Типы объективной и субъективной точек зрения при других функциях

Вскрытая противоположность объективной и субъективной точек зрения приобретает особое значение потому, что входит в качестве частичной не только в типику представления, но также и во многие другие расчленения на типы, тем самым обозначая одно из самых объемных образований вариантов. Отношение субъекта к объекту проявляется в самых различных психических функциях — в восприятии и взятии на заметку, в суждении и оценке, в желаниях и поступках, - повсюду, где возможно (по крайней мере теоретически), что преобладание объективного и преобладание субъективного моментов типично различаются.

Радует то, что мы теперь не ограничиваемся в этом плане только теоретическим выведением, так как располагаем и эмпирическим материалом. Экспериментальные исследования на разных вышеназванных функциях привели к установлению типик (с большей или меньшей точностью), которые, не смотря на меняющиеся наименования, по существу, в каждом новом случае означали противопоставление преобладающей объективности и субъективности. Я излагаю лишь некоторые главные области.

Необходимо отметить то, что приоритетными в этом отношении являются первые объекты исследований экспериментальной психологии: время реакции и чувствительность к различиям становятся важными и для дифференциального исследования (правда, не в аспекте их использования для анализа самых элементарных психических функций, а в связи с проявлением в них самых внутренних сущностей индивида).

А. Реагирование (ответ на раздражитель движением) - это простейшая схема для определения воззрения субъекта на объект вообще; здесь имеет место психическая активность как результат ее непосредственного возбуждения окружающим миром. Уже давно Болдуин⁵¹ и Флурноу⁵² установили " типы реакций", которые представляются относящимися к выявленной нами связи.

Как известно, при экспериментальном измерении времени реакции различают в соответствии с постановкой задачи две формы реакции. Если перед каждым опытом у реагирующего создается установка внимания на ожидаемое впечатление, на чувства, то реакция называется сенсорной (sensoriell); если же внимание направлено на движение, которое должно быть выполнено, то она называется мышечной. Людвиг Ланге, который открыл это различие, нашел общее сокращение времени реакции при мышечной реакции.

Вышеназванные исследователи установили, что у различных испытуемых, во-первых, склонность к одной из обеих форм реакции существенно различается по силе, во-вторых, очень велики различия по времени (даже иногда меняется знак). Из этого ими было сделано заключение о типичных различиях: к " мышечному" или к " двигательному" типам реакции относятся те, кто склонны к установке внимания на' собственное движение и в силу этого особенно быстро реагируют; к " сенсорному" типу — те, кто больше всего ожидает от сенсорной установки и кому она лучше всего удается.

Флурнуа различал вместе с тем еще 2 типа: " центральный", проявляющий самую короткую длительность реакции, если внимание направлено не на то или иное частичное событие, а на связь процесса, и " индифферентный", на длительность реакции которого направленность внимания не влияет,

Эта теория типов, правда, многократно подвергалась нападкам, например, Вундта⁵³, Титченера⁵⁴ и других⁵⁵. Критика справедливо обратилась против попытки свести названные типы под одну крышу с типами представлений (слуховой и зрительный типы представлений должны были совпадать с сенсорным типом реакции, двигательный тип представлений - с мышечным типом реакции). Здесь идет речь о столь разных видах результатов, что подобная идентификация с самого начала абсолютно невероятна.

Что, однако, в области реагирования выделяются типы, кажется неоспоримым; и если мы сравним различия, найденные в эксперименте, с теми, которые попадают в наше поле зрения при естественных проявлениях жизни, то оказывается, что опять речь идет о более " субъективном" и более " объективном" отношении.

Один привык проявлять активность по отношению ко всему, что ему встречается;

для него его собственное действие всегда образует центр, а окружение имеет значение лишь постольку, поскольку оно вмешивается в этот центр отношений; поэтому он свое " Я" всегда держит в готовности. Другой сначала пассивно позволяет внешним впечатлениям воздействовать на себя, рассматривает их теоретически, созерцательно. Первый имеет склонность быть " готовым к прыжку"; его пальцы напряжены и душа активна, он только ожидает сигнала к действию. Для второго состояние сенсорно направленного внимания является неестественным; он чувствует себя, напротив, скованным и смущенным, если вынужден контролировать себя и самостоятельно, еще до получения необходимых импульсов извне, регулировать свои движения. Первый ожидает своей собственной разрядки, второй ожидает впечатления; для первого раздражения - это освобождение, для второго - причина движения.

Это противопоставление, правда, вскрыло две крайности, которые в таком чистом виде в естественной жизни встречаются редко. Еще меньше их можно ожидать в эксперименте, ибо условия эксперимента для этого слишком искусственны, а постоянно повторяющиеся раздражители и движения слишком однообразны, чтобы побудить индивида к такому сильному проявлению характеристик особого вида. Тем не менее, по-моему, те типичные различия, которые были выявлены до сих пор экспериментально, объясняются этими моментами; можно думать, что направленные на изучение реакции эксперименты с измененной методикой углубят наше понимание образования этих типов⁵⁶.

В. Психофизическое измерение порогов раздражения и различий первоначально имело целью только изучение градации сферы ощущений человека. Но постепенно заметили, что изучались совсем не ощущения и их различия, а лишь суждения людей об их собственных отношениях к ощущениям. Эти суждения, однако, есть, по меньшей мере. отражение в сенсорном плане действительного положения дел, хотя и перерабатывают его более или менее сильным образом.

Экспериментаторы уже давно заметили, что испытуемые в очень различной степени пригодны давать чисто психофизические результаты. Для этого пригодны лишь те группы обследуемых, которые в своих суждениях о равенстве и различии ббльших и меньших из предлагаемых раздражителей, были в состоянии возможно более отчетливо и искренне выразить действительно пережитое содержание ощущения. Но наряду с этим имелась другая группа, суждения которой так сильно зависели от индивидуального ожидания и заранее принятого мнения, утомления и настроения, что их результаты становились неприменимыми с точки зрения исследования порогов.

Но тем они зато и ценнее для наших целей, что как раз эта неспособность изолировать суждения об определенном содержании пережитого (чувственные впечатления) от других субъективных составляющих, указывает на принадлежность данных лиц к субъективному типу; и точные методы измерения чувствительности одновременно позволяют описать в однозначных формулировках субъективность одной группы и объективность другой.

В 1899 г. я провел ряд исследований, пригодных для иллюстрации этой противоположности. При этом мне помогла та случайно возникшая ситуация, что два моих испытуемых были яркими представителями противоположных типов, а вид распорядка опыта допускал многостороннее количественное установление противоположности⁵⁷.

Собственно тенденция опытов заключалась в установлении порога восприятия для постепенных изменений тона различной скорости. Сконструированной мною для этого аппарат позволяет очень медленно и совершенно непрерывно изменять высоту тона, одновременно варьируя степень скорости изменения в широких границах (я использовал 7 скоростей изменения - от 1/2 до 1/16 колебаний в секунду). Испытуемый должен был сообщить двигательной реакцией о моменте восприятия; таким образом удавалось очень легко определить длительность и объем изменения тона, происшедшего до момента восприятия. Экспериментально исследовались " несмешанные" и " смешанные" ряды (по 9 опытов для каждого ряда). В несмешанных каждый отдельный ряд содержал изменения только в одном направлении, т. е., только повышение или понижение тона, и испытуемый знал, о каком направлении изменений в ряду идет речь. Последовательность скоростей, представленных внутри ряда, которые росли или падали скачкообразно, напротив, была реагирующему неизвестна; он также не знал, что в каждый ряд было введено по 2 опыта, в которых тон оставался неизменным. В " смешанных рядах" не только скорости, но и направления изменения были беспорядочно перемешаны неизвестным для реагирующего образом, правда, каждый второй ряд содержал 18 опытов, включающих 7 повышений и 7 понижений скоростей и 4 неизменные скорости.

Результаты показали следующие типичные различия (представитель объективного типа обозначен " О", субъективного - " С").

1) Оба испытуемые реагируют, что вполне естественно, быстрее в несмешанных рядах, нежели в смешанных (т.е. там, где они знают, чего следует ожидать). Но среднее различие имеет очень разную величину у " О" - 14%, у " С" - 8% длительности реакции " несмешанных". Соответственно, " О" в смешанных рядах должны дать 16%. а " С" - 26% неверных суждений. Толкование: субъективность возрастает там, где в большой мере имеется опасность ошибки, и гораздо меньше в ситуации, когда индивид считает себя полностью уверенным в своем деле; отсюда, незначительные различия во времени и большое число ошибок. Надежность суждения у " С" гораздо меньше, чем у " О".

Сравним здесь высказывания об их самонаблюдениях. " О": " Я ограничиваюсь надежными (вызывающими субъективную уверенность) восприятиями органов чувств". " С": " Я реагирую, как только вообще считаю, что воспринял изменение. Я мог бы в конце концов еще увереннее его констатировать, но часто у меня бывает ощущение, что совершенно излишне продолжать его ожидать".

2) " О" и " С" совершенно различно относятся к константам в смешанных рядах. " О" как будто бы помогал раздражению дойти до себя; даже не замечая изменения, он ожидал, что при продолжении раздражения может быть сможет все же воспринять небольшие изменения. Нередко случалось, что опыт спустя 20 сек. прерывался по техническим причинам. В этом случае со стороны " О" не было каких-либо реакций. Совсем иначе вел себя " С". Стремление к быстрой деятельности у него было слишком велико, чтобы он мог оставаться так долго исключительно созерцающим. Он реагировал в каждом опыте, в том числе и тогда, когда замечал изменения; в последнем случае его реакция означала, что у него существует готовность воспринять " константы" с позиций своих суждений. Эта реакция происходила в среднем через 10 секунд, хотя он все же знал, что имели место и едва заметные изменения, которые в начале их проявления легко спутать с неизменными стимулами. Следствием этого поведения является полная неспособность объективно судить о " константах".

Самонаблюдения. " О": " При равенстве я ожидал бы бесконечно... Так как я действительно иногда только через 20 сек воспринимаю медленное изменение, поэтому так долго жду".

" С": " Если прошло определенное время, то я сравниваю тон в данный момент и вспоминаю о том, каким он был в начале. Если я при этом не замечаю никакого изменения, то у меня возникает надежное ощущение, что это совершенно одинаково и больше не изменится".

3) В " несмешанные" ряды тоже были добавлены константные стимулы, о которых испытуемые не знали. Они, следовательно, каждый раз ожидали услышать изменение в определенном направлении, но с меняющейся скоростью. Здесь резко выступает внушающая роль ожидания: " С" из 40 " констант" верно распознал только 10; в 30 случаях он считал, что воспринял ожидаемое изменение! У " О" соотношение между ошибочными и правильными суждениями прямо противоположное.

4) Очень важны, наконец, временные соотношения суждения. Здесь скрещиваются объективные условия раздражения с субъективным фактором: периодическим подъемом и спадом психической энергии. Так как нашим испытуемым была предоставлена возможность самим выбрать момент, в который они должны были движением засвидетельствовать завершение их суждения, то не удивительно, что это действие большей частью зависело от кульминации в процессе внимания. И действительно, так и оказалось, что в реакциях одни значения времени встречались необычайно часто, а другие — очень редко. Первое оптимальное время для суждения - около 4 секунд, второе - около 8 секунд; время в 12 и 16 секунд также показывает еще заметные, хотя и небольшие кульминации.

Если проверить теперь распределение полученных значений времени (без учета различия скоростей)⁵⁸, то " С" проявляет большую концентрацию в преимущественном большинстве результатов на коротком интервале - от 2 до 5 секунд, зато " О", напротив, демонстрирует гораздо больший разброс времени. Истолкование: у " С" наступающий в определенный момент прорыв в психической деятельности заставляет отступить полностью на задний план объективные различия материала ощущений, которыми собственно он должен заниматься. Его реакции обусловлены возникшей в нем самом готовностью для этого, причем остаются совершенно одинаковыми в случаях и медленных и быстрых изменений, о которых надо высказывать суждения. Не он владеет предметом, а им владеет его собственное субъективное состояние. " О", правда, также показывает преобладание первого, оптимального, времени, но тенденция реагирования здесь не всевластна. Различие видов поведения гораздо явственнее выступает при разнообразии стимульных материалов, требующих оценки.

Возможно была бы оправданной организация психофизических исследований, имеющих заранее направленную на названные различия в предрасположении установку. Прежде всего, надо было бы испытать ббльшое количество лиц для выяснения того, идет ли речь действительно о ясно различимых типах или о лишь постепенной градации поведения, максимум частоты которого находится в средней области.

И в многочисленных, подобных вышеописанным, исследованиях о внушаемости при восприятии органами чувств⁵⁹ еще. насколько мне известно, не выяснено, какой характер - постепенный или истинно типичный - имеют существенные различия между сильно внушаемыми (субъективными) и слабо внушаемыми (объективными) индивидами.

С. Зато о другой, тоже родственной области результатов — распознавании кратко экспонируемых раздражителей - где была сделана попытка экспериментального доказательства существования объективного и субъективного типов, можно узнать, правда, не без сомнений.

Мессмер⁶⁰ поставил опыты по чтению осмысленных слов, предъявляемых при помощи тахистоскопа. Слова из 4—5 слогов экспонировались такое короткое время, что при первом предъявлении они не могли быть прочитаны; демонстрацию с одинаковой длительностью экспозиции повторяли до тех пор, пока все слова не были прочитаны правильно. Мессмер считает, что нашел у взрослых два типа, различающихся как состоянием внимания так и объективной верностью чтений. Объективный тип проявляет " фиксирующее внимание"; т. е., при каждом чтении его внимание сконцентрировано только на маленькой области впечатления, дабы тем самым суметь его интенсивнее уловить. Субъективный тип, напротив, " колеблется":

его внимание быстро переключается, чтобы сразу захватить возможно бблыпий комплекс впечатлений. Далее, объективный тип направлен вовне - его " психическая энергия как будто бы поглощается объектом раздражения". Поэтому редко имеет место простое решение; и даже если оно возникает, испытуемый способен все же различать ясное впечатление и субъективное добавление. Представитель субъективного типа пытается, напротив, с самого начала уловить то, что надо прочесть, как осмысленное целое, получая при этом часто слова очень непохожие на действительное раздражение. Он обращает меньше внимания на качество самого раздражения, а тотчас же связывает лишь приблизительно им увиденное со словом из словарного запаса, которым он располагает, при этом субъективное добавление большей частью не распознается как таковое.

Так как и Мессмер работал лишь с очень небольшим количеством людей, из которых двое к тому же при более позднем повторном испытании Шуманом проявили несколько отклоняющееся поведение, то представленная им типика не может еще считаться доказанной⁶¹. Но все же описанные Мессмером типы так удивительно согласуются с характеристиками объективного и субъективного типов, полученными применительно совсем к другим областям психических функций, что этим его установки, по крайней мере гипотетически, подтверждаются.

D. Наконец, Пфейффер применил субъективно-объективную антитипику и для области направлений интересов детей ⁶². Он просил своих учениц (которым он 3 года преподавал) многократно называть свои любимые стихотворения, книги и учебные предметы. Каждый названный предмет оценивали как " объективный" или " субъективный" и по превалированию тех или иных предметов, названных ребенком, определяли тип его интересов. Оказалось, что кроме выраженных типов встречались и смешанные (называемые, в зависимости от преимущественной направленности, объективно-субъективными или субъективно-объективными).

Метод сам по себе в какой-то степени был произвольным, но то, что от него, однако, не надо полностью отказываться, показывают обнаруженные Пфейффером корреляции между типом интересов и объективно-субъективным поведением в других областях оценки. Пфейффер предпринял исследования интересов тех школьниц, которые были одновременно его испытуемыми и в других опытах. Таким образом удалось установить одинаково сильное совпадение типа интересов и типа представлений по отношению и к субъективности и к объективности; в более чем 4/5 всех случаев, испытуемые относились по обеим функциям к одному типу.

Дальнейшее изучение типики оценки должно будет поставить перед собой следующие задачи.

1) Необходимо проверить возможно более различные области, в которых можно количественно измерить отношение субъекта к объекту:

а) ясно ли проявляются различия в степени субъективности или объективности оценки;

h) в каких различных симптомах в одной области результатов они проявляются;

с) имеет ли их изменчивость лишь постепенный или истинно типичный характер.

2) При помощи проверки данных, полученных в различных областях на одних и тех же лицах, дополнив их результатами подсчетов корреляций, необходимо исследовать, имеется ли здесь и в каком объеме " гомогенная комплексная типика", т. е., распределяется ли равномерно показанная субъективность (или объективность) по различным психическим сферам: реакция, чувственные оценки, процессы познания, направления интересов, представления и др. Как раз здесь следует остерегаться, чтобы a priori не расширять область субъективного и объективного типов.

3) Надо исследовать, имеют ли значение подтипы субъективного и объективного типов, сформулированные выше, для деятельности представлений, а также и для других областей функций.

4) Наконец, можно было бы обсудить вопрос, как относится типика отношения к типам темперамента (особенно к установленным Хеймансом противоположностям основных свойств активности — неактивности; эмоционального — неэмоционального).

Глава XV ПОСТЕПЕННЫЕ ВАРИАЦИИ

ЗНАЧЕНИЕ ПОСТЕПЕННОГО ВАРЬИРОВАНИЯ

Количественные вариации отличий человека от человека могут быть выражены в трех формах. Первая и самая простая - это исследование сравнительных степеней для двух индивидов: А умнее, чем В. Вторая - это использование сравнительных степеней для целого ряда индивидов и возникающая на этой основе возможность установления ранговой последовательности: А занимает первое место, В — второе, С — третье и т.д. Наконец, высшая форма - это измерение каждого отдельного случая, когда становится возможным не только выявление рангового порядка, но и установление дистанции для каждых двух следующих друг за другом случаев.

Все три формы мы находим в практике культурной жизни: ежедневно предпринимаются тысячекратные попарные оценки степеней и сравнения человеческих достижений и свойств; на ранговых порядках построено все наше школьное дело; данные измерений используются также при количественных оценках свидетельских показаний, при подсчете пунктов в состязаниях и измерениях времени в соревнованиях на бегах. Но практика культуры должна была преодолевать возникающие затруднения при помощи собственных точек зрения ad hoc (для данного случая), как бы хорошо или плохо это ей не удавалось; при этом отсутствовало ясное осознание того, что собственно сравнивают, ранжируют и чего не хватает, и того, как это делать, и таким образом научное самосознание должно было параллельно с решением своих чисто теоретических задач создавать, как самое важное, прикладную дисциплину. При этом вся полнота трудностей обнаруживается уже на примере простейшей задачи -попарного сравнения степеней.

Сначала мы должны (также как при рассмотрении типов) разграничить феноменологическое и предрасполагающее основания для установления ранговой последовательности.

Первый случай относительно ясен. Для каждого отдельного поведенческого акта, у которого абстрактно может быть выделена количественная сторона, возможно указать степень ее выраженности в конкретном случае: сильнее ли она у А или у В. Например, при решении определенных задач на вычисление А делает больше ошибок, чем В; усвоение заданного материала у С происходит быстрее, чем у D; при ответах на наводящие вопросы Е чаще поддается внушению, чем F та. т.д. Все точные методы измерения современной психологии применимы, таким образом, для феноменологического сравнения степеней различия одного человека с другим.

Проблема, однако, усложняется в тот момент, когда степени результатов достижений сравниваются не ради них самих, а используются в качестве симптомов для выявления степени различия предрасположенностей. Более быстрое обучение интересует только как признак лучшей памяти; более верное комбинирование - как критерий более высокого интеллекта. Какое же отношение к предрасположению имеет такое сообщение о степени?

Мы ранее выделили две формы предрасположения: задатки и свойства. Задатки -это предрасположения к будущим развитиям; свойства - это предрасположения к актуальным видам поведения. Правда, предрасположение никогда не является только задатком, или только свойством; оба вида целеустремленности всегда объединены, однако, сочетание их может быть очень различным. На уровне теоретической разработки вопросов важно провести это разграничение и для проблемы данных о степени. Если рассматривают предрасположение как свойство, то его степень - это устанавливаемая сейчас высота его работоспособности. Если же его рассматривают как задаток, то его степень измерима только по уровню того, чем бы он возможно мог стать однажды, если внутренние условия развития и внешние (упражнения, содействия окружающей среды и т.д.), насколько только можно представить, полным образом этому способствуют. Отсюда понятно, что показатель степени для задатка как такового не может существовать. Также и свойство, даже имеющее вид устойчивого, обладает возможностями для своего будущего развития и еще не осуществлено во всех своих частичных функциях, не доведено до собственной вершины максимального упражнения. Следовательно, степень содержащегося в ней " задатка" не может быть актуально определена.

Поэтому понятие " степень предрасположения" непосредственный смысл может иметь только в том случае, если оно относится к действительно доказуемому сейчас уровню результата, т.е., предрасположению как свойству. И только со временем косвенно можно на этом пути прийти к тому, что определять степень предрасположения в той мере, в какой оно является задатком. Последовательно изучив у одного индивида степени, в которых в различные периоды выступает какое-либо свойство, мы сможем прогнозировать возникновение будущих более высоких степеней свойств у других индивидов. Так, например, этот метод можно будет применить при исследовании проблем, связанных с детской сверходаренностью.

Последующее обсуждение относится только к степени актуально проявляемых свойств.

Когда мы говорим, что А обладает каким-то свойством в бблыпей степени, чем В, то мыслим свойство как некое единство, а значит - телеологически. Только единство цели, на достижение которой свойство установлено, делает его единством. Следовательно, более высокий интеллект означает — лучшую способность приспособления мышления к новым условиям существования и требованиям бытия; более сильная память — лучшую способность к распоряжению ранее приобретенным опытом; более высокая музыкальная одаренность - лучшую способность к созданию объективных ценностей в области музыки. Поэтому степень представляет здесь болыпее или меньшее приближение к идеалу предрасположения, мыслимого как совершенство, а значит и оценку (причем, естественно, идеал может быть как положительным, так и отрицательным). Соответственно, и применение степени предрасположения в практической жизни всегда включает оценку.

Научная психология не сможет теперь обойтись без применения методики градуирования (хотя пока в этой области идет только подготовка к разработке шкал существенно иного уровня точности). В первую очередь она может быть применена к оценке суммарного впечатления, вызванного свойством X, подлежащим изучению. При этом, анализ используется здесь лишь для того, чтобы исключить те свойства X, которые не включены в задачу исследования.

Так, например, при корреляционных исследованиях часто оказывалось желательным, чтобы учитель провел оценку интеллекта учеников своего класса и представил данные в виде рангового ряда. При этом необходимо было потребовать, чтобы свойства, не составляющие предмет изучения (такие, как прилежание, особая одаренность и т.д.), не принимались во внимание; одновременно, нельзя было позволить определять по отдельности частичные функции, составляющие сами интеллект, так как и то, и другое влияло бы на суммарную оценку.

К прочим присоединяется и та трудность, что проводящий оценку не всегда может осознавать отдельные впечатления, определяющие его конечное суждение. Следовательно, метод сильно зависит от субъективных и неконтролируемых моментов, он не может быть повторен или проверен с другими испытуемыми в сопоставимых условиях.

Поэтому наука должна проблему измерения показателей степеней предрасположения основывать на отдельно проводимом анализе и изучении выделенных частичных функций, составляющих предрасположение. При этом выражение " предрасположение имеет у А более высокую степень, чем у В" может иметь два значения:

первое - все непосредственно измеряемые частичные функции имеют у Л более высокую степень, чем у В; второе - А имеет те же самые частичные функции, что и В (той же или более высокой степени), но у него представлено на одну частичную функцию больше.

Фраза " А музыкальнее, чем В" означает, следовательно, различие в силе предрасположения, если имеют в виду, что А лучше, чем В запоминает тоны,.интервалы мелодии и гармонии, лучше различает и воспроизводит их, лучше играет по слуху и способнее к овладению техникой исполнения. Однако та же фраза означает различие зоны предрасположения, если имеют в виду, что у А все вышеназванное представлено так же хорошо, как и у В (или лучше, чем В), но кроме того он еще сам может сочинять музыку (чего В делать не в состоянии).

Следует добавить, что чисто количественным является лишь первое из названных различий; но расширение области предрасположения всегда привносит качественно новый элемент и придает, тем самым, общей структуре предрасположения другое качество; тогда, продолжая наши примеры, музыкально продуктивный не только музыкальнее, чем просто воспринимающий или воспроизводящий, но также музыкальнее, чем этот последний, и в другом роде.

Однако в жизни случаи повышения и расширения областей предрасположения не существуют в чистом виде только что описанной нами конструкции; это только пограничные случаи. На самом же деле, никогда бблыпая сила какого-либо свойства не распространяется внутри индивида на все частичные способности; скорее - вопреки всей корреляции — степени вариативности частичных функций неодинаковы. Значит, " более интеллигентный" А интеллигентнее не относительно каждой психической частичной функции, чем " менее интеллигентный" В, а есть отдельные достижения, в ббль-шей части которых В равен А или его превосходит. И точно так же может обстоять дело при различиях зоны предрасположения: действительно, А имеет на одну частичную способность больше, чем В, но В v некоторых частичных функциях, общих для обоих, может достигать большего, чем А (например, Боклин делал такие грубые ошибки в живописи, каких никогда не позволили бы себе большинство заурядных художников).

Так с виду простое различие в степени предрасположенности между А и В распадается на хаос разнонаправленных различий: А превосходит В в ряде частичных способностей общего предрасположения, в других - равен, а в целом ряде иных -уступает; некоторые его предрасположения вообще могут не иметь характера сравнимости по степени качества. Но то, что выявленные степени частичных функций, как принадлежащие Л, так и принадлежащие В, действительно воссоединены в картине целостной структуры, означает - общие предрасположения у обоих различны качественно, а не количественно.

Конечно, для психологического исследования довольно ценно то, что различие предрасположений между А и В можно разложить при помощи тщательного анализа на сумму частичных различий, неодинаковых по величине показателей степени и направленности. Но еще более значима открывающаяся при этом возможность сравнения всех предрасположений в их целостности и разработки на этом основании ранговых шкал, описывающих индивидов. Для того чтобы теперь из степеней, характеризующих выраженность отдельных предрасположений, вывести результирующую общую степень, требуется оценка относительного веса, который приходится внутри структуры общего предрасположения на долю каждого частичного предрасположения. При этом, правда, надо постоянно помнить, что момент оценки сообщает градуировке известную долю произвольности.

При выведении общей степени принимают во внимание определенные точки зрения. Считается, что общее предрасположение у Л надо градуировать выше, чем у В, если:

— превосходящее множество частичных предрасположений у А сильнее, и только разбросанные и изолированные отдельные способности менее сильно выражены, чем у В;

— у А выраженное сильнее частичное предрасположение (или группа их) стоит телеологически выше, чем менее выраженное предрасположение (или группа их) у В;

— сильнее выраженное у Л частичное предрасположение (или группа их) одновременно имеет значение редкости, в то время как у В слабее выраженная их группа встречается чаще.

Три точки зрения не всегда одинаково применимы; между ними иногда даже может возникнуть конфликт. Первая точка зрения, например, предполагает, что отдельные частичные функции примерно равны по своему значению, и поэтому именно множественность значений определяет общую степень. Напротив, оба других критерия приписывают совершенно особый вес отдельной частичной функции и возможность компенсации или сверхкомпенсации на основе этого превосходства имеющейся слабости и недостаточности многих других частичных предрасположений. Выбор точки зрения полностью зависит от специфики проблемы, но в каждом конкретном случае необходимо ясно изложить избранную точку зрения и последовательно ее проводить. Например, при обычных измерениях интеллекта должен быть преобладающим первый критерий (именно эта точка зрения была избрана Бине как обоснование применяемой им системы измерения). Определение степени художественной или научной одаренности лучше проводить, обсуждая и учитывая две другие точки зрения. Способность, в которой Боклин отставал от других — способность правильного рисования - является, по существу, воспроизводящей и присуща многим людям; способность, в которой он превосходил других - красочность внутреннего видения и творческая фантазия, продуктивность в создании таких художественных ценностей, возможность существования которых до него и не подозревалась, - это очень редкие способности. Поэтому всю степень его художественной одаренности мы должны определять, исходя из этой сверхценности, а не из одновременно присущей ему недостаточности.

2. ИЗМЕРЕНИЕ СТЕПЕНИ ВАРИАЦИЙ

Определение феноменологической степени для какой-нибудь области достижений не требует дальнейшего обсуждения, так как здесь (как уже было упомянуто) применяются давно известные в психологических массовых исследованиях методы измерения.

Зато следует подробно обсудить, как может быть определена в каждом конкретном случае степень предрасположения (смысловую нагрузку ее как понятия мы только что обсудили). При этом речь пойдет только о некоторых дополнениях к мыслям, изложенным ранее в главе IV.

Там уже критиковалось стремление видеть в отдельном методе тестов измерение степени свойства; последние обсуждения делают еще более обоснованными эти критические замечания. Поэтому для исследований по измерению показателей градуировки емких комплексов предрасположений мы должны требовать создания многосторонних серий тестов, способных перерабатывать результаты частичных измерений для установления результирующего значения.

Какие правила измерения надо применять при этом получении результата?

Сначала интересно проследить, как, отвечая на запрос практики, складывается культура метода результирующего значения наряду с методом использования отдельного теста и отдельного результата.

Самый характерный пример это установление степени способностей учеников по определенному предмету^1.

Раньше большое значение придавали изолированным выборочным пробам (контрольным работам), которые должны были выявить степень способностей и обосновать отметку и перевод. Большинство школьных и государственных испытаний подобным образом решают вопрос: степень общей способности должна быть определена по более или менее узко ограниченному отдельному результату. Между тем в последнее время - не без влияния достижений психологии - можно отметить изменение воззрений. Все больше начинают понимать, что одиночное достижение никогда не может быть однозначным средством проверки общей степени одаренности, так как не только ситуативные причины (возбуждение, утомление), но также и ограниченность, необходимая при исследовании, представленных психических функций сильно понижает их симптоматическое значение. Теперь все чаще пытаются на первый план вывести общие значения результатов.

Учитель в течение учебного года в ходе постоянного наблюдения может изучить работоспособность школьников в любой деятельности; из этого он должен сделать вывод и вывести общую оценку. Однако во избежание произвольности и исключения вероятности, что конечное суждение будет основываться на особенно ярких (и потому больше других запомнившихся) отдельных достижениях, часто переходили от простой оценки результатов к подсчету результатов. Так, все устные достижения школьника каждый раз отмечаются оценкой и из них выводят среднюю за семестр; подобно этому, письменные работы оцениваются по числу ошибок или отметкам и, в конечном счете, получают результирующее число, кристаллизующее в себе общее состояние успехов ученика. Метод очень примитивен и может иметь действительную значимость только тогда, когда в него включается интуитивная оценка учителя. Но сама выраженность здесь результирующего принципа заслуживает внимания.

Похожим методом является система пунктирования, применяемая при соревнованиях. Если здесь речь идет о чисто количественных достижениях (например, скорости при гребле, верховой езде, автогонках), то достаточно единственного теста с его однонаправленным измерением. Но если речь идет о качественных достижениях (например, фигурное плавание, бег на коньках, атлетика и т.д.), то каждое определенное достижение оценивается по своему качеству, получает конкретное число очков, а затем эти очки суммируются для получения общей оценки.

В научно-психологических исследованиях по измерению степени результативный метод до недавнего времени вообще не применялся; и только Бине своими исследованиями интеллекта проложил здесь новый путь. Бине пытается подсчитать результирующее значение всех итогов тестов для каждого исследованного ребенка, которое должно выразить " интеллектуальный возраст" ребенка и быть сопоставлено с действительным возрастом. Метод Бине послужит нам примером в дальнейших методических обсуждениях.

Первая трудность результативного метода заключаются в том, что компоненты, составляющие результат, оказываются неоднородными. Ведь речь идет не о том, чтобы из многократно повторяемых достижений одного определенного вида вывести среднее значение, а о том, чтобы спрессовать показатели различных частичных функций, относящиеся к общему предрасположению, в тотальное значение. При этом, по сути дела, имеется известная насильственность; наша задача — попробовать свести ее к минимуму. Для этого нужно найти золотую середину между слишком большой неоднородностью и слишком большой однородностью компонентов.

При слишком большой однородности выявляется не общее предрасположение, а только одна из его сторон. Если, например, при изучении интеллекта применяют серию из десяти тестов, требующих - при всем своем различии - все же комбинированной деятельности, то значение результата является максимально таковым для комбинационной деятельности, но не для интеллекта, так как последний участвует в самых разных формах достижений, а не только в комбинировании. Следовательно, сама множественность тестов еще не делает испытание многосторонним.

Слишком большая неоднородность - фактор, также запрещающий объединение результатов. Если к нескольким тестам, предназначенным для изучения воспринимающей и воспроизводящей сторон дарования, присоединяют один, изучающий собственно творческий успех, то недопустимо к подсчету внутри полученных результатов, присоединить как выявленное при этом общее значение, так и конкретное частичное. Но и в случае, когда результат, обладающий более высоким значением суммируется с каким-либо стереотипным значением показателей, мы опять оказываемся в плену произвольности. Следовательно, можно сформулировать требование, что отдельные достижения, результат которых рассматривается, при всех своих различиях относительно общего предрасположения должны иметь значения одного порядка.

Сомнения по поводу того, достаточно ли отвечают этому требованию серии Бине, предлагаемые для отдельных возрастных ступеней, можно разрешить на примере следующих сопоставлений.

Для 9-летних детей: сообщение даты текущего дня; перечисление дней недели; расположение пяти объектов, одинаково выглядящих, но имеющих различный вес, по порядку;

трата денег; определение конкретного (фиксируется выход за пределы простого сообщения о цели); воспоминание о прочитанном (в форме отдельных воспоминаний).

Для 10-летних детей: перечисление месяцев; знание всех монет; составление одной фразы (или максимум двух фраз) из трех даваемых слов; три более легких и пять более трудных вопросов на проявление интеллекта.

Для 11-летних детей: критика абсурдных фраз; образование одной-единственной фразы из трех данных слов; нахождение за три минуты не менее 60 слов; определение абстрактных понятий; составление одной фразы из беспорядочно разбросанных слов.

Необходимо сохранять еще и причинную однородность, а как раз этот фактор и не учитывался при практическом подсчете результатов школьных и экзаменационных испытаний. Школа оценивает каждое отдельное достижение по предмету на основании внешней правильности или ошибочности и из этого образует результирующие данные. Этот общий результат не имеет, однако, никакого внутреннего смысла, так как степени отдельных достижений в действительности определялись многочисленными причинами, часто не сопоставимыми друг с другом и по отдельности не контролируемыми (выше некоторые из них уже были названы). Внутреннее качество предрасположения ученика, естественно, также заключено в этом результате, но именно как та частичная причина, степень влияния которой неопределима. Научный подсчет результата должен, напротив, как раз эту частичную причину строго выделить. Судя по этому, компоненты надо выбирать так, чтобы каждый раз желаемая степень действительно определялась в первую очередь силой предрасположения, а не другими факторами.

Бине потратил много усилий, чтобы исключить все те результаты, которые приобретают свою форму из-за внешних условий (таких, как возможность учиться, домашнее влияние и т.д.), и использовать только такие, в которых внутренние духовные задатки выражены непосредственно. Правда, это ему полностью не удалось, так как ответы на его задания требуют знаний, представляющих собой ряд чисто механически усваиваемых содержаний (таких, как названия месяцев или монет).