Книга наблюдений

Общество, в котором я очутилась в те времена, когда все у меня стало меняться, было в высшей степени академичным. Это были люди, которые верили, что все наши знания, - это то, чему нас кто-то учит, и чему мы обучены. Заклинанием для этих людей было старинное: «Сам ты ничего не увидишь. Тебе нужен Гуру, которые ткнет тебя везде носом». Общей идеей было: «Ты просто набор того, чему тебя научили, и что выучил ты сам».

И как-то вечером я сказала: «Посмотрим, правда ли это. Все вы убеждены, что не знаете ничего, кроме того, чему научены «извне», я хочу всё узнать сама».

Тем вечером я пришла домой и, когда пришло время читать им перед сном детям, у меня оказалась с собой пачка бумаги, несколько ярких карандашей и фломастеров, и я сказала: «Мы собираемся сделать тетрадь. Мы назовем ее «Книга Наблюдений». В этой книге мы будем записывать всё, о чем нам никто не говорил».

Сказанное сулило детям кучу веселья (а им было между 5 и 11 годами). Дети приступили к этому делу немедленно.

«Я знаю, я знаю!» - только и было слышно… «Робби притворяется настоящим храбрецом и все время хвастается, но на той неделе он съехал на санках с той большой горы, и я могу сказать – он на самом деле испугался». Так я это и записала. «Папа Дэвида собирается жениться на той тете, которая вниз по улице. Он дает ей посидеть на его новой блестящей машине, даже когда у нее заклепки на карманах джинсов, а наши ребята не могут даже до его машины дотронуться». Я удивилась, но все равно записала.

Потом наблюдения пошли все чаще и чаще, некоторые записывались собственноручно. Наблюдения свои, своих друзей, наши общие. Даже обо мне: «Ты всегда улыбаешься и притворяешься совершенно счастливой», - написал мой старший сын, - «но я могу сказать, что тебе иногда очень грустно». И другое наблюдение: «Я заметил, что миссис Дуган всегда говорит «прекрасно» и «все равно», когда хочет, чтобы народ заткнулся». И «Я заметил, что папа всегда говорит «ничего», когда он хочет, чтобы вы спросили у него, что же он хочет».

Я была ошеломлена. Как может быть, что эти маленькие дети знают все эти вещи? Ни о чем об этом мы с ними никогда не разговаривали. Никто не говорил им тех вещей, которые они упоминали. Я не говорю, что все, что они наблюдали, было истиной. Я просто рассказываю что происходило.

А потом я завела отдельную тетрадь, которую я назвала «Что я сама знаю о заикании». Для меня это стало большим проектом. В этой тетради я записывала свои наблюдения о том, что когда я была одна, или когда пела, или когда говорила вместе с кем-то и т.д., то я не заикалась. Я могла без заикания громко читать часами, когда я одна и была в этом уверена.