Глава 26

Натан задумчиво держал рожок с мороженым в руке и смотрел вдаль, думая о своем. Аманда думала о том же, сидя напротив за столиком в кафе, посреди одного из этажей гипермаркета. Рядом протекала толпа народа с эскалатора, а они думали о том, как спасти положение.

— Я думала, ты вообще с концами обиделся.

— Нет, — Натан покачал головой, не фокусируя взгляд и продолжая смотреть в никуда. — Я не думал, что ты позвонишь или придешь.

— Мне было скучно, я хотела сказать, что узнала. И вы собирались по магазинам, а мне тоже надо было купить что-нибудь.

— Это я понял…

— Но ты же уже не бесишься из-за ерунды? Я подумала, что раз тебе так некогда общаться, когда все плохо, надо сделать хорошо. Завуч перед твоим отцом лебезит, до директора ничего не дошло, Морган вообще на тебя не в обиде, он даже жаловаться не стал, странно, я думала, он припадочный. И вся школа думает, что ты поступил классно, Симона я заткнула, он у нас в кулаке, мы его можем директору сдать, если что.

— Класс, — Натан довольно осклабился. — Спасибо.

— Не за что. У тебя мороженое сейчас по руке потечет.

— Хрен с ним.

— Где твой брат застрял?

— Без понятия, пусть шляется. Он сказал, что ему не надо нашего «тупого мнения», а мне нафиг не сдалось за ним следить.

— Пффф, вы такие братья… а вчера я чуть не поверила Симону.

— Чего?.. — Натан поморщился.

— Забудь.

— Я никак не могу придумать, что делать. Он не педик, но я представляю, зачем он это сделал. Он реально был лохом, я бы тоже не хотел, чтобы это все вернулось. Но с Джеферсоном покончено. И не только потому, что я его придушу, а потому что он сам не станет больше ему подыгрывать. Может они и будут дружить, но точно не… — он творчески поводил в воздухе рукой с мороженым.

— Идея, — Аманда вытаращила глаза и выпрямилась, расправив плечи. — Главное, чтобы все думали, что он — педик, да? Никому не нужны доказательства. То есть, вида его достаточно. Сейчас накупит опять себе шмотья, в понедельник сделает протез или коронку, или что он там будет делать, а во вторник никто и не вспомнит, как ужасно он выглядел.

— И что?

— Зато никто ни за что не забудет, как ты набил морду Джеферсону. Они будут думать, что ты вообще шальной, прям ревностно охраняешь своего педо-братца. Вот и ходи с ним рядом, чтобы никто не подходил. И тебе удобнее смотреть, чтобы к нему не полезли настоящие педики, ведь он сам не отмажется от них, и ему удобно — притворяться легче. Все довольны.

— Боюсь спросить, потому что у меня чувство дежавю… — Натан прищурился. — Но тебе-то какая выгода?

— Почему ты думаешь, что мне нужна только выгода?! Мы друзья, я помогла тебе ощутить себя свободным и не загруженным бытовухой, что тебе еще нужно, чтобы наслаждаться жизнью?

— Откуда мне знать, что все опять не обернется полной жопой?

— А мне откуда? Клянусь жизнью, я ничего плохого не задумываю, я просто высказала свою идею. Теперь я от ответственности отказываюсь. Ты сам себе хозяин, хочешь — соглашайся, не хочешь, не соглашайся, это твое право, тебя никто не заставляет. Если согласишься, потом не вини меня.

— Уговорила. Это не так тупо, как пытаться провоцировать его с помощью какого-то придурка.

— В тот момент идея была блестящей, согласись.

— Это да.

Аманда уставилась ему за спину, откуда тащился, заваливаясь в сторону под тяжестью пакетов и коробок, Тэмсин. Он психовал и шевелил губами, ругался шепотом, и Аманда собиралась об этом сказать, но Натан таращился куда-то в сторону и опять отвлекся.

— Эй, — она позвала, протянув руку и тряхнув его за рукав.

Натан же был смущен и паниковал. Из-за глупой фразы, выкрикнутой Симоном вчера при всех во дворе, теперь Натану было стыдно перед Амандой. Ему все время казалось, что она помнит эту фразу, что она видит его насквозь.

И он решил что-нибудь сказать, что убедило бы ее в обратном, что они с братом просто терпеть друг друга не могут. Максимум, что между ними есть — жалость и сочувствие Натана к Тэму.

— Не пойму, вообще, как кто-то может верить, что он педик? Фогерсен хоть и страшный, но он… симпатичный. Нет, не в смысле «он мне нравится», но он такой, есть в нем что-то такое, голубое.

— Глаза, — Аманда фыркнула, делая глоток из своего стакана.

— Ну, да. Но мой брат?.. не пойму до сих пор, что Джеферсон в нем нашел. Да, издалека может показаться в этих шмотках, что он такой весь… но он же и вблизи его видел, на что там смотреть?

Аманда подавилась, увидев изменившееся лицо Тэмсина, который подошел сказать им, что закончил с покупками. Он бросил пакеты частично на стул, частично на стол, а потом нарочно громко высказался.

— О, что тут у нас… мороженое! Мне? Спасибо, — он выхватил у Натана из уже испачканной руки рожок, а когда братец оглянулся в ужасе от неожиданности, Тэмсин поддался порыву.

Он чуть ли не впервые в жизни поддался мимолетному желанию и точно впервые позволил себе подобное в адрес брата.

И Аманда не успела поймать отвисшую челюсть, когда он с чувством впечатал мороженое Натану в наглое лицо.

Какие-то малолетки за соседним столом захлебнулись смехом, зажимая себе рты, а потом заржали уже откровенно, колотя ладонями по столу и подвывая.

— Ой, как это я так неловко… да, поразительно, что во мне Джеферсон нашел. Я же неуклюжий урод, — Тэмсин поджал губы, будто размазывал по ним помаду, чтобы никто не заметил дырку в ряду зубов.

Натан согнулся, схватив все салфетки из салфетницы и стирая часть мороженого и карамели с лица.

— Тебе не холодно? — Аманда тоже не удержалась, а он вскочил и метнулся в сторону автоматов, за которыми были синие двери уборных.

Тэмсин молча сел на его место, посмотрел на стакан, взял его и хлебнул сока.

— Ты закончил с барахлом? — Аманда облизнулась, глядя на него и сдерживая смех.

— Да, — сдержанно, капая ядом, ответил он, продолжая пялиться в стол и делать вид, что все в порядке.

— Мы обсуждали, что тебе теперь делать с твоим имиджем псевдо-педика. Я предложила, чтобы вы делали вид, будто ты — педик, а он — твой ревнивый старший брат, который никого не подпускает. И к тебе никто не подойдет, и он беситься не будет.

— А он бесится? — Тэмсин хмыкнул недоверчиво. — С чего, вообще?

— Не знаю. Любой нормальный старший брат бесится, если к его младшей сестре лезут. А если лезут к младшему брату, как к сестре, это еще хуже. Ну, ты понял. К тому же, тебе хуже, что ли? Ты же псевдо-педик, а не настоящий?

— Он сказал?

— Он все сказал, так что можешь не врать.

— Вообще-то, это не твое дело, — протянул Тэмсин.

— Уже мое. Я придумала, как тебя спасти от возвращения к унижениям до конца школы.

Тэмсин криво улыбнулся, а потом зажал руки между колен и двинул бровями.

— Представить себе не могу, чтобы ОН прикидывался идеальным старшим братом.

— Ну, он неплохой актер. И ему заняться нечем, — оправдала Натана Аманда по-дружески. В этот момент она подумала, что Тревор средний прав на все сто — когда она сама говорит, что совершила что-то от скуки, это значит, что ей действительно этого хотелось.

И сейчас, зная, что Натан действительно неплохой старший брат, она обманула Тэмсина, выставив все, как обычную скуку.

Но Тэмсина было не обмануть.

«Это ты так думаешь. Ты понятия не имеешь о том, что…» — подумал он, и его вдруг порадовало то, что был какой-то секрет именно у них двоих, о котором больше никто не знал. И о котором Натан никому и никогда бы не растрепал, никому бы не доверил.

— А, кстати… — Аманда поболтала соломинкой в стакане и задумчиво, издевательски уточнила. — Как ты относишься к тому, что он тебя сейчас ненавидит и не простит за это публичное унижение? По-моему, он ненавидит, когда что-то не так… на его месте я бы отказалась тебе помогать, жил бы у меня, как получится, сам виноват.

— А ты не на его месте, — огрызнулся Тэмсин, передразнивая ее. — У тебя вообще никого нет, ни братьев, ни сестер.

— Слава богу.

— Тебе не понять.

— Опять же, слава богу. Не дай бог, я когда-нибудь поняла бы, как можно простить подобное.

Тэмсин на нее посмотрел, как на дебилку, которая считает себя умнее его. Это раздражало, и Аманда это знала, продолжая противно лыбиться.

— Ой, пойду и извинюсь, как будто он меня не простит, пффф, — Тэмсин закатил глаза, встал из-за стола и сначала пошел, а потом легким шагом подбежал к синей двери, скрылся за ней.

«Божечки, знал бы его брат, как легко этой соплей манипулировать», — подумала Аманда и приветливо помахала таращившимся на нее малолеткам. Они мигом помрачнели и отвернулись.

Тэмсин же растерял всю свою уверенность и наглость сразу, как повернулся к соседке спиной. Он подумал, что переборщил, что больше никогда не поддастся своим эмоциям и не позволит себе сделать что-то, не подумав перед этим тысячу раз.

Натан его убьет, просто придушит, никогда не простит за такой позор.

В туалете он стоял перед ярко освещенными зеркалами, уже умывшись и замазывая лицо пудрой. Наверное, он был одним из немногих старшеклассников натуралов, которые в любой момент могли достать из кармана куртки пудреницу, раскрыть ее, оценить вид и тряхнуть волосами, поправляя прическу.

— А тебе пошел рожок, — Тэмсин решил попробовать пошутить. — Как нос Пиноккио, — неудачно добавил он и увидел такое отвращение на лице братца, что понял — шутка тупая. — В смысле, извини, я случайно. Не надо было говорить, что я урод.

Натан продолжал невозмутимо рассматривать себя в зеркале, и Тэмсин к нему сделал пару шагов, заглянул в лицо.

— Ты не обижаешься? Там было всего две каких-то дебилки, такие над любым заржут, подумаешь, — он потянул за чужой рукав, а Натан дернул рукой, так что ударил братца по предплечью, и выставил в его сторону указательный палец.

— Еще раз ты меня так унизишь… — он зашипел, наклонившись и сверкая глазами, так что Тэмсин машинально шагнул назад. Пусть брат у него и отходчивый, но в припадке он может и не рассчитать.

«Я тоже не рассчитал, сам виноват. Мало ли, о чем они там говорили, может, так надо было. Господи, почему я вечно такой тупой?!» — подумал он и наткнулся спиной на входную дверь. Натан неслышно крался за ним, продолжая сверлить взглядом, а потом сжал руку в кулак, так что Тэмсин услышал хруст суставов.

Натан на него засмотрелся, и кулак сам собой расслабился. Натан опомнился, схватил брата за ворот футболки и вздернул, так что Тэмсин задержал дыхание на секунду и уставился на него, чувствуя, как ребра сжались. Каждый удар сердца стал толчком в груди, он понял, что занервничал по-настоящему.

— Ты же меня не ударишь, — он хмыкнул.

— Да ладно? — Натан прищурился, передразнив его. — Почему это?

Тэмсин начал краснеть, в голову полезли предательские мысли о прошлом вечере и о ночи позапрошлого дня. Он просто не мог смотреть брату в лицо спокойно, сразу вылетали все нормальные мысли из головы, и оставались только те самые. И ему становилось настолько стыдно, что вся кровь приливала к лицу.

Натан сам потерял дар речи, увидев это, заикнулся, открыв и закрыв рот, а потом закатил глаза.

— Так нечестно! — он возмутился шепотом и убрал руку, хлопнул ладонью по двери, выпрямился.

— Как? — Тэмсин опять поддался издевательскому порыву и переспросил, не представляя, как выглядит. К черту царапины, заклеенные пластырем, он так покраснел, так засверкали глаза, что Натан сам заволновался и не мог думать ни о чем, кроме «того».

Он не знал, как сказать.

И Тэмсин тоже не знал, как поверить, что над ним не подшучивают.

— Почему бы мне тебе не надавать за это? Ты меня перед всеми унизил. Там полно людей было, — зашипел Натан, чтобы вынудить его признаться.

— Потому что…что… — Тэмсин задумался и сделал брови домиком. — Тебе меня жалко? Мне и так уже надавали.

— А тебе все мало, еще выпрашиваешь, — брат его передразнил, продолжая испытывающе вглядываться в его глаза. Тэмсин не мог отвести взгляд, судорожно вдыхая и еле успевая выдыхать. Глаза пекло, щеки горели, а в груди раздувался огромный шар. Он не знал, хотелось ему зареветь от стыда или плюнуть на принципы, на страхи, на недоверие, самому потянуться первым.

Он почти чувствовал то, что представлял себе в фантазиях прямо сейчас, что Натан бы его точно не оттолкнул. Он уверен был, что это было бы волшебно.

— П…потому что вчера же… — он выдавил еле-еле, решив слушаться разума до конца, не поддаваться собственным глупым порывам. Нужно сначала признаться, а потом сдаться. Если не признаться даже самому себе, это все будет неправильно.

Он испугался, было слишком тяжело выдавить хоть слово, а Натан на него смотрел в упор и даже не моргал, дожидаясь.

«А что после этого? Если я скажу это? Тогда будет считаться, что это точно было, что я признал, что помню, что это все не сон и не случайность, что я все осознаю. И что дальше? Я что, испугался, что это опять повторится? Нет. Я хочу. Но если он не хочет? Он ничего не сказал сам, почему я первый должен признавать это и говорить про это. Я не хочу, чтобы надо мной потом смеялись. Если он и об этом этой дуре расскажет. Да пусть даже сам по себе один посмеется надо мной, я не собираюсь рисковать. И общественный туалет — точно не место для признаний. А… так вот, в чем дело. Тупая обстановка… я не хочу терять голову здесь, кто угодно может зайти. Или выйти. О, господи! В кабинках же кто-то может быть! Они такого наслушаются, господи… а если я скажу, мы точно опять… а я не смогу думать, а тогда… боже. Поверить не могу, что я столько лет на него только смотрел, а он такой стоит и ждет сейчас, что я скажу. Он издевается, что ли?.. А если нет? А если он всерьез? Это невероятно, но если?.. тогда он не бросит все раз и навсегда только из-за того, что я не скажу… он конченный истерик и дурак, конечно, но он не стал бы делать это вчера снова, наступать на те же грабли, что до этого, если бы не был уверен. Значит, он тоже хочет по-настоящему. Значит, он не сможет взять и забить на все, если я сейчас не скажу. Я же не кто попало, мы живем вместе, мы братья, в конце концов, он же не может быть НАСТОЛЬКО легкомысленным, что ему плевать на это?»

— Что «вчера»? — Натан переспросил, разглядывая его. Тэмсин стоял, вжавшись в дверь и опустив взгляд на носки своих кедов, приоткрыв рот и нервно дыша, о чем-то думая.

«Ему стыдно? Или страшно?» — не понимал Натан. «Он не хочет говорить? А я его заставляю? Или он боится сказать, потому что стесняется? Или он думает, что я издеваюсь? Ну, на его месте я бы тоже подумал, что я издеваюсь, это логично. Или он думает про… и стесняется?»

Он не отрывал от лица брата взгляда, наклонился еще ближе, так что Тэмсин почувствовал его дыхание на уголке губ и на щеке. Натан не решался целовать, хотя оставалось каких-то полтора сантиметра расстояния, а Тэмсин так и не посмотрел на него снова, покраснев до предела.

«Ты станешь бегать за мной? Черт, тупые эмоции, пошли к дьяволу, не мешайте мне думать! Если мыслить логически… если ты решил вчера, абсолютно трезвый, сделать это, первый потянулся… а сейчас допрашиваешь… значит, ты хочешь? Значит, ты осознаешь, что мы… братья? Что я — лох и неудачник, которого ты игнорировал и терпеть не мог?.. Что я — это я?.. ты что, влюбился в меня? ТЫ влюбился в МЕНЯ? Не может быть. Идите к черту, тупые эмоции! Раз это было, значит, все может быть! Но это же серьезно, это важно. Ты не сможешь просто взять и сделать вид потом, что этого не было, бросить… бросить меня. Ты не такой тупой эгоист, каким кажешься, ты не стал бы просто из прихоти поступать так с братом. Ты все равно ценишь меня, сам признавался. А раз все так… ты всерьез решился? Значит, ты будешь бегать за мной, сколько я захочу? Нет, я не сволочь, я не стану… я тоже хочу, я бы никогда не стал над тобой издеваться намеренно. Да как над тобой можно издеваться, если ТЫ решился… но ты будешь бегать за мной, сколько понадобится, если мне страшно?..»

Натан почти решился его поцеловать, как вдруг Тэмсин поднял взгляд и вжался в дверь еще сильнее, пытаясь отодвинуться. И его слова тоже горячим шепотом коснулись губ Натана.

— Давай…поговорим об этом потом? Дома?

Натан потерял дар речи, будто облитый ледяной водой. Ему не стало больно или обидно, ему стало очень стыдно, так что сам бы позорно покраснел, но под слоем пудры не было видно. Он отодвинулся и вдохнул поглубже, надеясь, что челка закрывает глаза с испуганно сузившимися зрачками.

— Просто… здесь как-то… — Тэмсин посмотрел на кабинки и улыбнулся виновато, зажато, даже ядовито, прикусив губу. — Кто-нибудь может войти, — шепотом добавил он. — Или выйти, — еще тише закончил, кивнув в сторону одной из кабинок, защелка на которой была не зеленого цвета, а красного.

«Только не обижайся. Только не психуй. Только не надо, я тебя умоляю… не надо говорить сейчас «О чем поговорим? Пффф, не понимаю, о чем ты». Не говори, что не хочешь больше возвращаться к этой теме. Господи, сделай так, чтобы я все правильно понял, что он действительно не просто из прихоти вчера и сегодня… нет, мне не будет жаль, что я все сейчас испортил. Если он не всерьез, значит, не стоило и поддаваться на провокацию. Но я не хочу разочаровываться еще и в нем. Второй день подряд — это слишком. Господи, ну пожалуйста…»

Натан отошел к кабинке с красной защелкой, помолчал секунду, а потом протянул руку и постучал. Ответа не было никакого, крика «Занято, тупые, что ли» — тоже. И он толкнул дверь ладонью, она запросто открылась.

Вырвался нервный смешок, двери остальных кабинок были открыты, а внутри никого не было.

— Замок сломан, — пояснил Натан на всякий случай, будто сам не верил в такую удачу.

«Везучий сукин сын», — подумал Тэмсин, расслабленно выдыхая, но тут же дернулся. Его по затылку и немного торчащим лопаткам приложила входная дверь.

— Кто там еще застрял?! — возмущенно прогудел какой-то огромный мужик, скорее жирный, чем накачанный. И Натан одарил брата только одним взглядом, в котором видно было, что он точно не обиделся.

Тэмсин был прав, общественный туалет — не место для признаний и серьезных решений. В любой момент кто-то может зайти.

09.05.2012