Невольник - не богомольник

АЛЬФА И ОМЕГА

РУССКОГО САМОДЕРЖАВИЯ

В деяниях Грозного Царя все таинственно и неудобообъяснимо для " мудрецов, обаятелей, тайноведцев и гадателей" (Дан. 2: 27) века сего, выступают ли они в роли мирских историков, или в роли историков церковных.Таков, например, знаменитый " внезапный и загадочный" отъезд Иоанна IV из Москвы в Александрову Слободу, ознаменовавший собой начало Опричнины. " Но есть на небесах Бог, открывающий тайны" (Дан. 2: 28). Сопринадлежность к Опричнине побуждает нас, молитвенно призвавши помощь Божию, попытаться изъяснить нечто в сей тайне " государьского оставления".

НЕВОЛЬНИК - НЕ БОГОМОЛЬНИК

По сказаниям летописцев, отъезд Царя из Москвы поверг русских людей в непритворный ужас, " плач и стенание неутолимое"... " О том, - замечает летописец, - в недоумении и во унынии быша, такому государьскому великому необычному подъему, и путнаго его шествия не ведамо, куды бяше". " Наипаче велиим гласом молиша... со многими слезами:..." Как могут быть овцы без пастыря? Егда волк видят овца без пастуха, и волки восхитят овца, кто изметца от них? Такоже и нам как быти без Государя? " (Никоновская летопись).

Быть может, наиболее поразительным сегодня выглядит тот поистине всеобщий покаянный порыв русской нации, " что их ради грехов, государь государьство оставил", порыв, который привел в Александрову слободу все чины и звания Московского Государства - архиепископов и епископов, бояр и окольничих, дворян и приказных и даже великое множество " черных людей" - умолить Государя вернуться на Царство и безропотно принять предложенные им весьма суровые условия.

Государь приклонил слух свой к сему всенародному челобитью и " принял на том, что ему своих изменников, которые измены ему, государю, делали и в чем ему, государю, были непослушны, на тех опала своя класти, а иных казнити и животы их и статки имати; а учинити ему на своем государстве себе опришнину"...

Только лишь предельно секуляризованное, обмирщвленное сознание (или же взгляд явно враждебный) способно увидеть в этой истории признаки " низкопоклонства", " неразвитости гражданского общества" и " тысячелетней рабской русской души". Верно-то как раз обратное. Русский народ свободно повиновался своим Богоданным Царям. И поминаемый нами исторический эпизод подтверждает эту истину всего нагляднее.

" Велика слава (царя) в спасении Твоем" (Пс. 20: 6).Сии слова священного Писания указуют на то, что Православный Царь в плане Божественного Домостроительства занимает совершенно особое, ни с чем не сравнимое место. Весьма точно определяет, каково это место, насильственно сведенный " февралистами" со своей кафедры митрополит петербургский Питирим (Окнов): " Помазанник Божий Государь есть орудие воли Божией, а эта воля не всегда угодна людям, но всегда полезна". Не случайно " царелюбивый" русский народ сложил поговорку: " Народ согрешит -Царь отмолит; Царь согрешит - народ не отмолит". Царь, в православном понимании, как особливое оружие воли Божией, есть " гарант" того, что история нации в целом причаствует Священной Истории, и удерживается от ниспадения в хаотическое состояние тотального распада, столь характерное для современного обезверившегося мiра.

Нарочитую " судьбоносность" учреждению Опричнины придает то обстоятельство, что ни спасение " индивидуальной" человеческой души, ни спасение " соборной" души нации не происходит насильно. " Невольник - не богомольник". Спасаемые должны изъявить свободное согласие на свое спасение. Даже ежели спасение сие происходит со столь великою " грозою и прещениями", как у Царя Иоанна Васильевича. Должно существовать некое " сосложение" национальной воли со спасающей волей Божией, являющей себя чрез волю Царскую, по сказанному: " сердце Царя в руке Господа, как потоки вод: куда захочет, Он направляет его" (Притч. 21: 1).