Психастения

В детско-подростковой психоневрологии различают моторную, психомоторную и психическую психастению (PS: в медицинской терминологии иногда допускаются факты тавтологии). Моторная психастения в какой-то степени стоит особняком в ряду не только психастении, но и всех остальных неврозов, так как её генезис представляет собой стык органики и функциональных нарушений. Примером может быть генерализованный тик, когда несчастный ребёнок, находясь в полном сознании в отличие от случаев эпилепсии, становится похожим на заводную куклу, хаотично двигающую нижними и верхними конечностями. У него появляются гримасы на лице, он издаёт лающие звуки. И хотя поводы, провоцирующие всё это, носят функциональный характер: обиды, трудность выполнения школьного задания, перенапряжение и т.д. – причина всё же лежит более глубоко – в области органических повреждений мозга. Данная проблема в большей степени является сферой интересов невролога и

нейрохирурга. Довольно часто удачно проведённая стереотаксическая операция по вживлению в мозг золотых электродов навсегда освобождает человека от этого недуга.

Менее тяжёлыми вариантами моторной навязчивости являются многочисленные тики: непроизвольные подёргивания мышц глаза, лица, потряхивание шеей и т.д. Они также лечатся по линии специалистов-неврологов. В какой-то степени к этой категории недугов можно отнести заикание, подробно рассмотренное нами на предыдущих лекциях.

При психомоторной навязчивости характер обессии (а именно этот термин является ей синонимичным), часто свидетельствует о виде психотравмы, которая её провоцирует.

– Классическая злодейка, шекспировская леди Макбет после убийства, совершённого ею, беспрестанно моет руки, как бы смывая с них кровь жертвы... Второклассник, получивший от хулигана плевок в лицо, на протяжении нескольких последующих лет много раз в день тщательно вытирает щёку носовым платком... Девушка, ложно обвинённая в краже кошелька, даже после того, как он был найден и перед ней извинились, попадает в психоневрологическую клинику с нервным срывом. Она постоянно сбрасывает что-то несуществующее со своего халата, символически очищая себя от клеветы.

Третьим видом навязчивости является психическая. Чаще всего она заявляет о себе многочисленными страхами (фобиями), количество которых некоторые специалисты измеряют сотнями. Сам по себе страх есть спасительная защитная реакция организма. Но при достижении им сверхценной выраженности он превращается в тяжёлое для человека психологическое состояние, при котором он тщательно избегает огня (пирофобия), цыганок (ромофобия), воды (гидрофобия), замкнутых пространств (клаустрофобия) и т.д.

В детско-подростковой психотерапевтической практике для облегчения фобических симптомов очень эффективны игровые методы, рисуночная психотерапия, сказкотерапия, ритмопластика и психогимнастика.

Особое внимание следует уделить десенсибилизации (постепенному, постадийному снижению интенсивности психотравмирующих факторов). Именно поэтому единичные психотерапевтические сеансы, как правило, не дают положительного эффекта. При психастении, как, впрочем, и при всех остальных неврозах, необходима длительная, скурпулёзная работа целого ряда специалистов (врачей, психологов, педагогов, логопедов), направленная на осуществление обратной динамики невротического процесса.

В последнее время всё чаще и чаще говорят о появлении новой науки – психагогике. Это не традиционная педагогическая психология, а качественно иной подход, в частности, к лечению неврозов на основе концептуального синтеза классической педагогики, психологии и психотерапии.

Психическая депривация является психическим состоянием, возникшим в результате таких жизненных ситуаций, при которых человеку не предоставляется возможности для удовлетворения его основных психических потребностей в достаточной мере и в течение длительного времени.

Термин депривация происходит от латинского слова deprivatio – потеря, лишение; английский глагол to deprive означает лишить, отнять, отобрать, причем с негативным акцентом – когда имеют в виду лишить чего-то важного, ценного, необходимого.

При обсуждении проблемы психической депривации в детском возрасте речь идет о неудовлетворении потребностей ребенка в материнской любви, двигательной активности, во впечатлениях и культуре в широком смысле слова. Психологи считают, что реализация потребностей маленького ребенка во впечатлениях важнее, чем утоление голода или жажды. Психическое развитие детей неизбежно страдает, если ребенок не выходит за пределы комнаты или палаты (в случае болезни), если его движения ограничены или малыш не имеет достаточного количества игрушек и контактов со сверстниками.

Известно, что дети, которые вследствие заболевания в течение длительного времени не могут двигаться, часто страдают депрессией, повышенной возбудимостью и агрессивностью. Младенцы проявляют беспокойство, когда их туго пеленают. Вынужденное ограничение движений всегда отрицательно сказывается на здоровье ребенка. Это происходит из-за дефицита очень важных для состояния нервной системы ощущений от мышц, суставов, сухожилий. Ограниченную подвижность, состояние двигательного ограничения организм ребенка подсознательно пытается преодолеть патологическими привычными действиями – сосанием пальцев, обкусыванием ногтей, накручиванием волос и т.п.

Маленького ребенка для его полноценного развития совершенно необходимо укачивать, прижимать к себе, гладить и т.п. При этом он

чувствует себя защищенным, спокойным и уверенным. Полноценное развитие ребенка возможно только в контакте с матерью, иначе малыш при всяком новом раздражителе испытывает страхи и тревогу. Активность ребенка в познании окружающего базируется на чувстве любви к матери. Доверие к миру, открытость к восприятию нового возможны при ощущении постоянной материнской заботы. Дефицит эмоционального тепла, который испытывает ребенок в младенчестве, в дальнейшем с трудом компенсируется.

Любой возраст важен в накоплении знаний о мире, становлении личности ребенка. Но особенно значим период с 2 до 6 лет. Однако в жизни следует стремиться к тому, чтобы в любом возрасте ребенок находился в разнообразной, насыщенной, сенсорно богатой среде. Унылая, однообразная обстановка не способствует формированию яркой человеческой индивидуальности.

Не менее опасен дефицит внимания и ласки со стороны родителей – так называемая материнская депривация. Для полноценного развития ребенка важно, чтобы забота и тепло о нем были сосредоточены в одном человеке. Чаще всего они концентрируются в биологической матери, но ее может заменить и другой взрослый, если он относится к ребенку с любовью. Множественные и постоянно меняющиеся контакты со взрослыми не способствуют эффективному развитию эмоциональности малыша. Именно такая ситуация складывается в детских учреждениях для сирот. Дело в том, что маленький ребенок не в состоянии длительно восстанавливать прерванный эмоциональный контакт с разными людьми, он становится к ним равнодушным.

Изучение психиатрами состояния детей, находившихся в экстремальных условиях (при бомбежках, землетрясении, в зоне военных действий), показывает, что их психическая травма не носит катастрофического характера, если рядом присутствовали родители. Близость с ними позволяет ребенку чувствовать себя в безопасности.

Напротив, разлука с близкими быстро приводит к глубоким изменениям психики детей. У малышей при этом нарастает задержка умственного развития, а у детей постарше – грубые нарушения поведения. Ребята становятся подозрительными, недоверчивыми, драчливыми, мстительными.

Дети, которые растут, «как трава», без должного внимания и заботы со стороны родителей, – явление достаточно заурядное. Если ребенку, особенно в раннем возрасте, не рассказывают сказки, не читают книги, не учат рисованию, лепке, не сообщают элементарных сведений о счете, пространстве, временах года и т.п., то серьезные последствия такого отношения не замедлят сказаться. Безразличие к психическому развитию ребенка, даже если он родился с неплохими задатками, с годами приводит к состоянию, не отличимому от истинной умственной отсталости.

В одном из классических опытов американского ученого Х. Харлоу новорожденную обезьянку отделяли от матери и помещали в клетку, где находились два чучела обезьяны-матери. Причем одна суррогатная мама была сделана из проволоки и могла через соску кормить детеныша, а вторая не имела возможности кормить, но зато ее тело было приятно мягким и теплым. Длительные наблюдения за маленькой обезьянкой показали, что она по 16–18 часов проводила с «мягкой мамой», а к проволочной подходила лишь для утоления голода. Харлоу объясняет, что эмоциональный комфорт, который испытывала обезьяна вблизи «мягкой мамы», имеет ведущее значение в формировании любви и привязанности к матери. Причем глубокая любовь возможна лишь при тесном телесном контакте, и, как показывают опыты, чувство привязанности сохраняется у обезьяны всю жизнь. Ученый рассказывает, как спустя много лет в клетку к взрослому животному подсаживали «мягкую маму» и какое сильное впечатление это производило на обезьяну, казалось бы, уже давно забывшую события раннего детства.

Данный феномен был описан еще Я.А. Коменским, позднее – Ж. Итаром (воспитателем «дикого мальчика из Авейрона»), в ХХ веке – А. Гезеллом, анализировавшим современные попытки воспитания детей, в силу

экстремальных обстоятельств долгое время оторванных от социума. Всемирную известность приобрели проведенные в 40-х годах ХХ века исследования детей в неблагоприятных условиях интернатных учреждений (Дж. Боулби, Р. Спиц); эффект замедления и искажения их развития получил название госпитализма.

Частым обстоятельством, вызывающим депривацию, является отсутствие отца (так называемая «патернальная депривация»). Она может касаться многих детей, живущих со своими незамужними или по иным причинам одинокими матерями. Ребенок, растущий без отца, лишен важного мужского примера, который особенно значителен для мальчиков старшего возраста в регуляции их поведения, но важен также и для девочек в качестве модели их будущего партнера. Ребенок без отца страдает также от недостатка авторитета, дисциплины и порядка, которые в нормальных условиях олицетворяются отцом. В то время как мать предоставляет ребенку возможность ощутить интимность человеческой любви, отец проторяет ребенку путь и отношение к человеческому обществу. Наконец, отец представляет для детей и наиболее естественный источник познаний о мире, труде, технике, способствуя как их ориентировке на будущую профессию, так и созданию социально полезных целей и идеалов. Если отца нет, то это имеет еще другое косвенное депривационное влияние. Дело в том, что если матери одной приходится нести все экономические и воспитательные заботы о семье, то она, как правило, бывает настолько занятой, что у нее не остается для ребенка много времени и у нее ослабевает даже интерес к нему. Ребенок в таких случаях предоставлен большую часть дня самому себе; если же о нем не позаботятся иначе, то легко может случиться, что он начинает бродяжничать, у него больше возможностей для правонарушений, и он может легче сбиться с пути. Если место отца занимает в семье отчим, а иногда дедушка, то депривационные влияния подавляются, зато здесь более благоприятная почва для развития различных конфликтов, причем

невротические расстройства, возникающие на данной основе, являются весьма частыми.

Обобщению многочисленных эмпирических данных, касающихся проблемы депривации в указанном смысле, посвящена обстоятельная монография чешских авторов Й. Лангмейера и З. Матейчека «Психическая депривация в детском возрасте». В ней авторы выделяют важнейшие потребности развивающегося ребенка и соответственно формы депривации при ограничении возможности удовлетворять эти потребности.

Согласно Лангмейеру и Матейчеку, для полноценного развития ребенка необходимы: 1)многообразные стимулы разной модальности(зрительные, слуховые и пр., их недостаток вызывает сенсорную депривацию; 2) удовлетворительные условия для учения и приобретения различных навыков; хаотичная структура внешней среды, которая не дает возможности понимать, предвосхищать и регулировать происходящее извне, вызывает когнитивную депривацию; 3) социальные контакты (со взрослыми, прежде всего с матерью), обеспечивающие формирование личности, их недостаток ведет к эмоциональной депривации; 4) возможность осуществления общественной самореализации посредством усвоения социальных ролей, приобщения к общественным целям и ценностям; ограничение этой возможности вызывает социальную депривацию.

Клиническая картина любой из форм психической депривации проявляется бедностью словарного запаса, ограниченного рамками обиходно-бытовой лексики, использованием в речи преимущественно простых, неразвернутых фраз. Наблюдаются фрагментарность, разорванность семантической структуры и линейной последовательности высказываний, потеря нити изложения. Нередко имеют место нарушения звукопроизношения и аграмматизмы в речи. Эти нарушения речи, как правило, сочетаются с недостаточной сформированностью высших психических функций. Интеллектуальный потенциал детей не соответствует возрасту. Степень снижения может быть от легкой до значительной.

Основная литература

1. Лебединская К. С., Лебединский В. В. Нарушения психического развития в детском и подростковом возрасте. Учебное пособие для вузов. М.: Академический проект, 2011. – 303 с.

2. Лубовский В. И. Специальная психология. / Ред. В.И.Лубовский. М.:

Академия, 2009. – 461 с.

3. Никольская О.С. Аутичный ребёнок. - М., 2009.

4. Специальная педагогика: учебное пособие для ВУЗов. / Пол ред. Назаровой Н.М. - М., 2008.

5. Усанова О.Н. Специальная психология. - М., 2008.

Дополнительная литература

Калашникова У.В. Специальная психология. - М., 2007.

Дети с задержкой психического развития / Под ред. Т.А. Власовой, В.И. Лубовского, Н.А. Цыпиной. – М., 1984.

Зейгарник Б.В. Патопсихология. – М, 2000.

Лебединский В.В. Нарушения психического развития у детей. – М.,

1985.