Неосторожность, как форма вины и ее виды, невиновное причинение вреда. Юридические и фактические ошибки.

1. Действующий УК содержит лишь 29 статей, в которых скон­струированы составы с неосторожной формой вины. Еще в 28 ста­тьях предусмотрены квалифицирующие обстоятельства, сопря­женные с неосторожным причинением вреда. Но это не означает, что степень опасности этой группы преступлений невысока, ее нельзя недооценивать. Абсолютное число их растет, особенно пре­ступлений, связанных с нарушением правил охраны окружающей среды, охраны труда, безопасности движения и эксплуатации всех видов транспорта. Поэтому проблема уголовной ответственности за неосторожные преступления, а также теоретической разработ­ки понятия неосторожности и ее видов приобретают важное зна­чение.

2. Неосторожность — это особая форма вины, заключающаяся в психическом отношении к преступным последствиям (осознание общественной опасности деяния вынесены за пределы понятия не­осторожности). Поэтому неосторожность может иметь место толь­ко в преступлениях с материальным составом. Закон закрепляет два вида неосторожности: легкомыслие и небрежность (ст. 26 УК).

Легкомыслие — «преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без доста­точных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предот­вращение этих последствий (ч. 2 ст. 26 УК). Интеллектуальный момент легкомыслия заключается в предвидении возможности на­ступления последствий. Так, водитель грузовика, превышая ско­рость на улице поселка, предвидит, что из ворот дома может выбе­жать ребенок, из переулка выехать велосипедист, и он может при­чинить смерть, вред здоровью этого неопределенного лица. Психи­ческое же отношение к самому деянию законодатель не ввел в понятие вины, так как оно (без последствий) не имеет уголовно-правового значения. Это или административное правонарушение, или дисциплинарный проступок, или вообще не попадает в сферу регулирования какой-либо отрасли права.

Волевой момент легкомыслия заключается в неосновательном (самонадеянном) расчете на предотвращение предвидимых пос­ледствий. При этом следует иметь в виду, что лицо рассчитывало на какие-то обстоятельства, которые, по мнению виновного, смо­гут не допустить наступления общественно опасных последствий. В качестве таких реальных обстоятельств могут выступать личные качества самого субъекта (профессиональное мастерство, сила, ловкость, быстрота реакции), свойства механизмов, силы природы.

Но расчет не оправдался в конкретной ситуации. Например, водитель грузовика, превысивший скорость, замешкался, когда из переулка на велосипеде выехал подросток, и не успел затормозить. В результате наезда был причинен тяжкий вред здоровью потерпевшего (ч. 1 ст. 264 УК).

3. Законодательная формулировка интеллектуального момента легкомыслия сходна с интеллектуальным моментом косвенного умысла. Поэтому всегда возникает необходимость проводить раз­граничение между этими видами вины. Первая отличительная черта — в содержании предвидения. При косвенном умысле ви­новный предвидит реальную возможность наступления обществен­но опасных последствий. Этот вывод предопределен содержанием первого интеллектуального момента — осознанием общественно опасного деяния. Лицо предвидит, что совершение этого деяния (например, выстрел в жертву) приведет к конкретному последствию, т.е. смерти именно этого потерпевшего.

При легкомыслии виновный предвидит лишь абстрактную воз­можность наступления общественно опасного последствия. В при­веденном примере водитель грузовика предвидит, что в подобной ситуации при превышении скорости может произойти наезд на велосипедиста или пешехода, но исключает эту возможность для себя.

Вторая отличительная черта заключается в содержании волево­го момента. При косвенном умысле субъект, не желая наступле­ния общественно опасных последствий, тем не менее принимает их, он сознательно их допускает или относится безразлично.

При легкомыслии виновный не желает, сознательно не допус­кает, не относится безразлично. Наоборот, сознание и воля его активны, он прикладывает волевые усилия на их предотвращение. При этом рассчитывает на реальные обстоятельства. Но решение оказывается самонадеянным, усилия недостаточными, и преступ­ные последствия наступают.

Установление отмеченных различий необходимо по каждому уголовному делу, связанному с причинением смерти, тяжкого и средней тяжести вреда здоровью, так как опасность умышленного причинения отмеченных последствий неизмеримо выше, чем при неосторожной вине (убийство с косвенным умыслом — ч. 1 ст. 105 УК — от шести до пятнадцати лет лишения свободы; причинение смерти по легкомыслию — ч. 1 ст.109 УК — лишение свободы на срок до трех лет).

4. Небрежность — это второй вид неосторожной формы вины. Часть 3 ст. 26 УК определяет ее следующим образом: «Преступле­ние признается совершенным по небрежности, если лицо не пред­видело возможности наступления общественно опасных последст­вий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внима­тельности и предусмотрительности должно было и могло предви­деть эти последствия». Интеллектуальный момент небрежности отличает ее от остальных видов вины. Виновный не сознает обще­ственную опасность совершаемого деяния, не предвидит даже воз­можности наступления преступных последствий.

Если лицо не осознает характера своих действий и не предвидит возможность наступления преступного результата, то должно ли оно нести уголовную ответственность? Данный вопрос издавна представлял интерес для теории уголовного права и судебной прак­тики. Были выдвинуты две теории. Первая — «теория среднего человека», которая возникла еще в римском праве. Средний чело­век — это как бы «объективный масштаб», которым пользуется судья. И если он придет к выводу, что подсудимый подходит под этот масштаб, то выносит обвинительный приговор. Особенности, свойства конкретного лица при этом не учитывались. Такой под­ход к пониманию небрежности создавал основу для субъективиз­ма, все зависело от мнения судьи.

Между тем развитие науки и техники, увеличение количества и быстроходности транспортных средств и иных источников повы­шенной опасности обусловили резкое увеличение числа преступле­ний подобного рода. Нужно было иное научно обоснованное реше­ние проблемы понимания небрежности. Этому вполне соответство­вала разработанная учеными психологическая теория, согласно которой небрежность как вид вины характеризуется двумя крите­риями: объективным и субъективным. Законодательное определе­ние небрежности в подавляющем большинстве стран, в том числе в России, основано на этой теории.

Субъективный критерий (мог предвидеть) связан с индивиду­альными особенностями лица, причинившего вред: а) специальное образование; б) служебное положение; в) в каких местах, при каких условиях протекала его трудовая деятельность и т.д.

Объективный критерий (долженствование, должен предви­деть) — это объективно существующая нормативная урегулированность должного поведения, при котором будут исключены об­щественно опасные последствия. Должное поведение определено законом, служебными инструкциями, наставлениями, уставами, правилами человеческого общежития и т.д.

Только при установлении этих критериев возможно привлече­ние лица к уголовной ответственности за причиненный вред обще­ственным отношениям. Чаще всего небрежность имеет место при нарушении правил охраны труда, эксплуатации транспортных средств, халатности.

5. В судебно-следственной практике нередко встречаются ситуации невиновного причинения вреда, называемые «случаем» или «казусом». Однако законодательной регламентации определе­ния признаков казуса не было. И лишь в УК РФ 1996 г. была введена ст. 28, где сформулированы признаки двух видов невинов­ного причинения вреда. Первый вид имеет место тогда, когда лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездей­ствия) либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть.

От преступной небрежности казус отличается тем, что отсутст­вие хотя бы одного критерия (объективного — «должно» или субъ­ективного — «могло») уже свидетельствует об отсутствии вины.

Для примера можно привести случай из судебной практики, используемый во многих учебниках как классический. Суд осудил К. за причинение смерти по неос­торожности, совершенное при следующих обстоятельствах. Проходя мимо стро­ящегося объекта, он закурил, а горящую спичку бросил через плечо. Спичка попала в бочку из-под бензина, которую накануне бросили рабочие. Произошел взрыв паров бензина, разорвавший бочку. Отлетевшим осколком был убит один из рабо­чих. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, оценив об­стоятельства дела, признала К. невиновным в силу отсутствия объективного кри­терия.*

Второй вид невиновного причинения вреда (казуса) раскрыт в ч. 2 ст. 28 УК. Деяние признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, хотя и предвидело возможность наступле­ния общественно опасных последствий своих действий (бездейст­вия), но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответ­ствия психофизиологических качеств требованиям экстремаль­ных условий или нервно-психическим перегрузкам. Чаще всего по­добные ситуации имеют место при причинении вреда в условиях стихийных бедствий (наводнений, землетрясений, извержений вулкана и т.д.), при управлении сложной техникой транспортны­ми диспетчерами, водителями-междугородниками и др.

6. 28 статей УК содержат квалифицированные составы, в кото­рых субъективная сторона сконструирована особым образом. В этих статьях психическое отношение виновного к признакам объективной стороны характеризуется двумя формами вины — умыслом и неосторожностью. Подобные составы имели место и в прежнем уголовном законодательстве. В теории такое сочетание умысла и неосторожности в одном преступлении называли «двой­ной» или «сложной» формой вины. Но законодательного понятия ее не существовало до принятия УК РФ 1996 г. В ст. 27 УК подоб­ная конструкция получила название — преступление с двумя фор­мами вины.

Таким образом законодатель подчеркнул, что никаких «двой­ных» или «сложных» форм вины не существует. Есть лишь умысел и неосторожность, а вот сочетание их в одном составе возможно. В законе установлено, что, если в результате совершения умыш­ленного преступления причиняются тяжкие последствия, кото­рые по закону влекут более строгое наказание и которые не охва­тывались умыслом лица, уголовная ответственность за такие пос­ледствия наступает только в случае, если лицо предвидело возмож­ность их наступления, но без достаточных к тому оснований само­надеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возмож­ность наступления этих последствий. В целом такое преступление признается совершенным умышленно.

Анализ нормы показывает, что закон в одном преступлении как бы объединяет два состава (с умышленной и неосторожной форма­ми вины), каждый из которых может существовать самостоятель­но. Например, ч. 4 ст. 111 УК предусматривает ответственность за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. В этом составе закон выде­ляет два ряда последствий, которым соответствует своя форма вины. Эта конструкция применяется для материальных составов.

Но законодатель конструирует с двумя формами вины и фор­мальные составы. В них умышленная форма вины определена к деянию (действию или бездействию), а к наступившим последстви­ям должна быть установлена неосторожность. Например, угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава, повлекший по неосторожности смерть чело­века (ч. 3 ст. 211 УК). В отношении угона имеет место прямой умысел, в отношении смерти — неосторожность. Подобным обра­зом конструируются составы нарушений правил безопасности на объектах атомной энергетики (ст. 215 УК), взрывоопасных объек­тах (ст. 217 УК), некоторых экологических преступлений и др. Во всех случаях преступления с двумя формами вины считаются умышленными со всеми вытекающими последствиями.

Точный анализ содержания субъективной стороны таких пре­ступлений имеет большое значение для их квалификации, для отграничения от иных составов. Если при нанесении тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, к смерти будет установлен хотя бы косвенный умысел, то это уже убийство (ст. 105 УК). Если к наступившей смерти не будет установлена даже неосторожная вина (наступила вследствие внесения инфек­ции), то не будет и квалифицирующего обстоятельства (ч. 1 ст. 111 УК). При отсутствии умысла на причинение тяжкого вреда здоровью ответственность наступает за причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК).

Исходя из принципа вины, сформулированного в ст. 5 УК, лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные деяния и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Отсутствие вины исключает уголовную ответственность. Статья 28 УК гласит:

«1. Деяние признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия) либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть.

2. Деяние признается также совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам».

Таким образом, в ст. 28 УК названо три разновидности невиновного причинения вреда:

§ лицо не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия);

§ лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть;

§ лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло их предотвратить в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам.

Первая разновидность невиновного причинения вреда связана с неосознанием лицом общественной опасности своего деяния, что исключает уголовную ответственность за последствия, наступившие в результате данного деяния, поскольку нельзя отвечать за то, что находится вне сознания и воли человека.

Так, районным судом гражданин Ф. был признан виновным в нарушении правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности смерть человека, при следующих обстоятельствах.

В состоянии алкогольного опьянения Ф. возвращался с полевых работ на управляемом им комбайне, на подножке которого находился Ж. Зная о неисправности тормозной системы комбайна, Ф. на спуске не выбрал скорость, обеспечивавшую безопасность движения, и не справился с управлением, в результате чего комбайн опрокинулся, придавил Ж., и тот от полученных повреждений скончался на месте происшествия.

Ф. признал вину в части допущенных им нарушений правил дорожного движения, повлекших опрокидывание комбайна. Относительно смерти Ж. он пояснил, что не знал о нахождении на подножке комбайна потерпевшего, поскольку тот вспрыгнул на нее без его ведома и ему это не было видно из кабины. Он следил за дорогой и «все время смотрел вперед».

При изложенных обстоятельствах Ф. не мог осознавать, что в результате допущенных им нарушений правил дорожного движения может пострадать Ж., и в его действиях отсутствует состав преступления, предусмотренный ч. 2 ст. 264 УК.

Дело областным судом было прекращено за отсутствием в действиях Ф. состава преступления.

Особенностью данного случая является то, что Ф. допустил нарушение Правил дорожного движения, управляя в состоянии алкогольного опьянения транспортом с неисправной тормозной системой. Между нарушениями правил дорожного движения и смертью потерпевшего имеется причинно-следственная связь. Однако Ф. не осознавал и по обстоятельствам дела не мог осознавать, что потерпевший может пострадать в результате допущенных им нарушений правил дорожного движения. Поэтому вины Ф. в гибели потерпевшего нет.

Вторая разновидность невиновного причинения вреда связана с отсутствием или объективного, или субъективного критерия небрежности. Она обусловливается или отсутствием обязанности лица предвидеть последствия своего деяния, или отсутствием возможности предвидения лицом последствий своего деяния.

Так, гражданин С. в своем гараже распивал спиртные напитки с ранее незнакомой И. Затем они решили согреться в принадлежащем С. автомобиле ГАЗ-З1029, находившемся в гараже. И. села на заднее сиденье, С. занял место водителя, завел двигатель, включил печку и уснул. В результате И. отравилась выхлопными газами и скончалась, а С. в бессознательном состоянии был доставлен в больницу.

Суд обосновал вывод о виновности С. тем, что осужденный длительное время работал водителем, в силу жизненного опыта знал и предвидел, что от выхлопных газов можно задохнуться, однако рассчитывал, что принятые меры предосторожности — открытие калитки на воротах гаража — достаточны для предотвращения вредных последствий — смертельного отравления.

В протесте прокурор поставил вопрос об отмене приговора суда с прекращением производства по делу за отсутствием состава преступления в действиях С.

Судебная коллегия Верховного Суда РФ пришла к выводу, что протест подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

С. не предвидел возможность наступления смерти И., так как предполагал, что в машине он и потерпевшая проведут непродолжительное время, поскольку в автомобиль они сели с целью согреться, в связи с чем С. и включил двигатель. Осужденный находился в равном положении с потерпевшей, поэтому, если следовать содержанию судебных решений, предвидел наступление смерти не только И., но и своей, что маловероятно и подтверждает отсутствие осознания С. общественной опасности своих действий и возможности наступления общественно опасных последствий. У него были основания рассчитывать на благополучный исход общения с И.: он хотел согреться вместе с И., а затем выйти из машины, но эти основания оказались недостаточными для предотвращения смерти потерпевшей, о чем осужденный не мог знать и не мог их предвидеть.

При таких обстоятельствах в деяниях С. отсутствуют признаки преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 109 УК.

Третья разновидность невиновного причинения вреда характеризуется тем, что лицо объективно не способно в силу своих психофизиологических качеств предотвратить наступление последствий, которые оно предвидит и которые наступают в результате его деяния. В одних случаях — в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий, в других — в силу несоответствия своих психофизиологических качеств нервно-психическим перегрузкам.

Иначе говоря, третья разновидность невиновного причинения вреда предполагает наличие таких условий (обстоятельств, ситуаций), которые исключают возможность человека реагировать надлежащим образом. В каждом конкретном случае должны оцениваться условия (обстоятельства, ситуации) и психофизиологические возможности лица.

Представляется, что третья разновидность невиновного причинения вреда предполагает возникновение экстремальных условий или нервно-психических перегрузок помимо или против воли и сознания лица. В противном случае лицо подлежит уголовной ответственности. Например, водитель, превысивший разрешенную правилами дорожного движения скорость и не справившийся с управлением, в результате чего произошло дорожно-транспортное происшествие и погиб человек, не может ссылаться на то, что автомобиль вышел из-под его управления помимо его воли. Точно так же подлежит уголовной ответственности человек, который добровольно допустил нервно-психические нагрузки, приведшие к общественно опасным последствиям. Например, водитель, который во время отпуска управлял собственным автомобилем, находясь беспрерывно за рулем в течение продолжительного времени, превышающего его психофизиологические возможности, не может ссылаться на то, что он очень устал, поэтому не смог предотвратить наезд на пешехода.

С другой стороны, наезд со смертельным исходом на пешехода автомобиля с неисправной тормозной системой может не повлечь уголовной ответственности водителя. Например, в случае, если будет установлено, что водитель объективно не смог бы предотвратить наезд и при наличии исправных тормозов, поскольку пешеход внезапно оказался на проезжей части вне зоны пешеходного перехода в непосредственной близости от автомобиля.

Юридическая ошибка (errot jutis) — это неправильное представление лица о преступности или непреступности совершениого им деяния, его квалификации, о виде и размере наказания, предусмотренного за данные деяния. Эту разновидность ошибки иногда называют ошибкой в противоправности деяния*.

* См., например: Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988. С. 55.

Если лицо ошибочно полагает, что оно совершает преступление, в то время как в действительности законодатель эти действия к преступным не относит (мнимое преступление), оно не может быть привлечено к уголовной ответственности, поскольку в этом случае отсутствует уголовная противоправность (необходимый признак любого преступления). И напротив, неправильное представление лица о непреступности деяния, в то время как оно является преступным, не исключает возможности отвечать в уголовном порядке.

Неправильное представление о квалификации содеянного (юридической оценке), о виде и размере наказания, которое может быть назначено за совершенное преступление, также не влияет на решение вопроса об ответственности и виновности.

Фактическая ошибка (errir facti) — это неправильное представление, заблуждение лица относительно фактических обстоятельств содеянного, его объективных признаков. В уголовном праве выделяют фактические ошибки, относящиеся к объекту, предмету причинной связи, средствам, относящимся к отягчающим и смягчающим обстоятельствам.

Ошибка относительно объекта посягательства не меняет формы вины, она определяет лишь ее содержание. Данная ошибка может заключаться в неправильном представлении лица о том объекте, на который оно посягает (лицо полагает, что посягает на жизнь работника милиции, в то время как оно реально причинило смерть другому гражданину). Ответственность в этих случаях определяется в соответствии с направленностью умысла, и содеянное квалифицируется как покушение на преступление, поскольку фактически вред не причиняется тому объекту, на который хотел посягнуть виновный.

Ошибка в предмете посягательства — это заблуждение лица относительно характеристик предметов в рамках тех общественных отношений, на которые посягало лицо. К этой разновидности ошибок относят посягательство на отсутствующий предмет и заблуждение относительно качества предмета (иногда эту ошибку называют посягательством на " негодный" объект, " негодный" предмет). В этих случаях не наступают те последствия, которые охватывались сознанием виновного, а поэтому содеянное следует квалифицировать как покушение на совершение преступления (например, О. похитила пропуск, полагая, что это кошелек с деньгами. Ответственность наступает по ст. 30 и 158 УК).

Ошибка в личности потерпевшего заключается в том, что виновный, заблуждаясь, причиняет вред другому лицу, принимая его за выбранную жертву (например, ошибочно убивает другого). Как и при ошибке в предмете посягательства, ошибаясь в личности потерпевшего, виновный причиняет вред намеченному объекту (в приведенном примере виновный посягает на жизнь). Следовательно, такая ошибка не оказывает влияния на форму вины и на квалификацию содеянного, если потерпевший не является обязательным признаком конкретного вида преступления (хотел убить работника милиции, а убил другое лицо, внешне схожее с ним).

Ошибка в средствах совершения преступления имеет место в случаях, когда лицо использует иные, не запланированные средства (то, с помощью чего и чем осуществляется воздействие на пред-' меты посягательства и потерпевшего).

Как правило, для уголовного права ошибка в выборе средств не влияет на квалификацию содеянного (скажем, не существенно, чем был убит потерпевший: кухонным ножом или кинжалом). Если лицо ошибочно использует, например, поваренную соль в качестве яда, полагая, что большая концентрация ее действует на организм смертельно, то в этом случае оно должно отвечать за неоконченную преступную деятельность (приготовление или покушение на убийство). Если лицо, заблуждаясь в силу своего невежества, выбирает в качестве средства совершения преступления, например, молитвы, наговоры, заговоры, гадания, которые, по своей сути, являются лишь обнаружением умысла, то содеянное нельзя отнести к уголовно-правовым. деяниям. В уголовном праве подобные действия принято называть покушением с ничтожными средствами.

Ошибка в причинной связи означает неправильное представление лица о причинной связи между деяниями и последствием. Однако это вовсе не означает, что виновный должен сознавать все детали и особенности развития причинной связи. Для признания лица действующим умышленно достаточно установить, что оно охватывало своим сознанием общие закономерности развития причинной связи, что преступное последствие может наступить именно в результате его действий. Ошибка в причинной связи может быть лишь в случае, когда лицо неправильно представляет общие закономерности. Если лицо ошибается не в результате своих действий, не в их свойствах, а только в развитии причинной связи, которая, по его мнению, и должна была привести к этому результату, то такая ошибка не меняет формы вины, не исключает уголовной ответственности.

Ошибка в квалифицирующих признаках преступления выражается в том, что лицо заблуждается относительно отсутствия квалифицирующего обстоятельства, полагая, что оно совершает преступление без квалифицирующих обстоятельств, и фактически имеющиеся признаки не охватываются сознанием виновного. В этих случаях, учитывая, что у лица нет психического отношения к квалифицирующим признакам, содеянное следует квалифицировать как оконченное преступление без квалифицирующих признаков.

Данная разновидность ошибки может проявиться в неверном представлении лица о наличии квалифицирующих обстоятельств, тогда как фактически они отсутствуют. При таком ошибочном представлении лица о наличии квалифицирующих обстоятельств, которых на самом деле нет, они не предусмотрены законом, содеянное надлежит квалифицировать как простой вид данного преступления
(это мнимое квалифицированное преступление — разновидность юридической, а не фактической ошибки).

В теории уголовного права выделяют и другие разновидности фактических ошибок. Однако думается, что все они укладываются в рамки вышерассмотренных.

Общим правилом для всех разновидностей фактической, ошибки является следующее: ответственность должна определяться в соответствии с виной, т.е. исходя из того, что виновный сознавал или должен был сознавать в момент совершения преступления.

Все виды рассмотренных ошибок (юридической и фактической) так или иначе характеризуют сознание лица, поэтому вопрос об ошибке возникает только в случаях совершения умышленных преступлений.

Юридическая ошибка не влияет на решение вопроса об ответственности и виновности. При совершении мнимого преступления эти действия лишены признака уголовной противоправности, что исключает возможность уголовной ответственности.

В случаях фактической ошибки лицо должно нести уголовную ответственность при наличии вины.