Китайская модель

Одним из важнейших событий мировой экономики последней четверти XX в. стали беспрецедентные успехи Китая. Сотрудники института экономического анализа сформулировали нескольких гипотез, объясняющих «китайское чудо»:

гипотеза первая: уровень развития в Китае был низким, а темпы роста слаборазвитых стран опережают темпы роста развитых стран.

Исследования показывают, что такой закономерности не существует. Темпы роста Китая оказались уникальными для всей мировой экономики;

гипотеза вторая: ускорение экономического роста было обусловлено низкой долей промышленности и высокой долей сельского хозяйства.

Вопреки широко распространенным заблуждениям удельный вес промышленности в ВВП в Китае был не ниже, а выше, чем в современной России. Однако более низкий удельный вес промышленности в России не способствовал повышению темпов ее экономического роста, и наоборот, более высокий показатель Китая не способствовал замедлению его темпов роста по сравнению с Россией;

гипотеза третья: высокий удельный вес сельскохозяйственного населения в начале реформ.

Темпы экономического роста не зависят непосредственно от структуры занятого населения;

гипотеза четвертая: уникальные особенности китайского национального характера: трудолюбие, самоотверженность, неприхотливость.

Однако в условиях той же ментальности в течение первых трех четвертей XX в. отмечались очень низкие темпы роста китайской экономики, которые периодически становились отрицательными. До недавнего времени Китай относился к наиболее бедным странам мира, а реальная угроза голода была ликвидирована лишь несколько лет назад;

гипотеза пятая: успехи китайской экономики обусловлены примененной моделью экономического реформирования.

В отличие от России, где осуществлялись, как утверждается, либеральные реформы (так называемая шоковая терапия), в Китае реформы носили постепенный характер. В отличие от России, где государство «ушло» из экономики, в Китае государство сохранило значительный контроль за экономикой, а его роль в экономическом развитии заметно возросла. Государство активно участвовало в каждом из основных направлений экономической политики (политика занятости, социальная, внешнеэкономическая, денежно-кредитная, бюджетная политика). Именно это является спецификой китайской модели экономических реформ.

Общая сумма расходов на социальное обеспечение и потребительские субсидии в Китае сократилась с 4, 0 до 0, 9% ВВП, тогда как в России эти расходы не только не уменьшились, но и существенно возросли — с 6, 3 до 12, 6% ВВП. Уровень безработицы в Китае сократился почти вдвое — с 5, 3 до 2, 9%, а доля занятых во всем населении повысилась с 42, 3% (1978 г.) до 53% (1997 г.), что способствовало ускорению экономического развития. Либерализация внешнеэкономической деятельности в Китае привела к со­кращению фактически взимаемых импортных таможенных пошлин с 17, 7% от объема импорта в 1978 г. до 2, 5% в 1996 г.

В России произошел переход от относительно либеральной внешнеторговой политики к протекционизму — импортные по­шлины по отношению к общему объему импорта возросли с 0, 7% (1992 г.) до 5, 3% (1997 г.).

Одна из значительных причин успеха китайской модели заключается и в том, что Китай практически не пользовался таким инструментом протекционистской политики, как девальвация национальной валюты. Среднегодовые темпы снижения валютного курса в 1979—1997 гг. были весьма умеренными (8, 3%) — в отличие от России, где они оказались почти в 12 раз выше. Денежно-кредитную политику китайские власти в течение всего периода реформ проводили весьма сдержанно, благодаря чему среднегодовые темпы инфляции составили немногим более 10%.

Таким образом, главная причина ускоренного развития Китая — характер проводившейся экономической политики. Вопреки широко распространенным заблуждениям в Китае проводились либеральные экономические реформы, причем степень их либеральности и радикальности, по всей видимости, не имеет аналогов. Результатом стало беспрецедентное сокращение масштабов государственной нагрузки по всем направлениям, обеспечившее рекордные темпы роста китайской экономики.