Основные черты средневековой иконографии.

Эмиль Маль. Религиозное Искусство XIII века во Франции. – Москва, Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2009

Конспект по Главе 1.

Основные черты средневековой иконографии.

В Средние века искусство было подчинено господствовавшей тогда идее порядка, оно было четкой системой, в которой священные образы изображались только согласно принципам христианской иконографии, краткий обзор которых будет дан ниже.

I. Средневековая иконография сродни письменности.

Искусство Средних веков – «сакральная письменность», его можно сравнить с иероглифами или геральдикой. Художник всегда должен точно использовать систему знаков и схем, и любая ошибка в этой области может быть приравнена к ереси. Так, обычный нимб вокруг головы обозначает святость персонажа, а крестчатый – божественную сущность, и с ним изображают лица Троицы и никого, кроме них. Есть специальные символы для обозначения явлений невидимого (например, простертая из облаков в благословляющем жесте рука с крестчатым нимбом – божественное вмешательство) и видимого (например, концентрические или зигзагообразные линии – небо, параллельные горизонтальные - вода) миров. Персонажи обладают фиксированными внешними чертами и деталями одежды (так, св. Петр кудрявый, с тонзурой на макушке и короткой бородой, а волосы Богоматери всегда покрыты), а композиции сцен с их участием строго регламентированы (так, в сцене Распятия Богоматерь всегда справа от Христа, а св. Иоанн – слева).

В Раннем Средневековье эти знаки и схемы восполняли недостаток изобразительных средств. Мастера XIII века уже не нуждались в этой их функции. Но для них «…приемы христианского искусства стали чем-то вроде постулатов веры — богословы авторитетом своего учения освятили произведения искусства... Искусство XIII в., бережно хранящее это учение, было проникнуто его духом, благодаря которому произведения этой эпохи достигли величия, свойственного лишь многовековой традиции. В основе этих образов лежит некое глубинное и внеличностное содержание — можно сказать, что его черты и символика стали плодом всеобщих устремлений». [Э. Маль, 2009, с.37] Как и в средневековой литературе, в искусстве этого времени личный талант автора незначителен по сравнению с этой традицией. Нельзя сказать, что величайшие из мастеров Возрождения превзошли скромных художников, воспроизводивших освященные веками образцы.

II.

1. Средневековая иконография сродни арифметике.

«Вторая отличительная черта средневековой иконографии — то, что она следует правилам некоей священной математики, для которой место, порядок, симметрия, число исполнены исключительного значения». [Э. Маль, 2009, с.38]

Очень важна ориентация церковных зданий по сторонам света: алтарной частью на восток. Восходя к первым векам христианства, к XIII веку это предписание стало обязательным правилом (так о нём писал Гильом Дуранд), в XI-XVI веках оно соблюдалось почти без исключений, потом было забыто. Северная сторона, тёмная и холодная, обычно посвящена Ветхому Завету, Южная, светлая и тёплая, – Новому, а Западная, освещаемая закатом солнца – Страшному Суду.

Также важны преимущество правой стороны над левой и преимущество верха над низом. Этому принципу, освященному богословской традицией, подчинено расположение персонажей. Например, когда Христа изображают во славе, символизирующих евангелистов четырех животных вокруг него размещают в порядке, согласном с иерархией их природ: ангела – сверху справа, орла – сверху слева, льва – снизу справа, тельца – снизу слева. «Соблюдение иерархии яснее всего видно в изображениях праведников, составляющих Церковь торжествующую. В декоре портала Страшного Суда собора Парижской Богоматери фигуры святых, расположенные на архивольтах, представляют как бы концентрические полуокружности вокруг фигуры Христа, как в Божественной комедии Данте. Здесь представлены последовательно ряды праотцов, пророков, исповедников, мучеников и дев — подобная иерархия видов святости принята и в литургических текстах». [Э. Маль, 2009, с.41] Ангельские чины обычно располагают согласно порядку, описанному в трактате Псевдо-Дионисия Ареопагита «О небесной иерархии».

Любовь к порядку в средневековом искусстве проявляется даже в мельчайших деталях. Так, консоли, несущие статуи порталов, изображают второстепенных персонажей, связанных с главными: апостолы стоят на преследовавших их императорах, Моисей – на золотом тельце (тема триумфа), Валаам – на своей ослице. «Тесная связь между главной статуей и персонажем консоли настолько очевидна, что в соборе Парижской Богоматери оказалось возможным с большой долей уверенности определить по фигурным консолям все статуи левого портала». [Э. Маль, 2009, с.43]

Одним из важнейших принципов изображения была симметрия, воплощавшая божественную гармонию. Двенадцать пророков Ветхого Завета противопоставляются двенадцати апостолам Нового Завета, а они вместе – двадцати четырём апокалиптическим старцам. Четыре великих пророка помещались напротив четырёх евангелистов.

2. Священные числа.

Вера в то, что тайны мироустройства скрываются в числах, пришла от неопифагорейцев к неоплатоникам, от тех – к Отцам Церкви, от них же – к последующим средневековым мыслителям. Существовала традиция толкования значений чисел, встречающихся в Библии, до нас дошло множество богословских трудов, посвященных этому.

Числу двенадцать, например, как произведению тройки – числа Троицы, души и всего духовного мира – и четвёрки – числу четырёх элементов, тела и всего материального мира – придавали значение проникновения в область духа, возвещения миру истинной веры и установления вселенской Церкви, которую символизировали апостолы.

Семерку, сумму тройки и четверки, толковали как выражение единения в человеке двух природ, число гармонии человеческого существа. Поэтому жизнь человека делится на семь возрастов, каждому из которых соответствуют одна из семи планет и одна из семи добродетелей, а семь таинств помогают уберечься от семи смертных грехов.

«Можно сказать, что в каждом значительном произведении средневекового искусства есть элемент этой «сакральной арифметики». Самый известный пример такого рода — «Божественная комедия» Данте, возвышенная эпопея, которая зиждется на числах. Девяти кругам Ада соответствуют девять уступов скалы Чистилища и девять небес Рая… каждая из частей трилогии …разделена на тридцать три песни в честь тридцати трех лет земной жизни Иисуса Христа». [Э. Маль, 2009, с.48-49] В самом основании поэмы лежит тройка: размер стиха — терцина.

В архитектуре собора тоже можно найти влияние священных чисел.

«Есть множество случаев, когда соответствие между текстами и памятниками искусства дает нам возможность делать предположения с большой степенью уверенности». [Э. Маль, 2009, с.50] Например, восьмигранная форма крещальной купели связана со значением, которое Отцы Церкви придавали восьмерке. Следующая после семерки, она символизировала воскресение к новой жизни (общее воскресение в конце времен и воскресение каждого через крещение).

III.

1. Средневековая иконография есть система символов.

«В качестве третьей определяющей черты средневекового искусства следует назвать то, что оно представляет собой язык символов. Еще со времен катакомб христианское искусство изъясняется посредством образов — показывая одно, призывает видеть в нем другое… содержание произведения искусства Средних веков надо

суметь понять». [Э.Маль, 2009, с.51] Так, четыре райские реки, изливающие из сосудов воду по сторонам света, символизируют четырех евангелистов, так же изливающих своё учение. Изображения ветхозаветных сюжетов часто являются иносказаниями, отсылающими к событиям Нового Завета.

«Иная на первый взгляд незначительная деталь скрывает символ — лев с витража Буржского собора, помещенный рядом с гробом, откуда исходит воскресший Христос, служит образом Воскресения. В Средние века повсеместно принято было считать, что львица производит на свет детенышей, имеющих вид мертворожденных. В течение трех дней львята не подают признаков жизни, но на третий день приходит лев и оживляет их своим дыханием. Так, видимая смерть львенка означает пребывание Иисуса Христа во гробе, а его рождение служит образом Воскресения.

…в искусстве Средних веков всякая форма животворится духом.» [Э.Маль, 2009, с.52]

2. Искусство и литургия.

Христианское искусство и христианская литургия вдохновлены одним и тем же духом и могут быть поняты друг через друга. Обратившись к комментариям Гильома Дуранда к своим текстам о великих праздниках и о мессе, мы поймём, что в церковных обрядах, как и в искусстве, нет ни одной детали, не имеющей собственной символической ценности.

Например, в Великую Субботу в церкви с утра гасят все светильники – это символизирует то, что свет Ветхого Завета, ранее освещавший мир, угас. Новый огонь, образ Нового Завета, предстоятель высекает кремнем, потому что Христос – краеугольный камень. Пасхальная свеча имеет тройственную символику, но главный акцент делается на её подобии с телом Христа. Чтец подчёркивает, что воск произведён пчелой, которая, как Богоматерь, целомудренная и плодоносная. Пять зёрен ладана, которые диакон втыкает в свечу, напоминают и о пяти ранах Христа, и об ароматах, купленных для его погребения женами-мироносицами. Когда, в конце первой части богослужения, свечу зажигают и все светильники вновь возгораются, это показывает, как Новый Завет осветил мир. Вторая часть богослужения посвящена крещению новообращенных, приурочивание этого обряда к Великой Субботе подчеркивает, что в крещении христианин умирает для мира и воскресает вместе с Христом.

«Облачение священника и богослужебные предметы также стано-

вятся символами». [Э.Маль, 2009, с.56] Например: «Митра епископа, имеющая две вершины, символизирует надлежащее знание Ветхого и Нового Заветов, к ней пришиты две ленты в напоминание о том, что Писание должно толковаться согласно букве и духу. Звон колокола означает голос проповедника, балка, на которой колокол подвешен — крест». [Э.Маль, 2009, с.57]

«Для историка искусства нет источника ценнее, чем литургические книги. Благодаря им ученый легче может понять, чем вдохновлялись создатели произведений искусства. Дело в том, что художники, подобно богословам, были великие мастера одухотворять материю…

Один из таких мастеров, увенчав кадило изображением трех отроков еврейских в печи огненной, сумел передать в зримом образе глубокую мысль — благовонный дым поднимается из отверстий кадила подобно молитве мучеников…

Все предметы церковного интерьера XIII в. показывают нам, ка-

ким образом дух оформляет и преобразует материю». [Э.Маль, 2009, с.57-59]

«Мы перечислили основные черты средневековой иконографии. Итак, искусство было в то время одновременно сродни письменности, арифметике и системе символов — и в этом источник его глубокой гармонии. В расположении статуй на порталах соборов есть что-то музыкальное — и в самом деле, разве не включает этот порядок всех элементов музыкального строя? Разве в этой системе знаков, объединенных согласно закону чисел, в этих множественных символах, скрывающихся за материальной формой, не угадывается, как в музыке, нечто не поддающееся определению? Дух Средневековья, который был так долго скрыт он нас, был духом гармонии. Дантов Рай, как и порталы Шартра, есть истинная симфония, и ни один из периодов в искусстве не заслужил в большей степени, чем искусство XIII в., определения «застывшая музыка».» [Э.Маль, 2009, с.60 ]