Цицилия бросает трубку. Бежит к шкафу и лихорадочно выбирает одежду.

ЦИЦИЛИЯ. (Сама себе.) Я всё уже поняла! Вечно он всё уточняет.

ЖОРЖ. …кладбищенский мусор. Трубку бросила. Озорница. Хм-м… Торопится увидеть меня. Это вдохновляет.

Затемнение.

У ВОРОТ КЛАДБИЩА.

На Цицилии: шляпа, летнее пальто и платье, пошитые ею. (Наряд напоминает стиль английской королевы.) В руках сумочка, сплетённая ею, возможно, в технике макраме. В руках Жоржа большой потрёпанный портфель, старая жестяная лейка и лопата.

ЖОРЖ. Здесь, у последнего пристанища бывших спутников жизни, как-то особенно чувствуешь, что надо торопиться жить.

ЦИЦИЛИЯ. Могилы мы привели в порядок. Теперь, мы… Наверное, мы теперь…

ЖОРЖ. Что теперь?

ЦИЦИЛИЯ. Может быть, ты предложишь что-нибудь жизненно необходимое.

ЖОРЖ. Не знаю, не знаю. Впрочем, поедем прямо отсюда в ЗАГС и подадим заявление!

ЦИЦИЛИЯ. (Сама себе, обрадованно.) Наконец то! (Жоржу, безразлично.) Стоит ли уж, так-то торопиться?

ЖОРЖ. Ты думаешь, не стоит?

ЦИЦИЛИЯ. Ничего я не думаю! Ты мужчина с креативным мышлением и поэтому я всегда и сразу подчиняюсь первому твоему слову.

ЖОРЖ. Да-а?! Значит, всегда и сразу?! Очень мило. Как я не замечал этого раньше? Ха-ха!!!... (Целует кисть её руки, затем запястье…) Хорошо. В ЗАГС, так в ЗАГС.

ЦИЦИЛИЯ. О-о! Жорж… Ты, как молодой, целуешься прямо …Где приспичило. Однако мне кажется, пока мы не зарегистрированы, надо быть несколько сдержаннее. (Подставляя для поцелуя шею, затем кокетливо намекает на более смелые поцелуи.) Ну, а что теперь?

ЖОРЖ. Дорогая моя. (Страстно целует в шею.)

ЦИЦИЛИЯ. (Пятясь к кустам.) А теперь что?

ЖОРЖ. Теперь…

ЦИЦИЛИЯ. (Настойчиво с клоняет в гущу кустов.) Милый, тут очень живописно, но как-то не совсем уютно.

ЖОРЖ. (Поняв её намек.) Отойдем сюда. Вот тут заросли гуще.

ЦИЦИЛИЯ. (Добившись своего, закапризничала.) Здесь очень декоративные кустики, но мне кажется, если мы тут… Будет ли это тактично по отношению к тем, кто под кустиками.

ЖОРЖ. Перестань ерунду молоть. Под кустиками никого нет, здесь же сквер … Хорошо, передислоцируемся в более комфортабельную диспозицию… Ну, иди, иди ко мне. Один поцелуй, а после поедем домой и уж там будем усугублять нашу взаимность пока не усугубим окончательно!

ЦИЦИЛИЯ. Как домой, а в ЗАГС?!

ЖОРЖ. Можно и в ЗАГС, только давай …(Нежно обняв, опустил Цицилию на траву) Немного продышим воздухом.

ЦИЦИЛИЯ. Мне в твоих объятиях так головокружительно, что я готова всю жизнь пролежать у ворот кладбища. (Приподнимаясь.) Однако нам следует поспешить к трамваю.

ЖОРЖ. Поспешим, поспешим, но прежде одно маленькое конструктивное замечание. Трамвай останавливается за версту от ЗАГСа. Поедем лучше на 4-ом автобусе, он подъезжает прямо к дверям.

ЦИЦИЛИЯ. Нет, поедем на трамвае, автобус едет совсем в другую сторону.

ЖОРЖ. Ты заблуждаешься, моя дорогая.

ЦИЦИЛИЯ. Это ты ошибаешься, мой милый.

ЖОРЖ. Пожалуйста, брось чепуху городить. Мы поедем, как я сказал.

ЦИЦИЛИЯ. Сомневаюсь. Потому что, я точно знаю, маршрут изменили. Там ремонт дороги и поэтому 4-ый минует ЗАГС. Теперь он идет через крематорий. Так, что…

ЖОРЖ. (Перебивая.) Я так и знал! Я был уверен, что ты на пустом месте найдешь причину для препирательств. Вот и крематорий приплела, чтобы сделать не так, как я…

ЦИЦИЛИЯ. (Перебивая.) Фу-у… Как только ты начинаешь полемизировать со мной, сразу становишься вульгарен и совершенно невыносим. В конце концов, Жорж, сколько можно! Я не намерена больше терпеть. То цветы надо возлагать строго слева направо, то ограду красить только серебрянкой. Между тем, серебрянка это такая безвкусица! Культурная общественность уже высказала свое отрицательное мнение по поводу этой давно вышедшей из моды краски. Ты хоть это понимаешь?

ЖОРЖ. Давай прекратим эти бессмысленные дебаты.

ЦИЦИЛИЯ. Давай, только не я их начала.

ЖОРЖ. А кто? Может, скажешь, я?

ЦИЦИЛИЯ. И скажу, скажу. Кто в церкви спорил?

ЖОРЖ. Ты!

ЦИЦИЛИЯ. К-к-к…А кто сказал, что креститься надо после того, как свечку поставишь, а не до того?

ЖОРЖ. Я сказал! Потому, что не терплю неточности. Креститься надо только после содеянного. Поставила свечку и потом, пожалуйста, крестись.

ЦИЦИЛИЯ. Вначале надо перекреститься и только потом свечку…

ЖОРЖ. Пойди к батюшке и спроси, как надо!

ЦИЦИЛИЯ. Сам ты иди к… батюшке!

ЖОРЖ. Я ослышался или ты меня послала?

ЦИЦИЛИЯ. Я тебя послала. К батюшке.

ЖОРЖ. Ну, так я посылаю тебе алаверды!

ЦИЦИЛИЯ. А я… Я прибавляю к твоему алаверды своё алаверды и алавердую всю эту алаверду обратно!

ЖОРЖ. А я алавердуру…Тьфу ты, чёрт! Скажу точнее. Всем твоим алавердуриям, я даю отворот поворот и кончен разговор!

ЦИЦИЛИЯ. А-а!!! Я предвидела! Ещё утром я предчувствовала, что ты опять бросишь меня. Бросишь одну. Бросишь на произвол судьбы! И где? На кладбище! Ах, зачем я надеялась на тебя? Зачем посвятила ожиданиям свои лучшие годы. Обманщик! Не держатель своего слова!

ЖОРЖ. От не держательницы слышу!

ЦИЦИЛИЯ. Это я не держательница?

ЖОРЖ. Вы.

ЦИЦИЛИЯ. Вот как! Ты перешёл на вы. Тогда я тоже иду на вы! И никогда! Слышите, вы?! Никогда больше не приду на кладбище!

ЖОРЖ. Не приходите! Я по горло сыт вашими упреками!

ЦИЦИЛИЯ. Какая ужасающая несправедливость! Какая брутальная жестокость. Мужчина, прощайте. Я ухожу.

ЖОРЖ. Нет, женщина, это я вас покидаю!

ЦИЦИЛИЯ. Нет, мужчина! Это я ухожу. (Стремительно уходит.)

ЖОРЖ. Скатертью дорожка!

ЦИЦИЛИЯ. (Вернувшись.) Меня нет, я ничего не слышу. (Убегает.)

ЖОРЖ. И не надо.Я всё сказал ранее. Моё слово, последнее! Уступать я не намерен.

ГОЛОС ЦИЦИЛИИ. Это не мужской поступок. Так ведут себя отпетыенекомильфоны.

ЖОРЖ. Ах, ты ж (Шёпотом говорит грубое слово.)!!!