Принципы боя – теоретический каркас искусства тактики. 4 страница

Характер взаимодействия войск Красной Армии в гражданскую войну отличался большим своеобразием, обусловленной спецификой боевых действий. Летом 1918 г применялась так называемая тактика «эшелонной войны». Бои велись преимущественно вдоль железнодорожных магистралей[80]. Действия спешенных частей и подразделений поддерживались орудиями, устанавливавшихся на железнодорожных платформах.

С расширением фронта боевых действий взаимодействие пехоты и артиллерии усложнилось. Многие дивизии и бригады вынуждены были действовать в значительном отрыве от главных сил. Взаимодействие в этих условиях организовывалось в самых общих чертах. Например, командир 2-й Сводной дивизии (в последствии 28-й) В.М.Азин организуя бой осенью 1918 г. в районе Ижевска, указывал подчиненным командирам только общую задачу и конечную цель действий. «На мою поддержку, - сказал он, - вы можете не рассчитывать».

По мере накопления опыта согласование боевых усилий осуществлялось более детально. Боевая задача дивизиям ставилась по направлениям и объектам. Бригадам (полкам) указывались обычно населенные пункты, которыми надлежало овладеть. Наступление осуществлялось маршевыми колоннами, которые, дойдя до зоны воздействия артиллерии противника (4-6 км), развертывались в ротные и взводные колонны, а затем в цепь. Атака осуществлялась после короткого огневого налета. В целях более тесного взаимодействия с пехотой артиллерия побатальонно и подивизионно распределялась между стрелковыми полками и бригадами. Не входя организационно в состав этих частей, батареи или дивизионы как бы закреплялись за ними, постоянно действовали с ними, находясь непосредственно в боевых порядках пехоты или кавалерии.

Исходя из этих условий обстановки, в ряде случаев для борьбы с артиллерией противника создавались особые артиллерийские группы, объединявшие обычно от четырех до шести батарей. После выполнения поставленных задач, входившие в их состав батареи переключались на поддержку стрелковых частей. В связи с этим преобладающим было децентрализованное управление, осуществляемое в рамках батареи или дивизиона. С их командирами и решали все вопросы взаимодействия командиры стрелковых бригад и полков. В ходе боя особое внимание обращалось на согласование действий пехоты с артиллерией, которая сопровождала наступающих огнем и колесами. В свою очередь пехота прикрывала артиллерию от атак вражеской конницы.

С кавалерией стрелковые части взаимодействовали главным образом при вводе ее в прорыв для преследования противника, совершении обходов и охватов. Кавалерия, действуя по тылам противника, часто вызывала панику в его рядах и тем обеспечивала успех пехоты.

На наиболее важных направлениях дивизии усиливались бронепоездами, одним-двумя бронеотрядами. Организуя взаимодействие с ними, командиры определяли способы поддержки пехоты огнем бронепоездов, согласовывали действия стрелковых частей с бронеотрядами при овладении населенными пунктами. При организации взаимодействия с авиацией определялись сигналы для обозначения положения пехоты. Самолеты в интересах стрелковых частей совершали бомбометание с низких высот.

Определенный опыт взаимодействия родов войск был получен в гражданскую войну при ведении оборонительною боя. Особое внимание обращалось на создание круговой обороны вокруг населенных пунктов, узлов дорог. Для обеспечения самостоятельности действий бригад и полков им придавались батареи и дивизионы. Согласование усилий с артиллерией достигалось совместным расположением наблюдательных пунктов, установлением единой схемы ориентиров и общей схемы целей и огня. Некоторый опыт получен по борьбе с танками противника. На Каховском плацдарме в 1920 г. впервые в истории военного искусства была создана система артиллерийской противотанковой обороны в 51-й стрелковой дивизии.

Для борьбы с танками (бронецелями) выделялись специальные орудия, которые не должны были отвлекаться на решение других задач. Каждое противотанковое орудие прикрывалось заградительным огнем не менее одной легкой батареи. Для наращивания плотности противотанкового огня широко применялись маневренные батареи и взводы, игравшие роль своеобразного противотанкового резерва. Эта оборона оказалась непреодолимой для танков и бронемашин врангелевских войск.

Тесно взаимодействовали с пехотой и артиллерией саперные части. В период оборонительных боев они помогали пехоте оборудовать оборонительные рубежи, устраивали заграждения, подрывали мосты на путях продвижения противника, разрушали отдельные участки железных дорог. Для осуществления взрывных работ создавались команды подрывников. В наступательном бою саперы проводили инженерную разведку местности, восстанавливали мосты, устраивали переправы через водные преграды. Например, командир 25-й стрелковой дивизии В.И.Чапаев при форсировании реки Белой южнее Уфы в июне 1918 г. ставил саперным подразделениям следующие задачи: провести инженерную разведку реки на участке форсирования, отремонтировать поврежденный паром для переправы бронеавтомобилей, устроить пристани (причалы) на обоих берегах реки, отремонтировать дорогу от места выгрузки бронеавтомобилей до паромной переправы[81].

Накопленный Красной Армией опыт по взаимодействию в гражданскую войну нашел отражение в вышедших в ту пору уставных документах в Строевом пехотном уставе РККА (1920), Уставе артиллерии РККА (1920), Уставе ротных пулеметов РККА (1920), а также в труде «Боевое применение стрелковой дивизии и высших кавалерийских соединений» (1920).

После окончания первой мировой войны не наступило паузы в гонке вооружений. Напротив, оно продолжалось в небывало высоких темпах. В относительно короткий срок все техническое оснащение армий ведущих государств мира было почти полностью обновлено.

Из вооружения сухопутных войск в первую очередь следует отметить быстро совершенствовавшуюся бронетанковую технику. В конце 30-х и начале 40-х годов появились средние и тяжелые танки с улучшенной формой корпуса и башни, обладавших большой скоростью (45-65 км в час), значительным запасом хода (до 500 км), мощной броневой защитой (100 мм и более) и сильным вооружением (пушки калибра 76-122 мм и крупнокалиберные пулеметы).

Совершенствовалась полевая артиллерия – пушки и гаубицы (76 - 203 мм), а также минометы (от 82 до 160 мм), противотанковая артиллерия (45-100 мм) и противотанковые ружья, зенитная артиллерия (37-85 мм). На вооружение поступили новые пулеметы, а также пистолеты-пулеметы (автоматы). Широкое распространение получили противотанковые и противопехотные мины. В составе сухопутных войск появились танковые, механизированные, воздушно-десантные и артиллерийские дивизии и корпуса и другие новые формирования. Интенсивно развивалась авиация, особенно в ходе второй мировой войны. Появились новые истребители, штурмовики, средние и дальние (стратегические) бомбардировщики, а также дальние разведчики, военно-транспортные самолеты и планеры.

С учетом качественного обновления материальной базы общевойскового боя совершенствовалась теория и практика взаимодействия войск в межвоенный период.

Впервые в наиболее обобщенном виде вопросы взаимодействия были изложены в Полевом уставе 1925 года. В нем подчеркивалось, что согласованность в действиях родов войск, различных частей и отрядов, действующих на различных направлениях, является необходимым условием успеха. Поскольку в то время в Красной Армии было мало танков и авиации, то в Уставе не делалось расчета на их поддержку. Основным средством огневого подавления противника считалась артиллерия. Согласно Уставу при прорыве организованной обороны противника считалось необходимым иметь тройное превосходство в силах и средствах над противником.

В последующем система взаимодействия была развита, значительно дополнена и обновлена в Полевых уставах 1929 г., Временном Полевом уставе РККА 1936 г., проектах Полевого устава Красной Армии 1939, 1940 и 1941 годов. В этих Уставах рассматривались вопросы организации взаимодействия не только в стрелковых, во в механизированных, кавалерийских и моторизованных соединениях.

Помимо уставных документов немалое влияние на совершенствование теории и практики взаимодействия оказали труды: В.К.Триандофиллова «Характер операций современных армий», Г.С.Иссерсона «Исторические корни глубокой тактики», коллективный труд Военной академии им. М.В.Фрунзе «Организация и ведение наступательного боя», С.К.Тимошенко «О тактической подготовке войск», А.Г.Лигнау «Взаимодействие огня и живой силы в наступательном бою», А.И.Седякина «Ближний бой», С.М.Буденного «Значение конницы и основы ее тактики», коллективный труд под редакцией В.Д.Грендаля «Артиллерия в наступательном бою», К.Б.Калиновского «Танки в группах ДД», А.П.Лапчинского «Воздушный бой», Д.М. Карбышева «Инженерное обеспечение общевойскового боя».

Многие вопросы теории и практики взаимодействия войск были решены в тот период отечественной мыслью принципиально по-новому на основе теории глубокого боя, изложенной в инструкции «Временные указания по организации глубокого боя» (1933), а в последующем и теории глубокой операции. Вкратце сущность системы взаимодействия при осуществлении глубокой операции сводилась к следующему. Стрелковые соединения, усиленные танками, при поддержке артиллерии и авиации осуществляют взлом позиционного фронта обороны противника, с нарушением которого вводятся в бой мотомеханизированные части (мехкорпуса, бригады), в сочетании с воздушными десантами они стремительно продвигаются в глубину обороны противника, осуществляют разгром армейских резервов и овладевают тактически важными объектами (тыловыми базами, аэродромами, узлами коммуникаций). Конница при поддержке авиации атакует менее глубокие резервы, захватывает аэродромы легкой авиации, уничтожает отходящие вражеские тылы[82].

Нельзя, однако, умолчать о том, что не все вопросы взаимодействия правильно решались в наших уставных документах и трудах. Так, длительное время на первый план выдвигалась кавалерия в ущерб развитию бронетанковых войск. Преувеличивалась и роль пехоты в общевойсковом бою. «Все взаимодействие организуется в интересах пехоты (выполняющей главную роль в бою)» - говорилось в учебнике «Общая тактика», вышедшем в свеет накануне войны (1940)[83]. Нежизненным оказалось деление боевого порядка соединений и частей в наступлении на ударную и сковывающую группы.

Немало просчетов допускалось в организации взаимодействия артиллерии с пехотой. Создание артиллерийских групп предусматривалось по целевому назначению. Например, в дивизии артиллерийские группы поддержки пехоты создавались по числу стрелковых полков, действовавших в первом эшелоне, в корпусах - группы дальнего действия по числу дивизий первого эшелона. В подчинение командиров полков и батальонов артиллерия поступала лишь «тогда, когда по условиям наземного наблюдения становится трудно поддерживать наступление централизованно управляемым огнем»[84]. Жесткая централизация в управлении артиллерией, как показала Великая Отечественная война, приводила к тому, что в ходе боя полки и батальоны практически оказывались без артиллерийской поддержки.

Не способствовал четкому взаимодействию между пехотой и артиллерией установленный порядок перехода в атаку. Во временном Полевом уставе РККА 1936 г. указывалось, что пехота должна совершить бросок в атаку, когда артиллерия перенесет огонь в глубину обороны. На практике во время войны это приводило к тому, что создавался разрыв во времени между огнем и движением пехоты. Используя это, противник часто успевал изготовиться к отражению атаки. В последующем на основе боевого опыта данное положение было исправлено.

Недостаточно полно были разработаны в довоенное время вопросы взаимодействия в оборонительном бою. В Полевых уставах не рассматривались согласованные действия войск при отражении внезапного нападения противника, порядок восстановления боеспособности, взаимодействие при уничтожении вражеских группировок, вклинившихся на стыках и флангах, а также при совершении ими охватов и обходов, во время отхода и ведении боя в окружении.

Особенно большой ошибкой являлось то, что в уставных документах недооценивалась роль общевойскового командира в организации взаимодействия. Так, в Наставлении по полевой службе штабов 1935 г. указывалось, что «начальник штаба лично организует и обеспечивает взаимодействие войск». Командиру рекомендовалось давать лишь общие указания по организации взаимодействия. Все эти и другие просчеты в вопросах взаимодействия не замедлили отрицательно сказаться на ходе боевых действий советских войск в первый период войны.

Трудными путями шел процесс совершенствования системы взаимодействия при ведении боевых действий советскими войсками в Великую Отечественную войну. Анализ неудач с началом войны показывает, что они чаще всего являлись следствием плохой подготовки боя, отсутствия надежного взаимодействия между участвующими в нем родами войск. По этому вопросу Ставка Верховного Главнокомандования только в 1941 году издала несколько директив. В одной из них, изданной в августе 1941 г., отмечалось, что общевойсковые командиры и штабы из рук вон плохо умеют согласовывать действия пехоты, артиллерии с танками и саперами. Взаимодействие организуется в общих чертах не на местности, а по карте, отрабатывается на небольшую глубину без учета боевых возможностей войск, задачи ставятся непродуманно, слабо согласовываются боевые усилия частей и подразделений при уничтожении противника, вклинившегося на стыках и флангах[85].

В директивах указывалось, что главной причиной неумения многих общевойсковых командиров организовать взаимодействие являлось то, что они плохо знают боевые возможности родов войск. Не зная, как следует их применить в бою, они, естественно, не могут требовать правильного их использования от подчиненных командиров[86].

Подлинным бичом для войск в первый период войны была заведомо нереальная постановка задач дивизиям, полкам, батальонам. Так, во время боев под Смоленском (1941 г.) начальник штаба 19-й армии генерал-майор П.Н.Рубцов в директиве войскам указывал: «… Продолжает иметь место неблагополучие с расчетом времени и пространства. Желание как можно быстрее выполнить поставленную боевую задачу часто затемняет здравый смысл, и войскам ставятся явно непосильные задачи»[87].

Характерно, что в указаниях командования не только отмечались имевшие место недостатки в организации взаимодействия, но и определялись конкретные пути их устранения. К примеру, в директиве Ставки Верховного Главнокомандования от 29 сентября 1941 г. указывалось: «При организации взаимодействия командирам надо точно знать боевой состав и задачи поддерживающей артиллерии, танков и авиации… лично на местности ставить задачи подчиненным, уточнять объекты атаки, подавления и уничтожения»[88].

Большое значение в улучшении системы взаимодействия в войсках сыграли Боевой устав пехоты 1942 г. и проект Полевого устава 1943 г., где с учетом накопленного боевого опыта излагались рекомендации, как следует согласовывать боевые усилия войск. Например, в Полевом уставе отмечалось, что постановка боевых задач на наступление должна осуществляться таким образом, чтобы до его начала оставалось не менее суток, предоставлять командирам дивизий (бригад) на организацию боя не менее 12 часов, командирам батальонов - не менее 3 часов светлого времени для работы на местности.

В третьем периоде войны определенные коррективы в работу по организации взаимодействия были внесены на основе требований Наставления по прорыву позиционной обороны. В нем предписывалось выделять командиру корпуса на организацию взаимодействия не менее двух суток, командиру дивизии - столько же, командирам полков и батальонов – не менее суток каждому. Новыми были рекомендации по разработке в дивизии плановой таблицы боя, в которой следовало подробно указывать, какую задачу и как должны выполнять стрелковые части, артиллерия, танки, саперы на том или ином этапе боя.

Взаимодействие в оборонительном бою организовывалось по вариантам ведения боя, задачам и направлениям действий противника[89]. Например, командир 32-й стрелковой дивизии 5-й армии в обороне под Москвой в ноябре 1941 г. согласовывал боевые усилия по таким задачам: поддержка боя боевого охранения; бой за передний край и удержание населенных пунктов; бой в глубине обороны.

В последующем по мере накопления боевого опыта боевые задачи уточнялись. Так, в обороне под Курском в 15-й и 81-й гвардейских, 73-й и 213-й стрелковых дивизиях взаимодействие организовывалось по следующим задачам: бой на подступах к обороне, воспрещение выдвижения противника в атаку; отражение атаки противника и бой за удержание переднего края обороны; бой по уничтожению вклинившегося противника; нанесение контратак и восстановление обороны.

Итак, за годы войны в организации взаимодействия прослеживается ряд тенденций. Расширилось, значительно обогатилось ее содержание. Принципиально новым во взаимодействии артиллерии с пехотой и танками являлся переход от артиллерийского обеспечения к артиллерийскому наступлению, в результате чего повысилась эффективность огневого поражения противника. Как указывалось в уставных документах, сущность артиллерийского наступления «заключается в непрерывной поддержке пехоты массированным действительным огнем артиллерии и минометов в течение всего периода наступления. Артиллерийский и минометный огонь должен вести за собой пехоту и танки в атаку от одного объекта обороны к другому»[90].

Артиллерийская подготовка атаки обычно планировалась в пределах полутора-двух часов на глубину 3-4 км. Новым в планировании артиллерийской поддержки являлось то, что задача решалась не только методом последовательного сосредоточения огня, но и огневым валом (одинарным или двойным, а иногда и тройным) на глубину до 2 км.

В ходе войны советское командование пришло к выводу о необходимости усиления артиллерией непосредственного сопровождения атакующих стрелковых и танковых подразделений. Для этого были созданы подразделения и части самоходных и артиллерийских установок (САУ-76, СУ-122, ИСУ-152), которые придавались танковым подразделениям в качестве орудий непосредственного сопровождения для борьбы с противотанковыми и другими огневыми средствами противника. В стрелковых батальонах в качестве орудий сопровождения использовались 45-мм и 57-мм противотанковые и 76- мм полковые пушки, которые на поле боя перемещались орудийными расчетами.

Основные усилия авиации направлялись на завоевание господства в воздухе, разведку противника, содействие общевойсковым соединениям в его разгроме. Во втором и третьем периодах войны действия ВВС осуществлялись в форме авиационного наступления, основу которого составляли авиационная подготовка атаки, поддержка атаки пехоты и танков и сопровождение наступающих войск в глубине обороны противника.

Принципиально новым явлением в ходе второй мировой войны являлись высадка и действия воздушных десантов (всего было высажено 150 крупных десантов). Наиболее часто воздушные десанты высаживались в наступательной операции в интересах содействия главной группировке войск в разгроме противника. Взаимодействие с ним организовывалось в оперативном и стратегическом масштабах.

В ходе войны непрерывно совершенствовалось взаимодействие танков с пехотой и артиллерией. Придаваемые стрелковым дивизиям и полкам танковые части и подразделения использовались как танки непосредственной поддержки пехоты. Их действия планировались по рубежам и задачам, в директивных указаниях подчеркивалось, что танки не должны отрываться от пехоты более чем на 200-400 м, при этом пехота должна «подавлять всей мощью своего огня, а также огнем орудий сопровождения противотанковые средства противника, разведывать и очищать минные поля…, бороться с немецкими истребителями танков, решительно следовать за танками в атаку, закреплять захваченные рубежи...». На артиллерию возлагалась задача борьбы с танками. Подчеркивалось, что «танки ведут бой с танками противника только в случае явного превосходства в силах и при наличии выгодного положения»[91].

Взаимодействие частей и подразделений ПВО со стрелковыми, артиллерийскими и танковыми частями осуществлялось с большими трудностями, в войсках ощущался острый недостаток зенитной артиллерии. В начале войны в составе стрелковой дивизии и корпуса предусматривалось по одному зенитному артиллерийскому дивизиону (8 - зенитных пушек 37-мм и 4 – 76-мм). Штатными средствами дивизия могла на фронте в 10 км создать плотность 1, 2 на 1 км фронта. Но и эти недостаточные плотности не всегда создавались ввиду некомплекта вооружения. Недостаток зенитной артиллерии в первом периоде войны вынуждал для борьбы с авиацией широко применять стрелковое оружие и пассивные меры защиты - маскировку, рассредоточение, использование защитных свойств местности и ее инженерное оборудование.

Начиная со второго периода войны стали создаваться зенитные артиллерийские группы в армиях. Этим достигалась централизация управления зенитной артиллерией, ее массирование и удобство взаимодействия. Повысилась плотность зенитного артиллерийского прикрытия до 10 орудии на 1 км фронта или 1-1, 5 орудия на 1 км² прикрываемой площади. В середине 1944 г. некоторые стрелковые дивизии получили отдельный зенитный артиллерийский дивизион в составе 12 орудий калибра 37-мм и зенитную роту в составе 18 пулеметов ДШК.

Опыт организации взаимодействия сил и средств противовоздушной обороны с другими родами войск получил отражение в Руководстве по боевому применению средств ПВО при обеспечении войск (1944). В нем отмечалось, что система ПВО включает: своевременное оповещение войск о налетах авиации противника, службу ВНОС, систему огня зенитной артиллерии и пулеметов, боевые действия истребительной авиации и систему организованного огня из стрелкового оружия. Ответственным за организацию ПВО являлся общевойсковой командир.

В наступлении средства ПВО сосредоточивались для прикрытия войск, наносивших главный удар, и, перемещаясь поэшелонно (одновременно не более одной трети батареи), находились от передовых частей не далее 800-1000 м - зенитные пулеметы, 1, 5-2 км - МЗА и 3 км – СЗА. Прикрывая войска, зенитная артиллерия следовала в их боевых порядках, добиваясь непрерывности противовоздушной обороны. При этом зенитные пулеметы и орудия малого калибра всегда находились в готовности к ведению огня с ходу и с коротких остановок. В обороне средства ПВО имели основной задачей сорвать авиационную подготовку противника, не допустить разведки и ударов с воздуха по артиллерийским позициям, резервам, штабам, тыловым объектам.

Богатый опыт во время войны был получен по взаимодействию инженерных войск с другими родами войск. Действуя в составе подвижных отрядов заграждения, штурмовых отрядов и групп, отрядов обеспечения движения и выполняя самостоятельные задачи, инженерные части и подразделения обеспечивали действия стрелковых, танковых и артиллерийских частей и подразделений во всех видах боя. Во взаимодействии с ними они прикрывали фланги, закрепляли захваченные рубежи, содействовали войскам в отражении контратак противника, обеспечивали выдвижение и маневр войск, создание ими устойчивой обороны. О возросшей роли инженерных подразделений в бою свидетельствует то обстоятельство, что стрелковая дивизия в 1945 г. стала иметь до 12 саперных рот. Их плотность в некоторых операциях возросла до 4-6 рот на 1 км фронта»[92].

Основным организатором взаимодействия в войну был общевойсковой командир. Вместе с тем важную роль в этом деле играл штаб. В «Наставлении по полевой службе штабов» (1942 г.) подчеркивалось, что «штаб, который не может поддерживать взаимодействие, нельзя считать полноценным органом управления. В обязанности штаба по организации взаимодействия входили: подготовка данных о боевой обстановке, необходимых расчетов; согласование вопросов взаимодействия с начальниками родов войск (служб) и соседями; обеспечение работы командира по организации взаимодействия на местности, на макетах местности или картах; доведение его указаний до частей. Кроме того, штаб обеспечивал бесперебойную связь между взаимодействующими частями и устанавливал единую систему сигналов оповещения и целеуказания, разрабатывал необходимую боевую документацию, контролировал, как организовано взаимодействие в подчиненных частях, подразделениях.

Важная роль в согласовании боевых усилий во время войны, отводилась тактико-строевым занятиям, учениям с боевой стрельбой, командно-штабным учениям, радиотренировкам офицеров штабов, совместным занятиям командиров стрелковых, танковых, артиллерийских и авиационных частей. Отмечая большую пользу таких занятий, командующий 2-й гвардейской армией на конференции по разбору Силезской операции отмечал: «За 15-20 дней до начала операции мы начали проводить совместные учения... Впоследствии, в период совместных рекогносцировок офицеры родов войск были очень довольны и приятно удивлены тем, что они вместе готовились на занятиях и вместе пойдут в бой. Они знали друг друга, и у них выработалось известное доверие и взаимопонимание, а это было весьма ценным для боя»[93].

В целом Великая Отечественная война обогатила и подняла на новую ступень теорию и практику взаимодействия войск. Советские командиры и штабы оказались на высоте своих задач. Они проявляли творческую инициативу в изыскании новых, нестереотипных способов согласования боевых усилий войск в зависимости от складывавшихся условий обстановки. Их деятельность, как правило, характеризовалась глубиной замыслов, точностью расчетов, всесторонней предусмотрительностью.

Боевой опыт показал, что для достижения четкого непрерывного взаимодействия в бою одного мастерства командиров недостаточно. Требуется еще высокое боевое мастерство солдат и сержантов, их умение эффективно использовать боевые возможности своего оружия, согласованно действовать - точно вести огонь, своевременно переносить его на новые цели, осуществлять взаимную помощь друг другу в бою. Не менее важны высокие морально-боевые качества личного состава, настойчивость, хладнокровие, непреклонная воля к победе.

Совершенствованию системы взаимодействия советских войск во многом способствовало качественное улучшение материальной базы общевойсковых соединений. Так, в 1943-1944 гг., например, численность личного состава действующей армии возросла немногим более чем на 6%, а количество орудий и минометов, которыми она располагала, увеличилось на 40%, танков и САУ - на 90%, самолетов - почти в 4 раза[94]. Характерно, что удельный вес численного состава различных родов войск в стрелковой дивизии к концу войны возрос до 50-60%, в то время как в первую мировую войну в пехотных дивизиях он не превышал 20%.

В немецко-фашистской армии, согласно уставу «Вождение войск», взаимодействие считалось одним из главных тактических принципов. В приказах командования во время войны подчеркивалось, что не надо жалеть ни сил, ни средств, ни времени, чтобы добиться единства, четкости, согласованности действий, пунктуальности выполнения задач. На увязку взаимодействия в дивизии при подготовке наступления отводилось от 12 часов до двух суток[95]. В наступлении главное внимание обращалось на тесное взаимодействие пехоты, танков, артиллерии и авиации. Танки прокладывали дорогу мотопехоте, которая закрепляла достигнутый успех. В боевом порядке «клин» за мотопехотой двигался танковый и моторизованный резерв, предназначавшийся для развития успеха и решения внезапно возникающих задач.

В ходе войны в систему взаимодействия общевойсковых частей немцами было внесено немало корректив. Атака наиболее часто осуществлялась одновременно танками и моторизованной пехотой при непрерывном сопровождении авиации. Артиллерия и минометы после артиллерийской подготовки атаки переходили к артиллерийской поддержке, которая осуществлялась последовательным сосредоточением огня или огневым валом. Большой четкостью отличались целеуказание и взаимная согласованность действий пехоты и танков с артиллерией и авиацией.

В обороне боевые усилия родов войск нацеливались на то, чтобы добиться разгрома противника перед передним краем «главного поля боя» или в крайнем случае внутри главной оборонительной полосы. С этой целью артиллерия во взаимодействии с авиацией подготавливала дальнее огневое нападение по узлам дорог, теснинам, переправам. Неподвижным заградительным огнем перекрывались наиболее опасные направления, стыки и фланги. Пехота создавала зону сплошного ружейно-пулеметного огня перед передним краем. Танки и САУ использовались в качестве неподвижных огневых точек и кочующих орудий.

В довоенных боевых уставах армии США вопросы взаимодействия были разработаны лишь в общих чертах. Характерно, что танки не выделялись в самостоятельный род войск. Их действия рассматривались в разделе «Пехота». ВВС же, напротив, обосабливались. Они готовились к самостоятельным операциям. Тактическое взаимодействие авиации с сухопутными войсками на поле боя недооценивалось. За эти и другие просчеты американцы расплачивались в первых боях потерями.

В ходе войны командиры и штабы уделяли большое внимание согласованию боевых усилий родов войск. Особое внимание при организация прорыва обороны противника уделялось надежному огневому подавлению обороны противника в интересах действий пехоты и танков. С этой целью помимо артиллерии привлекались к огневой подготовке атаки большие массы авиации. Например, для обеспечения наступления армейского корпуса выделялось 300-400, а иногда и до 500 тонн бомб на 1 км².

В английских боевых уставах военного времени принцип взаимодействия был отражен достаточно полно, но на практике он не всегда реализовывался умело. Примером могут служить наступательные действия в районе Эль-Аламейна (1942 г.). Несмотря на то, что англичане превосходили итальяно-немецкие войска по живой силе в 1, 5 раза, по танкам и артиллерии в 2 раза, по авиации в несколько раз, наступление из-за слабой согласованности усилий танков и пехоты с артиллерией, а также из-за негибкого руководства войсками осуществлялось с низким темпом. Особенно неэффективно использовалась авиация. Бомбометание проводилось не по целям, а по площадям. Удары авиации не завершались атакой наземных войск. Огонь артиллерии тоже велся по площадям. Когда же орудия и минометы умолкали, авиация прекращала вылеты, пехота и танки, оставаясь без огневой поддержки, переходили в атаку и несли потери от огня противника.