Неврозы и сексуальные нарушения невротической природы у мужчин

Принципиальные расхождения в понимании существа неврозов и отсутствие свойственных им специфических проявлений, которые, в частности, не наблюдались бы при психопатиях и психозах, заставляют определить понятие «невроз» конвенционально. Эти же затруднения характерны и для отдельных форм неврозов. Даже неврастения, относимая в разряд нозологических единиц, по существу определяется критериями симптомокомплекса, так как характерное для нее сочетание повышенной раздражительности с быстрой истощаемостью (раздражительная слабость) наблюдается, например, и в продроме инфекционных заболеваний, и как начальная фаза шизофрении.

Исходя из отсутствия патогномоничной для неврозов симптоматики, эта нозологическая группа, в основе которой лежит нарушение адаптации, определяется по единственному проявлению, свойственному любой стадии и клинической форме невроза, а именно – по утрате пропорции, соразмерности между реакцией больного и вызвавшей эту реакцию причиной.

Приобретая предельно индивидуальный и непредсказуемый, т.е. «личностный», характер даже у лабораторных объектов, невроз играет роль инструмента защиты, так как даже «ровная, слюна» у подопытной собаки, означающая отказ от сотрудничества с экспериментатором, имеет двойственную природу: будучи прежде всего приемом самозащиты, это в то же время является отклонением от привычного (и в этом смысле нормативного) стереотипа, т.е. патологией.

В отличие от таких привычных для врачебной диагностики форм, как крупозная пневмония, которая всегда является болезнью, даже если она протекает легко и атипично, невроз – поначалу только предболезнь: в замирании, мертвенной обездвиженности мелкого зверька перед грозным хищником, так же как в конвульсиях рыбы, выброшенной прибоем на берег, больше тысячелетней природной «хитрости», чем болезни. Однако в этой «хитрости» – начало невроза, и о неврозе говорят как о болезни только тогда, когда «хитрость» не удалась.

Весь диапазон входящих в понятие невроза экстраординарных проявлений реактивности – от преходящих пароксизмов частных феноменов психофизиологической адаптации (дыхательные, Вазомоторные реакции, потоотделение и т.д.) на стадии предболезни до диффузных и стойких изменений стиля поведения – порождает в работе врача значительные трудности.

Однако взамен он получает возможность воздействовать на все невротические проявления – от так называемых системных неврозов (навязчивая икота, спазм пищевода, ускоренная эякуляция и т.д.) до стойких и длительных невротических развитии [Васильченко Г. С, 1969, 1983]. Если самые тяжелые формы этого вариационного ряда всегда пользовались особым вниманием клиницистов, то множество легких случаев (а следовательно, и самых терапевтически перспективных) с «мелкомасштабными» и нестандартными жалобами подчас вызывают улыбку; такие больные годами «бойкотируются» специалистами разных профилей и, не получая никакой реальной помощи, медленно, но неотвратимо «отяжелевают» и превращаются в социально дезадаптированных хронических больных.