Обрядовые особенности

Из “Вопросов Кирика” еп. Нифонту и другим духовным лицам, “Церковного правила митр. Иоанна”, а также из других памятников описываемого времени мы можем узнать и о разных особенностях в совершении священнодействий, сравнительно с позднейшим временем. Эти обычаи указывают на крайнее развитие обрядности в религиозной жизни русского народа.

Крещение младенца, например, совершалось в 40-й день по рождении. Если же он не был очень слаб, то крещение отодвигалось даже до трех лет. После наречения имени оставалось, кроме христианского, еще и другое (славянское) имя (например, Владимир — Василий, Ольга — Елена). В восьмой день после крещения совершался обряд разрешения, т.е. снятия белой рубашки и омовения знаков мира. Латинян и отпавших от православия присоединяли к Церкви через одно миропомазание.

Таинство Евхаристии было окружено высоким благоговением. Кирик, например, спрашивал: можно ли попу служить литургию, если он, поужинав, промолится всю ночь и не соснет? Можно ли причащать человека, у которого гной течет из уст? Нифонт ответил, что можно. Смущало также Кирика, можно ли причащать женщину, умирающую от родов? Велено было причащать.

Обрядовый взгляд выразился в том, что супруги несли епитимий друг за друга; было верование, что 10 литургий могут избавить от грехов за 4 месяца, 20 — за 8 месяцев, 30 — за год. Нифонт отверг это верование. Святители запрещали совершение заживо сорокоустов, что имело место на Руси.

Все это говорит о преобладании крайнего обрядового направления и слабого знакомства с духом православия. Пастыри были вынуждены восставать против такого обрядоверия, ибо в обрядах простой народ видел легкие способы ко спасению. В ХII в. нужно было запрещать путешествия по св. местам, которые совершались народом очень часто. Нифонт разрешал путешествия лишь немногим, с разбором.

В XI и ХII вв. возник на Руси спор о постах. Одни епископы разрешали пост в среду и пяток по случаю праздников Господских, Богородичных и в честь великих святых; другие разрешали посты в среду и пяток только на Пасху, Пятидесятницу, Рождество и Богоявление; третьи же не хотели разрешать постов ни для каких праздников. Это доказывает, что и церковная иерархия больше обращала внимания на телесный пост, чем на духовный.

Богослужебная практика в домонгольское время не успела еще окончательно определиться. Правила касательно нее не всегда согласны между собой.

Проскомидия, например, была очень краткою, заключалась часто в кратком приготовлении к литургии с одной-двумя молитвами. Иногда проскомидию совершал даже диакон. Не употреблялось одинаковое количество просфор и число их простиралось от одной до семи.

В самой литургии тоже были свои особенности: после великого входа полагалось омовение рук священнослужащих; символ воры и молитва Господня не пелись, а читались (что сохранилось в Греческой Церкви и до сих пор/; пред освящением Св. Даров не всегда произносилась молитва “Господи, иже Пресвятого Твоего Духа...”. В литургии Преждеосвященных Даров вход с кадилом иногда совершал сам диакон.

Миряне причащались во все посты, и обязательно один раз в год в день Пасхи, отчего в этот день было очень много причастников.

Были особенности и в совершении таинства брака. Если вступали в брак лица, раньше состоявшие в супружеском сожитии и прижившие детой, то последние становились при венчании вместе с родителями и таким образом привенчивались. После “Отче наш” брачующиеся приобщались Преждеосвященными Св. Дарами.

В качестве особого обряда существовало у нас братотворение. Братотворение было церковным освящением дружественного союза, заключаемого обычно между мужчинами или же, реже, между женщинами. Чин братотворения аналогичен с чином венчания: вступающие в братство становились пред алтарем, клали руки на Евангелие, священник опоясывал их поясом и давал по свече, затем читались ектений, молитвы, Апостол и Евангелие. Побратимы приобщались преждеосвященными Св. Дарами и обводились вокруг аналоя при пении тропарей.