Укроемся от чужих взоров, чтобы вести счастливую жизнь

Один французский мил­лиардер, желая избе­жать яркого света про­жекторов прессы, кото­рые неизбежно были бы направлены на него бла­годаря его огромному состоянию, решительно отказался жить в роско­ши и, выбрав 'собствен­ный образ жизни», стал бездомным бродягой. В тридцатые годы его час­то видели в Латинском квартале. Один раз в год, в день своего рож­дения, он приглашал своих друзей по мусор­ным свалкам, «бомжей» и прочих, на царское угощение, и все окрест­ные бродяги в полном восторге напивались и обжирались в его обще­стве в лучших рестора­нах Парижа.

• Деловое чутье

Этот вариант тоже выглядел несколько подозри­тельно, но у британских читателей массовой прессы романтическая душа, и они были в восторге от но­вого поворота событий, тем более что у Джона Дру­са было достаточно богатое воображение, чтобы разработать способ для оплаты судебного процесса и обеспечить себе симпатии и поддержку, не имея в кармане ни единого пенни: он создал акционерное обшество. По условиям контракта каждому акцио­неру предстояло получить пятикратную сумму своего первого взноса, если плотник выиграет про-

цесс и заполучит огромное состояние герцога Пор­тлендского. В противном случае они просто оста­нутся «при своих». Деньги хлынули потоком. Джордж пригласил самых прославленных адвока­тов, и дело приняло весьма благоприятный оборот, тем более что ему в помощь внезапно явился совсем неожиданный свидетель

Слухи

Несмотря на то, что дело «Друс - Портленд* было официально за­крыто после новогодней эксгумации 1908 г., ка­кие-то сомнения все же иногда возникали. Дей­ствительно, насторажи­вало, что судебно-меди­цинский эксперт не про­извел вскрытия борода­того покойника с Хай-гейтского кладбища. Кое-кому приходило в голову, что консистор­ский суд дал свое согла­сие на эксгумацию лишь после того, как убедил­ся, что молодой герцог не потеряет при этом свою герцогскую корону..

• Поддержка доказательствами

Это был американец ирландского происхождения по имени Роберт Колдуэлл, который в свое время промышлял благородным ремеслом знахаря-цели­теля. Он считал бесспорным доказательством тот факт, что лечил покойного в обеих его ипостасях. Множество полученных им писем были подписаны именем «Друс», другие-именем «Портленд», а сходный подчерк в тех и других письмах не остав­лял никаких сомнений в их подлинности.

Для пушей убедительности он заявил, что сам организовал мнимые похороны бакалейшика с Бей-кер-стрит. Из чисто дружеских чувств к своему кли­енту он взял на себя все: заупокойную службу, письма с сообщением о смерти, заявление в мэрию. И в подтверждение своих слов предъявил квитан­цию, свидетельствующую о покупке семидесяти пяти килограммов свинцовых пластин, которые по­ложили в гроб, дабы усыпить бдительность погре­бальной команды.

Естественно, что после такого потока доказа­тельств акции «Общества Джорджа Друса» стали расхватывать как сладкие пирожки, платя за них огромные деньги. Сомнений уже ни у кого не оста­валось. Молодому герцогу Портлендскому предсто­яло лишиться разом и состояния, и герцогской ко­роны и в недалеком будущем вернуться на свой скромный пост в гвардейском полку, в то время как плотнику судьба сулила одно из крупнейших состо­яний Объединенного Королевства и почетное вступление в палату лордов.

• Некроскопия

Волей-неволей Томасу Друсу, второму сыну бака­лейщика, пришлось дать согласие на вскрытие се­мейной гробницы. На него нажимали городские власти, а общественное мнение, пришпоренное раз­ными газетенками-разносчицами скандальных сплетен - проявило, наконец, такое нетерпение, с которым пришлось считаться. И он дал согласие.