Предвосхищающие реакции горя

Мы исследовали в первую очередь реакции на смерть близкого. Однако реакции горя — это также один из видов реакций на разлуку. <...> Сначала мы были удивлены, обнаружив самые настоящие реакции горя у пациентов, перенесших не смерть близкого, а лишь разлуку с ним, связанную, например, с призывом сына, брата или отца в армию. <...> Общая картина, возникающая при этом, до сих пор не рассматривалась как определенный синдром. Мы назвали его синдромом предвосхищающего горя. Одна пациентка была так сосредоточена на том, как она будет переживать смерть сына, если его убьют, что прошла через все стадии горя — депрессию, поглощенность образом сына, перебор всех форм смерти, которая моглапостичь его, предвосхищение всех способов приспособления, которые оказались бы необходимыми в случае смерти. Хотя такого реакции могут хорошо предохранить человека от удара неожиданного известия о смерти, они могут стать помехой восстановлению отношений с вернувшимся человеком. Нам известно несколько случаев, когда солдаты, возвратившиеся с фронта, жаловались, что жены больше их не любят и требуют немедленного развода. В такой ситуации предвосхищающая работа горя, очевидно, проделывается так эффективно, что женщина внутренне освобождается от мужа. Это очень важно знать, чтобы, приняв профилактические меры, избежать многих семейных несчастий.

[1] В настоящее время за рубежом, да и у нас (об этом см. в кн.: Е. Д. Хомская. Мозг и активация, ч. I, гл. 3 Изд-во МГУ, 1972), начали отождествлять внимание с уровнем «бодрствования» или «активации». Но это лишь 1) подтверждает неудовлетворенность прежними попытками свести внимание к другим психическим явлениям, 2) в то же время представляет собой такую же попытку свести его на этот раз к новым, психологически почти не раскрытым сторонам психической деятельности и вместе с тем 3) означает невольное признание своего неумения расшифровать внимание в его собственном содержании.

Насколько «уровень бодрствования» и степень активации сегодня известны, они соответствуют тому, что прежде называли «сознанием» и его разными степенями ясности. Отождествление внимания с ними представляет собой не что иное, как возвращение к давнему сведению внимания к «сознанию», так сказать, «на современном уровне».

Поэтому к этим новым попыткам сведения внимания к чему-то, что уже не есть внимание, полностью относятся вопросы: что мы выигрываем в понимании этих процессов от того, что назовем внимание активацией или бодрствованием или, наоборот, активацию или бодрствование—вниманием? Если бы мы знали, что такое внимание или бодрствование и активация как содержательные процессы или состояния, тогда подобные «сведения» означали бы разъяснения еще неизвестного уже известным. А пока мы этого не знаем, подобные «сведения» означают лишь наличие некоего внешнего сходства между ними и ничего более; такое сходство можно найти между любыми «психическими явлениями», и это не дает ключа к содержательному пониманию ни одного из них.

[2] П.Я. Гальперин. Умственное действие как основа формирования мысли и образа. «Вопросы психологии», 1957, №6.

[3] Это значит не то, что мысль есть внимание или что внимание есть мысль, а только следующее. В каждом человеческом действии есть ориентировчная, исполнительная и контрольная части. Когда действие становится умственным и далее меняется так, что ориентировочная часть превращается в «понимание», исполнительная — в автоматическое ассоциативное прохождение объективного содержания действия в поле сознания, а контроль — в акт обращения «я» на это содержание, то собственная активность субъекта, внутреннее внимание, сознание, как акт сливаются в одно переживание; при самонаблюдении оно представляется чем-то просым далее неразложимым, как его и описывали старые авторы.

[4] Ориентировочная деятельность не ограничена познавательными процессами. Все формы психической деятельности суть разные формы ориентировки, обусловленные различием задач и средств их решения.

[5] Через действие с вещами далее осуществляется и контроль за образом.

[6] К такому пониманию внимания близко подходит признание за ним регулирующей функции (см., в частности, раздел «Внимание» украинского учебника «Психология» для педвузов. Киев, 1955, стр.434). Но регуляция — понятие более широкое, а если внимание раскрывается как избирательность, направленность и сосредоточенность, то сближение с контролем снимается.

7 Мы должны с благодарностью вспомнить Ламеттри, который первым, насколько мне известно, ясно указал на внимание как деятельность контроля; ему он придавал особое значение в душевной жизни. Но Ламеттри не развивал систематически такое понимание внимания, и так как оно выражало функциональную, а не «эмпирическую»точку зрения на психологические явления, оно было позабыто последующей эмпирической физиологической психологией.

8 Естественный вопрос — как же тогда объяснить внимание к объекту до образования его отчетливого образа — разъясняется так: если это внимание непроизвольное, оно использует первые впечатления для контроля последующих; если это внимание произвольное, оно пользуется схемами, сложившимися в прошлом опыте с объектами этого рода.

9 До сих пор в качестве непроизвольного внимания выступал и объяснялся только ориентировочный рефлекс — установка органов чувств на новый раздражитель, — а не та исследовательская деятельность в отношении нового объекта, контрольную часть которой, собственно, и составляет внимание.

10 Заслуживает быть отмеченным, что в изложении раздела о внимании (учебник «Психология», 1956) проф. А.А. Смирнов подчеркивает значение материальной формы действия на ранних стадиях формирования внимания и при его затруднениях.

11 На содержании и процедуре поэтапного формирования умственных действий, как и на понятии материализованного действия, я не останавливаюсь. Они изложены в нескольких сообщениях: «Опыт изучения формирования умственны действий». В сб.: «Доклады на совещании по вопросам психологии». М., 1954; «О формировании умственных действий и понятий». «Вестн. Моск. Ун-та», 1957, №4; «Умственное действие как основа формирования мысли и образа». «Вопросы психологии», 1957, №6; «Психология мышления и учение о поэтапном формировании умственных действий». В сб.: «Исследования мышления в советской психологии». М.,»Наука», 1966.

12 Такое экспериментальное исследование было проведено Л.С. Кабыльницкой (закончено в 1970 г.); его краткое изложение дано в статье Л.С. Кабыльницкой, помещенной в сб.: «Управление познавательной деятельностью учащихся» Изд-во МГУ, 1972 (есть немецкий и итальянский переводы этой статьи). В этом исследовании испытуемыми были школьники III классов, отличавшиеся большим количеством характерных ошибок «по невниманию». Эти дети были обучены (по методу поэтапного формирования) контролю, сначала — в своих письменных работах, затем и в разных заданиях другого рода (тест Бурдона, ошибки в узорах, смысловые несуразности в картинках и рассказах). Когда этот контроль стал обобщенным, сокращенным и автоматизированным идеальным действием, наши выдающиеся по невнимательности испытуемые стали внимательными (что, естественно, сопровождалось значительным повышением их школьной успеваемости. Таким образом, исходная гипотеза — о внимании как идеальном и сокращенном действии контроля — получила свое первое экспериментальное подтверждение.

* Данный перевод английских терминов ошибки может не совпадать с буквальным словарным значением, поскольку необходимые смысловые оттенки слов соответствующего синонимического ряда в русском языке представлены лишь частично.

* Здесь можно вспомнить о японской чайной церемонии, каждый шаг которой строго размерен и регламентирован. Не является ли этот ритуал одним из способов формирования и воспитани особой внимательности японцев?

* В данном приложении использованы материалы обзора, выполненного в рамках НИП Института Человека в 1989 г. (Дормашев Ю.Б., Розовский И.Я. Расстройства внимания при шизофрении: обзор исследований / Рук. деп. Во ВНИИМИ МЗ СССР за №Д—20.506 от 21.09.1990. 49с.)

* Н. Гармези предполагает, что автор воспоминаний, работавшая до болезни медсестрой, когда-то могла познакомиться со статьями Д. Бродбента (Garmezy, 1977).

1 См.: Рибо. Память в ее нормальном и болезненном состояниях. СПБ., 1894.

2 Таким именно образом объясняется часто цитируемый случай Leuret. Один психически больной, который не называл себя иначе как только «моя собственная личность», сохранил очень точную память относительно своей жизни до начала болезни, но он относил этот период своей жизни к другому лицу. Значит, от прежнего «я» сохранилась только одна память.

3 Термин «слабоумие» мы употребляем в смысле медицинском, а не как синоним сумасшествия вообще.

4 В одном случае старческого слабоумия больной в продолжение четырнадцати месяцев ни разу не был в состоянии узнать врача, навещавшего его каждый день.

1 См.: Корсаков С.С. Избранные произведения, М., 1954.

2 Он подробно описан в моей монографии: Об алкогольном параличе. М., 1887.

3 Richet Ch. Les origines et les modalitees de la memoire, Revue Phylosophique, 1886, 6. (Рише Ш. Происхождение и свойства памяти—Ред.).

4 Рибо присоединяет к этому еще третью способность — локализации воспроизведенного во времени, но другие не признают для этого необходимой особую способность.

[7] Эсхил. Прикованный Прометей.

[8] Janet P. L’evolution de la memoire et de la notion du temps. Paris, 1928, p.262.

[9] Весьма любопытный пример употребления в качестве мнемотехнического средства пальцев руки мы находим у Ливингстона. В одном из африканских племен (у вакопайков) у знатных людей существовал обычай при встрече с незнакомыми лицами объявлять им через посредство своего слуги о своем происхождении. Так как их родословная сообщалась с весьма большими подробностями, то слуга, перечисляя генеалогические факты, относящиеся к его хозяину, перебирал при этом пальцы своих рук (Livingstone D. Exploration dans l’interieur l’Afrique, Australe. Paris, 1859, p.19).

1 В силу такой методической сомнительности большинства измерений креативности становится вполне объяснимыми противоречивые данные о связи интеллекта и творчества. Размах различий в полученных данных — от чуть ли не тождества до полного отсутствия связи — приводит, к сожалению, к необходимости исключения этих данных из сколько-нибудь серьезного анализа, хотя при этом сам факт такого уровня противоречивости данных должен быть тщательно проанализирован.

2 В настоящее время есть система сравнительно надежных экспериментальных данных, позволяющих сделать анализ структуры и механизмов культурной креативности достаточно содержательными и конкретными, однако в задачу настоящей статьи это не входит.

3 Существование этого явления не отменяет того обстоятельства, что при определенной системе обучения и воспитания этот «провал» в креативности может быть заметно смягчен и даже, возможно, в той или иной мере преодолен. Тем не менее, сам факт смены одного механизма креативности на другой остается при всех обстоятельствах.

4 Работа с особо одаренными детьми ведется нами в лицее №1524 (Сократовской школе), которой руководит заслуженный учитель России Хромова Т.В. Без ее помощи и постоянной поддержки наша работа оказалась бы невозможной.

5 Специально подчеркнем, что особо одаренных детей в этом исследовании не было.

[10] Начиная с “Супер-Эго” З.Фрейда, описание структур, возникающих в результате интериоризации внешних требований и социальных норм, имеет большую историю, в детали которой мы не будем вдаваться. — Ю.Г.