Представление об осквернении (кэгарэ) и очищении (хараи).

Отличительной чертой синтоистских обрядов является особое внимание, которое уделяется ритуальной чистоте. Оскорбительной для богов вещью древние японцы называли цуми, что в современных словарях переводится как «вина» или «грех». Избежание таких вещей передавалось словом ими, означающим табу. В частности, в обязанность членов клана Имибэ, как профессионально «воздерживающихся», входило держаться как можно дальше от скверны, чтобы иметь возможность приближаться к богам, не оскорбляя их.

Главным проступком, которого следовало избегать, была нечистота. Она могла проявляться разными способами, не обязательно влекущими моральную ответственность, как это бывает в других религиях. Физическую нечистоту, просто грязь, следовало тщательно исключить. Омовение тела и чистая одежда были необходимой подготовкой к религиозным обрядам.

Половые контакты, роды и месячные тоже рассматривались как явления, вызывающие ритуальную нечистоту. Ее следовало устранять очищением, воздержанием и молитвой. В древнейших мифах упоминаются «родильные хижины» – изолированные убежища, в которых скрывались беременные женщины, поскольку само жилище не должно было оскверняться деторождением. Там же упоминается и о «брачных хижинах», где по той же причине осуществлялись брачные узы.

Болезнь, раны и смерть также являлись источником скверны. Смерть, или, скорее, осквернение смертью были отвратительны для японцев. Путешественник из Китая отмечал, что время траура у японцев очень коротко, после смерти усопшего его друзья поют и танцуют, а после похорон вся семья заходит в воду для омовения.

Дом, в котором произошла кончина, становился нечистым и по этой причине вплоть до VIII в. после смерти императора столица или, по крайней мере, дворец переносились на новое место.

Раны тоже были источником скверны, и слово «рана» – кэга – имеет исконное значение «загрязнение». Болезнь и все внешние признаки нездоровья, такие, как язвы, сыпь и гной, а также контакт с больным тоже вели к осквернению. Употребление в пищу мяса в целом не считалось нечистым и запрещалось к употреблению только для жрецов, готовящихся к совершению службы. Но впоследствии, под влиянием буддизма, мясо стало запрещаться. В свою очередь, опьянение спиртными напитками никогда не считалось запретным. Напротив, оно занимает видное место в жертвоприношении богам на протяжении всех эпох.

Как мы видим, перечень проступков не обнаруживает каких-либо различий между ритуальной нечистотой и преступлением против нравственности. Брачные отношения не менее нечисты, чем простое прелюбодеяние, удар или рана оскверняют обе стороны конфликта, и в целом видно, что в синто почти полностью отсутствуют абстрактные идеи морали. Устои синто носят характер не этический, а традиционный и церемониальный. Синто порицает как грехи только такие действия и ситуации, которые наглядны или вызывают немедленное отвращение.

Необходимым условием отправления синтоистского культа является чистота, которая достигается различными методами – заклинанием (хараи), очищением (мисоги) и воздержанием (ими). Заклинание осуществляется жрецом с целью изгнания скверны, вызванной прегрешением. Оно состоит из принесения жертвы наложением пени, после чего жрец машет жезлом в виде кисточки перед очищаемым и произносит очистительное заклинание.

Требование штрафа всегда придавало хараи характер наказания. Неясно, когда этот обычай появился, но сведения начала 5 в. подтверждают, что исполнение хараи уже в то время было достаточно распространенным наказанием как за светские, так и за религиозные проступки. Так, в 405 г. глава корпорации возчиков присвоил себе неких крестьян, прикрепленных к храмовой земле. Ему приказали исполнить обряды очищения, хотя его преступление было скорее гражданским, чем религиозным. В 469 г. один молодой аристократ совратил придворную даму и был приговорен для очищения от преступления к уплате 8 лошадей и 8 мечей. Он не раскаялся и написал стихи, в которых хвастался, что его приключение стоило восьми лошадей, после чего разгневанный император конфисковал все его имущество. Впоследствии, с развитием системы управления по китайскому образцу, произошло четкое разделение между гражданскими и религиозными преступлениями, и хараи, с сопровождающими штрафами, ограничилось сферой нарушения сакральных предписаний.

Мисоги – очистительный ритуал, который предназначен для снятия случайной нечистоты, полученной от соприкосновения с нечистыми вещами – от простой грязи до скверны смерти и болезни. Это очищение достигается омовением, обрызгиванием водой или посыпанием солью. Многие из современных традиций являются следами этого древнего обычая. Во дворе каждого храма обязательно есть фонтан, в котором пришедшие моют руки и ополаскивают рот при входе в храм. Своей любовью к принятию горячих ванн и купанию в горячих источниках японцы тоже в какой-то мере обязаны этому обряду омовения. Соль в очистительных целях помещают небольшими кучками на пороге дома, на краю колодца, и даже в углах борцовского ринга, а также рассыпают по полу после похорон. Жертвоприношения в храме непременно включают соль на маленьких блюдцах.

Третий и, возможно, самый интересный метод очищения – ими, или воздержание. Заклинание и омовение дают чистоту путем устранения нечистоты, в то время как воздержание – метод достижения позитивной чистоты путем избежания источников скверны. Поэтому практика вынужденного аскетизма, состоявшего главным образом из соблюдения определенных запретов, является скорее обязанностью жрецов, чем мирян. Они должны избегать контактов с болезнью, смертью и трауром, должны есть только определенные виды пищи, приготовленные на «чистом огне», должны носить только особым образом очищенную белую одежду и должны пребывать в уединении, вдали от шума и суеты. Много внимания и усилий прилагается к тому, чтобы избежать осквернения святынь, приношений и утвари.

Проявление набожности с древнейших времен до наших дней ограничивается принесением жертв перед храмом, которое сопровождается почтительными жестами, такими, как поклоны и хлопки ладонями.