Предпосылки формирования теории расследования ятрогенных преступлений. 3 страница

Преобладание в современной криминалистике тенденции рассматривать криминалистическую деятельность, основу которой составляет предварительное расследование, с позиций системного анализа служит залогом объективного познания многообразия ее сторон и связей.

Принимая во внимание, что по своей сути криминалистическая деятельность, выступая как противоположность преступной деятельности, в то же время «во многом вторична по отношению к ней», [68] то ее изучение невозможно в отрыве от познания криминальной деятельности.

Учитывая, что «отдельные теоретические построения только тогда могут быть объединены в частную криминалистическую теорию, когда они относятся лишь к строго определенной совокупности явлений, связанных, к тому же, между собой органически», [69] следует четко определить структуру криминалистической теории расследования.

Из всех ученых криминалистов, кто обращался к теме, посвященной криминалистической теории расследования преступлений, ее структуру предложил только Г.А. Густов. В нее он включил: объект, предмет, функции теории, криминалистическое понятие расследования, криминалистическую характеристику расследования, криминалистическую характеристику отдельных элементов реальной системы расследования и криминалистические закономерности реальной системы расследования[70].

Г.А. Густов объектом исследования криминалистической теории расследования считает деятельность лиц, участвующих в расследовании преступлений, а предметом – технологические системы деятельности следователя и других уполномоченных законом лиц, обеспечивающие реализацию идей уголовного и уголовно-процессуального права (их целей, задач, принципов, гарантирующих защиту общества и прав человека) при расследовании конкретного уголовного дела[71].

В.В. Крылов в качестве предмета криминалистической теории расследования преступлений рассматривает закономерности криминальной деятельности в определенной социальной сфере, «механизмы отражения этой деятельности в виде следов, методы и приемы обнаружения, фиксации и исследования этих следов с целью раскрытия, расследования и предупреждения преступлений»[72].

По нашему мнению, при определении объекта и предмета теории расследования преступлений определенной группы (подгруппы) или отдельного вида (подвида) необходимо исходить из того, что «расследование порождается совершенным преступлением»[73]. Поэтому содержание понятий объекта и предмета криминалистической теории расследования преступлений двуедино, оно определяется сложным единым по своей значимости признаком, объединяющим в себе два вида деятельности: криминалистическую и ее порождающую криминальную.

Объектом криминалистической теории расследования преступлений определенной группы (вида), на наш взгляд, является профессиональная криминалистическая деятельность по выявлению и расследованию криминальных деяний, специфика которых определяет направление хода расследования, организационно-тактические особенности и содержательную часть процессуальных действий и мероприятий, их обеспечивающих.

Предмет криминалистической теории расследования преступлений определенной группы (вида) включает в себя закономерности развития преступлений как реальных систем действительности и закономерности криминалистической деятельности по их расследованию как вида профессиональной деятельности.

Таким образом, предмет криминалистической теории расследования преступлений определенной группы двуедин, он включает в себя закономерности совершения преступных деяний и закономерности организации и производства их расследования.

Важнейшей задачей криминалистической теории расследования Г.А. Густов считает «формирование научной базы, необходимой для разработки методов, способов, технологий работы с криминалистической информацией, организации расследования, профессиональной подготовки работников правоохранительных органов, … реализации идей процессуальной теории и требований закона»[74].

Соглашаясь в принципе с таким определением задачи криминалистической теории расследования преступлений, в то же время считаем, что профессиональная подготовка работников правоохранительных органов не относится к криминалистической деятельности, так как составляет предмет другой профессиональной деятельности, связанной с обучением и повышением квалификации лиц, осуществляющих расследование преступлений.

Важное место в криминалистической теории расследования занимает изучение самого процесса расследования как профессиональной деятельности, получившей в работах отдельных авторов определения его как механизма расследования.

Так, О.В. Челышева считает, что «механизм расследования представляет собой аспект деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью, который исследуется только криминалистикой и отграничивает ее от других наук», и определяет понятие механизма расследования как систему «взаимосвязи способов деятельности субъектов расследования между собой, со свойствами самих субъектов, а также с особенностями обстановки, в которой протекает расследование», и «результатами (промежуточными и конечными) данной деятельности[75]. Не вступая в полемику с автором по поводу того, что не можем согласиться с тем, что расследование, а тем более механизм (определяемый как порядок, процесс[76]) расследования – это одна из форм борьбы с преступностью (расследование, являясь одной из стадий досудебного производства, не может устранять социально-экономические причины преступности в целом) отметим следующее. Во-первых, хотелось бы уточнить и дополнить, что способы деятельности субъектов взаимосвязаны, но от свойств субъектов зависимы, и не только от свойств, но и от характера и содержания отношений между субъектами. Во-вторых, с учетом масштаба охвата указанной профессиональной деятельности в данном определении, на наш взгляд, речь идет лишь о технологии расследования. Однако этого недостаточно для определения понятия «расследование преступлений», как вида профессиональной деятельности. Считаем, что в определении должна найти отражение и психическая деятельность (цель и задачи применения способов расследования и их взаимосвязи, принятие решений и т.д.), которая обусловливает мыслительный процесс субъектов, который, по нашему мнению, можно определить как «криминалистическое мышление». Может быть совершено много действий, но если они не целенаправленны и факт необходимости их совершения логично не обоснован убедительными аргументами, то они не будут представлять систему, а будут лишь комплексом различных действий, объединенных по субъекту их совершения.

Механизм расследования – это процесс криминалистической деятельности по исследованию обстоятельств посягательства, представляющий собой систему целенаправленных последовательно совершаемых действий с использованием криминалистического инструментария с целью поиска, закрепления и ретроспективного анализа информации о криминальной деятельности. Система действий субъектов расследования преступлений включает планирование и организацию профессиональной следственной деятельности и производство процессуальных действий и мероприятий, обеспечивающих расследование, включая взаимодействие с органами ОРД, экспертными учреждениями, СМИ и т. д., и направленных, в том числе, на выявление и пресечение противодействия следствию.

В своих исследованиях криминалистическая теория расследования опирается на требования закона, достижения криминалистики и других юридических наук, а также логики, общей психологии, теории человеческой деятельности, управления, кибернетики и др. В качестве методов изучения используются системный подход, моделирование, абстрагирование, формализация, метод экспертных оценок и другие методы.

Криминалистическая теория расследования преступлений определенной группы (отдельного вида или подвида) – это частная теория криминалистики, представляющая собой систему научных знаний о закономерностях совершения преступлений, их выявления и расследования.

Законодательство об охране здоровья граждан и основные положения правил осуществления медицинской помощи как элемент теории расследования преступлений, совершаемых при оказании медицинской помощи

В 1991 году высший законодательный орган страны принял Постановление о Декларации прав и свобод человека и гражданина, что способствовало принятию Декларации и приведению российского законодательства в соответствие с ее положениями.

Принятая в декабре 1993г. Конституция РФ заложила конституционно-правовые основы законодательного регулирования отношений в сфере здравоохранения, закрепив в ст. 41 права каждого человека на охрану здоровья и получение медицинской помощи, которая в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений. В этой статье одновременно провозглашается обязанность государственных и муниципальных учреждений здравоохранения оказывать гражданам медицинскую помощь и предусматривается ответственность должностных лиц за сокрытие фактов и обстоятельств, создающих угрозу жизни и здоровью людей. Кроме того, гарантии охраны здоровья граждан подкреплены другими положениями Конституции РФ и, прежде всего нормами, закрепляющими право на жизнь (ч. 1 ст. 20), право на социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности (ч. 1 ст. 39), на судебную защиту прав (ч.1 ст. 46) и др.

Из выше изложенных положений, закрепленных в Конституции РФ, следует, что взаимоотношения «врач-пациент» определяются, с одной стороны, конституционным правом каждого человека на получение бесплатной медицинской помощи и, с другой стороны, конституционной обязанностью государства в лице государственных и муниципальных учреждений здравоохранения оказывать такую помощь.

В целях совершенствования механизма правового регулирования в системе реализации приоритетных прав и свобод человека и гражданина в области охраны здоровья в 1993 году был принят Федеральный закон «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» (далее – Основы). Закон определяет охрану здоровья как совокупность мер, направленных на сохранение и укрепление физического и психического здоровья каждого человека, поддержание его долголетней активной жизни, предоставление ему медицинской помощи в случае утраты здоровья.

Основы регулируют отношения граждан, органов государственной власти и управления, хозяйствующих субъектов, субъектов государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения в области охраны здоровья граждан. В законе сказано, что граждане обладают неотъемлемым правом на охрану здоровья, что обеспечивается предоставлением доступной медико-социальной помощи, включающей в себя профилактическую, лечебно-диагностическую, реабилитационную, протезно-ортопедическую и зубопротезную помощь, а также иные меры, направленные на сохранение здоровья и профилактику заболеваний.

Медицинская помощь своевременно должна быть предоставлена любому больному (пострадавшему), поступившему в ЛПУ (в приемное отделение стационара, в поликлинику, в травмпункт и т. д.) независимо от его ведомственной и иной принадлежности. Основы, а также ведомственные нормативные акты возлагают на медицинских работников обязанность оказывать срочную МП лицам, внезапно заболевшим либо пострадавшим от несчастных случаев. Профессиональным долгом каждого медицинского работника является оказание МП любому нуждающемуся в ней человеку в любое время и в любом месте.

Основным, доступным и бесплатным для каждого человека видом медицинского обслуживания является медико-санитарная помощь (МСП). Она включает в себя: лечение наиболее распространенных болезней, а также травм, отравлений и других неотложных состояний; проведение санитарно-гигиенических и противоэпидемических мероприятий, медицинской профилактики важнейших заболеваний и других мероприятий, связанных с оказанием медико-санитарной помощи (ст. 38 Основ).

Первичная медико-санитарная помощь обеспечивается учреждениями муниципальной системы здравоохранения и санитарно-эпидемиологической службы. В оказании первичной медико-санитарной помощи могут также участвовать учреждения государственной и частной систем здравоохранения на основе договора со страховыми медицинскими организациями.

Объем первичной МСП устанавливается местной администрацией в соответствии с территориальными программами обязательного медицинского страхования.

Гражданам при состояниях, требующих срочного медицинского вмешательства (при несчастных случаях, травмах, отравлениях и других состояниях и заболеваниях), оказывается скорая МП. Она осуществляется безотлагательно лечебно-профилактическими учреждениями независимо от территориальной, ведомственной подчиненности и формы собственности, а также медицинскими работниками и другими лицами, обязанными ее оказывать в виде первой помощи по закону или по специальному правилу (ст. 39 Основ).

Скорая медицинская помощь оказывается специальной службой скорой медицинской помощи государственной или муниципальной системы здравоохранения.

При заболеваниях, требующих специальных методов диагностики, лечения и использования сложных медицинских технологий, гражданам оказывается специализированная медицинская помощь. Она осуществляется врачами-специалистами в лечебно-профилактических учреждениях, получивших лицензию на медицинскую деятельность (ст. 40 Основ).

Виды, объем, стандарты качества специализированной МП устанавливаются Минздравом РФ и министерствами здравоохранения республик в составе Российской Федерации.

Закон также предусматривает медико-социальную помощь гражданам, страдающим социально-значимыми заболеваниями (ст. 41 Основ) или представляющими опасность для окружающих (ст. 42 Основ).

Правовой статус пациента. В современной России вопросам юридического обеспечения субъективных прав граждан, в том числе и в сфере здравоохранения, уделяется повышенное внимание. Однако, как отмечает академик В.П. Сальников, «всякое субъективное право имеет социальную ценность постольку, поскольку его возможно реализовать. Осуществление же конституционных прав, свобод и интересов для граждан означает возможность требовать от других лиц действий, соответствующих содержанию реализуемых ими прав»[77].

Правовой статус пациента определен содержанием ряда статей Основ, в которых перечислены основные права пациента (ст.ст. 30, 31, 32, 33). Однако следует отметить, что указанные права в большинстве своем носят декларативный характер, так как и в социально-экономическом и в правовом отношении они недостаточно гарантированы и защищены. Причина заключается в том, что в России по-прежнему здравоохранение финансируется по остаточному принципу, а пациент бесправен и беззащитен, так как отсутствует целостное законодательство о правах пациента, что крайне пагубно отражается на его положении как субъекта права. Фактически любой человек, оказавшись в положении пациента ЛПУ, относится к наиболее уязвимой категории субъектов права. Существующим сегодня правоотношениям «врач-пациент» присуще ярко выраженное фактическое неравенство участников. В таких отношениях слабая сторона – пациент, и он несет больший риск и может с большей вероятностью стать жертвой вредоносного поведения сильной стороны – медицинского работника[78]. Риски, которые несут врачи и пациенты, несопоставимы: пациент вручает врачу такое бесценное благо, как здоровье, а иногда и жизнь.

Пациент, попадая в руки врачей, вынужден полагаться на их профессионализм и добросовестность. Из-за отсутствия знаний в медицине пациенты не имеют возможности уличить врачей даже в элементарном невежестве. Сделать это сложно и юристу, так как в нашей отечественной медицинской практике не введена обязательная для всех ЛПУ стандартизация на осуществляемый ими врачебный процесс и выполняемые при этом медицинские мероприятия по диагностике и лечению конкретных патологий. Правила, регламентирующие процесс оказания медицинской помощи, содержатся в различных учебниках, инструкциях, руководствах, методических пособиях и т. д.[79]. Такое положение значительно затрудняет правовую оценку профессиональной деятельности в случаях неблагоприятного исхода оказанной МП.

Чтобы устранить в отношениях «врач – пациент» неравное и рискованное для пациента положение, необходимо, во-первых, обеспечить его полноценной правовой защитой, для чего должен быть разработан и введен в действие нормативно-правовой механизм реализации тех его прав, которые уже предусмотрены действующим законодательством, а во-вторых, принять дополнительные права пациента и обеспечить реальные гарантии их осуществления. Одной из реальных гарантий квалифицированной медицинской помощи должна стать стандартизация медицинской помощи, оказываемой по конкретным патологиям, травмам, родовспоможению и т. д. Принимаемые в последнее время медицинские стандарты, называемые экономико-технологическими не решают проблемы стандартизации деятельности по оказанию медицинской помощи, так как далеки по своему содержанию от регламентации врачебного процесса, нацеленного на квалифицированную медицинскую помощь пациентам.

Работа законодателей в направлении усиления экономико-правового механизма защиты пациента и реализации его конституционных прав на получение квалифицированной медицинской помощи, защиты его здоровья и жизни, как это не парадоксально, в самой сфере здравоохранения, ведется пока еще вяло и без особых реальных подвижек. Однако тот факт, что в Госдуме РФ разрабатывается проект федерального закона о правах пациента, а на уровне ведомства и отдельных медицинских учреждений принимаются меры по созданию стандартов по оказанию МП, внушает определенный оптимизм.

Содержание статей 30, 31, 32, 33 Основ определяет правовой статус пациента. Каждый человек, став пациентом лечебно-профилактического учреждения, имеет право на выбор врача, на получение информации о состоянии своего здоровья и выбранных методах лечения, на информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство или отказ от него и т. д.

При отказе от медицинского вмешательства лечащий врач обязан выполнить требования ст. 33 Основ, согласно которой гражданину или его законному представителю в доступной для него форме должны быть разъяснены последствия, которые могут наступить в результате отказа. Отказ от медицинского вмешательства с указанием возможных последствий оформляется записью в медицинской документации и подписывается гражданином либо его законным представителем, а также медицинским работником. Законодатель особо акцентирует внимание на содержании информации о возможных последствиях отказа от МП, а не только на формальном получении подписи пациента. В этой связи следует отметить, что юридически правильное оформление медицинской документации – не только гарантия соблюдения прав пациента, но и гарантия защиты врача от необоснованных претензий.

Правовой статус лечащего врача. В Основах определены профессиональные права и обязанности медицинских работников в сфере оказания медицинской помощи гражданам.

Профессиональные обязанности врача относятся к категории специальных обязанностей, а именно, они возникают:

1) из закона (ст. 58 «Лечащий врач» Основ);

2) из профессионального долга (ст. 60 «Клятва врача» Основ);

3) из профессионального или должностного положения.

В статье 58 Основ дано понятие лечащего врача, как врача, оказывающего медицинскую помощь пациенту в период его наблюдения и лечения в амбулаторно-поликлиническом или больничном учреждении. Лечащий врач назначается по выбору пациента или руководителя ЛПУ. На лечащего врача возложены обязанности по организации своевременного и квалифицированного обследования и лечения пациента. Он несет ответственность за недобросовестное исполнение своих профессиональных обязанностей в соответствии с действующим законодательством РФ.

Профессиональный долг врача заключается в том, чтобы «обеспечить компетентное медицинское обслуживание больного, основанное на чувстве сострадания и уважения человеческого достоинства»[80].

В ст. 60 Основ содержится текст клятвы врача, исполнение которой является одной из законодательно установленных профессиональных обязанностей врача. Это дает основание признавать несоблюдение требований клятвы врача как нарушение им своих профессиональных обязанностей.

В приговоре, вынесенном по уголовному делу по обвинению дежурного врача приемного отделения Тобольской городской больницы по ч. 2 ст. 109 УК РФ, суд указал: «К., имея достаточный уровень профессиональной подготовки, обследовал З. и, проведя ей обезболивающую и гипотензивную терапию до 15 часов 40 минут, не обнаружил показаний к экстренной госпитализации З., направил ее на амбулаторное лечение, чем ненадлежащим образом исполнил свои профессиональные обязанности, поскольку нарушил п. 2.8. Инструкции дежурного врача Тобольской городской больницы № 1, обязывающий К. в необходимых случаях решать вопросы госпитализации, организовывать вызов консультантов, специализированных бригад; требования ст. 60 «Клятвы врача» Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан, утвержденных Верховным Советом 22. 07. 1993 года № 5487-1 о том, что он как врач должен быть готовым оказать медицинскую помощь, внимательно и заботливо относиться к больному, действовать исключительно в его интересах независимо от каких-либо обстоятельств, проявлять высочайшее уважение к жизни человека, обращаться к коллегам за помощью и советом, если этого требуют интересы больного»[81].

Юридическая ответственность медицинских работников. Ответственность за причинение вреда здоровью граждан вследствие недобросовестного исполнения медицинскими работниками своих профессиональных обязанностей предусмотрена разделом ХII Основ. В законе указано, что возмещение ущерба не освобождает медицинского работника от привлечения его к дисциплинарной, административной или уголовной ответственности (ст.68 Основ).

Основы наряду со всем сводом нормативных правовых актов об охране здоровья граждан создают систему правовых предпосылок формирования понятия о правомерности действий медика по оказанию медицинской помощи. Правовое регулирование отношений «медик – пациент» во многом определяет оценку деятельности медицинского работника как противоправной и в случаях запрещения этих действий под угрозой уголовного наказания превращает ее в преступное посягательство (ст. 14 УК РФ).

Правовая оценка неблагоприятных последствий оказанной медицинской помощи, обусловленных ятрогенией, является самостоятельной юридической проблемой, так как здесь речь может идти только о неосторожном причинении вреда при осуществлении врачебного процесса или в ходе выполнения отдельного медицинского мероприятия.

Правовая квалификация ятрогенных случаев основывается на анализе объективной и субъективной сторон произошедшего. К объективным критериям относятся: степень выраженности ятрогении; тяжесть причиненного вреда; нарушение правил оказания МП; наличие и характер дефекта МП; наличие причинной связи между допущенным дефектом МП, выявленной ятрогенией и наступившим неблагоприятным исходом; обстановка оказания МП; особенности основного заболевания; индивидуальная реактивность организма больного и др. Критерии субъективной стороны: проявление исполнителем (врачом или другим медработником) неосторожности (легкомыслия, небрежности) при исполнении своих профессиональных обязанностей; степень его осведомленности о них; уровень его профессиональных знаний и опыта; его физические и психологические особенности и др.

Если ненадлежащее исполнение медицинским работником своих профессиональных обязанностей (по легкомыслию или по небрежности) повлекло ятрогению, приведшую к неблагоприятному исходу в виде причинения существенного вреда здоровью или смерти пациента, то такое деяние следует рассматривать как неосторожное ятрогенное преступление. Как выше уже нами отмечалось, это собирательное криминалистическое понятие, охватывающее несколько составов, предусмотренных уголовным законом.

Правила профессиональной медицинской деятельности могут быть нарушены как по легкомыслию, когда медработник предвидел возможность наступления нежелательных последствий своих действий, но без достаточных к тому оснований рассчитывал на их предотвращение, так и по небрежности, когда медработник не предвидел возможности наступления неблагоприятных последствий своих действий, но при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог их предвидеть. Профессиональные обязанности медицинских работников установлены Федеральным законом “Основами законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан” (1993), нормативными актами Правительства РФ или субъекта Федерации, комитета или министерства здравоохранения субъекта Федерации, утверждены администрацией ЛПУ, определены медицинскими стандартами и т. п.

Необходимо остановиться на предусмотренных Уголовным кодексом РФ обстоятельствах, исключающих преступность деяния. Применительно к медицинской деятельности к ним можно отнести: крайнею необходимость (ст. 39 УК РФ), обоснованный риск (ст. 41 УК РФ), исполнение приказа или распоряжения (ст. 42 УК РФ). Кроме этого статья 28 УК РФ предусматривает невиновное причинение вреда (несчастного случай, казуса).

В медицинской практике к состоянию крайней необходимости можно отнести ситуации, при которых имеется реальная перспектива дестабилизации жизнеобеспечивающих систем организма (наличие опасности) и их явная поломка (наличность опасности). Подобные ситуации часто возникают в отделениях реанимации и интенсивной терапии.

Риск признается обоснованным, если выполнение медицинского мероприятия было основано на достижениях современной медицинской науки, для его осуществления имелись необходимое материально-техническое обеспечение и высокий профессиональный уровень исполнителя, а поставленная цель не могла быть достигнута не связанным с риском действием врача, и им были предприняты все возможные меры для предотвращения вреда интересам больного. В случае неблагоприятного исхода при выполнении указанных условий следует признавать, что вред причинен при обстоятельствах правомерного риска и, следовательно, в действиях врача нет признаков преступления. Однако если выяснится, что врач не принял достаточных мер безопасности для предотвращения вреда, то за совершение таких действий он подлежит ответственности по наступившим последствиям. Сама же обстановка совершения указанных действий, причинивших вред правоохраняемым интересам больного, судом может быть оценена как смягчающее обстоятельство при назначении наказания (п. “ж” ч.1 ст.61 УК РФ).

За вред, причиненный гражданину при оказании ему медицинской помощи медработником во исполнение обязательного для него приказа или распоряжения (ст.42 УК РФ), уголовную ответственность в этом случае должно нести лицо, отдавшее этот приказ (распоряжение).

Невиновное причинение вреда (случай, казус) – это деяние, совершенное лицом, которое не осознавало и не могло предвидеть общественной опасности своих действий (ст.28 УК РФ).

Отсутствие осознания общественной опасности деяния и непредвидение возможности наступления общественно опасных последствий главным образом связано с личностными качествами субъекта, его опытом, образованием, квалификацией, возрастом, физическим и психическим состоянием и т. д. Когда медицинский работник по обстоятельствам оказания помощи пациенту не должен был и не мог предвидеть наступления вреда его здоровью (смерти), то на первое место выходят объективные возможности исполнителя медицинской услуги, а именно: его служебные, профессиональные и иные функциональные обязанности. Совокупность субъективных и объективных “невозможностей” осознания и предвидения неблагополучного исхода и дает основание признать действия (бездействие) врача, повлекшие нежелательные последствия, включая причинение вреда здоровью или смерти, невиновными.

Часть 2 ст.28 УК РФ предусматривает нередко возникающие в медицинской практике ситуации, именуемые медиками, как ситуации высокого риска, когда врач предвидел наступление нежелательных последствий и его воля была направлена на их предотвращение, однако в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных (необычных по трудности и сложности) условий или нервно-психическим перегрузкам он не смог предотвратить неблагополучный исход. В таких случаях врач, имея необходимые профессиональные навыки, знания, опыт, состояние здоровья и т. д., при всем напряжении своих субъективных возможностей и профессиональной грамотности действий не мог предупредить общественно опасных последствий. Правовая оценка такой ситуации однозначна: в соответствии с принципом субъективного вменения врач является невиновным и не может нести ответственность за вредные последствия, наступление которых он предвидел, но не смог предотвратить.

В медицинской литературе много внимания уделяется определению и анализу такого понятия как “врачебная или медицинская ошибка”. Следует отметить, что ни один закон, ни административный, ни гражданский, ни уголовный не содержат такого обстоятельства, исключающего ответственность, как профессиональная ошибка. Врачебная ошибка, как и любая другая профессиональная ошибка, есть явление персонифицированное, и при ее правовой оценке необходимо исходить из результатов исследования объективных и субъективных причин, повлекших ее.

Генезис неосторожного преступления – это ошибка субъекта[82]; генезис неосторожного ятрогенного преступления – ошибка медицинского работника, обусловленная ненадлежащим исполнением им своих профессиональных обязанностей по оказанию МП пациентам. И.В. Тимофеев и О.В. Леонтьев рассматривают медицинскую ошибку, как погрешность при выполнении медицинского действия. Они отмечают что «в зависимости от степени общественной опасности, наличия неосторожной формы вины медицинского работника и вреда, причиненного здоровью пациента, медицинская ошибка исключает или приводит к возникновению различных видов юридической ответственности»[83]. По существу соглашаясь с указанным определением, в то же время считаем необходимым отметить, что медицинская ошибка может выступать: