Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 15. Зная своего брата лучше, чем кто-либо еще я могу с уверенностью почти в сто процентов сказать, что он никогда не будет встречаться с кем-то всерьез.






 

Зная своего брата лучше, чем кто-либо еще…я могу с уверенностью почти в сто процентов сказать, что он никогда не будет встречаться с кем-то всерьез.

В самом деле, это для него невозможно, он жуткий трус, и даже его дебильная гордость тут ни при чем. Ему куда легче переносить физическую боль, чем душевную.

Видел бы кто, кроме нас с мамой, как он страдал, когда его бросила девчонка.

Это было просто что-то, мать чуть врача не вызвала, все боялась, что он что-нибудь с собой сделает. Он может месяц лежать лицом к стенке и страдать, молчать может еще дольше.

Логично, что лет с пятнадцати, как мне сейчас, он перестал кидаться в омут с головой и доверять с ходу. Он вообще разучился это делать и никогда больше не сделает, ни за что, я уверен даже больше, чем он. Я видел его лицо, когда он кому-то доверял, и в последний раз оно таким было очень давно. Он постоянно ждет подлости от других, потому что сам подлый до ужаса.

Он может бросить, может посмеяться над чужими чувствами, может проигнорировать их, может просто из принципа плюнуть в душу, чтобы неповадно было доверять.

Собака на сене — у него не вышло, значит и у других с ним ничего не выйдет.

А еще я знаю, что он у нас классический, стереотипный мужик. И очень старомодный. Очень. Потому что не было ни единого раза, когда бы ему нравилась девушка, которая сама его выбрала.

Ему говорят: «Ты мне нравишься», он отвечает: «Я рад за тебя» или «Ну и что?»

По крайней мере, он честный. В девяти случаях из десяти, если он не испытывает ничего в ответ (а он не испытывает), он честно в этом признается, и человеку больно, конечно, но это быстро проходит.

В оставшемся десятом случае у него очень плохое, но азартное настроение, и он ради смеха соглашается, а потом со всей своей тупой жестокостью ломает человеку все стереотипы.

Мол, получи свою любовь, привыкай, жизнь жестока, мне тоже так делали, будешь знать в следующий раз.

И они все думают, что он — жестокий хладнокровный говнюк, бесчувственный мудак, все такое. На самом-то деле даже я понимаю, что он не такой. Пусть он делает вид всегда, что ему все равно, даже на меня, даже на папу, ему не плевать.

Иногда он так убедителен в своем игноре, что я ему верю. Но перестал верить, потому что хладнокровного нельзя так задеть, как получается задевать его какими-то простыми словами.

Он все врет. В нем столько этой «детской» романтики, что хватило бы на тысячу зациклившихся циников, и еще бы осталось.

Просто он ищет себе цель, пытается добиться ее…а потом вспоминает, как все ломалось, и останавливается. Я же вижу, что все так и есть, вот он и перестал искать кого-то, добиваться. Он боится завоевывать, думая, что над ним в ответ смеются, что никаких чувств нет.

Ему не нужно подчинение или просто трахнуться, ему нужна эта сказочная взаимность. И он еще МЕНЯ называет мелким мечтателем.

Но он уверен, что взаимности нет, потому и останавливает себя, ничего не делает. А когда пытаются добиться его, он не отвечает.

Очевидно, мой брат навечно останется один. Гордые всегда боятся, и у него это не пройдет.

Поэтому я что-то не очень сейчас понял, что происходит.

 

* * *

 

Аманда заразилась, хоть Натан ее и уверял, что ничего с ней не будет, что простуда не передается по воздуху. И она ненавидела его, лежа дома в постели.

И Тэмсину, который рассчитывал попросить соседку подвезти его, пришлось уговаривать отца не обращать на это внимания, не отбирать у него «опасные туфли», разрешить поехать в школу на автобусе. И ему даже удалось уговорить отца не сопровождать его, не позорить.

Он с костылями забрался в автобус, выслушал соболезнования водителя и сел ему за спину, за его кабину из темного пластика. В нее отлично видно было отражение, будто в зеркале, и Тэмсин поправлял волосы раз пятьсот в минуту.

Он даже не обратил внимания на то, что Натан прошел дальше, сел у него за спиной и уставился в окно. Какое-то странное настроение было вокруг из-за его поведения.

Вчера вечером он Тэмсину очень даже помогал ходить по лестнице, а не прыгать на одной ноге, а Тэмсин взамен делал вид, что не замечает резкого выздоровления брата. Ему и правда стало лучше, простуда была пустяковой.

Но утром он даже не предложил помочь залезть в автобус или что-то еще. И больше они не разговаривали.

Автобус остановился возле какого-то дома на просторной улице, где были огромные участки. Если на задний двор дома Треворов можно было пройти только через сам дом и выйдя из двери за лестницей, то в этом районе дом можно было просто обойти. Он весь зарос цветами, именно клумбами, а не сорняками и кустами.

Тэмсин даже залюбовался, а потом передняя дверь автобуса открылась, и от скамейки под навесом отошло нечто.

Тэмсин даже уверен был, что раньше его не видел, а потом взметнулась злость, будто его идею украли.

Иначе почему Он выглядел так, будто сошел с обложки журнала? Будто он тоже так же, как Тэмсин, сидел и разглядывал фотографии, читал статьи, а потом взял и сделал все реальным?

Правда Тэмсин разглядывал модные журналы, а Он сошел со страниц тех журналов, которыми завалены были кровать и стол Натана.

Каменное лицо без единой эмоции привлекло внимание абсолютно всех, карикатурно длинный нос делал его совсем необычным, такого Тэмсин больше нигде не видел. Маленький гвоздик пирсинга в левой ноздре блеснул, когда Он провел школьной карточкой по автомату возле водителя и посмотрел по сторонам. Слой черных теней был таким густым, что Ему было явно лень открывать глаза полностью, и они смотрели лениво, сонно, еще под слоем туши. Нарисованные брови были такими же безупречно черными, как и гладкие, расчесанные на ровный пробор и прилизанные волосы. Они обрамляли и без того узкое лицо, делая его из лошадиного просто приятным.

Но что Тревора младшего убило — Его губы были накрашены. Не еле заметным блеском, как у самого Тэмсина, не замазаны пудрой, как у Натана. И даже не черной помадой, как было бы вполне логично.

Они были красными, не вишневыми, а бешено-красными, ближе к оранжевому. И рот был приоткрыт.

«У него насморк, что ли», — подумал Тэмсин злорадно и с тенью зависти.

Он вдруг улыбнулся, так красиво, будто тренировался — не опуская уголки рта вниз, а по-голливудски.

И по ступеньке ударила высоченная тяжелая платформа сапога. Тэмсин уставился на его ноги — тонкие, обтянутые штанами так, будто это были колготки, обутые в огромные сапоги на шнуровке. От этого он казался еще выше, и Тэмсина затрясло от зависти, что он такой коротышка, а сегодня еще и без волшебных каблуков.

Огромная футболка с черепом, обвитым червями, закрывала все тело неземного гомика, и он выглядел совсем идеальным, не видно было ни одного недостатка.

Тэмсин продолжал смотреть вперед, на свое отражение в пластиковой кабине водителя, делая вид, будто совсем не косится на «новенького».

«Вырядился… жалко, Джеферсона нет, посмеялись бы вместе. Такие-то ему уж точно не нравятся. Педик».

И его глаза вдруг полезли из орбит, устремляясь к корням волос, когда он расфокусировал взгляд, перестал смотреть на свое отражение и увидел чужое. Натан отодвинул ноги в сторону и пропустил Гомика С Обложки к месту у окна.

Да чтобы Натан кого-то пустил к окну?!

К ужасу Тэмсина, они еще и заговорили, потом Натан оглянулся посмотреть на весь автобус, который сидел просто в ступоре от появления незнакомого, но слишком вызывающего новичка. Он выглядел старшеклассником, но это было явно из-за роста и маски, намалеванной на лице.

Натан потянулся, поставил локоть на спинку его сиденья и прижал ладонь к окну, не обнимая новенького, но закрывая его от всех, кто был сзади. Будто показывал, что у них что-то есть.

Тэмсину челюсти свело от того, как сильно он стиснул зубы. Он еще и кулаки сжал, скрестив руки и делая вид, что ему плевать.

Но это было отвратительно. Даже смотреть на это было тошно до ужаса. Ему казалось это бредом, потому что он знал своего брата лучше всех и хотел бы думать, что видел его насквозь.

Натан не мог даже сидеть рядом с подобным. Нет, сидеть-то он мог, он мог бы даже общаться, настолько этот пафосный новичок был похож на идеалы Натана. Но он не мог прикасаться к нему и делать вид, что обнимает, будто он с ним встречался.

Натан не был геем, абсолютно. Точно. Кто угодно был геем, только не он. Глубоко в душе он был упрямым классическим натуралом, каким бы развязным и распущенным внешне ни казался.

Сделать-то он мог, что угодно.

Но хотел ли он этого? Нет, точно нет. Список его желаний состоял всего из трех-четырех пунктов, и «трахаться с кем попало» в него не входило. Но Натан мог, Тэмсин не сомневался.

— А неплохо получилось, — Натан неслышно, так что уловил только Симон, заметил, рассматривая его лицо. На вчерашнее оно было совсем непохоже. Слой грима и пудры сделал кожу фарфоровой, полузакрытые от тяжести туши и теней веки сделали взгляд загадочным и томным, а не тупым и бессмысленным.

А еще то, что Аманда целый вечер давала «проекту» подзатыльники и в итоге сунула в рот фруктовый лед подозрительно фаллической формы, подействовало. Аманду раздражало то, что Симон вечно сжимал губы, как будто его вот-вот стошнит. Их «идеальный гомик» не должен быть зажатым, он должен быть вызывающим и привлекающим внимание, даже отрицательное.

Теперь Симон старательно держал рот приоткрытым, напоминая себе постоянно, что закрывать его нельзя. И облизываться нельзя, и губы кусать тоже нельзя, потому что никому не захочется мечтать о поцелуях с губами, покрытыми струпьями от разрывов и трещин.

— Брат твой в шоке, — двинул нарисованными бровями Симон так довольно, что Натан его лицо опять не узнал. Такое уродливое и отвратительное вчера, сегодня оно было идеальным, со своими недостатками, которые превратились в оригинальные плюсы.

— Хрен с ним, с братом, главное — чтобы Джеферсон был в полном шоке. Не забудь, сегодня ты с ним не разговариваешь и от меня не отходишь, — напомнил Натан, взяв его за подбородок пальцами и повертев лицо еле заметно, чтобы еще раз рассмотреть.

— И в туалете? — гнусно похихикал Симон, находя это смешным.

— Там, особенно, — Натан уже задумал гадость, которая спровоцировала бы Моргана обязательно. Оставалось только подкараулить, когда он пойдет отлить, а самим запереться при нем в кабинку и пошуметь.

Хоть Натана от геев и тошнило, Аманда была права — актером он был замечательным. И ради подлости готов был на все, соблюдая мелочи и детали.

— Я так и не понял, почему вы мне помогаете.

— Тебе? Да кому ты нужен, — Натан хмыкнул, хотел отвернуться, но вместо этого развернул «бойфренда» лицом к окну, а от его подбородка руку опустил на шею. Ладонь накрыла горло, а большой палец коснулся основания челюсти — прямо под ухом.

Симон побагровел, но под слоем грима было не видно. Он закрыл глаза, повторяя про себя, что это просто шутка, это просто игра, это шоу, так надо, никаких эмоций, все ерунда, этот челкастый ничего не испытывает к нему, ему даже противно, он просто исполняет свою роль, действует по плану…вообще, нужно представить на его месте Джеферсона, тогда будет полный успех.

В автобусе раздались где-то истерические смешки, где-то шепот, где-то вздохи удивления. Тэмсин не мог оторваться от отражения, психуя, что его даже не замечают. Этот Мистер Готика с таким удовольствием закрыл глаза, что аж передернуло. И улыбка, тронувшая его напомаженные губы, выводила из себя.

На Натана Тэмсину вообще смотреть не хотелось, он никогда в жизни, абсолютно ни разу не видел брата так близко к постороннему человеку. К девчонкам, которые Натану нравились, он не смел даже прикасаться, весь из себя страдающий от любви и нежности. Девчонок же, которым нравился он, не подпускал на расстояние вытянутой ноги.

И тут он вдруг сидит в автобусе и при всех лапает какого-то модного козла. Его рука, всего лишь лежавшая на спинке сиденья, опустилась, погладив новенького по спине. И Тэмсин не видел, что Натан после этого с отвращением вытер ладонь о футболку самого же Симона. Он видел только то, как его брат обнял новенького за пояс, прижимая ладонь тесно к животу под футболкой, будто очень хотел потрогать, будто прям не терпелось.

Симон шепнул.

— Сейчас-то зачем?

— Чтобы врубился, придурка кусок, и не налажал потом. Мы не для того время тратили, чтобы потом он догадался, что его надрали. Заберешь его и валите, куда хотите. Подальше от моего брата.

Симон захихикал опять, стараясь не обращать внимания на то, что кончик чужого носа так интимно касается его шеи, а жар от дыхания трогает кожу.

— Так ты очень сильно беспокоишься за своего братика-педика?..

— Я беспокоюсь, как бы вокруг меня не начали вертеться всякие грязные гомики, типа твоего любимого Моргана. А раз он вертится вокруг моего брата, то надо либо убить брата, либо отвлечь гомика.

— Проще было убить брата, чем заставить МОРГАНА на меня посмотреть. Даже так. Я сомневаюсь, что он отреагирует.

— Да проще тебя убить, чтобы заткнулся.

Симон замолчал, сжав губы, но потом опомнился и снова рот приоткрыл.

Тэмсин смотрел на его шею, на фоне которой ладонь Натана казалась еще привлекательнее, чем обычно. Тэм вообще любил смотреть на чужие руки, а уж на руки брата — тем более. Почему-то они казались красивее, чем у других.

А шея новенького из-за этой руки выглядела тоньше, чем была на самом деле.

И Тэмсин не мог оторвать от нее взгляда.

«Я бы задушил», — подумал он, скрипнув зубами и подумав, что надо с этим что-то делать. Натан что-то задумал.

Захлестнувшая Тэмсина в начале волна странной ревности постепенно отхлынула, и он начал думать трезво.

Нельзя позволять решать сердцу в таких вопросах, нужно опираться только на логику.

Натан не гей.

Натан никогда не трогает людей на публике. Если они ему нравятся — не трогает, если не нравятся — тем более.

Тэмсин впервые видит этого парня, а значит, времени пообщаться с ним у Натана не было. А ведь они едут в одну школу, значит, этот парень тоже учится с ними. Они не могли общаться так, что Тэмсин не заметил.

Натан никогда не встречался с теми, с кем не общался хотя бы месяц.

Натан разучился доверять и не мог вообще с кем-то встречаться.

То есть, это был абсолютный абсурд — то, что весь автобус сейчас видел. И если все в автобусе верили этому, то Тэмсин убедил себя не верить. И вообще, постепенно стало очевидным — он задумал что-то свое. И это обязательно была гадость, иначе и думать не стоило.

Тэмсин подумал, что если вначале «это» вызвало у него бурную ревность, то это и было чувство, которого Натан добивался. Но это было абсурдом, зачем ему ревность Тэмсина к какому-то красавчику с обложки? Он даже не думает, наверное, о чувствах брата.

Значит, добивается чего-то другого. Кто еще может ревновать его?

Аманда?

Чушь, Натану она не нравилась ТАК, это Тэмсин видел по глазам.

Но больше братец ни с кем не общался пока. Кто еще?

«Ах ты…» — подумал он, вдруг осознав. Натан ненавидел Моргана. И это было понятно — здесь было все сразу: задетая гордость из-за поползновений к его родному брату, а значит, к нему в каком-то смысле тоже, отвращение к гомикам, просто природный сволочизм, который не позволял Натану дать кому-то быть счастливым.

И он явно пытался что-то подстроить с помощью этого парня.

У Тэмсина в голове сложилась почти полная мозаика происходящего, он понял все от начала и до конца, не хватало только факта, что придумала это все Аманда и она же помогала. Но это и не было важным фактом.

Тэмсин решил вступить в забавные игры этих «хитрых» псевдо-гомиков, решивших, что они могут что-то сделать за его спиной, что они могут им манипулировать и контролировать его эмоции и чувства.

Он был куда умнее, чем они думали, поэтому Тэмсин не мог позволить плану сбыться. Ну, или обязан был просто помучить их, поиздеваться от души, зная все и притворяясь, что не в курсе.

«Жизнь такая непредсказуемая», — подумал он, прищурившись и пакостно улыбнувшись своему отражению в кабине водителя. «Никогда не знаешь, как все сложится, несмотря на план. А ты планы строить не умеешь, я-то знаю. Планы — это вообще не про тебя. А твоя удача тебе тут не поможет».

08.05.2012

 






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.