Основные направления исследования малых групп в истории социальной психологии 4 страница

В дальнейшем идеи психологии народов получили развитие во взглядах В. Вундта (1832-1920). Впервые свои идеи по этому поводу Вундт сформулировал в 1863 г. в «Лекциях о душе человека и животных». Основное же развитие идея получила в 1900 г. в первом томе десятитомной «Психологии народов». Уже в «Лекциях» на основании курса, прочитанного в Гейдельберге, Вундт изложил мысль о том, что психология должна состоять из двух частей: физиологической психологии и психологии народов.

Соответственно каждой части Вундтом были написаны фундаментальные работы, и вот именно вторая часть была изложена в «Психологии народов». С точки зрения Вундта, физиологическая психология является экспериментальной дисциплиной, но эксперимент не пригоден для исследования высших психических процессов – речи и мышления. Поэтому именно с этого «пункта» и начинается психология народов. В ней должны применяться иные методы, а именно анализ продуктов культуры: языка, мифов, обычаев, искусства.

Вундт отказался от неопределенного понятия «духа целого» и придал психологии народов несколько более реалистический вид, что позволило ему даже предложить программу эмпирических исследований для изучения языка, мифов и обычаев. Психология народов в его варианте закреплялась как описательная дисциплина, которая не претендует на открытие законов. В России идеи психологии народов развивались в учении известного лингвиста А.А. Потебни. Несмотря на различия в подходах Лацаруса, Штейнталя, Вундта и Потебни, основная идея концепции является общей: психология сталкивается с феноменами, коренящимися не в индивидуальном сознании, а в сознании народа, и поэтому должен быть как минимум специальный раздел этой науки, который и будет заниматься названными проблемами, применяя особые, отличные от обычной психологии, методы. Несмотря на известные упрощения, эта концепция поставила принципиальный вопрос о том, что существует нечто кроме индивидуального сознания, характеризующее психологию группы, и индивидуальное сознание в определенной степени задается ею.

Психология масс представляет собой другую форму первых социально-психологических теорий, ибо она, по предложенному выше критерию, дает решение вопроса о взаимоотношении личности и общества с «индивидуалистических» позиций. Эта теория родилась во Франции во второй половине XIX в. Истоки ее были заложены в концепции подражания Г. Тарда. С точки зрения Тарда, социальное поведение не имеет другого объяснения, кроме как при помощи идеи подражания. Официальная же, интеллектуалистически ориентированная академическая психология пытается объяснить его, пренебрегая аффективными элементами, и потому терпит неуспех. Идея же подражания учитывает иррациональные моменты в социальном поведении, поэтому и оказывается более продуктивной. Именно эти две идеи Тарда – роль иррациональных моментов в социальном поведении и роль подражания – были усвоены непосредственными создателями психологии масс. Это были итальянский юрист С. Сигеле (1868-1913) и французский социолог Г. Лебон (1841-1931). Сигеле в основном опирался на изучение уголовных дел, в которых его привлекала роль аффективных моментов. Лебон, будучи социологом, преимущественное внимание уделял проблеме противопоставления масс и элит общества. В 1895 г. появилась его основная работа «Психология народов и масс», в которой и изложена суть концепции.

С точки зрения Лебона, всякое скопление людей представляет собой «массу», главной чертой которой является утрата способности к наблюдению. Типичными чертами поведения человека в массе являются: обезличивание (что приводит к господству импульсивных, инстинктивных реакций), резкое преобладание роли чувств над интеллектом (что приводит к подверженности различным влияниям), вообще утрата интеллекта (что приводит к отказу от логики), утрата личной ответственности (что приводит к отсутствию контроля над страстями) (Лебон, 1896). Вывод, который следует из описания этой картины поведения человека в массе, состоит в том, что масса всегда по своей природе неупорядочена, хаотична, поэтому ей нужен «вождь», роль которого может выполнять «элита». Выводы эти

были сделаны на основании рассмотрения единичных случаев проявления массы, а именно проявления ее в ситуации паники. Никаких других эмпирических подтверждений не приводилось, вследствие чего паника оказалась единственной формой действий массы, хотя в дальнейшем наблюдения над этой единственной формой были экстраполированы на любые другие массовые действия.

В психологии масс ярко проявляется определенная социальная окраска. Конец XIX в., ознаменованный многочисленными массовыми выступлениями, заставлял официальную идеологию искать средства обоснования различных акций, направленных против этих массовых выступлений. Большое распространение получает утверждение о том, что конец XIX – начало XX в. – это «эра толпы», когда человек теряет свою индивидуальность, подчиняется импульсам, примитивным инстинктам, поэтому легко поддается различным иррациональным действиям. Психология масс оказалась в русле этих идей, что позволило Лебону выступить против революционного движения, интерпретируя и его как иррациональное движение масс.

Что же касается чисто теоретического значения психологии масс, то оно оказалось двойственным: с одной стороны, здесь был поставлен вопрос о взаимоотношении личности и общества, но, с другой стороны, решение его было никак не обосновано. Формально в данном случае признавался известный примат индивида над обществом, но само общество произвольно сводилось к толпе, и даже на этом «материале» выглядело весьма односторонне, поскольку сама «толпа», или «масса», была описана лишь в одной-единственной ситуации ее поведения, ситуации паники. Хотя серьезного значения для дальнейших судеб социальной психологии психология масс не имела, тем не менее проблематика, разработанная в рамках этой концепции, имеет большой интерес, в том числе и для настоящего времени. [https://psylist.net/socpsy/00058.htm]

1. Особенности поведения индивида в толпе в концепции Лебона.

[Кондратьев М. Ю., Ильин В. А. Азбука социального психолога-практика. — М.: ПЕР СЭ, 2007. — 464 с. https://vocabulary.ru/dictionary/894/word/tolpa ]

Толпа — во многом лишенная структуры большая группа людей, объединенная между собой эмоциональным настроем или предметом внимания, но при этом, как правило, не объединенных четко осознаваемыми общими намерениями и планами, а тем более единой целью и отчетливыми представлениями, каким образом она может быть достигнута. В современной психологии больших групп существует следующая, по сути дела, общепринятая классификация — типология различных видов толпы как специфического сообщества людей: окказиональная, конвенциональная, экспрессивная, действующая. Если говорить об окказиональной толпе, то решающим фактором формирования подобного типа сообщества оказывается некая «оказия», случай, в связи с которым люди собираются вместе в логике сторонних наблюдателей, объединенных неожиданно возникшим поводом к любопытству, интересом и желанием узнать о каком-то социальном явлении больше, чем знают те, которые находятся за чертой очевидцев происходящих событий. Что касается конвенциональной толпы, то подобный тип сообщества зарождается в связи с некоей информацией о каком-то предстоящем массовом мероприятии (например, ключевой футбольный матч, заранее анонсированный концерт и т. п.). По сути дела, эта общность недолгое время своего существования реализует свою жизнедеятельность по схеме достаточно не устоявшейся конвенции по поводу столь же жестко не определенных норм поведения, обусловленных самими общими представлениями о тех правилах, согласно которым принято себя вести людям, оказавшихся участниками мероприятий, имеющих конкретную социальную специфику. Под экспрессивной толпой традиционно представляют себе такую большую группу, которая характеризуется тем, что проявляет общее, по сути дела, единое отношение к какому-то событию, явлению и на пике выражения этого отношения превращается в толпу экстатическую, то есть толпу, находящуюся в состоянии массового экстаза (подобное состояние нередко возникает в условиях ритмически поддерживаемого возбуждения — концерты, например, ансамблей «тяжелого рока», массовые религиозные ритуалы, массовые сеансы якобы целебного гипноза и т. д.). Наконец, действующая толпа, отличительным свойством которой выступает какое-либо совместное действие, своего рода деятельный и при этом необузданный порыв, отчетливо проявляемая ее членами общая активность. При этом те исследователи, которые предпринимали попытку дать содержательно исчерпывающую типологию различных типов толпы, подчеркивали, что «действующая толпа... в свою очередь, включает следующие подвиды — а) агрессивная толпа, объединенная слепой ненавистью к некоторому объекту (суд Линча, избиение религиозных, политических противников и т. д.); б) паническая толпа, стихийно спасающаяся от реального или воображаемого источника опасности; в) стяжательная толпа, вступающая в неупорядоченный непосредственный конфликт за обладание какими-либо ценностями (деньгами, местами в отходящем транспорте и т. д.); г) повстанческая толпа, в которой людей связывает общее справедливое возмущение действиями властей, она нередко составляет атрибут революционных потрясений, и своевременное внесение в нее организующего начала способно возвысить стихийное массовое выступление до сознательного акта политической борьбы» (А. П. Назаретян, Ю. А. Ширковин). Помимо того, что, по сути дела, бесструктурность такой разновидности сообщества, как толпа, и, как правило, достаточная размытость изначальных целей подобного объединения людей, приводят к легкой смене типов толпы, нельзя не заметить и того, что выше изложенная и при этом практически общепринятая классификация видов толпы очевидно несовершенна. Прежде всего, подобный вывод базируется на том, что здесь не прослеживается единое классификационное основание и потому, например, конвенциональная и действующая толпа могут быть одновременно и толпой экспрессивной, а, скажем, окказиальная толпа одновременно может являться и толпой панической (одна из разновидностей толпы действующей) и т. д.

Французский исследователь Г. Лебон выделил ряд закономерностей, характерных практически для любой толпы и обусловливающих поведение ее членов.

Прежде всего, в толпе отчетливо наблюдается эффект деперсонификации и ослабление контроля эго: «...каковы бы ни были индивиды, составляющие ее, каков бы ни был их образ жизни, занятия, их характер или ум, одного их превращения в толпу достаточно для того, чтобы у них образовался род коллективной души, заставляющей их чувствовать, думать и действовать совершенно иначе, чем думал бы, действовал и чувствовал каждый из них в отдельности....

Нетрудно заметить, насколько изолированный индивид отличается от индивида в толпе, но гораздо труднее определить причины этой разницы. Для того, чтобы хоть несколько разъяснить себе эти причины, мы должны вспомнить одно из положений современной психологии, а именно то, что явления бессознательного играют выдающуюся роль не только в органической жизни, но и в отправлениях ума. Наши сознательные поступки вытекают из субстрата бессознательного, создаваемого в особенности влияниями наследственности. В этом субстрате заключаются бесчисленные наследственные остатки, составляющие собственно души расы....

Эти общие качества характера, управляемые бессознательным и существующие почти в одинаковой степени у большинства нормальных индивидов расы, соединяются вместе в толпе. В коллективной душе интеллектуальные способности индивидов и, следовательно, их индивидуальность исчезают;... и берут верх бессознательные качества.

Такое именно соединение заурядных качеств в толпе и объясняет нам, почему толпа никогда не может выполнить действия, требующие возвышенного ума. Решения, касающиеся общих интересов, принятые собранием даже знаменитых людей в области разных специальностей, мало все-таки отличается от решений, принятых собранием глупцов, так как в том и в другом случае соединяются не какие-нибудь выдающиеся качества, а только заурядные, встречающиеся у всех. В толпе может происходить накопление только глупости, а не ума».

При том, что Г. Лебон весьма упрощенно трактует проблему индивидуального и коллективного бессознательного и его взгляды подвержены сильному влиянию биологического детерминизма, в целом его выводы как о практически неизбежной деперсонификации и деперсонализации личности в толпе, так и о деструктивности толпы в целом совершенно справедливы. Более того, как показывает, в частности, практика организационной психологии, даже высокоструктурированные большие группы профессионалов, строго говоря, не являющихся толпой, часто оказываются совершенно неэффективны при решении задач, требующих творческого и новаторского подхода. Не случайно техники практической социально-психологической работы с такого рода сообществами, как правило, строятся на их дефрагментации по тому или иному принципу с последующим поиском решения в сформированных таким образом малых группах.

Г. Лебон также отчетливо выделил ряд социально-психологических механизмов, опосредствующих поведение индивида в толпе: «Появление этих новых специальных черт, характерных для толпы и притом не встречающихся у отдельных индивидов, входящих в ее состав, обусловливается различными причинами. Первая из них заключается в том, что индивид в толпе приобретает, благодаря только численности, сознание непреодолимой силы, и это сознание дозволяет ему поддаваться таким инстинктам, которым он никогда не дает волю, когда бывает один. В толпе же он менее склонен обуздывать эти инстинкты, потому что толпа анонимна и не несет на себе ответственности»2. По сути дела, речь идет о деиндивидуализации, под которой в современной социальной психологии понимается, как правило, потеря испуга перед внешней оценкой и, как минимум, снижение уровня самосознания. Как показали многочисленные исследования, степень деиндивидуализации отчетливо коррелирует с анонимностью, обусловленной, в частности, размерами толпы. Так, например, «проведя анализ 21 случая, когда кто-то в присутствии толпы угрожал спрыгнуть с небоскреба или с моста, Леон Манн обнаружил, что когда толпа была маленькой и

освещалась дневным светом, то, как правило, попыток спровоцировать самоубийство не делалось. Но когда размер толпы или ночной мрак обеспечивали анонимность, люди обычно подначивали самоубийцу, всячески издеваясь над ним. Брайан Маллен сообщает о подобных эффектах в шайках линчивателей: чем больше шайка, тем больше ее члены утрачивают чувство самоосознования и тем с большей готовностью соглашаются пойти на зверства, такие как сожжение, растерзание или расчленение жертвы. Для каждого из приведенных примеров... характерно то, что боязнь оценки резко падает. Поскольку «так делали все», то и свое поведение они объясняют сложившейся ситуацией, а не собственным свободным выбором».

Вторая причина, на которую указывает Г. Лебон, — «заразительность или зараза — также способствует образованию в толпе специальных свойств и определяет их направление... В толпе всякое чувство, всякое действие заразительно, и притом в такой степени, что индивид очень легко приносит в жертву свои личные интересы интересу коллективному»2. В современной социальной психологии под социальным заражением понимается «...процесс передачи эмоционального состояния от одного индивида к другому на психофизиологическом уровне контакта, помимо собственно смыслового взаимодействия или дополнительно к нему». При этом нередко «...заражение приводит к распаду формальных и неформальных нормативно-ролевых структур и вырождению организованно взаимодействующей группы в ту или иную разновидность толпы»3. Классическим примером подобного рода может служить превращение в толпу под воздействием паники такой жестко организованной группы, как воинское подразделение. Механизм заражения активно используется в рамках так называемых «грязных политтехнологий» во время массовых мероприятий, когда группы подставных провокаторов сознательно толкают толпу на те или иные действия от скандирования определенных лозунгов до массовых погромов.

Третья, самая главная, с точки зрения Г. Лебона, причина, «...обусловливающая появление у индивидов в толпе таких специальных свойств, которые могут не встречаться у них в изолированном положении, — это восприимчивость к внушению.... Он уже не осознает своих поступков, и у него, как у загипнотизированного, одни способности исчезают, другие же доходят до крайней степени напряжения. Под влиянием внушения такой субъект будет совершать известные действия с неудержимой стремительностью; в толпе же эта неудержимая стремительность проявляется с еще большей силой, так как влияние внушения, одинаковое для всех, увеличивается путем взаимности»4. Данный эффект «в чистом виде» часто наблюдается и целенаправленно используется в практике религиозных сект, всевозможных «целителей», «чудотворцев», «экстрасенсов» и т. п.

Г. Лебон особо подчеркивал свойственную толпе склонность к нетерпимости и авторитаризму. С его точки зрения, «толпе знакомы только простые и крайние чувства; всякое мнение, идею или верование, внушенные ей, толпа принимает или отвергает целиком и относится к ним или как к абсолютным истинам, или же как к столь же абсолютным заблуждениям.... Толпа выражает такую же авторитарность в своих суждениях, как и нетерпимость. Индивид может перенести противоречие и оспаривание, толпа же никогда их не переносит. В публичных собраниях малейшее прекословие со стороны какого-нибудь оратора немедленно вызывает яростные крики и бурные ругательства в толпе, за которыми следуют действия и изгнание оратора, если он будет настаивать на своем»1. Хотя Г. Лебон употребляет слово «авторитетность», совершенно очевидно, что в психологическом плане речь идет именно об авторитарности.

К этому следует добавить, что при всей свойственной ей непредсказуемости толпа, в силу всех перечисленных особенностей, склонна почти исключительно к деструктивным и разрушительным действиям. Как известно, поводом к массовым беспорядкам и погромам, имевшим место в центре Москвы летом 2002 года, послужил проигрыш сборной России в матче со сборной Японии на чемпионате мира по футболу. Однако трудно себе представить, что при благоприятном для российской сборной исходе этого матча, пьяная толпа бритоголовых «патриотов» устроила бы на радостях веселый карнавал, по завершении которого мирно разъехалась бы по домам. Почти наверняка можно утверждать, что массовые беспорядки все равно имели бы место, правда, быть может, не в столь воинствующей форме. История самых разных эпох и обществ убедительно свидетельствует: любые попытки заигрывания с толпой и ее использование для достижения политических, идеологических и иных целей практически неизбежно приводят к трагическим и часто необратимым последствиям. Доведение этой идеи до сознания субъектов социального управления всех уровней является прямой профессиональной обязанностью практического социального психолога.

Вместе с тем, поскольку толпа того или иного типа является объективным фактором жизни современного общества, проблемы взаимодействия с ней и воздействия на нее никоим образом не могут игнорироваться в социально-психологической практике.

Практический социальный психолог, профессионально ориентированный на работу с толпой, во-первых, должен психологически грамотно определять тип толпы, ее направленность, степень активности, потенциальных или уже выдвинутых лидеров, а во-вторых, должен владеть и уметь реализовывать наиболее эффективные технологии конструктивного манипулирования при работе со стихийно складывающимися большими сообществами людей.

1. Теория пассионарности Гумилева.

[С. Боброва. История России с древнейших времен до 1917 года: глоссарий.

https://interpretive.ru/dictionary/375/word/pasionarnosti-teorija]

Пассионарности теория – Лев Николаевич Гумилев рассматривает исторический процесс как динамику жизни и взаимодействия этносов. Этнос – это группа имеющая внутреннюю структуру, противопоставляющая себя другим таким же коллективам и обладающая едиными стереотипами поведения. Л.Н. Гумилев считал, что этносы цементируются в целое этническими полями, имеющими энергетическую природу и определенный тип колебаний. Именно совпадения или несовпадение колебаний вибраций разных этносов делает их враждебными или дружественными. Появление этноса на свет происходит за счет космического энергетического толчка, порождающего пассионарность.

Пассионарность (от passion – страсть) – это высокая целеустремленность отдельных личностей, способных на пути к реальной или иллюзорной цели жертвовать своей жизнью для достижения цели и вести за собой других людей, заражая их своим энтузиазмом. Кроме них в этносе существуют гармоничные личности и субпассионарии (пассивная масса).

Каждый этнос проходит фазу возникновения (внезапное увеличение пассионариев), высшую ступень развития (акме), фазу надлома, инерционную фазу, фазу обскурации (замены пассионариев субпассионариями) и фазу гибели этноса. Когда ведущий этнос гибнет, периферийный перехватывает у него эстафету. Так движется история.

[https://konservatizm.org/konservatizm/sociology/050212153341.xhtml]

Выдающийся русский историк и географ Л.Н.Гумилёв (1912 - 1992) внёс ряд совершенно новых моментов в развитие этнологии. Открыв явление пассионарности и феномен комплиментарности, Л.Н.Гумилёв разработал пассионарную теорию этногенеза. Он был продолжателем идей евразийства, влияние на его работы оказали В.И.Вернадский (1863 - 1945) и его идея энергии живого вещества биосферы и С.М.Широкогоров (1887 - 1939) у которого он заимствовал основные подходы к этносу.

Понятие этноса, его признаки и свойства занимает первостепенное место в работах Л.Н.Гумилёва. Единственного чёткого определения этноса автор не даёт, он скорее говорит о его природе. Он говорит о том, что этнос – это не общество и это не социальное явление. Этнос никогда не развивался по спирали и не связан с развитием способов производства. Столкнувшись с проблемой пояснения своей точки зрения, Гумилёв приводит в пример электрическое освещение – феномен, казалось бы, социально-технический. Проводку сделали на заводе, провёл её монтёр – член профсоюза, обслуживает она работников университета. Но никакого освещения не было бы не будь физического явления – электрического тока. Электричество никак невозможно отнести к явлениям социальным. Это природное явление, обусловленное искусственно созданными условиями. Также и с этносами. Человек ощущает разницу между немцами и поляками так же, как между светом и тьмой.

Далее он говорит, что этнос – это не раса. Этнос - это форма существование вида Homo Sapiens и его особей, которая отличается как от социальных образований, о чём было упомянуто выше, так и от чисто биологических, какими являются расы. Каждый этнос всегда состоит из двух и более расовых типов.

Также как не совпадает этнос с расой, не совпадает он и с другим биологическим образованием – популяцией. Популяция – это простая сумма особей, живущая в одном ареале, и беспорядочно между собой скрещивающаяся. В отличие от этого в этносе всегда есть брачные ограничения и довольно часто между этносами возникает борьба, чего не бывает у популяций.

Подводя итог своим рассуждениям, Гумилёв предлагает считать этнос – явлением географическим, всегда связанным с ландшафтом, который кормит адаптированный этнос. А поскольку ландшафты Земли разнообразны, разнообразны и этносы. Они возникают, развиваются и исчезают, проходя в своем развитии закономерные фазы этногенеза.

В своих работах Гумилёв говорит также об этнической структуре, которая в иерархической соподчинённости выглядит как: консорция, конвиксия, субэтнос, этнос, суперэтнос. Под консорцией автор понимает группу людей, объединённых одной исторической судьбой. В пример можно привести разнообразные группировки – мафия, секты, артели, старообрядцы. Чаще всего они распадаются, но иногда уцелевают на срок в несколько поколений и тогда они становятся конвиксиями. Конвиксия – группа людей объединённых однохарактерным бытом и семейными связями, например, купечество, боярство, кварталы и предместья. Уцелевшие конвиксии вырастают в субэтносы – подсистемы этноса, противопоставляющие себя как целостность этносу, внутри которого они возникают. Если субэтносу удается навязать свой стереотип поведения другим субэтносам, он превращается в этнос и даже суперэтнос, если ему удается установить системные отношения с соседними этносами из общей этноландшафтной зоны.

Ставя проблему первичного возникновения этнической целостности из особей (людей) смешанного происхождения закономерно возникает вопрос: что заставляет их объединяться, что влечёт их друг к другу? Ответом на этот вопрос служит разработанный Л.Н.Гумилёвым принцип комплиментарности. Комплиментарностью Гумилёв называет неосознанную симпатию к одним людям и антипатию к другим, то есть возможна положительная и отрицательная комплиментарность. Так рождению любого социального института предшествует объединение некоторого числа людей, симпатичных друг другу. Также на уровне этноса фигурирует принцип комплиментарности, который автор именует патриотизмом. При этом принцип комплиментарности не относится к числу социальных явлений – он также наблюдается у животных.

Коротая часы в тюрьмах, (Гумилёв провёл в заключении более десяти лет) где было время для раздумий, он задаётся вопросом: почему Александр Македонский пошёл на Персию, потом на Индию и Среднюю Азию, почему Эрнан Кортес отправился в Америку с риском для жизни, почему Наполеон стремился к неограниченной власти? Гумилёву приходит в голову идея о том, что все эти большие войны совершались не потому, что они были кому-то нужны, а потому, что существует такая вещь, которую Гумилёв назвал пассионарностью – от латинского «страсть».

На людей как особей вида Homo sapiens влияют различные физические силы. Гумилёва интересует только биохимическая энергия живого вещества биосферы (по В.И.Вернадскому) которая хотя и проявляется в поведении отдельных людей, но только эмпирическое обобщение широкого круга наблюдений позволяет дать дефиницию, необходимую для понимания процессов этногенеза, а также связи этнических феноменов с биосферными.

Пассионарность – это непреодолимое внутреннее стремление (осознанное или, чаще, неосознанное) к деятельности, направленной на осуществление какой – либо цели (часто иллюзорной). Цель эта представляется пассионарной особи ценнее даже собственной жизни, а тем более жизни и счастья современников и соплеменников.

Каждый человек обладает пассионарностью, но уровни ее у разных людей различны. Согласно этому, Гумилёв подразделяют людей на три типа. Первый - пассионарии – люди с повышенной пассионарностью, их внутренняя энергия превышает тот уровень энергии, который нужен для ведения обычного образа жизни. От количества пассионариев в обществе зависит стадия этногенеза.

Второй - гармоничные личности – особи, пребывающие в равновесии с окружающей средой. Они обладают пассионарностью, но в ограниченном объеме. Когда в обществе преобладает гармоничный тип личности, оно находится в равновесии.

Третий тип личности - субпассионарии – обладают пониженной пассионарностью. Их отличает склонность к лени, пассивность, паразитизм. Число субпассионариев увеличивается в периоды упадка и разложения этноса.

Очень важной, с точки зрения этнологии, является теория о циклах этногенеза. Гумилёв, в зависимости от величины пассионарного напряжения выделяет следующие фазы этногенеза. Гомеостаз – полный баланс этноса с окружающей средой. Далее происходит толчок, вызванный энергетическими вспышками, воздействующими на биосферу. Толчок провоцирует резкое увеличение числа пассионариев, которые задают всему этносу героический импульс, подталкивая к военным завоеваниям, миграциям, интенсивному и активному образу жизни – это фаза подъёма. В следующей - акматической фазе - биохимическая энергия достигает таких значений, что паccионариев в популяции становится «слишком много» (в этой фазе их – максимум), и они начинают воевать друг с другом. Акматичеcкая фаза – это пик этногенеза, когда этнос достигает вершины своих исторических деяний. В какой-то момент наступает перегрев. При паccионарном перегреве гибнут одна за другой пассионарные особи. Результатом является определенное угасание паccионарности. Возрастает роль гармоничных особей. Происходит переход к фазе надлома и начинается спад. Некоторое время этнос ещё сохраняет жизнеспособность, которая реализуется в более мирных сферах искусства, культуры, технического развития. Это инерционная фаза – период интенсивного накопления материальных и культурных ценностей. Гумилев назвал эту фазу «золотой осенью» этноса. В этот период в обществе начинают преобладать субпассионарии, активно разлагающие этническую систему.

Завершает паccионарный цикл фаза обcкурации: распад этноса и его возврат к гомеостазу. После этого память о выдающихся достижениях этноса остается только на уровне культуры – это мемориальная фаза.

Фундаментальным вкладом Гумилева в этнологию является историческая реконструкция многих забытых и слабо изученных эпизодов из истории этносов Евразии. Он изменил образ Евразии, вернув человечеству огромный и практически неизвестный фрагмент этнической истории.

Теория Гумилёва не является общепризнанной, она не вcтретила понимания и поддержки ни у советской и наследовавшей ее современной российской исторической науки, ни у международного научного сообщества, ряд авторов подвергает её жёсткой критике. Основная претензия – это несоответствие критериям научности эмпирической теории. Но, тем не менее паccионарная теория описывает типичные процессы этногенеза и взаимодействия этносов, преподнося все в доступном (научно-популярном) изложении. Автор сам говорит о том, что для него главное – читатели, чтобы они уяснили содержание его работ. Вклад Гумилева в этнологию и изучение этногенеза велик, и его нельзя недооценивать.