Ананьев Б. Г. 2 страница

его природу, механизмы и динамику функций, все больше учитываются естествоиспытателями.

Социальные факторы индивидуального развития человека не только

дополняют абиотические и биотические факторы в их воздействии на это развитие, но

и регулируют их взаимодействие. Для характеристики положения проблемы человека

в современной науке весьма важны изменения, происходящие в структуре гуманитарного

знания. Возникают многие новые научные дисциплины, дополняющие уже существующие

общественные науки (например, социологию, этику, педагогику и др.).

Среди новых гуманитарных дисциплин, имеющих важнейшее значение для общей

теории человекознания, следует отметить эргономику, которую можно было бы определить

как специальную науку о трудовой деятельности человека. Поскольку эта деятельность

не может быть определена только характеристиками свойств человека как

организма и субъекта, требуется исследование техники и технологии, составляющих

социальный и вещественный аппарат трудовой деятельности. Поэтому эргономика

представляет собой и особый подход к этой технике как к совокупности усилителей,

преобразователей и ускорителей психофизиологических функций человека. Наконец,

важный аспект эргономики составляет экономическая организация производства и

социальные функции работы человека.

Весьма примечательно возникновение специальной дисциплины о знаковых системах

(как языковых, так и неязыковых) — семиотики. Для изучения механизмов

культурного развития человека эта дисциплина имеет столь же важное значение, как

эргономика для понимания его трудовой деятельности.

Из новых дисциплин следует особо отметить аксиологию — науку о ценностях

жизни и культуры, исследующую важные стороны духовного развития общества и

человека, содержание внутреннего мира личности и ее ценностные ориентации. Семиотика

и аксиология, будучи философскими дисциплинами, приобретают вместе

с тем черты конкретных специальных наук в системе познания человека как субъекта

и личности.

На базе психологии, логики и теории познания, с одной стороны, нейрофизиологии

и биофизики — с другой, складывается эвристика — общая теория мыслительных

поисков и творческого мышления человека. Параллельно с нею развивается науковедение

как общественно-историческая дисциплина, а также более специальные психологические

дисциплины (психология науки, психология искусства и т. д.) как исследования

видов творческой деятельности. Пограничными дисциплинами являются

психолингвистика, объединяющая психологию речи и общения с общей теорией языка,

характерология, объединяющая психологию личности с социологией и этикой,

а также все области прикладной психологии (инженерная, экономическая, юридическая,

педагогическая и т. д.).

Некоторые из перечисленных дисциплин носят не только специализированный,

но и комплексный характер, объединяющий на изучении тех или иных характеристик

человека отдельные части наук, относящихся к различным областям познания.

Человек как предмет познания

Для развития современной науки, как известно, характерно совмещение двух противоположных

тенденций — все более возрастающей дифференциации и все более мощной

интеграции различных наук. Возникновение в последние десятилетия специальных

дисциплин объясняется, конечно, растущей дифференциацией и прогрессом аналитических

методов науки. Однако в области человекознания эта тенденция теснейшим

образом переплетается с синтетическими подходами к реальным целостным, или сложным,

видам человеческой деятельности. Поэтому специализация знания в этой области

чаще всего сочетается с комплексным объединением отдельных частных учений в общую

теорию того или иного образования, свойства или вида человеческой деятельности.

Выдвижение проблемы человека в качестве общей для всей современной науки

коренным образом изменяет положение психологии в системе наук, поскольку именно

психология становится орудием связи между всеми областями познания человека,

средством объединения различных разделов естествознания и общественных наук

в новом синтетическом человекознании. Однако интеграция этих наук, сочетающаяся

с дальнейшим развитием их специализации, определяется прежде всего прогрессом

философского учения о человеке.

Потребность в едином фундаментальном учении о человеке остро ощущается в

различных областях общественной практики.

Стремление преодолеть частичность и односторонность в практической работе с

людьми, связать воедино различные виды этой работы становится все более характерным

для жизни нашего общества.

Оптимизация производства в современных условиях связана с оптимизацией

управления и рациональной организацией труда. Проблемы научной организации

труда решаются на всех уровнях хозяйства и управления. В подавляющем большинстве

эти проблемы касаются человеческих факторов производства. Эти факторы особенно

важны для структуры потребления, являющегося своего рода обратной связью

в производстве. Организация обслуживания в соответствии со структурой потребностей

человека и требованиями современности имеет огромное значение для общей системы

управления экономической жизнью общества. В настоящее время с человеко-

знанием соприкасаются политическая экономия и конкретные экономические науки,

все чаще связывающиеся с антрополого-психологическими, социологическими, педагогическими

и медико-биологическими аспектами исследования человека.

Существенные сдвиги происходят в структуре здравоохранения, для которого характерны

тенденции сближения с общей организацией образа жизни людей и воспитанием

в широком смысле слова.

Для современной медицины характерно сочетание хирургии и терапии с профилактикой

и гигиеной. Все большее внимание наряду с познанием природы болезней

уделяется здоровью и комплексу факторов, повышающих жизнеспособность, жизнестойкость

и долголетие человека. Отсюда преодоление биологической и патофизиологической

ограниченности старой медицины, ее чисто соматического направления,

все возрастающее внимание к социально-экономическим, технико-культурным, морально-

психологическим условиям жизни людей, определяющим нормальное функционирование

организма человека. Сближение медицины с экономикой и техникой

(например, в индустриальной медицине), особенно с педагогикой, — одна из тенденций

в развитии современного здравоохранения.

Глава 1. Проблема человека в современной науке

В развитии педагогики и народного образования преобладает идея системы воспитания

как направленного воздействия общества на формирование индивида, системы,

в которой умственное образование и обучение неразрывно связаны с нравственным,

эстетическим и физическим воспитанием, с одной стороны, и производственно-

политехническим — с другой.

В современных условиях возросло значение педагогической организации образа

и режима жизни подрастающего поколения, а также различных средств физического

воспитания. Все это говорит о существенном сближении воспитания с гигиеной и профилактикой,

со всей системой охраны и укрепления здоровья и обеспечения долголетия.

Таков объективный ход развития практики, наиболее интенсивный и быстрый

в условиях социалистического общества. Этот ход связывает различные виды

общественной жизни и управления, сближая науки, ранее далекие друг от друга.

Итак, не только наука, но и практика испытывает потребность в единой теории

человекознания, в сближении и интеграции всех средств познания человека и руководства

его развитием. Естественно, основу такой общей теории должна составлять

философия, для которой человек — великая, вечная и универсальная проблема.

2. Философское обобщение знаний о человеке

и интеграция научных дисциплин

Современная советская философия в новых исторических условиях социалистического

развития и гигантского научно-технического прогресса развивает марксистско-

ленинское учение о человеке. Естественно, именно к современной марксистской

философской литературе по проблеме человека должно быть привлечено внимание

всех тех, кого интересует построение подлинно научной методологии комплексного

изучения человека и общества.

Большинство современных философов-марксистов полагают, что лишь философия,

а не какие-либо другие науки в отдельности или в совокупности, может осветить

проблему человека в целом, т. е. стать подлинной теорией целостного человека. Эту

мысль Ф. В. Константинов сформулировал следующим образом: «Антропология и

психология, политическая экономия и этика, юриспруденция и история, каждая отрасль

социальной науки ставит или освещает ту или иную сторону проблемы человека,

и только философия, опираясь на названные отрасли знания, в состоянии осветить

проблему человека в целом, раскрыть его сущность, закономерность его бытия»1.

Крайне усложняющаяся система изучения человека, охватившая почти весь диапазон

познания (от физико-математических наук до гуманитарных), предъявляет новые

1 Константинов Ф. В. Человек и общество // Человек и эпоха: Сб. — М: Наука, 1964. — С. 85.—Позднее

Ф. В. Константинов говорил: «Человек, личность, сознание — это прежде всего, конечно, философские,

социологические и психологические проблемы. Личность — это общий предмет и философии, и

психологии» (Сознание: Сб. — М., 1967. — С. 349).

Человек как предмет познания

требования к философскому учению о человеке, которые способна удовлетворить лишь

марксистско-ленинская философия. Разумеется, для этого сама философия в современных

условиях должна «опираться» (по словам Ф. В. Константинова) на большой

ряд специальных наук, многие из которых возникли лишь в последние десятилетия.

Имеются в виду, конечно, не извлечения из этих наук в качестве иллюстрации того

или иного философского положения, а теоретическое исследование и обобщение разнородных

научных данных в целях открытия общих свойств и закономерностей человеческого

развития, которые еще далеко не полностью изучены.

В сфере человекознания, как показал опыт последних десятилетий, все больше

открывается глубина непознанного, недостаточность нашего знания исторической

природы человека и гигантского потенциала этой природы. Поэтому создание новых

дисциплин и междисциплинарных связей между науками о человеке следует расценивать

как новый подступ к фронтальному наступлению науки на непознанные еще явления

и законы человеческого развития, как важнейший момент, предшествующий великим

открытиям в этой области.

Понимание перспектив и стратегии исследований в области человекознания, неразрывно

связанное с отчетливым осознанием нерешенности ряда ее проблем, основывается

на фундаменте накопленных научных данных и относительном решении других

проблем. Такое понимание есть вместе с тем убеждение в принципиальной

познаваемости законов человеческого развития, сущности человека, исключающее

всякую возможность агностицизма, вновь распространившегося в современной

идеалистической философии, особенно в экзистенциализме.

Различные концепции экзистенциализма используют нерешенность ряда проблем

человекознания или крайнюю сложность их решения в качестве аргумента принципиальной

непознаваемости человеческой сущности и особенно внутреннего мира человека.

В этом плане представляется весьма уместным критическое замечание Т. И. Ойзермана

по поводу мистификации проблемы человека экзистенциализмом, «исходным положением

которого является утверждение, что история общества, совокупный человеческий

опыт, развитие науки о человеке не только не приблизили нас к познанию человека, но,

напротив, все более удаляют нас от этой цели». Именно в этом смысле следует понимать

следующие изречения Г. Марселя: «Хотя мы все более и более узнаем о человеке, его

сущность, по-видимому, все менее и менее для нас ясна. Я даже склоняюсь к тому, чтобы

поставить вопрос так: не делает ли нас в конечном счете слепыми именно это обилие

знаний о частностях. Итак, экзистенциализм выступает как учение о принципиально

якобы непознаваемой (все более непонятной, непостижимой) сущности человека»2.

В другой своей критической работе «Философия кризиса и кризис философии»

Т. И. Ойзерман вновь подчеркивает эту агностическую позицию экзистенциализма.

Он пишет: «Экзистенциализм объявляет предметом своего исследования человека, но

вместе с тем считает, что человек непознаваем, многообразные знания о человеке, по

мнению экзистенциалистов, все далее уводят нас от понимания человека»3.

2 Ойзерман Т.Н. Послесловие к книге Т. Шварца «От Шопенгауэра к Хейдеггеру». — М.: Прогресс, 1964. —

С. 331.

3 Ойзерман Т. И. Философия кризиса и кризис философии // Современный экзистенциализм. — М.:

Мысль, 1966.-Гл. 1, с. 38.

Глава 1. Проблема человека в современной пауке

Спекуляция на трудностях познания и непознанности отдельных сторон и законов

человеческого развития составляет важный момент агностицизма, который, конечно,

нельзя преодолеть декларативным провозглашением решенности всех основных проблем

человекознания и познаваемости законов человеческого развития. Между тем

в некоторых работах по критике современного экзистенциализма Проскальзывают подобные

декларативные утверждения, порождающие иллюзии решенности нерешенных

проблем и нередко сводящие всю совокупность наук, необходимую для их решения,

лишь к социологии.

Скептическое отношение экзистенциализма к наукам о человеке вытекает из самой

сути этой философии, являющейся одним из течений идеалистического антропологизма.

Философская антропология, или онтология человека, в экзистенциалистском

толковании направлена не только против исторического материализма, но и против

философской антропологии материализма вообще, философских проблем

человека в диалектическом материализме особенно. Надо учесть, что одной из самых

фундаментальных проблем диалектического материализма является человек как

субъект познания, отражающий объективный мир и преобразующий его посредством

практики. Гносеологический и психологический анализы субъекта в его обусловленности

объективной действительностью и общественной практикой тесно связаны

с решением проблемы человека как личности в историческом материализме. Но отождествление

этих двух проблем было бы серьезной ошибкой, и потому вряд ли правильно

считать исторический материализм единственным учением марксизма, решающим

проблему человека. В теории диалектического материализма важное место занимает

единство законов природы и общества, специфическое проявление этого

единства в человеческом развитии. И именно на основе такого понимания в историческом

материализме решаются проблема антропогенеза и социогенеза в их единстве,

проблема социально-биологических связей и т. д. Все онтологические, гносеологические

и социологические проблемы человека в марксистско-ленинской философии настолько

тесно связаны общим направлением материалистической диалектики, что их

лишь условно можно отделить и обособить друг от друга.

Марксистская критика философской антропологии Л. Фейербаха и ленинская

критика ограниченности антропологического принципа Н. Г. Чернышевского хорошо

известны. Именно через преодоление этих антропологических толкований материалистической

философии и особенно натуралистического толкования человеческой

сущности возможно было полностью утвердить исторический материализм как научную

теорию общественного развития. Однако из этого факта вовсе не следует, что

марксистско-ленинская философия общества отвергает все идеи материалистического

антропологизма в отношении природы самого человека.

Критика антропологического принципа в материалистической философии, особенно

в системе Чернышевского, не всегда велась с правильных марксистско-ленинских

позиций. Антропологизм Чернышевского нельзя рассматривать лишь в качестве

антипода исторического материализма, тем более что Чернышевский вплотную подошел

к материалистическому пониманию общественной жизни современной ему России.

Нельзя забывать, что философский материализм Чернышевского и его соратников

являлся теоретической основой революционной демократии, сыгравшей важную

роль в освободительном движении русского народа. Антропологический принцип

Человек как предмет познания

материалистической философии революционных демократов явился основой гуманистических

идей, впервые распространенных ими на весь народ, на каждого человека

во имя блага всего народа. Историческая и философская ограниченность такого антропологизма

достаточно вскрыта нашей критикой. Но при этом нередко затеняется

прогрессивная сторона философского антропологизма, а именно монистическое понимание

человека как целого, преодоление психофизического дуализма, стремление

вскрыть единство общественного и естественного в структуре человека, являющегося

одновременно высшим, сложнейшим организмом и общественным индивидом.

Материалистический монизм революционных демократов, выступивший в форме

философского антропологизма, соответствовал тенденциям развития современной им

науки. В их время начался процесс объединения разных естественных и общественных

наук, исследующих проблему человека. Первоначально антропология трактовалась

как система наук о человеке, хотя в дальнейшем произошло известное ограничение

ее предмета специальным развитием антропологии как отдельной науки, изучающей

изменение природы человека под влиянием общественно-исторических условий.

Но стремление к целостному научному познанию человека в единстве его физического,

умственного и нравственного развития, его природы и общественных свойств проходит

красной нитью через прогрессивные направления русской научной мысли второй

половины XIX в.

В сокровищницу мировой педагогики вошел классический труд К. Д. Ушинского

«Человек как предмет воспитания», имеющий выразительный подзаголовок «Опыт

педагогической антропологии». В XX в. замечательный русский ученый П. Ф. Лес-

гафт был последним представителем подобного антропологического подхода к различным

сторонам развития человека. Ему принадлежит честь создания функциональной

анатомии человека, обнаружившей глубокие влияния экономических условий

и процесса труда на изменение структуры и динамики человеческого организма. Одновременно

он создает оригинальное учение о типах, темпераменте и характере человека,

в котором вскрывает решающую роль общественной среды и воспитания в формировании

человека. Им создана научная теория физического воспитания, связывающая

его с воспитанием нравственным и умственным. В различных трудах Лесгафта по

анатомии и физиологии, психологии и педагогике, гигиене и общей теории развития

организма человек выступает как целостный организм и общественный индивид одновременно.

Хотя труды Чернышевского и других революционных демократов, а также

труды Ушинского, Лесгафта далеко не тождественны по своим общественно-политическим

и философским основам, их сближает стремление к целостному научному

знанию о человеке, продиктованное страстным гуманизмом.

Чем же объяснить тот факт, что последующее развитие науки отошло от «антропологизма

», осуществлялось преимущественно в разных, обособленных друг от друга

направлениях? Одной из главных причин явился кризис науки в капиталистическом

обществе, захвативший и область наук о человеке. Вследствие этого кризиса идеалистические

и дуалистические концепции заняли господствующее положение. Буржуазные

ученые противопоставили философскому антропологизму теорию двух факторов

— биологического и социального — в развитии человека. За психофизическим

дуализмом последовал дуализм «биосоциальный», особенно проявивший себя в социологическом

учении Дюркгейма, в психоанализе Фрейда, в конституционализме ряда

клиницистов (Кречмера, Матеса и др.). Этому биосоциальному дуализму метафизи-

Глава 1. Проблема человека в современной пауке

ческий материализм не мог противопоставить ничего, кроме антропологического

принципа, в свое время сыгравшего прогрессивную роль, но не вскрывшего сложную

диалектику естественного и общественного в развитии человека.

Одной из причин отхода от антропологического принципа как целостного подхода

к изучению человека являлась все большая дифференциация научных знаний в области

как естествознания, так и общественных наук. Создание философских основ

единой теории развития человека стало возможным лишь на основе марксистского

диалектического метода, общего для естествознания и наук об обществе.

В современной советской науке созданы все необходимые предпосылки для объединения

естествознания и общественных наук на основе целостного познания

человека. Наступило то время, которое предвидели К. Маркс и Ф. Энгельс, предсказавшие,

что естествознание и общественно-исторические науки сольются в единую

науку об исторической природе человека.

Некоторые области советской науки — антропология, археология, экспериментальная

фонетика, психология, физиология высшей нервной деятельности — существенно

продвинулись в построении такой теории развития человека.

Советская антропология с помощью археологии и сравнительной анатомии, а частично

сравнительной этнографии и языкознания, привела к дальнейшему развитию

марксистской теории антропогенеза, основы которой заложил Ф. Энгельс. Принципиальное

значение для построения будущего исторического естествознания человека

имеет созданное в советские годы учение И. П. Павлова о двух сигнальных системах

высшей нервной деятельности человека.

И. П. Павлов считал бесспорным социальный генезис второй сигнальной системы,

порожденной языком как особым общественным явлением. Уже доказано прямое

влияние общественно-трудовой практики людей на высшую нервную деятельность

человека в целом, начиная с ее первой сигнальной системы. Исторический подход

к рефлекторной деятельности головного мозга человека, являющегося органом сознания,

приобретает признание все большего числа естествоиспытателей в области анатомии,

морфологии, физиологии, клинической неврологии. Благодаря такому подходу

естествознание сближается с общественно-историческими науками, что открывает

новые пути целостного научного познания человека, которому в современных условиях

должна соответствовать система наук о человеке, объединяющая различные области

естествознания и общественных наук.

Именно классики марксизма предвидели воссоединение истории и естествознания

в изучении человека, образование в будущем исторического естествознания человека.

Все развитие общественных и естественных наук осуществлялось в этом направлении,

и современное человекознание по существу своему есть историческое естествознание

человека.

Не отделение человека как субъекта и объекта истории от природы, не игнорирование

человеческой природы как биологического начала в человеческой организации,

а диалектическое единство истории и природы, преобразование природы историческим

развитием — такова традиция марксизма. К этому следует добавить, что в марксистской

теории познания сознание рассматривается как историческая категория

и продукт общественного развития человека, хотя, разумеется, оно есть функция мозга,

т. е. особым образом организованной материи. Вместе с тем сознание субъективно

Человек как предмет познания

и не отделимо от субъекта, которым является сам человек как общественный и естественный

индивид. Единство истории и природы в развитии человека — таково монистическое

понимание человека, ставшее одним из величайших завоеваний науки.

Именно из этих монистических позиций, впервые радикально устранивших дуализм

в понимании человека (социобиологический и психофизиологический), следует исходить

как при позитивном решении проблем человекознания, так и при критике современной

буржуазной философии, в том числе и экзистенциализма. Различные концепции

идеалистической философской антропологии мистифицируют проблемы личности,

индивидуальности, «я» путем их обособления от социальной и физической

жизни индивидов, как это делал в свое время Макс Штирнер, критика которого основоположниками

марксизма общеизвестна. Именно в этом обособлении заключен гносеологический

смысл игнорирования так называемой философской антропологией

достижений современного естествознания, психологии, общественных наук в изучении

человека. Дело в том, что из современной научной картины человеческого развития

никак не следует вывод о природных истоках отчуждения.

В одной из своих работ Т. И. Ойзерман, критикуя экзистенциалистскую концепцию,

согласно которой источником отчуждения является антропологическая природа

человека, пишет: «Эта концепция увековечивает отчуждение, изображая его независимым

от каких-либо исторических условий и социально-экономической структуры

общества. Речь идет о противоположности полов, о возрастных различиях и, в особенности,

о неповторимости каждого отдельного человеческого существования, о человеческой

смертности, которая-де определяет характер индивидуальной жизни и составляет

ее основной тон.

Само собой разумеется, что марксизм-ленинизм ни в малейшей мере не отрицает

существенности антропологической характеристики личности, значения антропологических,

в частности половых и возрастных, различий; все это, как известно, учитывается

марксизмом не только теоретически, но и практически в политике социалистического

государства и т. д.»5.

Как видим, к «антропологическим характеристикам личности» автор относит возраст,

пол, состояние здоровья, продолжительность жизни — в общем, человеческий

организм и его жизнедеятельность, правильно указывая, что все эти характеристики

так или иначе социально обусловлены и в связи с этим исторически преобразуются.

Однако их обратное влияние на общественные функции человека и реальный процесс

его жизни в обществе не подчеркивается.

Впрочем, такая позиция до недавнего времени была достаточно распространена

среди наших философов и социологов. Поэтому игнорировался конкретный демографический

состав общества и возрастно-половая структура народонаселения не считалась

важной социальной проблемой. В этой структуре возраст и пол выступают уже

не только в качестве антропологических характеристик человеческого индивида, а в

качестве социальных факторов, оказывающих влияние на общий объем трудоспособности

(«экономической активности»), на его потенциал, не говоря уже о воспроизводстве

населения. Над всеми этими проблемами работают и практически их решают раз-

1 См.: Современная идеалистическая гносеология. — М: Мысль, 1968.

5 Ойзерман Т. И. Человек и его отчуждение // Человек и эпоха: Сб. — М.: Наука, 1964. — С. 114.

Глава 1. Проблема человека в современной науке

личные государственные органы нашей страны и научные учреждения. Накопленный

опыт постановки и решения этих задач давно ожидает своего философского осмысления

и обобщения. В связи с этим особенно важно положительное обобщение опыта

социалистического общества и Советского государства, которое стремится на практике

превратить обстоятельства жизни в «человечные», соответствующие всем антропологическим

характеристикам человека.

Достижения конкретных наук о человеке обобщаются не на самом высоком уровне

интеграции вследствие того, что человек как предмет научного познания в современной

философской литературе занимает еще недостаточное место. В большей

степени внимание философов сосредоточено на понятиях «человек», «человечность»