки не хочешь ли?

Восмибратов. Увольте! Нам без благовремения... тоже... ведь люди, все

одно.

Гурмыжская. Ты уж все принеси, как у нас уговор был.

Восмибратов. Слушаю-с.

Гурмыжская. Я не помню, кажется...

Восмибратов. Да уж не извольте беспокоиться.

Гурмыжская. Кажется, полторы тысячи. (Роясь в ящике.) Где записка?

Неужели я ее выронила? Не найду никак.

Восмибратов. Поищите, сударыня, хорошенько.

Гурмыжская. Но, во всяком случае, мне этих денег мало. Не купишь ли у

меня еще участок лесу?

Восмибратов. Да чтоб уж вам весь его продать. Куда вам его беречь-то!..

Ведь с лесом, сударыня, поверите ли, только грех один; крестьянишки воруют -

судись с ними. Лес подле города, всякий беглый, всякий бродяга пристанище

имеет, ну и для прислуги тоже, для женского пола... Потому как у них грибной

интерес и насчет ягоды, а выходит совсем напротив.

Гурмыжская. Нет, я весь теперь не продам; что за имение без леса!

Некрасиво. Может быть, со временем... а ты купи этот участок, что ближе к

городу.

Восмибратов. Хошь я теперь и не при деньгах, а отчего ж не купить, коли

сходно продавать будете. А я было, признаться, к вам насчет другого товару.

Гурмыжская. Не понимаю.

Восмибратов. Сродственницу имеете, девицу, небогатую...

Гурмыжская. Так что же?

Восмибратов. Видел ее, что ли, где, или здесь как встретил мой

парнишка.

Петр встает.

Гурмыжская. Он?

Восмибратов. Петр-с. Парень овца, я вам скажу. По глупости его и по

малодушеству и приглянулась-с. Ну, конечно, мы с ним дорогого не стоим, а

если б бог дал доброму делу быть, дали бы вы тысячки на четыре лесу на

разживу ему, с нас бы и довольно. Он бы и пооперился с вашей легкой руки и

жить пошел.

Гурмыжская. Я очень благодарна вам; но, друзья мои, извините! У нее уже

есть жених, у меня в доме живет. Может быть, в городе говорят вздор

какой-нибудь, так вы знайте, что это жених.

Восмибратов (Петру). Слышишь ты? А ты лезешь! Только отца в дураки

ставишь. Погоди ж ты у меня!

Гурмыжская. Вы не подумайте, что я гнушаюсь вами. Для нее твой сын

партия даже завидная. Если у ней теперь жених дворянин, так это по особенной

милости, а она совсем его не стоит.

Восмибратов. Понимаем-с.

Гурмыжская. Это дело решенное, и кончим разговор о нем. Поговорим о

лесе. Купи, Иван Петрович!

Восмибратов. Не при деньгах, не при деньгах-с.

Гурмыжская. Быть не может.

Восмибратов. Обижать ценой не будете, так можно-с.

Гурмыжская. А сколько бы ты дал за него?

Восмибратов (подумав). Рубликов пятьсот-с вам довольно будет?

Гурмыжская. Что ты, что ты? За тот полторы, а за этот пятьсот; ведь

этот больше и лучше.

Восмибратов. Точно-с. Извините! Это я так маханально, не подумавши; да

и неохота с этим) делом вязаться теперь. А как ваша цена?

Гурмыжская. Да по крайней мере две тысячи. Мне эту цену давали.

Восмибратов. Мой совет: отдавайте.

Гурмыжская. Да я не хотела тебя обидеть.

Восмибратов. На этом оченно вами благодарны; только я вам вот что

скажу: хлопот не стоит.

Гурмыжская. Иван Петрович, стыдно! я сирота. Мое дело женское. Сироту

обидеть грешно. Ты не забывай бога-то!

Восмибратов. Нам ежели бога забыть, творца нашего милосердного, нам в

те поры, сударыня, податься некуда. По тому самому нам без бога нельзя; как

одно, значит, у нас прибежище.

Гурмыжская. Ну, то-то же. Ты сам подумай, ведь мне деньги-то на доброе

дело. Девушка на возрасте, ума большого не имеет, хочется заживо пристроить.

Ну, что хорошего, без присмотру останется без меня; нынче народ знаешь

какой! Ты сам отец, так рассудить можешь, у тебя тоже дочь, приятно ли тебе

будет...

Восмибратов. Да ежели она, шельма...

Гурмыжская. Иван Петрович, что за слова! Ты знаешь, я не люблю. Ну,

слушай! Только для тебя пятьсот рублей уступаю, отдаю за полторы тысячи.

Восмибратов. Барыша ничего не будет.

Гурмыжская. Ну, уж и говорить не хочу. А тебе стыдно, стыдно.

Восмибратов. Дорогонько, да уж извольте-с. (Махнув рукой.) Так уж, что

прежде от вас пользовался.

Гурмыжская. Только мне деньги завтра же нужны.

Восмибратов. Еще почивать будете, принесем. А вы извольте приготовить

записочку, чтобы завтра вам не беспокоиться, что за проданный на сруб лес в

таких-то пустошах деньги сполна получили.

Гурмыжская. Значит, ты принесешь ровно три тысячи?

Восмибратов. Что следовает, то и принесем-с. На прежние деньги у вас

записочка есть; а на эти ваша воля, а по мне хоть и отказаться. Слову нашему

вы не верите, на всякую малость записки да расписки отбираете; так что ж вам

сумневаться? Я человек неграмотный, другой раз и сам не знаю, что в

записке-то написано. Парнишку-то замучил, все за собой вожу руку

прикладывать. Прощенья просим.

Гурмыжская. Прощайте!

Восмибратов и Петр уходят. Входит Карп.