Глава 49

На окраинах Колдвелла в умеренной температуре летней ночи, Братство собралось под полной, изумительной луной… удивляясь творящейся чертовщине. Эскалейд подъехал к их тесной группе, и Джон был несказанно рад присоединиться к ним. Отстегнув ремень безопасности, он выпрыгнул из внедорожника, когда Рейдж остановил машину. Блэй и Куин встали бок о бок, и они втроем направились к Братьям.

Луг перед ними растянулся между цепочкой сосен, в траве виднелся золотарник, местами встречался молочай.

Вишес прикурил свою самокрутку, и в воздухе запахло турецким табаком.

– Ублюдок опаздывает.

– Расслабься, Ви, – выдохнул Роф. – Или я успокою твою задницу, если сам не можешь держать себя в руках.

– Ублюдок. Не ты, он.

– Бутч, посади своего парня на цепь, окей? Прежде чем я заряжу его треклятой сосной.

На востоке вспыхнуло зарево, начав с пламени зажигалки, оно выросло до размеров солнца. Сияние исходило из леса, пробиваясь сквозь стволы деревьев, ветви и все, что находилось на пути этой вспышки иллюминации.

– Пожалуйста, скажи, что это дерьмо не радиоактивное, – пробормотал Куин.

– Неа, – ответил Рэйдж. – Но к утру нам всем обеспечен загар.

Бутч прикрыл глаза рукой.

– Блин, а я без «Коппертоуна»[92].

И хотя, как заметил Джон, парни не доставали пушек, все они были напряжены, словно настороженные коты.

Внезапно из-за деревьев вышел мужчина… сияющий мужчина, источник света. И он что-то нес в руках, брезент, ковер или…

– Сукин сын, – выдохнул Роф, когда фигура остановилась в двадцати ярдах от них.

Сияющий мужчина рассмеялся.

– А вот и бравый Король Роф и его ансамбль песни и пляски. Клянусь, вам, парни, устраивать бы утренники, настолько из вас прет веселье.

– Великолепно, – пробормотал Рейдж, – его чувство юмора осталось прежним.

– Может, я могу попробовать выбить из него эту дурь, – выдохнул Вишес.

– Используй его же руку. Если можешь…

Роф зыркнул на них, а парни в ответ послали взгляд типа «Кто? Мы?».

Покачав головой, Роф обратился к светящейся фигуре:

– Давненько не виделись. Спасибо за это Господу. Ну как, хреново поживаешь?

Прежде чем мужчина успел ответить, Вишес выругался:

– Если мне придется выслушивать чушь в стиле Киану Ривза и Матрицы, типа «Я – Нео», моя голова взорвется.

– Ты имеешь в виду Неон? – Обратился к нему Бутч. – Потому что он напоминает мне вывеску «Ситгo»[93].

Роф повернул голову.

– Захлопните рты. Все вы.

Сияющая фигура рассмеялась.

– Так, вы хотите получить преждевременный подарок на Рождество? Или продолжите перемывать мне косточки, пока я не захочу отчалить?

– На рождество? Боюсь, это твой праздник, не наш, – ответил Роф.

– Значит, «нет»? Потому что вы кое-что потеряли какое-то время назад. – На этих словах, сияние исчезло, будто кто-то выключил источник света.

Теперь на пустоши стоял мужчина, обыкновенный мужчина… ну, почти обыкновенный, учитывая то, что он был обвешан золотыми цепями. Он удерживал кого-то в руках – мужчину с бородой и проседью в темных волосах.

Тело Джона задрожало.

– Не узнали своего Брата? – сказал человек, опуская взгляд на мужчину в своих руках. – Как быстро вы забыли.

Именно Джон разбил стройные ряды, побежав по высокой траве. Кто-то выкрикнул его имя, но никто и ничто не могло его сейчас остановить. Он бежал со всей мочи, ветер ревел в ушах, кровь стучала в венах.

Луговая трава билась о его джинсы, холодная августовская ночь ударяла по щекам, а руки, сжатые в кулаки, молотили воздух.

Отец, кричал он. Отец!

Джон резко затормозил, прикрыв рот ладонью. Это был Тормент, точнее уменьшенная версия Брата, будто он провел под солнцем месяцы. Лицо исхудало, кожа свисала с костей, глазницы впали глубоко в череп. Его борода была длинной и темной, косматые волосы представляли собой черное спутанное гнездо, за исключением яркой, белоснежной пряди спереди. На нем была та же одежда, что и в ночь его исчезновения из тренировочного центра, вся грязная и в лохмотьях.

Джон подпрыгнул, когда на плечо опустилась чья-то рука.

– Полегче, сынок, – сказал Роф. – Господи Иисусе…

– Вообще-то, меня зовут Лэсситер, – вставил мужчина, – если ты запамятовал.

– Да плевать. Так, какова цена? – спросил король, протягивая руки, чтобы забрать Тора.

– Мне нравится, что ты допускаешь наличие таковой.

Джон хотел быть тем, кто отнесет Тора в машину, но колени тряслись так сильно, что его самого было впору нести на руках.

– А что, ее нет? – принимая тело Брата, король покачал головой. – Проклятье, он вообще ничего не весит.

– Он питался оленями.

– Как давно ты знаешь о нем?

– Нашел пару дней назад.

– Цена, – сказал Роф, не отрывая глаз от брата.

– Ну, вот в чем дело. – Когда король выругался, мужчина, Лэсситер, рассмеялся. – Это не цена.

–Что. Это.

– Сделка «два по цене одного».

–Что, прости?

– Я иду с ним.

– Черта с два.

Легкомыслие исчезло из голоса мужчины:

– Это – часть сделки, и поверь мне на слово, я бы добровольно не подписался на это. Но вся соль в том, что он – мой последний шанс, так что, да, простите великодушно, но я иду с ним. И если ты откажешься, то я сравняю нас всех с землей.

Мужчина щелкнул пальцами, и яркая, белая вспышка мелькнула в ночном небе.

Спустя минуту, Роф обратился к Джону:

– Это – Лэсситер, падший ангел. В одно из своих последних появлений на Земле, в Центральной Европе разразилась чума…

– Окей, я тут совсем не причем…

– … которая унесла две третьих человеческого населения.

– Хочу напомнить, ты тоже людей не жалуешь.

– Мертвые они плохо пахнут.

– Применимо ко всем вам, смертным.

Джон едва улавливал нить разговора; он был слишком занят, уставившись на лицо Тора. Открой глаза… открой глаза… пожалуйста, Господи…

– Пошли, Джон. – Развернувшись, Роф направился к Братству. Приблизившись к ним, он тихо сказал:

– Наш брат вернулся к нам.

– О, Боже, он жив, – воскликнул один.

– Слава Господу, – простонал другой.

– Скажи им, – потребовал стоявший позади Лэсситер. – Скажи, что он вернулся с соседом по комнате.

Головы братьев синхронно дернулись при этих словах.

– Чтоб меня, – выдохнул Ви.

– С удовольствием, – пробормотал Лэсситер.