Глава 16. Возможность застать Джинни одну представилась только после обеда

Возможность застать Джинни одну представилась только после обеда. Гарри нагнал ее по пути из Большого зала и дружески обнял за плечи.

- Пойдем поговорим, - шепнул ей в ухо и легко но настойчиво повел девушку на галерею. Они уселись в пустой нише. Джинни удивленно молчала, а Гарри взял ее за руку и пристально посмотрел в глаза.

- Джин, скажи, твоя война еще не кончилась?

- Что ты имеешь ввиду?

- А о чем ты подумала?

Щеки Джинни залились краской, и она низко опустила голову.

- Послушай, не хочу ничего у тебя выпытывать. Считаю, что ты имеешь право на собственное мнение. Но просто подумай, вспомни о гриффиндорце Петтигрю и слизеринце Снейпе. О докторе, который протезировал Джорджу ухо, причем бесплатно – он тоже закончил Слизерин. О тех, кто, закончив школу, становятся просто волшебниками, независимо от факультета, на котором учились. Макгонагалл старается не допустить факультетской вражды, особенно сейчас, когда война закончилась, мы должны быть... мудрее что ли. Я не говорю, что надо забыть…

Гарри сбился, чувствуя, как нехорошо защекотало в горле от подступающих слез – перед глазами вставала та фотография, которую на пятом курсе показал ему Моуди. Он перевел дыхание и продолжил:

- Но помнить нужно все. Мы с Роном рассказывали, как Малфой не узнал нас, когда мы попались Грейбэку, а Нарциссе я обязан жизнью, и воспоминания об этом подшиты к оправдательному приговору Малфоев. Помнить об этом - справедливо. Война кончилась – преступники мертвы или арестованы, а остальные должны жить дальше. И если слизеринец сунет тебе в сумку дохлую крысу, вспомни, сколько раз делали то же самое гриффиндорцы, отделываясь детским «фурункулюсом» или твоим фирменным сглазом.

Джинни подняла глаза – они странно блестели в полумраке ниши, голос дрожал.

- Гарри, я не понимаю…

- Извини, Джин. Просто не трогай Малфоя, если он тебя не трогает.

- Это не из-за того, что он слизеринец. Это из-за тебя…

Гарри подавился воздухом и несколько секунд громко кашлял, пытаясь взять себя в руки.

- Что?

Глаза Джинни на миг напомнили ему взгляд Молли, когда она, уставшая, в конце дня прибирала Нору, после особенно удачно проведенного близнецами вечера.

- Я люблю тебя, Гарри…

Он попытался остановить ее, но девушка нежно коснулась пальцами его губ, заставляя замолчать.

- Слишком давно люблю – ты стал частью меня, с любовью к тебе я выросла, и никогда не перестану любить. Не могу осуждать тебя за то, что ты не можешь ответить на мои чувства. Пока не можешь. Но я правда хочу, чтобы ты был счастлив так, как заслуживаешь..

Гарри почувствовал себя полным идиотом - устроил лекцию о справедливости, а ведь Малфой был прав, когда говорил, что все дело - в нем.

А Джинни продолжала говорить, все так же спокойно:

- Не знаю, что у тебя происходит с Малфоем, но я видела, как вы целовались у лестницы в подземелья. Извини. И видела, как он оттолкнул тебя. Я могу поверить, что ты в него влюбился. Понять не смогу, но это твое дело. Только хорек не достоин тебя, он не любит, и он отвратительный… Чем дальше он окажется, тем будет лучше – ты забудешь его.

Смущение Гарри сменилось яростью, он вскочил, собираясь поведать Джинни о том, что она не имеет права решать за него, но наткнулся на Макгонагалл.

- Мистер Поттер, - голос директрисы прозвучал над самым ухом.

- Извините, профессор… - смешался он, мгновенно остывая.

- Насколько я помню, у вас через несколько минут отработка…

- Да, профессор, простите. Я уже иду.

Макгонагалл кивнула и ушла.

- Какая отработка? За что?

- Представляешь, Джинн, я случайно угробил книгу чар старика Салазара. И теперь по уши в наказаниях. Так что в следующий раз подумай, прежде чем меня спасать.
Гарри схватил сумку и, не оглядываясь, понесся в библиотеку.

Перед глазами уже плясали черные точки от нескончаемых карточек с фамилиями учеников и совершенно непроизносимыми названиями книг, когда мадам Пинс проявила милосердие и отпустила вконец уморенного Поттера восвояси.

Он медленно брел по коридору, в глубине души радуясь, что свободную часть дня провел за таким однообразным, но требующим сосредоточенности делом – возможности думать о Малфое не оставалось.

Почему Драко не послал его сразу, он не очень понимал, но логика слизеринцев была ему недоступна. Может, потом Малфой еще вдоволь поглумится, рассказывая приятелям, как отшил национального героя. Или может, он в стрессовых ситуациях всегда так себя ведет… Или это его способ сказать спасибо… Кто знает? Главное сейчас - взять себя в руки и не допустить больше ничего подобного. Потому что с каждым разом Гарри все сильнее чувствовал, как Малфой проникает в него, под кожу, в кровь. Уже не достаточно просто смотреть и любоваться – хочется прикасаться и целовать. Кто бы мог подумать, что именно с ним окажется так приятно это делать. Приятно настолько, что даже поняв, что ответные чувства хорька – фикция, иллюзия, мираж, он все равно не мог отделаться от настойчивых воспоминаний о нем, принимая утренний душ.

Гарри так глубоко задумался, что чуть не получил по лбу неожиданно распахнувшейся дверью. «Если Гермиона в ближайшее время не придумает что-нибудь, я покалечусь» - подумал он, в последний момент успев отскочить.

Из-за двери появилась физиономия Рона.

- Ага! Попался. Иди сюда, - друг дернул за руку и втащил в пустой кабинет трансфигурации.

- Садись. Герм велела найти тебя и привести сюда.

Гарри уселся за крайнюю парту. Усталость как рукой сняло - такой довольный и загадочный вид был у Рона.

- Ты уже знаешь… Скажи, пока ее нет…

Рыжий несколько минут наслаждался нетерпением друга, напуская на себя страшно важный вид, отчего становился похож на Перси, но потом сдался:

- Ничего она мне не объясняла. Я неделю копался в каких-то пыльных древних фамильных древах и знаешь, как родному тебе скажу – ненавижу чистокровных магов. Такая у них путаница – просто жуть… И главное непонятно, нафига сами себе ее устраивают – ну кому интересно кто на ком женился пятьсот лет назад? Во. А они помнят и нервничают…

В этот момент в класс ворвалась нагруженная свитками Гермиона.

- Все здесь? Отлично.

Она бросила свою ношу на ближайший стол и села напротив Поттера.

- Только слушай внимательно и не перебивай.

Гарри, словно примерный ученик, положил локти на стол и преданно уставился на Гермиону.

- Ты помнишь Чемпионат Мира по квиддичу?

-Угу.

Рон тоже кивнул, хотя его никто не спрашивал.

- Талисман болгарской команды?

Оба снова кивнули.

- Ну так вот, вейлы выглядят именно так, как мы видели, когда они швырялись огнем. Помните?

Мечтательное выражение мигом исчезло с лица Рона, он нервно передернул плечами.

- Я помню все, но при чем…

- Гарри, не перебивай, я сказала. Вторую форму вейлы принимают для привлечения партнеров, поскольку в их виде не бывает мужчин. Вступив в связь, они рожают ребенка, и если появляется девочка, она наследует только гены матери и уходит жить к вейлам. Поэтому они предпочитают заводить потомство от магглов – меньше проблем. Вейлы живут своими обособленными колониями, не испытывая потребности в интеграции в мир магов. Также как и маги не горят желанием сосуществовать с ними рядом – характер у вейл отвратительный. Но при этом стороны не враждуют, поскольку делить им нечего, и даже иногда участвуют в жизни друг друга.

- А Флер?

- Ты будешь слушать или нет? – Гермиона раздраженно тряхнула головой, и Поттер жестом показал, что держит рот на замке.

- Иногда вейлы вступают в связь с магами. В этих случаях не всегда удается вернуть родившуюся девочку к соплеменникам – по разным причинам, но возможности противостоять разъяренной матери у магов несравненно больше. Понятно, что ребенок почти все время проводит в «человеческом» обличье. Тогда в следующем поколении от вейлы остается только внешность и редкие проявления склочного характера, да и то не всегда. К третьему поколению любые проявления настоящей сущности вейлы исчезают и кроме весьма привлекательной внешности уже ничего не остается. Что мы и видим на примере Флер.

- Гермиона, подожди, - Гарри не был расположен слушать пространную лекцию о волшебных существах. – При чем тут Малфой? Даже я знаю, что мужчин-вейл не бывает. Вообще.

- Вот тут мы подходим к самому интересному, – Грейнджер победно улыбнулась. – Оказывается – бывает. Правда в хрониках упоминается единственный случай. Но он был. В конце пятнадцатого века.

Гарри, застонав, уронил голову на скрещенные руки.

- Нет, ты слушай. У магглов была такая семья Борджиа. Слышал?

Рон хихикнул.

- Даже я слышал. Вернее, видел.

Девушка развернулась к нему и гневно сверкнула глазами.

- Заткнись, пожалуйста. О тех грязных фильмах, которые тебе показывал Дин, я с тобой еще поговорю.

Тут уже зафыркал Гарри. Гермиона посмотрела на него и обреченно вздохнула.

- Ну по большому счету вы оба правы. Все так и было. Почти. Чезаре и Лукреция унаследовали способности своей матушки, чем не преминули воспользоваться, распространив их на ставшего к тому времени Папой Римским кардинала Родриго Борджиа. Вейлам не свойственно понятие кровосмешения, зато они прекрасно понимают, какое высокое положение занимает их покровитель. В те времена Папа был могущественнее и богаче многих королей. Но у Розы Джованны де Кандиа деи Каттанеи от Борджиа был еще и сын. Точнее их было два, но нас интересует самый младший. Достоверно известно, что он был не только вейлой, но и магом. Судя по всему, он больше рассчитывал на свой магический потенциал и пошел несколько иным путем, связавшись с девушкой знатной магической фамилии. Родственники девушки были естественно недовольны ее выбором – грязнокровок тогда ненавидели больше чем сейчас. И Жоффредо убили на магической дуэли. Но Франческа так и не вернулась в семью, потому что условием было избавиться от еще не рожденного ребенка. Девушка уехала в Англию.

Гарри внимательно слушал, постукивая пальцами по крышке парты. Ему казалось, что он начинает понимать.

- Она вышла замуж за предка Малфоя?

Потерев переносицу и вздохнув, Гермиона сказала:

- Скорее всего, нет. С Малфоями породнился ее ребенок. Я тут просмотрела все книги древнейших аристократических родов Великобритании и обнаружила, что сведения в них не достоверные. Там отсутствуют те ветви, которые по каким-то причинам стараются скрыть от общества. Ну как Вальбурга выжигала имена отщепенцев на своем гобелене. Только в книгах следов не остается вообще.

- И что теперь?

- А теперь я хочу увидеть настоящее родовое древо Малфоев. Иногда, когда основная ветвь фамилии исчезает, боковые родственники возвращаются… Нужно во всем разобраться и для этого попасть в Малфой-мэнор.

- Ха, это из-за вейловской крови все Малфои альбиносы? И характер мерзкий. Точно, Герм, ты права!

Но Гарри не разделял восторг друга.

- Ты хочешь сказать, что Малфой – вейла?

- Ну, может и так. Порочный ген от Жоффреддо Борджиа мог проявиться в любом поколении и неизвестно, проявлялся ли он раньше.

- Мерлин Великий. Как тебе такое в голову вообще пришло?

- Это Кингсли. Помнишь, он сказал о влиянии магических мест и существ? Вот тогда я и подумала…

- Тогда почему это чувствую только я? Почему именно я, а не какая-нибудь девушка?

- На твой второй вопрос легко ответить: потому что чары вейл могут быть направлены только на мужчин. Вейлы – женщины, им надо размножаться… понимаешь?

- А почему я?

- Ну, они выбирают лучших представителей. Ты - самый сильный маг репродуктивного возраста в школе… И вообще, может Малфой сам не знает, что тебя очаровал. Я думаю, если бы это было умышленно, он бы уже как-то себя проявил. Он с тобой разговаривал? Как-нибудь выдавал заинтересованность в тебе? Хоть чуть-чуть?..

Чувствуя, как горят щеки, Гарри все же прямо взглянул на подругу.

- Нет. И я не вижу повода делать это. Какая ему выгода?

- Кто знает? Феномен вейл-мужчин совершенно не изучен. Может правда получается случайно. Но все равно надо знать наверняка. Если мы окажемся правы, то можно будет рассказать Макгонагалл, и Малфоя заставят каким-нибудь способом контролировать свои чары, или вообще переведут в другую школу. Чтобы не подвергать вас обоих опасности. Никто не знает, как они на тебя могут влиять – были случаи, когда сопротивляющиеся вейлочарам маги сходили с ума, становились сквибами… мало ли что.

- А если я не буду сопротивляться? – невинно поинтересовался Гарри, наслаждаясь ужасом в глазах Рона. Гермиона в этом смысле его порадовать не могла, поскольку с равнодушием истинного исследователя заметила:

- Тогда вы создадите крепкую пару, и если на пути вейлы не встретится более могущественный волшебник, проживете счастливо вместе до конца своих дней, поскольку родить ребенка Малфой не в состоянии.

Рон был отмщен – палитра эмоций на лице друга поражала разнообразием, не считая беззвучно открывающегося и закрывающегося рта.

- Нам надо срочно попасть в Малфой-мэнор, – объявил он, как только к нему вернулась способность говорить.

- Ага, в Тайной комнате были, в Отделе Тайн были, в Гринготтсе были. Почему бы нам завтра после обеда не прогуляться в Малфой-мэнор? Здравствуйте, миссис Малфой. Мистер Малфой… - Рон изобразил шутовской поклон. - Нет, нет. Не вставайте. Мы тут у вас в доме пошарим слегка? А еще лучше, может, сами признаетесь - были у вас в роду полукровки? Как нет? Мистер Малфой, ваша супруга в обмороке, займитесь ее здоровьем, а мы пока поищем родовое древо. Где оно тут произрастает?

Но Гарри даже не улыбнулся, а Гермиона отвесила кривляющемуся Уизли чувствительную затрещину. Он замолчал, почесывая затылок.

- В общем, надо подумать. Может быть, придется еще раз обратиться к Кингсли, - сказала Гермиона. Гарри, обреченно кивнув, тяжело вздохнул.

***

На этот раз писем было два – от Люциуса и от Нарциссы. Мать рассказывала о суаре у Амалии Стоун, на котором она приняла предложение хозяйки возглавить вместе с ней благотворительный фонд, и в качестве первого взноса выложила две тысячи галеонов. Теперь Нарцисса должна была каждую субботу посещать заседания правления, вести документацию о поступающих средствах и искать новые возможности для пополнения бюджета.

Как и предполагал Драко, семья Стоунов вернулась в Англию сразу после окончания войны. Благодаря огромному капиталу, которым они предусмотрительно делились с теми, кто способен был достойно отблагодарить, Амалия и Патрик Стоуны стали желанными гостями не только в английских волшебных семьях, от самых богатых, до самых влиятельных, но и в министерстве. Сам Кингсли, по выражению Нарциссы, смотрел на Амалию с плохо скрываемой неприязнью, но вел себя галантно и предусмотрительно. Большая политика требует определенных жертв.

А белые хризантемы под окном уже отцвели, но последний букет, поддерживаемый магией, до сих пор стоял в комнате Нарциссы, и она писала, что постарается сохранить его до Рождества.

Драко закрыл глаза, представляя, как вернется домой. Почему-то казалось, что там легче будет не думать о Поттере. Среди знакомых с детства вещей, в небольшой уютной комнате, в аллеях парка, глядя на черные, припорошенные снегом ветки лип и слушая тихий хруст гравия под ногами, или запрокидывая лицо навстречу ветру, сжимая коленями упругие лошадиные бока.

Письмо отца было короче. Он писал, что министерство лояльно отнеслось к его новому проекту сотрудничества с магглами и скорее всего ему надолго придется отправиться в Италию, пытаясь восстановить давние связи. Что Агата он объездил, но коню все еще не хватает смирности, поэтому если Драко захочет, то на зимних каникулах займется этим сам.

Еще отец писал, что на Рождество в Малфой-мэнор состоится грандиозный прием, на который приглашены как участники прошедшей войны, так и маги, имена которых имели вес в магическом мире. Как отцу удалось провернуть такое, Драко не представлял. Чтобы пострадавшие от Пожирателей маги добровольно пришли к Малфоям… Невероятно! Но Люциус писал об этом с плохо скрываемой гордостью, которая, казалось, прорывалась из каждой четко прописанной буквы. А самым главным было то, что прием был одобрен и поддержан министерскими чиновниками, и не исключалось даже присутствие самого министра.

Драко сжал пергамент, снова и снова пробегая глазами строчки. Панси тронула его за руку:

- Что-то случилось?

Он поднял голову, рассеянно посмотрел на девушку, кинул быстрый взгляд в сторону гриффиндорского стола. Вот это удача! Не иначе фатум сжалился над ним, неожиданно подбросив такой потрясающий шанс именно тогда, когда Драко вспомнил о кубке!

Прием в Малфой-мэнор! Почему бы, проявляя свою лояльность, Малфоям не пригласить на него не только взрослых магов, но и школьников, которые не просто участвовали в войне, но и были очевидцами последней битвы. А уж о всенародном герое и говорить нечего! Сам Мерлин велел ему присутствовать на таком событии! И пусть берет с собой грязнокровку и рыжего дружка. Да и невесту может захватить, если сильно захочет. Драко не сомневался, что такие мелочи не помешают ему воплотить свою идею в жизнь! И отец будет доволен. Присутствие Гарри Поттера на приеме поднимет рейтинг события до первых полос «Пророка»!

Он вскочил со стула, так и не ответив ничего испуганной Панси, и понесся в подземелья. Нужно немедленно написать отцу, чтобы прислал приглашения в Хогвартс! Поттер обязан матери жизнью. Вряд ли он откажется!

На следующее утро Драко получил ответ от отца. На пергаменте четким почерком Люциуса было написано только одно слово – «молодец». Драко спрятал пергамент в карман и поднес к губам чашку, пряча улыбку.