Классификациянаук

До сих пор мы говорили о науке вообще; это нам понадобилось, чтобы определить особенности научного метода познания в его отличии и сходстве с другими и тем самым определить подход к психологии как к науке.

Термином «наука» обозначаются также отдельные отрасли научного знания (одной из них выступает психология), отличающиеся друг от друга по ряду существенных характеристик. Для того чтобы в дальнейшем определить место психологии в системе наук, рассмотрим это подробнее.

Прежде всего, науки различаются по своему объекту. Под объектом той или иной науки понимается та сторона реальности, на изучение которой данная наука направлена. Часто объект фиксируется в самом названии науки.
Например, геология — наука о Земле, биология — наука о живой природе и др.

Вместе с тем ни одна наука не в состоянии описать свой объект во всей полноте в силу различных причин: познание бесконечно, как бесконечен мир, и ни один объект не может быть описан во всех отношениях; в связи с этим конкретная наука вынужденно ограничивает сферу своих интересов, в противном случае она оказывается в опасности «растечься» на области, которые не в состоянии охватить.

Например, биология не занимается рассмотрением строения атомов молекул живых организмов или законов правильного мышления человека — живого существа, оставляя это, соответственно, физике и логике или выходя для их обсуждения в «пограничные» науки типа биофизики).

Кроме того, любая наука ограничена в своем подходе к объекту той традицией, в которой она формировалась, тем категориальным (понятийным) аппаратом, тем языком, который в ней сложился, теми средствами анализа и эмпирического исследования, которые в ней доминируют, и т. д. (Вынужденная специализация наук представляет серьезную проблему в плане построения единой научной картины мира: разность подходов и языков затрудняет возможность обобщения; в связи с этим большую роль играют «пограничные науки»).

В связи с этим от объекта науки отличают ее предмет, то есть то, какими сторонами представлен в науке изучаемый объект. Если объект существует независимо от науки, то предмет формируется вместе с наукой и фиксируется в ее системе категорий. Разберем это на примере.

Биология — наука о живой природе. Природа существует независимо от того, существует ли биология и вообще от того, старается ли кто–то ее изучить, то есть объективно. Биология, однако, изучает лишь то, что считает относящимся к живой природе и ее проявлениям, а это зависит от главенствующих теорий.

Таким образом, объект и предмет науки не совпадают: предмет не фиксирует всех сторон объекта, но может парадоксальным образом включать то, что в объекте отсутствует.

Например, алхимия изучала закономерности трансмутации металлов, ныне в большинстве случаев считающейся нереальной.

В определенном отношении можно сказать, что развитие науки есть развитие ее предмета. Проблема соотношения объекта и предмета науки — одна из спорных. В литературе можно встретить мнение, что предмет — это та часть объекта, которая выделяется наукой как специфическая для себя.

Например, человек выступает как объект антропологии, биологии, этнографии, физиологии, логики, психологии и т. д., отражающих в нем свое (предмет). Нам представляется, однако, что здесь речь идет не об объекте науки, но о возможном объекте изучения (так, психология изучает не только человека).

Вернемся, однако, к различению наук по принципу объекта. Мы воспользуемся классификацией, предложенной Б. М. Кедровым. Кедров выделяет два основных научных объекта: ими выступают природа (органическая и неорганическая) и человек (то есть человеческое общество и мышление). Грань между ними, естественно, условна.

Соответственно особенностям этих объектов выделяются естественные науки и гуманитарные; последние подразделяются на социальные и философские. Таким образом, выделены три главных раздела научного знания, каждый из которых представляет комплекс наук. Кроме трех главных разделов, выделяются крупные разделы, находящиеся на стыке главных. Эта классификация представлена в виде так называемого «треугольника наук».

Мы несколько упростили оригинальную схему, в частности, намеренно не включив в нее, пока что, психологию, которой Б. М. Кедров отводит особое место.

Вполне вероятно, что у Вас возник вопрос: отчего науки о человеке оказались отделенными от наук о природе? Да и любая ли наука о человеке должна рассматриваться как гуманитарная? Ведь человек вполне может быть представлен как природное существо, наделенное физическим телом, в котором происходят многообразные биохимические процессы.

Во многом Вы правы. Разумеется, целый ряд наук о человеке (например, анатомия и физиология человека) являются естественными. Говоря о гуманитарных науках, мы имеем в виду, что они изучают нечто специфичное именно для человека и не поддающееся (или, скажем осторожнее, трудно поддающееся) тем принципам объяснения и познания, которые приняты в науках о природе. Если изменения, происходящие с природными объектами, зависят не от воли самих объектов (воля, как принято считать, присуща только человеку), то человек, по выражению С. Л. Рубинштейна, является центром перестройки бытия, то есть субъектом. Камень скатывается с горы не потому, что хочет того — на него действуют внешние силы.

Разумеется, на человека также действуют внешние силы, но его активность определяется не только (и часто не столько) ими, но его внутренней позицией, его ценностями, стремлениями, мировоззрением, видением жизненной перспективы; иными словами, человек — самодетерминирующееся существо, то есть человек сам определяет свою жизнь.

Изучение сообществ животных не дает адекватного понимания жизни человеческого общества (хотя попытки проводить аналогии существовали). Понимание человека как особого явления, по сути своей принципиально отличного от животного, требует и особого подхода к его изучению. Если при изучении природы можно попытаться воспроизвести в лабораторных условиях некоторые ее фрагменты — в том смысле, что возможно моделирование ситуаций воздействия на объект некоторых внешних факторов, и изменения, происходящие с объектом вследствие этого, считать аналогом того, что реально происходит в природе, — то применительно к человеку подобного оказывается, как минимум, недостаточно, а в некоторых гуманитарных науках такое воспроизведение вообще невозможно — например, в истории. Если при изучении природных явлений уместно «изымать» из природы отдельные фрагменты для исследований, то человек как сложнейшее единое духовно–телесное существо должен в идеале рассматриваться во всем многообразии его индивидуального и общественного бытия — что, разумеется, чрезвычайно сложно, но как направление размышлений и исследований может быть задано.

Таким образом, можно говорить не только о естественных и гуманитарных науках, различаемых по объекту: можно говорить о двух различных подходах, двух способах научного мышления — естественнонаучном и гуманитарном. Как Вы несколько позже увидите, к психологии это имеет самое непосредственное отношение.

Наряду с классификацией наук по объекту возможны другие способы их различения. Например, принято подразделение наук на фундаментальные и прикладные.

Фундаментальными (иногда их называют «чистыми») считаются науки, познающие мир безотносительно к тому, насколько возможно практическое использование получаемых знаний.

Прикладные науки, напротив, ориентированы на практику, применяя к ней знания, полученные в фундаментальных науках, и служат непосредственным нуждам общества.

Итак, мы кратко обсудили, что такое наука и каковы ее основные разновидности. Теперь можно обсудить, что такое психология как наука.

Для этого нужно рассмотреть следующие вопросы:

1. Что является объектом и предметом психологии?
2. Каково ее место в системе наук?
3. Какова ее структура?
4. Какими методами она располагает?

Ответы на эти вопросы, собственно, и будут введением в психологию как науку и помогут нам рассмотреть деятельность профессионального психолога как ученого–исследователя.

2. Психология как наука. Предмет и объект психологии как науки

Что является объектом и предметом психологии? Казалось бы, с ответом на этот вопрос сложностей быть не должно, однако это не так.

В дословном переводе, как мы уже говорили, психология — наука о душе (от греческого psyche — душа и logos — учение, наука). Если душа — объект психологии, то мы сталкиваемся с радом трудноразрешимых проблем.

Во–первых: что такое душа? Если это — некоторая метафора, позволяющая нам объяснить, скажем, человеческую активность, особенности переживаний, мышления и др., то она не может быть объектом психологии, оказываясь лишь понятием, облегчающим наши рассуждения через апелляцию не вполне понятно к чему. «Почему человек мыслит?» — задаемся мы вопросом и отвечаем: «Потому что у него есть душа»; а могли бы сказать: «Так захотела природа» или просто: «Так получилось». В этом случае «душа» выступила бы как объяснительный принцип (все равно нуждающийся в дополнительном обсуждении), но не как объект науки.

Подойдем к этому с другой стороны и зададимся вопросом: а существует ли душа как реальность? Ведь лишь признание ее объективности может сделать ее объектом науки.

Ответа на этот вопрос, как вы понимаете, нет. Существование души несомненно для одних и условно для других. Скажем так: если душа существует, то непосредственно увидеть, «ухватить», измерить ее невозможно; невозможно и экспериментировать с ней. В этом — одна из специфических особенностей психологии как науки: если в религии или искусстве можно рассуждать о душе без всяких оговорок, то наука, указывая на ее существование как самостоятельной реальности, должна это существование доказать или обосновать. А душа, повторим, эмпирически неуловима: мы можем наблюдать поведение, слушать и фиксировать речь, анализировать продукты творчества, оценивать успешность деятельности и т. д. — но все это не душа, а в лучшем случае проявления.

Если вместо «душа» мы будем говорить «психика» (имея при этом в виду особую форму отражения мира, присущую высокоорганизованным существам), то положение в этом отношении существенно не изменится: психика так же «ускользает» от непосредственного исследования, как и душа, и доказать ее существование как самостоятельной реальности так же сложно.

Можно попытаться подойти к вопросу об объекте психологии иначе, оценить, что именно — неорганическая, органическая природа, общество, мышление (см. «треугольник наук») может выступить в качестве такового; однако оказывается, что без обсуждения того, что такое «душа» или «психика», ответ невозможен — нужно иметь критерии «одушевленности» (и, кстати, существуют мыслители, считающие одушевленным весь мир!)

Казалось бы, вывод неутешителен. Означает ли сказанное, что у психологии нет объекта, или же, что почти то же самое, этот объект предельно неопределен?

По–видимому, не совсем так. Ведь для нас несомненно (или, как говорят, «нам дано»), что в нас живут образы, чувства, переживания; что есть некоторая особенная реальность, отличная от той, которую мы воспринимаем как внешнюю.

Воспользуемся образом А. В. Петровского[21]; есть солнце — и есть моя мысль о солнце; есть переживание радости при появлении солнца, да и то, как я вижу солнце — образ солнца во мне — это ведь не само солнце, а нечто особенное. Есть я, человек, и есть мое представление о самом себе, мое отношение к самому себе.

Во мне живут желания, чувства, эмоции, побуждающие меня к деятельности; я могу представить себе то, чего никогда не видел; я могу вспомнить то, что давно уже исчезло из моей жизни. Иными словами, есть мир (в том числе и другие люди, и я сам), и есть то, как этот мир живет во мне и других людях — в образах, мыслях, отношениях, то есть мир психических явлений, субъективная реальность. (Это не означает, что психология изучает только индивидуальную психическую реальность — хотя первоначально именно она составляла предмет психологии. Несколько позже вы узнаете, в частности, о социальной психологии и др.)

Все это, повторим, для нас достаточно очевидно; а коль скоро эта субъективная реальность существует, то можно попытаться понять, что она собой представляет, как возникает, развивается, умирает, в чем проявляется, что определяет ее существование и как это происходит. Субъективная реальность у каждого своя, если же предположить, что она формируется по единым основным принципам, то можно постараться их обнаружить, то есть открыть закономерности, которым следует ее развитие и существование.

Быть может, для анализа этой реальности достаточно взгляда «внутрь себя»? Одно время психологи примерно так и полагали, пытаясь понять психические явления через специально организованное самонаблюдение (интроспекцию) и отчеты о его результатах, — то есть психологи пытались наблюдать за собственными переживаниями, образами, мыслями, их взаимосвязью, соединением, появлением, исчезновением. На этом пути были получены важные данные, но оказалось, что этого недостаточно — ведь в самом себе наблюдать и оценить можно лишь то, что осознается (да и это нелегко — нельзя одновременно думать о чем–то и думать о том, как думаешь!); между тем (и вы с этим познакомитесь в дальнейшем) было показано, что в нас живет и неосознаваемое — установки, скрытые желания, привычки, стереотипы, которые могут «прятаться» за тем, что мы воспринимаем в себе как очевидное, искажать нашу оценку, заставлять нас бессознательно избегать осознания определенных переживаний, забывать события и т. д. Кроме того, при таком подходе жестко противопоставляются внутренний и внешний миры, что также критикуемо. Из сказанного следует, что в самонаблюдении психика проявляется лишь определенной стороной, искаженно и фрагментарно.

Особенностью психологии является то, что, оставляя психику как объект размышлений, она не может сделать ее объектом непосредственного исследования; ей приходится искать для этого другие объекты, чтобы через их анализ делать выводы о психике как таковой. Выбор такого «вторичного объекта» или «объекта–посредника» (например, поведения, деятельности) зависит от того, что считается главным, определяющим психическую жизнь, то есть того объяснительного принципа, который предлагается той или иной научной школой.

Как вы поняли, окончательного ответа на вопросы типа «что такое душа?» или «что такое психика?» не существует, хотя различные направления психологической науки иногда рискуют давать определения. Вместо того, чтобы пытаться дать точный ответ, мы кратко проследим, как менялись представления о душе (психике), то есть как менялся предмет психологии; тем самым мы обозначим спектр возможных подходов — что и важно для «Введения». Разумеется, мы не сможем даже с относительной полнотой рассмотреть ведущие психологические теории, но наиболее важные моменты постараемся отметить. В ходе этого рассмотрения мы увидим и попытки развивать психологию и как естественнонаучную, и как гуманитарную дисциплину.

3. Из истории становления психологии как науки

Понятие «психология», как чаще всего указывают источники, впервые появляется в 1590 г. в трудах немецкого богослова Гоклениуса; в научный язык его впервые ввел в 30–х годах XVIII века немецкий ученый Христиан Вольф (1679—1754), автор книг «Рациональная психология» и «Эмпирическая психология». Это, разумеется, не означало, что размышления о душе, а тем более представления о ней возникли лишь с появлением понятия «психология» — равно как и то, что с появлением трудов Вольфа психология обрела научный статус.

Немецкий психолог Герман Эббингауз (1850—1909), один из пионеров экспериментальной психологии, высказал кажущуюся парадоксальной мысль, часто цитируемую в различных психологических изданиях: «У психологии краткая история, но долгое прошлое».

Действительно, размышления о душе мы можем найти у философов глубокой древности (а то или иное ее видение — без обсуждения и аргументации — в мифологических и религиозных представлениях различных народов, в том числе тех, кто никогда философии не знали). В этом смысле психология действительно имеет давнее прошлое; наукой же — в том смысле, который мы обсуждали выше — она стала сравнительно недавно, в конце XIX века; рубежной датой принято считать 1879 г., когда немецкий философ, психолог, физиолог, врач Вильгельм Вундт (1832—1920) открыл в Лейпциге первую в мире экспериментальную психологическую лабораторию, а затем на ее основе — психологический институт, где проводились исследования и где в различной форме прошли подготовку многие выдающиеся психологи мира.

Создание института означало выделение психологии в самостоятельную науку (до того она считалась частью философии), а введение в психологию эксперимента означало обретение ею метода, сопоставимого с методами наук естественных (которые в ту пору, собственно, и считались чаще всего науками в полном смысле). Был некий парадокс в том, что Вундт, философ–идеалист, пытался применить к душе методы исследования, близкие к тем, что приняты в физиологии (он и называл свою экспериментальную психологию физиологической), что вызвало как признание многих ученых, так и сопротивление со стороны других; это парадокс, характерный — в различных вариантах — для дальнейшего развития психологии, остро обсуждается и до сей поры. Но, так или иначе, научная психология родилась как дитя философии и экспериментальной физиологии.

Однако психология как наука возникла на основе многовековых размышлений о душе, переработанных Вундтом и его современниками, а в дальнейшем многообразно изменялась: современная психология уже совсем не похожа на ту, какой она была при рождении.

Отследим вкратце, как менялась психология, начиная с ее давнего прошлого — как менялся ее предмет и методы.

Начнем с древнегреческой философии V—IV вв. до нашей эры, где зарождалась психологическая мысль — еще не в рамках науки.

Для античных авторов душа выступала как нечто ответственное за жизнь и связанные с ней явления — движение, питание и др., как «начало живых существ», авторы эти, однако, расходились по многим вопросам, в особенности относительно того, является ли душа особой сущностью, отдельной от тела, как бы вселяющейся в него, или же она с телом неразрывно связана, являясь его функцией.

В связи с этим по–разному решались вопросы относительно ее происхождения, смертности, соотношения частей и др. Е. Е. Соколова[22] выделяет три основных подхода, наиболее важных с точки зрения развития психологической мысли. Они связаны с именами троих величайших античных философов V—IV вв. до нашей эры — Демокрита, Платона и Аристотеля.

Демокрит считается наиболее ярким представителем античного материализма; Платон — так называемого объективного идеализма (то есть философской позиции, согласно которой материальный мир вторичен по отношению к породившему его мировому разуму); Аристотель же в своих воззрениях сочетал ту и другую позиции.

Несмотря на то, что многие (в том числе и помимо названных) древнегреческие философы рассуждали о душе, «отцом психологии» считается Аристотель (384—322 гг. до нашей эры), написавший первое в истории крупное произведение, специально посвященное философским размышлениям о душе — трактат «О душе». Представление о душе как о сущности живого тела на многие годы вошло как основное в те философские размышления, которые мы называем психологическими (хотя слова «психология», напомним, не было ни в античности, ни на протяжении большей части средневековья). В античности складывается исторически первый предмет психологических размышлений — душа как то, что отличает живое от неживого (не случайно мы и теперь в обыденном языке пользуемся в близком значении словами «одушевленное» и «неодушевленное»). При этом при помощи понятия «душа» описывались и объяснялись в том числе и те явления, которые современная наука не рассматривает как психические — например, физиологические процессы. Говорить о специфических методах исследования души на этом этапе невозможно — собственно, вопрос о методах исследования тогда и не ставился; рассуждения авторов, разумеется, основывались на наблюдениях, но то были наблюдения, близкие к тем, что мы называем житейскими.

Новые представления о предмете психологии были сформулированы в XVII в. нашей эры, то есть через два тысячелетия после возникновения описанных идей античных философов, уже после возникновения самого понятия «психология». Этим — исторически вторым — предметом становится сознание, понимавшееся тогда как знание души о себе самой. Тогда же психология начинает основываться на эмпирике, то есть на опытном (а не только теоретическом) знании и постепенно обретает свой первый метод — интроспекцию, то есть специально организованное самонаблюдение психолога.

Ключевой фигурой в этом плане является французский философ Рене Декарт (1596—650), полагавший, что существуют две субстанции (то есть первоосновы мира) — телесная, свойством которой является протяженность, и душа, свойством которой является мышление.

Телесные явления, с его точки зрения, даны нам не непосредственно, а через их осознание, тогда как душевные явления и являются моментами сознания как такового. К примеру, нам непосредственно даны не ощущения, а мысли об ощущениях, то есть идеи; идеи и составляют мир душевных явлений. Как легко понять, душа, по мысли Декарта, принадлежит только мыслящим существам, то есть людям; животные же —- не более чем своеобразные живые машины, действующие на основе принципов механики (кстати, именно Декарт обосновал идею рефлекторной дуги и часто именуется «отцом физиологической психологии»); животные способны к ощущениям, но не понимают, что они ощущают. Итак, душа оказалась приравненной к сознанию, к тому, что непосредственно осознает человек. В этой логике единственным методом исследования души может выступать «взгляд внутрь себя», отслеживание жизни собственных идей, своего внутреннего мира — то есть интроспекция. Такое понимание души и метода ее исследования сохранялось в психологии как ведущее до начала XX в., когда — об этом речь ниже — психология переосмыслила свой предмет. Психология в основном развивалась в это время в русле так называемого ассоцианизма; этим понятием обозначаются достаточно разные психологические течения, общим для которых, однако, выступило признание принципа ассоциации (отсюда и название) как основного при объяснении явлений сознания. Термин ассоциация был введен в XVII в. английским философом и педагогом Джоном Локком (1632—1704) и происходит от латинского associo — соединять; им обозначалась такая связь двух идей, при которой актуализация одной из них приводит к актуализации другой (примерно в этом смысле мы пользуемся понятием ассоциация в обыденной речи, говоря, что «вспомнили что–то по ассоциации»). Сам Локк не считал этот принцип основным, однако позже, как уже сказано, на его основе старались объяснять все явления сознания. Ассоцианистов в большинстве объединяло признание нескольких основных положений, из которых выделим следующие:

1. Как уже говорилось, душа понималась как сознание;

2. Считалось, что сознание в основе своей состоит из простых элементов, своеобразных «атомов», которые, объединяясь, образуют более сложные;

3. Исследовать сознание возможно только при помощи интроспекции;

4. Предметом изучения выступало только индивидуальное сознание, индивидуальный внутренний мир — то есть в те времена психология не изучала, например, взаимоотношений между людьми, особенности человеческих сообществ и пр.

В последней трети XIX в. в психологии начались некоторые — и весьма серьезные — изменения. Под влиянием разработанных в XIX в. новых философских концепций, достижений естественных наук (особенно общей биологии и физиологии) и наук гуманитарных (к примеру, в середине XIX в. были заложены основы социологии) психология, оставаясь по большей части на позициях ассоцианизма, стала отчасти «впускать в себя» новые идеи и принципы.

Предметом психологии в целом выступает сознание, но именно в это время возникает лаборатория, а потом — институт, основанные В. Бундтом, который ввел в психологию некоторые принципы физиологического исследования, а именно метод эксперимента, предполагающий специальную организацию условий, позволяющих исследовать явление (для Вундта, правда, эксперимент был не основным методом, а способом совершенствования интроспекции).

Как одно из важнейших событий выделим создание психодиагностических методов и изучение на этой основе индивидуальных различий английским ученым Фрэнсисом Гальтоном[23] (1822—1911) и разработку его сотрудниками начал статистической обработки данных.

Отметим и еще некоторые тенденции в психологии последней трети XIX века. Австрийский психолог и философ Франц Брентано (1838—1917) рассматривал сознание как строящееся не из содержания (образов, идей), а из актов (суждений, представлений, оценок), отстаивая идею активной направленности (интенциональности) сознания; американский психолог и философ Уильям Джеймс (1842—1910) создает теорию «потока сознания», в которой обосновывается идея о целостности и динамичности сознания и о его адаптивной функции, а кроме того, заложил основы психологии личности. Важно, что психология обращается к новым для себя пространствам; постепенно зарождаются отрасли психологии, в том числе некоторые прикладные.

Отметим при этом, что психологическими проблемами интересуются не только философы и психологи, но и представители естественных наук — Чарльз Дарвин, влияние чьих идей испытало множество психологических школ и направлений; непосредственно к психологии обращены размышления и исследования гениального русского физиолога Ивана Михайловича Сеченова (1829—1905), показавшего рефлекторный характер психических явлений.

Как Вы, вероятно, поняли, психология начинает как бы дробиться, дифференцироваться; не случайно этот период ее развития многие рассматривают как «скрытый кризис» — в целом, напомним, она остается на позициях ассоцианизма, но внутри нее происходят сложные процессы, подготовившие следующий этап ее развития.

Ситуацию в психологии в первой трети XX века часто называют «открытым кризисом» (это понятие предложил П. Я. Гальперин[24]); имеется в виду, что в психологии появляется множество новых направлений, предлагающих свое понимание предмета, методов, объяснительных принципов психологической науки.

Впрочем, кризис в данном случае необязательно понимать как нечто негативное — да, с одной стороны, психология утрачивает то условное единство, которым обладала, но, с другой стороны, обилие новых и несходных идей можно рассматривать и как расцвет психологии. Важно и то, что некоторые новые психологические теории рождались не из философских размышлений как таковых и не в недрах исследовательских лабораторий, а в попытках осмыслить явления, обнаруженные в практической работе, прежде всего в практике психотерапевтической помощи.

В период «открытого кризиса» сформировалось достаточно много направлений, и здесь не место их подробно рассматривать — это будет предметом обсуждения в иных курсах, с которыми Вы встретитесь в последующем изучении психологии. Однако основные из них — те, что в наибольшей степени повлияли на современную психологию — кратко осветим. Подчеркнем, что речь здесь пойдет именно о теориях — практические приложения этих направлений будут освещены в дальнейшем.

Начнем с направления, называемого психоанализ, и рассмотрим как непосредственно эту теорию, так и ее важнейшие дериваты (производные), то есть теории, исторически с психоанализом связанные, но в силу различных обстоятельств отошедшие от него. Психоанализ и теории, с ним связанные, как раз и представляют значительную часть той группы теорий, которые формировались внутри психотерапевтической практики, и это накладывает на них особый отпечаток — несмотря на то, что в основе классического психоанализа лежит естественнонаучная картина мира, методы исследования в психоанализе не подчиняются типичной схеме естественнонаучного исследования. Впрочем, по порядку.