ТЕМА 15. Отечественная психология: идеология и психология

Духовная жизнь русского общества была тесно связана с общим ходом развития западной культуры. Вместе с тем она отражала своеобразие социального и исторического пути развития России, оказывая существенное влияние на формирование отечественной науки. Шестидесятые годы XIX века – один из самых знаменательных этапов в русской истории и русской науке. Ослабление цензурного гнета, открытие многих либеральных изданий, возобновление университетских курсов по философии и психологии пробудили надежды прогрессивной части общества на то, что и в России наконец произойдет реформирование уклада, просвещение. Шестидесятые-семидесятые годы XIX века остались в эмоциональной памяти поколений как годы освобождения, причем имелась в виду не только отмена крепостного права, но и общее духовное раскрепощение человеческой личности. Реформы давно ожидались и требовались мыслящей частью общества, как вполне созревшая народная потребность, как историческая необходимость. Трудность преобразователей была в том, что они не находили и не могли найти готовых исторических указаний, на которые могли бы опереться в своей деятельности. Оказавшись на перепутье реформа-Россия должна была решить, как ей двигаться дальше, какой путь соответствует русскому характеру. Изменение социальной ситуации в России в шестидесятые годы привело к определенности, осознанности смутного до того переживания своей самобытности. Процесс реформирования затрагивал практически все общественные группы, стремление к самопознанию, описанию своих национальных психологических качеств существовало во всех слоях общества, т.е. это был тот редкий момент, когда национальная идея становится идеей всего общества, хотя и не всеми в достаточной степени осознается. Таким образом, резкое изменение социальной ситуации, связанное с коренными реформами жизни народа, кардинальное изменение его уклада, быта с необходимостью заставило образованную часть общества задуматься и осмыслить свою историю, понять истоки традиций, былин и мифов, понять происхождение своих положительных и отрицательных качеств. Эти проблемы и стали центральными не только для социологии, философии и юриспруденции, но и для психологии того времени. Так как просвещение, т.е. распространение знаний, происходило в России главным образом при помощи журналов, то становится ясной их исключительная роль в развитии отечественной науки и культуры. Центром либеральной интеллигенции стал журнал " Вестник Европы", с которым сотрудничали ведущие ученые и писатели того времени – И.С.Тургенев, Л.Н.Толстой, И.А.Гончаров, И.М.Сеченов, К.Д.Кавелин, А.Н.Пыпин, Н.И.Костомаров и другие. Под руководством ученого и публициста М.М.Стасюлевича этот журнал превратился в литературно-политический сборник и являлся одним из центров культурной жизни, по редакционным статьям и хроникам которого можно судить о развитии общественного сознания в России во второй половине XIX века. Для психологии это было связано с тем, что параллельно возникло и стремление к осознанию русского менталитета, к выделению и описанию психологических особенностей русского народа, или, по терминологии того времени, к изучению " национального характера", " народной души", под которыми подразумевались главным образом установки, ценности, верования, общие для всех членов общества. В понятие " народной души" часто включали и язык, являющийся родным для представителей данной нации, а также наиболее распространенные мифы, легенды, пословицы, традиции. Первая попытка осмыслить национальный характер русских людей не умозрительно, но опираясь на конкретные сведения о нем, принадлежала философу Н.И.Надеждину. В 30-х годах XIX века он издавал журнал " Телескоп", где опубликовал взбудоражившее общество " Философическое письмо" Л.Я.Чаадаева. Полное негодования против национального самодовольства и духовного застоя, оно имело и для издателя журнала, и для автора письма печальные последствия. Чаадаева объявили сумасшедшим, Надеждина выслали. Работая в Русском географическом обществе, Надеждин предложил программу широкомасштабного описания силами самих русских людей " наблюденных и замеченных" особенностей народа всюду, " где только чуется Русь". При этом имелись в виду " разбор и оценка удельного достоинства ума и народной нравственности, как оно проявляется в составляющих народ личностях". Программа была разослана по различным губерниям, и добровольные собиратели сведений из числа учителей, лекарей, чиновников, священников направляли в Общество сотни рукописей, описывающих умственные и нравственные особенности жителей великой империи. В числе материалов были характеристики языка, быта, особенностей материальной культуры, в которых осели сведения о психическом складе русского человека, о его " идолах и идеалах".

ТЕМА 16. Поведенческое направление в российской психологии Своеобразие русской психологической мысли определили социокультурные условия её развития. Особую роль сыграло направление, предметом которого стало поведение животных и человека, а главной задачей – выявление объективных законов человеческого поведения с тем, чтобы на этой основе формировать новую личность.

Одно из первых открытий в этой области принадлежало, как уже говорилось, Ивану Михайловичу Сеченову. Он открыл в одном из отделов головного мозга (таламусе) центры, которые способны задерживать реакции мышц на внешние стимулы. Вскоре немецкие физиологи выяснили, что, раздражая электрическим током отдельные участки коры головного мозга собаки, можно наблюдать непроизвольное движение её конечностей. Указанное отношение Сеченов включил в широкий контекст, а именно в целостное отношение «организм-среда», изменив тем самым всю перспективу исследования. Исходным пунктом оказывался не мозг, а внешняя среда, объекты которой посредством органов чувств действуют на мозг. Конечным же пунктом стали не сами по себе сокращения мышц, а их направленность на среду с целью приспособления к ней всего организма, решающего жизненные задачи. Благодаря этому физиология выходила за пределы привычной области: ей приходилось сообразовываться со свойствами не только живого тела, но и с условиями его реальной деятельности во внешнем мире. А это неизбежно побуждало учёных присоединить к физиологическому объяснению психическое – особенно, когда предметом этого объяснения становился организм человека и его жизнедеятельность. Ценность понятия о рефлексе определялась тем, что оно базировалось на принципе детерминизма, на строгой причинной зависимости работы живого тела от его устройства и внешних стимулов. Напомним, что рефлек с- это целостный акт, включающий: а) восприятие внешнего воздействия: б) его переработку в головном мозгу: в) ответную реакцию организма в виде работы исполнительных органов (в частности мышечной системы).

Иван Петрович Павлов (1859 – 1936). Сталкиваясь с реакциями подопытных животных на пищу, он обратил внимание на то, что пищеварительные железы начинают работать не только тогда, когда пища раздражает полость рта, но и в других случаях, не имеющих прямой связи с этим раздражителем – например, при звуке шагов служителя, который приносил в лабораторию пищу для подопытной собаки. Воспринимаемый мозгом звук изменял ход процессов внутри организма и так же эффективно стимулировал работу пищеварительного аппарата, как сама пища. На этом основании рефлексы были разделены на безусловные (подобные реакции зрачка на свет, одергивание руки от горячего предмета, выделение слюны при соприкосновении с едой и т. п.) и условные (основные элементы высшей нервной деятельности).

Петр Кузьмич Анохин (1898 – 1974) – советский физиолог. В отличие от Павлова, понимал подкрепление не как эффект действия безусловного раздражителя, а как аффективный сигнал от самой реакции, свидетельствующей об её адекватности или неадекватности. Благодаря механизму сопоставления обратной афферентации с образом конечного результата действия (акцентором действия) формируется возможность опережающего отражения действительности, частным случаем которого Анохин считал условный рефлекс. На этой основе им была выдвинута теория функциональных систем.

В сходном направлении развивались теоретические воззрения другого выдающегося русского ученого Владимир Михайлович Бехтерев (1857 – 1927).Будучи врачем-невропатологом, он под влиянием сеченовских «Рефлексов головного мозга» заинтересовался вопросами экспериментальной психологии. В 1885 году при медицинском факультете (при клинике душевных болезней) Казанского университета первую в России лабораторию экспериментальной психологии. В своих психологических опытах использовал в качестве испытуемых душевнобольных. В начале 20 века Бехтерев стал инициатором разработки в нашей стране комплексной науки о ребенке – педологии – и создания специального Педологического института. Стремился реализовать принцип комплексности в изучении человека. Ведь человек, по его мнению, это целостность, а разные области знаний «расщепили» образ человека на множество лишенных внутренней связи фрагментов. Этот план не удалось выполнить ни Бехтереву, ни тем, кто пошел по его стопам: не было единой объединяющей идеи, которая стала бы основой искомого синтеза. Свою основную научную концепцию Бехтерев называл сначала объективной психологией, а затем рефлексологией. Как и другие лидеры науки о поведении, он опирался на категорию рефлекса. Стремясь отграничить учение о простых рефлексах от своей концепции организации поведения, Бехтерев ввел особый термин «психорефлекс», или сочетательный рефлекс. Т.е. сочетание следов прежнего опыта со следами нового. В этом случае сочетательный рефлекс напоминал павловское понятие об условном рефлексе. Физиолог Павлов ставил опыты над животными, Врач-психиатр Бехтерев – над людьми. Павлов изучал главным образом реакцию слюнной железы, Бехтерев – реакцию руки (например, если звук сочетался с легким ударом электрического тока, то в последствии испытуемый отдергивал руку при соответствующем звуке даже без воздействия тока). Главное преимущество рефлексологии (как и учения о высшей нервной деятельности) определялось тем, что она утверждала приоритет объективного метода в эпоху, когда в психологии царил метод субъективный. Поэтому одну из главных своих книг Бехтерев назвал «Объективная психология» (1907).

Таким образом, получалось, что поведение изначально активно, целенаправленно и неотделимо ни от психических образов и окружающей среды, ни от влечений (потребностей) организма. И если прежняя психология оценивала эти образы и влечения с точки зрения того, что сообщает о них субъект (благодаря своей интроспекции), то новая, прежде всего российская, психология требовала познания объективных причин и законов, действующих независимо от «свидетельских показаний» субъекта. Этот подход получил дальнейшее развитие у великого русского ученого, академика Алексея Алексеевича Ухтомского (1875 – 1942), он создал учение о доминанте (от лат. «доминанс» - господствующий). По мнению ученого, в мозгу в каждый текущий момент имеется господствующий очаг возбуждения. Он возникает в одном из центров нервной системы и, однажды возникнув, подчиняет себе остальные. Последние, возбуждаясь, вызывают не ту реакцию, которая им положена, так сказать «по штату», а подчиняясь господствующему очагу, усиливают его энергию. Именно это произошло в опыте молодого Ухтомского: он стал раздражать тот участок мозга, который не был доминантным; доминантным же является совершенно другой, который, получив импульсы от недоминантного, немедленно сработал, что и дало неожиданную реакцию. Динамическая система рефлексов, названная функциональной, и есть доминанта.Её можно назвать рабочим органом. Итак, активность поведения, его системность и регулируемость интегральным образом окружающего мира – таковы признаки, которыми Ухтомский наделил доминанту. В университетской психологии доминировала принятая в западных странах трактовка психологии как науки о сознании или душевных явлениях, изучаемых субъективным методом. Лишь в одном из университетов (Одесском) разрабатывались близкие функционализму новаторские идеи, выдвинутые крупным психологом Николаем Николаевичем Ланге (1858 – 1921).Его главный экспериментальный труд «Психологические исследования» (1893) излагал концепцию восприятия как процесса, который проходит несколько стадий в своем развитии и непременно связан с двигательной активностью субъекта. Эти идеи подрывали господствующее тогда понимание психического образа как первоэлемента сознания. Выводы Ланге о связи образа с реальным движением и о существовании «круговой реакции», при которой мышцы сигнализируют мозгу о том, достигнута или не достигнута желаемая цель, говорили о биологической ориентации его теории, созвучной общей линии функционализма.

К функционализму тяготел также Александр Федорович Лазурский (1874 – 1917), труды которого отличались стремлением сомкнуть психологию с биологией, привнести естественнонаучный подход, руководствуясь идеей о том, что «чистых» психических процессов в организме не существует и любой из низ, пусть самый сложный и творческий, безусловно имеет физиологическую сторону. Особое внимание ученого привлекала проблема характера и зависимости индивидуальных различий между людьми от деятельности нервных процессов («Очерк науки о характерах», 1909). Исследования типа Н.Н. Ланге и А.Ф. Лазурского представляли в русской психологии естественнонаучное направление.

Александр Романович Лурия (1902 – 1977) в начале 1930-х годов провел экспериментальное исследование роли культурных факторов в развитии высших психических функций. Исследование проводилось на материале познавательных процессов в Узбекистане. Испытуемыми были люди, принадлежавшие к слоям населения, не охваченным образованием, неграмотные, живущие в условиях натурального хозяйства. Было обнаружено, что изменения практических форм деятельности, в особенности перестройка деятельности, основанная на формальном образовании и социальном опыте, вызывали качественные изменения в процессах мышление. Это исследование показало реальную возможность исторической психологии, одной из наиболее трудно поддающихся экспериментальному изучению областей психологической науки. С целью показать взаимоотношение биологических и культурных факторов в развитии высших психических функций было предпринято изучение монозиготных и дизиготных близнецов. Были найдены методические приемы для выявления степени участия естественных и культурных факторов в решении экспериментальных задач. Проблема регулирующей роли речи и речевого опосредствования в развитии произвольных психических процессов была, по признанию Лурии, центральной в его работе. Началом её разработки явились исследования с использованием «сопряженной моторной методики» (выявляющую скрытые аффективные комплексы). Клинические исследования близнецов также дали большой материал о роли речи в формировании высших психических процессов у детей. Изучалось влияние речи на организацию поведения у нормальных детей раннего возраста и детей, страдающих разными формами умственной отсталости. Большое место в творчестве Лурии занимали вопросы нейролингвистики, разрабатываемые им в неразрывной связи с проблемами афазиологии. В этих исследованиях широко представлены междисциплинарные связи психологии с другими науками – лингвистикой, физиологией и анатомией мозга, а также с клинической практикой.