Как мы потеряли свой двигатель

Москва, 1972 год

Всем стало ясно, что двигатель модели «408» не сможет долго продержаться на экспорте, и только тогда руководители Московского Совнархоза В.Н. Доенин и В.Н. Поляков пришли в конструкторский отдел завода и, выслушав нас, сказали: «Делайте свой новый двигатель, и скорее».

Был конец 1964 года. Идеи, которые воплотятся в конструкцию нового двигателя, были нами выношены давно и досконально. Разработали техническое задание, с трудом утвердили его в Комитете и Совнархозе и до конца года разработали компоновку. Всеми своими скромными силами, днями и вечерами, и даже в выходные проектировали. А через полгода – в мае 1965 – уже построили первые пять образцов. Двигатель имел отличную, передовую схему, с возможностью создания широкого семейства по рабочему объёму. Была в него заложена и возможность дальнейшего развития.

Испытания двигателя сразу же показали его высокие качества по всем показателям. Таким образом, в стране в рекордное для всего мира время была создана передовая отечественная конструкция двигателя, намного опережавшая технику мирового моторостроения массового производства.

Ещё до переговоров с фирмой ФИАТ наш двигатель по своей конструкции опережал все фиатовские моторы, да и сейчас он не потерял своих качеств. Более того, разработана возможность его модификации, осуществление которой, опять обогнало бы мировое моторостроение.

Но время шло, проект был готов. Надо было принимать меры для организации производства. На АЗЛК для этого не имелось возможностей из-за отсутствия необходимых площадей. Но В.Н. Поляков предложил «вскрыть» возможности, потесниться и начать производство с небольшим выпуском – примерно до тридцати тысяч единиц в год. А тем временем подобрать площадку и построить завод для массового производства.

Начальник Управления Мосгорсовнархоза В.Н. Тахтаров сам ездил искать площадку для завода, и нашёл подходящее место в Серпухове. В.Н. Доенин нашёл другое место – во Мценске, неподалеку от будущего алюминиевого комбината. Соседство очень удачное.

Но председатель Авто-тракторного Комитета Н.И. Строкин решил проблему по-своему. Организация такого завода показалась ему слишком хлопотной затеей, и он принял тяжелейшее для Завода и будущего Министерства Автомобильной Промышленности решение.

Звонок: «Бери чертежи двигателя и едем Министру Авиации Дементьеву»!

Беру чертежи и еду. На совещании у П.В. Дементьева Строкин предложил ему взять на производство двигатель «412» с годовым выпуском 660 тысяч штук. Дементьев сразу согласился, желая получить средства на капитальное строительство, оборудование и жилищное строительство при Уфимском заводе.

При этом он поставил условие: блок цилиндров должен быть алюминиевым. Мы же, не имея базы для производства алюминиевого литья, спроектировали блок чугунным.

Появилось новое задание - перепроектировать мотор и совместно с Уфимским заводом построить образцы. Директору Уфимского завода министр авиации пообещал на это любые средства.

Проект двигателя с алюминиевым блоком был создан в заданный срок.

Построены опытные образцы. Уфимский завод уклонился от участия в их изготовлении за исключением ряда мелких деталей. Закипела напряжённая работа.

И опять, по вызову Строкина, сидим у Дементьева. Вновь устанавливается жёсткий срок передачи документации на подготовку производства, а ведь для этого необходимо произвести все виды испытаний, откорректировать чертежи, устранить недостатки, проверить эффективность исправлений, и только тогда можно передать чертежи. Однако меня уже никто не слушал. Передать чертежи Уфимскому заводу в июне 1966 года, и ни днем позже!

Снова напряжённая, без отдыха работа, которая была выполнена в установленный срок. Все просьбы, обращённые к Н.И. Строкину, не отдавать наш двигатель – остались без внимания. Не поддержал нас и Мосгорсовнархоз. В указанное время, которое было установлено и подтверждено вышедшим Постановлением Правительства, мы передали проект двигателя «412» Уфимскому моторному заводу и лишились собственного производства. С этого времени начались муки завода. В план производства вскоре было внесено большое количество автомобилей модели «412», но двигателей для них ещё не было. Параллельно с историей двигателя произошло расширение производства автомобилей на Ижевском заводе, находившемся в другом министерстве. Начало выпуска автомобилей «Москвич» в Ижевске совпало с началом освоения производства двигателей в Уфе. Двигатели «412» из Уфы пошли в Ижевск, а на столичный завод АЗЛК попали лишь остатки, которыми спешно закрывались бреши на экспорте автомобилей.

В Уфе уже существует моторный завод по производству двигателей «Москвич 412» с широкой и трудной системой кооперации. Трудности роста программы производства двигателей в первую очередь отражаются на работе АЗЛК, так как основное количество двигателей по-прежнему идёт на Ижевский завод. Ещё в 1971 году АЗЛК должен был прекратить выпуск автомобиля «Москвич 408» и полностью перейти на производство модели «412», но теперь это произойдёт не ранее 1975 года. А за эти пять лет страна понесёт убытки на экспорте автомобиля «Москвич», поскольку продукция Ижевского завода не удовлетворяет требованиям экспорта из-за отставания в освоении новых узлов шасси и кузова, обязательных для продажи за рубежом.

Так Министерство и завод лишились производства одного из лучших своих двигателей, разладили работу на АЗЛК и стали терять экспорт. К сожалению, так часто бывает. Конструкторы, старавшиеся быстро и качественно создать новый двигатель, добились своего, чтобы помочь заводу в увеличении экспорта.

Технологи, не начиная, бросили работу. Руководители высшего ранга не сумели (да и не старались) организовать строительство завода. Так мы и потеряли свой двигатель со всеми неприятными последствиями.