Явление третье. Подхалюзин (один). Вот беда-то

Подхалюзин (один). Вот беда-то! Вот она где беда-то пришла на нас! Что

теперь делать-то? Ну, плохо дело! Не миновать теперь несостоятельным

объявиться! Ну, положим, хозяину что-нибудь и останется, а я-то при чем

буду? Мне-то куда деться? В проходном ряду пылью торговать! Служил, служил

лет двадцать, а там ступай мостовую грани. Как теперь это дело рассудить

надо? Товаром, что ли? Вот векселя велел продать (вынимает и считает), тут,

должно быть, попользоваться будет можно. (Ходит по комнате.) Говорят, надо

совесть знать! Да, известное дело, надо совесть знать, да в каком это смысле

понимать нужно? Против хорошего человека у всякого есть совесть; а коли он

сам других обманывает, так какая же тут совесть! Самсон Силыч купец

богатейший, и теперича все это дело, можно сказать, так, для препровождения

времени затеял. А я человек бедный! Если и попользуюсь в этом деле

чем-нибудь лишним, так и греха нет никакого; потому он сам несправедливо

поступает, против закона идет. А мне что его жалеть? Вышла линия, ну и не

плошай: он свою политику ведет, а ты свою статью гони. Еще то ли бы я с ним

сделал, да не приходится. Хм! Ведь залезет эдакая фантазия в голову

человеку! Конечно, Алимпияда Самсоновна барышня образованная, и, можно

сказать, каких в свете нет, а ведь этот жених ее теперича не возьмет,

скажет, денег дай! А денег где взять? И уж не быть ей теперь за благородным,

потому денег нет. Рано ли, поздно ли, а придется за купца отдавать! (Ходит

молча.) А понабравши деньжонок, да поклониться Самсону Силычу: дескать я,

Самсон Силыч, в таких летах, что должен подумать о продолжении потомства, и

я, мол, Самсон Силыч, для вашего спокойствия пота-крови не жалел. Конечно,

мол, Алимпияда Самсоновна барышня образованная, да ведь и я, Самсон Силыч,

не лыком шит, сами изволите видеть, имею капиталец и могу кругом себя

ограничить на этот предмет.-- Отчего не отдать за меня? Чем я не человек? Ни

в чем не замечен, к старшим почтителен! Да при всем том, как заложили мне

Самсон Силыч дом и лавки, так и закладной-то можно пугнуть. А знамши-то

характер Самсона Силыча, каков он есть, -- это и очень может случиться. У них

такое заведение: коли им что попало в голову, уж ничем не выбьешь оттедова.

Все равно как в четвертом году захотели бороду обрить: сколько ни просили

Аграфена Кондратьевна, сколько ни плакали, -- нет, говорит, после опять

отпущу, а теперь поставлю на своем, взяли да и обрили. Так вот и это дело:

потрафь я по них, или так взойди им в голову -- завтра же под венец, и

баста, и разговаривать не смей. Да от эдакого удовольствия с Ивана Великого

спрыгнуть можно!