Социальные науки 2 страница. могло происходить лишь за счет прогресса мозговой деятельности человека.

могло происходить лишь за счет прогресса мозговой деятельности человека.

Наряду с археологией наиболее близка к антропологии в изучении антропогенеза

палеолингвистика, исследующая происхождение языка, его звуковых средств и механизмов

управления, поскольку самый феномен речи с его мозговым субстратом относится

к исторической природе человека. Несомненно, что этот феномен, как и весь процесс

коммуникации, имеет свои биологические предпосылки, однако его общественно-

исторический генезис является определяющим. Происхождение языка — один из

центральных моментов социотенеза, и соответственно происхождение речи — один из

центральных моментов антропогенеза.

Интимная универсальная связь речи с трудовой полиоперационной многообразной

деятельностью рук была отмечена еще Л. Нуаре, но систематически начала исследоваться

Н. Я. Марром, объединившим археологию и палеолингвистику. Н. Я. Марр

построил это объединение на идее кинетической речи и вторичности по отношению

к ней звукового языка. Наиболее сложные явления происхождения самого звукового

языка в его отношении к труду и мышлению первобытного человека остались неизученными.

Но полиморфность первобытных сигнализации и коммуникации, использование

в них зрительных и двигательных, а не только слухо-артикуляционных средств представляются

допустимыми. Удивительная эволюция одной из гемисфер человеческого

головного мозга, а именно высокоспециализированного левого полушария, связана, как

об этом свидетельствует эволюционная морфология мозга, с регуляцией функций правой

руки и речи, а также с наиболее сложными интеграциями зрительно-слухового

и кинестетического опыта человека.

Ф. Энгельс предвидел основные направления научного исследования обратного

влияния труда и речи на природу самого человека, преобразование его мозга и орга-

27 Семенов С. А. Первобытная техника. — М.: Изд. АН СССР, 1957.

28 См.: Энгельс Ф. Роль труда В процессе превращения обезьяны в человека // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. —

Т. 1 4. - С. 453.

29 Абрамова 3. А. Изображение человека в палеолитическом искусстве Евразии. — М.: Наука, 1966.

30 Ih/ape Л. Орудие труда и его значение в истории человечества. — Киев: Госиздат Украины, 1925. —

С. 34-35.

Человек как предмет познания

нов чувств. Феноменология этих преобразований и влияний раскрывается все более

полно благодаря новейшим открытиям ряда наук — от антропологии и неврологии до

палеолингвистики и исторической психологии. Однако до настоящего времени не существует

удовлетворительного объяснения механизма этих преобразований. Действие

биологических законов, особенно естественного отбора, ограничивалось по мере формирования

новых законов общественного развития. Поэтому многие социологи и отвергают

мысль о том, что естественный отбор можно рассматривать в качестве основного

механизма антропогенетики.

Не исключено, впрочем, что естественный отбор мог первоначально регулировать

процесс становления физического типа человека. Однако специализация больших

полушарий, их возрастающая асимметрия и огромность проекций в мозгу функций

рук и речедвигательного аппарата вряд ли были возможны на самой ранней стадии

антропогенеза, когда имело место действие естественного отбора.

Современная биология, как известно, отвергает возможность наследования приобретенных

признаков. Допускается, однако, представление о мутациях самого генетического

аппарата31, по отношению к которым внешний характер имеют изменения не только

среды, но и человеческой деятельности. Но согласование подобной генетической гипотезы

с многочисленными характеристиками антропогенеза — задача весьма трудная.

Среди общественных наук, участвующих в изучении факторов и закономерностей

процесса антропогенеза, следует выделить палеосоциологию, главным предметом которой

является становление человеческого общества — социогенез, а также историю первобытной

культуры, специальным отделом которой следует считать историю становления

искусства, особенно изобразительного. Значение такой истории для разработки

проблем социогенеза очевидно. Однако менее очевидно важное значение истории становления

изобразительного искусства для антропогенеза. Между тем становление зрительной

системы человека, зрительно-моторной координации и основных механизмов

образного мышления так же нельзя понять без становления графической моделирующей

деятельности (на базе труда), как невозможно понять становление логического мышления

без языка и соединения в нем коммуникативно-сигнификативных функций.

Из пограничных между естествознанием и общественными науками дисциплин

надо указать на историческую психологию с ее проблемами происхождения сознания

и мышления, произвольности психологических процессов, личности и индивидуальности

в единой системе социогенеза — антропогенеза.

Весь круг этих дисциплин, концентрирующихся вокруг проблемы антропогенеза,

представлен и в другой основной проблеме антропологии — расогенезе, к изучению

которой присоединяется также сравнительная этнология.

Обратимся теперь к морфологии физического типа Homo sapiens с его возрастной

и индивидуальной изменчивостью. Вокруг этого антропологического раздела развивается

значительная группа медико-биологических пограничных наук. Прежде всего,

31 Так, например, по мнению Поля Шошара, «для изучения возможностей человеческого мозга мы вынуждены

изучать мозг человека, действующего и мыслящего в условиях общества. Я говорю о человеческой

природе, чтобы отметить различие в мозге -- мутацию, которая, начиная с животного состояния дала

человеку мозг, совершеннее мозга животного» (Шошар П. Биологические факторы прогресса. Человеческий

мозг — орган прогресса // Какое будущее ожидает человека: Сб. — Прага: Мир и социализм

1964 - С. 280).

Глава 2. Становление системы человекознания

как указывалось ранее, эту группу образует анатомия человека и отдельных его систем

и органов. Среди относящихся сюда наук выделяются неврология (анатомия, морфология

и гистология мозга), физиология человека общая и частная, включая физиологию

высшей нервной деятельности человека, эндокринология, биохимия, биофизика

и молекулярная биология, нейрокибернетика, психофизиология, нейропсихология, общая

психология человека.

В изучении общей соматической организации современного человека и законов

его нормальной жизнедеятельности все более фундаментальное положение занимает

медицина, представляющая собой обширную систему теоретических и прикладных

дисциплин. Для понимания структуры Homo sapiens, факторов нормальной

жизнедеятельности и границ с патологией, наконец, самой патологии, связанной

с определенными нарушениями этих границ, особое значение имеют общая патология,

экология человека и гигиена (общая, социальная, гигиена труда, психогигиена

и т. д.). Соответственно из специальных разделов анатомии и морфологии, физиологии

и биохимии, общей психологии человека состоит цепь медицинских дисциплин:

патологической анатомии, патофизиологии, патопсихологии, дифференцирующихся

далее по видам поражений, по нозологическим группам и клиническим характеристикам

(например, терапия и хирургия, педиатрия и гериатрия, отолярин-

гология и т. д.).

Система современной медицины составляет фундаментальную часть системы

наук о Homo sapiens. В своей совокупности медико-биологические науки отражают

грандиозный диапазон ресурсов и резервов человеческого организма в условиях, соответствующих

его природе и интересам общества. Именно этот диапазон нормальной

жизнедеятельности и гигиенических условий, необходимых для ее сохранения,

все больше выдвигается в центр современной медицины как науки о здоровье, гигиене

и профилактике заболеваний, а не только о болезнях и их лечении. Эта новая функция

медицины оказывает значительное влияние на общую теорию человека как Homo

sapiens. Разносторонняя и комплексная разработка проблем здравоохранения приводит

современную медицину к построению общей картины структуры заболеваний современного

человека и факторов (социальных, биогенных и абиогенных), определяющих

ее изменение32.

Все это позволяет рассматривать медицину в современном ее виде не только как

прикладную (в широком смысле слова техническую, по выражению Б. М. Кедрова),

но и как теоретическую науку о Homo sapiens, значение которой возрастает по мере

накопления массовых данных медицинской антропометрии, медицинской географии,

профессионально-трудовой гигиены, исследований в целях диспансеризации населения

и т. д.

32 Примечательно, что допускается возможность изменения не только структуры заболеваний человека в

историческое время, но и тканевого иммунитета. В связи с проблемой пересадки органов акад. Б. В. Петровский

указал на то, что «в ходе эволюции человеческий организм приобрел наследственный иммунитет

не только к инфекциям, но и к другим инородным вторжениям». Между тем, по его словам, «вначале

этот иммунитет был слаб и такие инфекции, как инфлуэнца, косили жизнь в Европе так же беспощадно,

как и чума. Тот же грипп протекает совершенно иначе сейчас: за тысячелетие человеческий организм

научился сопротивляться этой болезни» (Петровский Б. В. Проблема пересадки. // Известия — 1968. —

13 янв.

Человек как предмет познания

Дело в том, что не только комплекс этих наук о Homo sapiens, но и сама антропология,

составляющая ядро комплекса, еще не завершила своего развития. Разделяя

общее мнение советских антропологов о более строгом отграничении предмета антропологии

от предмета других наук о человеке, в том числе истории культуры, социологии

и психологии, исследованием Homo sapiens, мы не можем согласиться с тем, что

современная антропология — совокупность лишь трех основных разделов, два из которых

относятся к доисторическому прошлому человечества (учения об антропогенезе

и расогенезе).

В современной советской антропологии и генетической психологии человека понятия

«органическое развитие человека» и «эволюция» (в смысле видообразования)

считаются идентичными.

После выделения человека из животного мира (антропогенез—социогенез) и прекращения

действия естественного отбора эволюция человека прекратилась, сменившись

качественно иными законами социального и психического развития человечества.

Эту мысль очень определенно сформулировал М. Ф. Нестурх, который в 1962 г.

писал следующее: «...видовая эволюция человека, надо полагать, закончилась. За последние

десятки тысяч лет, начиная с эпохи кроманьонцев, тип строения всего тела

человеческого почти не изменился. Человек вступил в такую стадию эволюции, когда

интенсивное развитие в отличие от всех решительно животных, в отличие от предков

людей — питекантропов и неандертальцев — идет в сфере социальной, в сознании, в

ходе овладения силами природы»33.

Вполне логично, следуя такой точке зрения, утверждать, как это делает П. Шошар,

что «если бы у нас был сегодня маленький кроманьонский ребенок, которого мы

взяли бы с рождения, он был бы в состоянии поступить в политехнический институт

или быть видным социологом»34. П. Шошар приходит к этому выводу отнюдь не с позиций

марксистской теории антропогенеза, на которой основывается М. Ф. Нестурх.

Напротив, П. Шошар полагает, что возникший благодаря мутациям «супермозг» человека

создал общество и продолжает быть основным органом прогресса. Он прямо

утверждает, что «человек не сформировал свой мозг с помощью социального, но социальное

стало культурным, потому что человек сразу же выделился из животных в силу

превосходства своего мозга»35. Следуя распространенным в наше время нейропсихо-

логическим концепциям, П. Шошар выделяет лобные доли человеческого супермозга

в качестве специализированных регуляторов общественных отношений и предлагает

создать новую дисциплину — «нейросоциологию»36.

Отрицание П. Шошаром органического развития человека в историческое время

объясняется, как видим, мутационными представлениями о происхождении человеческого

супермозга и «нейросоциологическими» идеями, выводящими самый исторический

процесс из сформировавшегося еще в животном состоянии супермозга. Конечно,

эти позиции диаметрально противоположны методологическим позициям совет-

33 Нестурх М. Ф. Загадка эволюции человеческого мозга//Наука и человечество: Сб. — М.: Знание,

1963.-С. 201.

34 Шошар П. Биологические факторы прогресса. Человеческий мозг — орган прогресса // Какое будущее

ожидает человечество: Сб. — С. 284.

35 Там же. - С. 274.

36 Там же.

Глава 2. Становление системы человекоэнания

ской антропологии с ее теорией общественно-трудового происхождения человека как

биологического вида.

Почему же стало возможным совпадение конечных выводов о неизменности человеческой

природы в историческое время? Чтобы разобраться в этом, обратимся еще

к некоторым мнениям по данному вопросу. Вот что, например, пишет Д. Льюис: «Выживание

наиболее приспособленных по-прежнему играет существенную роль, но самыми

приспособленными оказываются теперь те, которые лучше оснащены. Отбор

теперь действует на основе оснащенности человека орудиями, развития способов жизненной

организации. Поэтому чисто биологическая эволюция замирает, начинается

социальная история человека и общества... Темпы, которыми развивается человек,

равняются темпам, с которыми изобретаются новые орудия. Тело и мозг остаются в

объеме теми же»37. Возрастание темпов изменения человека Д. Льюис иллюстрирует

следующей схемой38:

Нижний палеолит 106лет

Верхний палеолит 104 лет

Историческое время 102лет

Подобно М. Ф. Нестурху, утверждающему, что начиная с кроманьонского человека

человеческий организм «почти не изменился», Д. Льюис пишет, что тело и мозг остаются

в общем теми же. На каком основании строятся такие утверждения? А. П. Быстров

аргументирует это положение данными сравнения костной системы39. Это вполне очевидная

и солидная аргументация в пользу тезиса о завершенности видообразования

Homo sapiens. Однако такая аргументация не имеет серьезного значения для суждения

о мозге, который не может быть определен полностью лишь по костным габаритам

черепа. Что значат для научного суждения о развитии выражения: «в общем остаются

теми же самыми» или «почти не изменились» те или иные явления? Даже если

судить о головном мозге человека по вместительности черепа (в см3,), то нижеприводимая

схема40 противоречит смыслу этих слов:

Орангутанг от 300 до 500 (по Я. Я. Ропшскому)

Шимпанзе от 350 до 550

Горилла от 400 до 600 (по Я. Я. Ропшскому)

Австралопитек от 500 до 600 (по М. Ф. Нестурху)

Питекантроп. от 750 до 1000

Синантроп от 850 до 1200

Неандертальский человек от 1080 до 1400

Современный человек от 1000 до 2000

37 Льюис Д. Человек и эволюция — М.: Прогресс, 1964. — С. 57.

38 Там же.

39 Быстров А. П. Прошлое, настоящее и будущее человека. — М: Медгиз, 1957.

40 Заимствована из статьи Рампана И. И. «Развитие нервной системы в свете современных данных о размножении

нервных клеток» (в сб.: Некоторые теоретические вопросы строения и деятельности мозга. —

М.: Медгиз, I960. - С. 132).

Человек как предмет познания

Рассматривая эти данные антропологии с точки зрения эволюции мозга, И. И. Рам-

пан пишет: «Сопоставляя соответственно головной мозг высших обезьян, австралопитека,

питекантропа, синантропа, неандертальского человека и современного человека,

мы можем отметить, что и на этом этапе развития, от обезьяны до современного

человека, величина головного мозга, размеры коры больших полушарий все время

нарастают. А это значит, что и на указанном этапе развитие мозга происходит тем же

эволюционным путем через известное прибавление нейронов мозга и соответствующие

качественные изменения в его деятельности»41 (курсив наш. — Б. А.). Положение о

прибавлении нейронов мозга, сформулированное нейроморфологом, относится и к современному

человеку.

И. И. Глезер и В. П. Зворыкин42 стремятся найти некоторую среднюю линию между

финалистскими концепциями (прекращения эволюции человеческого мозга и его

начавшейся инволюции) и концепциями ускорения этой эволюции под влиянием

культуры и урбанизации. Они приходят к выводу, что «на протяжении нескольких

сотен тысяч лет уже не наблюдается значительного увеличения объема мозга»43. Основываясь

на данных антропологии, приведенных у Я. Я. Рогинского, они пишут, что

«начиная с неандертальца изменение угла наклона лба продолжалось вне зависимости

от дальнейшего увеличения массы мозга... уже в те времена мозг стабилизировался

по своей величине и даже превысил средний мозг современного человека... следует

отметить, что высокие цифры объема мозга встречаются у современного человека

сравнительно редко, а крайние (2000 см3) вообще единичны. Средний же объем около

1400 см3, т. е. почти такой же, как и у неандертальца»44.

При этом авторы, используя в неврологии суждения антропологов, сделанные на

основании измерения черепа, оставляют в стороне допущения других неврологов

(И. И. Рампан — о природе нейронной массы, Т. А. Меринг, И. А. Станкевич — о качественном

преобразовании структуры головного мозга) об эволюционных сдвигах мозга

самого человека в историческое время. Имеются многие другие данные (с использованием

филонтогенетических параллелей), которые также свидетельствуют о допустимости

таких сдвигов. В этом отношении интересно сопоставление, произведенное

американским физиологом Дж. Лилли (табл. 1)45.

Данные о большом увеличении абсолютного веса мозга у современного ребенка

здесь следует рассматривать в филогенетическом плане, а не только для характеристики

онтогенеза человека. В этом плане эволюционные сдвиги в смысле дальнейшего прогресса

мозговых структур представляются несомненными. И. А. Станкевич пишет по

этому поводу: «Исследование отдельных областей коры обнаружило прогрессивное развитие

различных отделов полушария, обособление новых извилин, формирование новых

борозд»46. «Появление новых полей и подполей, — продолжает И. А. Станкевич, —

41 Рампан И. И. Развитие нервной системы в свете современных данных о размножении нервных клеток //

Некоторые теоретические вопросы строения и деятельности мозга: Сб. — М.: Медгиз, 1960. — С. 132.

42 Глезер И. И., Зворыкин В. П. Критический обзор некоторых теорий эволюции мозга // Там же. — С. 147.

43 Там же.

44 Там же.

45 Лилли Дж. Приложение к книге «Человек и дельфин». — М.: Мир, 1965. — С. 150.

46 Станкевич И. А. Вопросы эволюции коры большого мозга и ошибочная их трактовка некоторыми зарубежными

авторами // Некоторые теоретические вопросы строения и деятельности мозга: Сб. — М: Медгиз,

1960. - С. 109.

Глава 2. Становление системы человекознания

Таблица 1

Сравнительная таблица абсолютных весов мозга ребенка,

человекообразных обезьян и обезьянолюдей

Вес мозга,

г

Ребенок

в возрасте, мес

Обезьяна

Шимпанзе

Горилла

—

-

—

—

—

Обезьяночеловек

Австралопитек

-

—

Питекантроп

—

Синантроп

(использование огня)

—

соответствует возникновению новых связей, проекционных, комиссуральных, ассо-

циационных»47. Имеются основания, следовательно, выделять не только количественные,

но и структурные изменения в эволюции человеческого мозга. Эти изменения

особенно важны для понимания механизмов управления многочисленными системами

органов—орудий, регуляции действий (опосредованных техникой, культурой),

коммуникаций человека в его историческом развитии.

Исследование количественных и структурных изменений человеческого мозга

представляет серьезную задачу современной науки, к сожалению, подчас заслоняемую

проблемами будущего Homo sapiens или превращения его в новый вид.

Подобные проблемы правильно критикуются И. И. Глезером и В. П. Зворыкиным

в уже упоминавшейся работе. Они пишут, что «прогнозы, предрекающие близкое

вырождение человечества в результате либо инволюции мозга, либо его слишком

быстрой эволюции, имеют очень мало научных оснований. Скептицизм и пессимизм

этих теорий по отношению к будущему человечества является отражением кризиса

буржуазной науки и философии»48. На вопрос о том, будет ли изменяться человек,

эти авторы отвечают: «Да, будет. Однако эти эволюционные изменения не ведут

к гибели вида Homo sapiens, а, напротив, означают его прогресс. Далее, эта эволюция

касается главным образом социальных условий и закономерностей жизни человека,

а биологические изменения вида Homo sapiens будут иметь второстепенное значение

»49.

По отношению к историческому процессу подобные изменения, конечно, являются

дополнительным фактором. Однако для видовой жизни Homo sapiens сдвиги в органическом

развитии под влиянием исторического процесса имеют первостепенное значение.

Эти сдвиги, вероятно, происходят не только в регуляторах органов (следова-

47 Там же.

48 Глезер И. И., Зворыкин В. П. Указ. соч. — С. 150.

19 Там же.-С. 151.

Рис. 2. Схема классификации основных проблем и наук о Homo sapiens

Глава 2. Становление системы человекознания

тельно, органов—орудий), но и в самих органах, тканях и биохимических основах жизнедеятельности.

Систематическое изучение феноменов филогенетического (органического) развития

Homo sapiens в историческое время — важная задача науки. Такому изучению всегда

препятствовали реакционные расистские теории в биологии и антропологии, извращавшие

сущность расогенеза и сводившие к этой извращенной сущности весь

филогенез человека. Избыток концепций, гипотез и теорий при столь малом количестве

реальных знаний об исторической филогении человека — явление все же временное.

Несомненно, что с созданием и накоплением свода знаний об этих важных феноменах

органического развития Homo sapiens в разные исторические периоды мы научимся

более основательно прогнозировать это развитие и управлять им. При этом

следует учесть, что речь идет не о влиянии биологических законов на общественное

развитие, которое осуществляется, как известно, по собственным внутренним законам,

а, напротив, о влиянии истории человечества, цивилизации и созданной ею искусственной

среды обитания на органическое развитие человека.

По нашему мнению, существуют четыре главные проблемы в изучении Homo

sapiens. Это проблемы антропогенеза, расогенеза и расоведения, исторической филогении

и соматической организации (физического типа) современного человека. К каждой

из этих проблем относятся многие научные дисциплины и отдельные междисциплинарные

связи. В целом можно представить классификацию наук о Homo sapiens в

следующем виде (рис. 2).

3. Науки о человечестве

Одной из капитальных проблем наук о человечестве — общественной исторической

жизни Homo sapiens — является проблема социогенеза. Взаимосвязь социогенеза

и антропогенеза, как мы уже видели, определяет логику междисциплинарных связей

в решении проблемы антропогенеза. Аналогичное положение имеет место в отношении

проблемы социогенеза. По поводу этой взаимосвязи, ставшей предметом научного

исследования довольно поздно, Ю. И. Семенов писал в 1966 г. следующее: «Проблема

социогенеза ставилась-лишь в работах специалистов по общественным наукам,

в работе историков и философов, причем ставилась крайне абстрактно, в полном отрыве

от вопросов антропогенеза. В работах же антропологов ставилась лишь проблема

антропогенеза, причем она рассматривалась в отрыве от проблемы становления

общества. Отдельные попытки связать воедино социогенез и антропогенез были чисто

декларативными (Ананьев, 1930)»50.

Эта характеристика, в общем, верна, включая и критическое замечание в адрес нашей

ранней работы, хотя Семенов признает в качестве исключения постановку в ней

проблемы взаимосвязи антропогенеза и социогенеза. Следует учесть, что эта проблема

в то время была поставлена нами для разработки социогенетической теории пове-

50 Семенов Ю. И. Как возникло человечество. — М.: Наука, 1966. — С. 31.

4'

Человек как предмет познания

дения человека51 и направлена против биосоциального дуализма в науках о поведении

человека.

В работе Ю. И. Семенова о социогенезе, рассмотренном в неразрывной связи с

антропогенезом, дана довольно полная характеристика дисциплин, материалы которых

он использовал. «Совершенно невозможно при решении этой проблемы, — пишет

Ю. И. Семенов, — обойтись без учета данных таких биологических наук, как,

например, дарвинизм, генетика, общая зоология, антропология, эволюционная морфология,

физиология высшей нервной деятельности, физиология размножения, приматология,

экология, зоопсихология, энтомология. Не менее необходимым является

использование при решении этой проблемы данных и таких наук, как история первобытного

общества, археология, этнография, фольклористика, политическая экономия,

этика, психология, языковедение»52.

Подобно проблеме антропогенеза, пограничной для биологических и социальных

наук, проблема социогенеза является пограничной для социальных и биологических

наук. Таково объективное положение этих проблем, определяющее необычайно

обширный диапазон междисциплинарных связей при изучении единого процесса

происхождения человека и человечества. Вряд ли возможно сужение этого

диапазона в других областях научного познания человечества, его истории и современной

жизни, а также при прогнозировании дальнейшего хода социального прогресса.

С целью определить сложную структуру наук о человечестве, обратимся к наукам,

которые имеют своим основным предметом общество. Б. М. Кедров так сжато

определяет совокупность этих наук: «Общественные науки представляют собой систему

всех областей знания об обществе, законах его развития; о его структуре, отдельных

элементах этой структуры и различных сторонах общественной жизни;

об общественном бытии, общественном сознании и их взаимодействии; о человеке,

его формировании, деятельности, развитии, положении; о человеческих общностях:

классах, нациях, группах и отношениях между ними; о материальной и духовной

культуре»53.

Основываясь на таком определении, он предлагает классификацию общественных

или гуманитарных наук, понимаемых как науки исторические: «Человеческую

историю можно рассматривать в двух разрезах — как развитие всего общества во

взаимозависимости всех его сторон и элементов и как развитие какой-либо одной или

нескольких его структурных сторон, выделенных из их общей взаимосвязи»54.

В первом случае образуется историческая наука в узком смысле слова, т. е. история

развития отдельных эпох и формаций, ступеней единого исторического процесса

(древняя, средняя, новая и новейшая истории) от первобытно-родового общества до

современности. К этим же собственно историческим наукам относят археологию и

этнографию. Во втором случае образуются социальные науки, от которых осуществ-

51 Ананьев Б. Г. Социогенетическая теория развития поведения человека // Рефлексология и смежные

направления: Сб. — Л., 1930.

52 Семенов Ю. И. Указ. соч. — С. 7.

53 [Кедров Б. М.\. Наука // Филос. энцикл. — Т. 3. — С. 575.

54 Там же. - С. 582.

Глава 2. Становление системы человекознания