ВВЕДЕНИЕ 3 страница

Другое очень важное разделение склонностей - на лабильные и стабильные. Лабильные склонности, или задатки, - это такие внутренние тенденции деятельности, которые еще не привели к специфичной для индивида, завершенной и закономерной форме функционирования, так как сначала сами должны пройти путь последовательного созревания и оформления, являясь при этом, одновременно, максимально открытыми для воздействий извне и нуждаясь в них. Стабильные склонности, или свойства, - это, напротив, относительно постоянные формы поведения, являющиеся ядром сущности человека и представляющие собою весьма узкое пространство для " игры" приходящих извне влияний. Оба вида предрасположения имеют различное телеологическое значение: задатки — это условия саморазвития формирующейся личности, а свойства, напротив, — условия самосохранения сложившейся личности. И если даже в конкретных обстоятельствах обе тенденции, прогрессивная и консервативная, постоянно переходят друг в друга и тесно взаимодействуют между собой, то в целях теоретического рассмотрения все же часто приходится их разъединять.

III. Связь предрасположений. Теория способностей остановилась перед множеством резко разграниченных предрасположений и решила, что сможет объять их количественно. Нам представляется это совершенно невозможным, ибо самостоятельность предрасположения, как и частичной цели, которой оно служит, является на самом деле фиктивной. Эмпирический путь выхода из этого тупика разобщения дан в методах самой дифференциальной психологии, ведь психография, сравнение, выявление вариаций и корреляций имеют общее стремление из рядоположенных отдельных свойств создать иерархическую систему в разной степени связанных друг с другом (теснее -свободнее), общих или специальных, сильно или слабо дифференцированных предрасположений, иными словами - сделать набросок единой картины структуры индивида, своеобразия его предрасположений (энтелехии).

Итак, восходящий снизу путь эмпирического анализа заканчивается там, где начинается нисходящий сверху путь философского поиска - в единстве индивидуальной человеческой личности.

В заключение мы представляем таблицу групп признаков, которые были рассмотрены выше (см. табл. 3).

Глава Х ВАРИАЦИИ. ВВЕДЕНИЕ

Факты проявления психической жизни, составляющие материал общепсихологи-ческого исследования, представлены в действительности самым разным числом от-личающихся друг от друга, т.е. вариативных, форм. Каждая конкретная форма представляет собою определенный " вариант". Психическое варьирование можно рас-сматривать с трех дополняющих друг друга точек зрения и делить его по области, по измерению и по типу варьирования.

1. ТОТАЛЬНАЯ И ПАРЦИАЛЬНАЯ ВАРИАЦИЯ

Объектами дифференциальной психологии (как было показано выше) являются индивиды и признаки. Каждый из этих объектов можно рассматривать как основу возможных дифференциации.

Варьирование отдельного признака называется парциальной вариацией, а инди-вида как единого целого - тотальной.

К тотальной вариации относятся те опыты, в которых " основное свойство" рассматривается как ядро человеческого существа, и потому варьирование этого свойства становится одновременно основой варьирования индивидуальности. Главным образом " характер" играет роль этого всепронизывающего и определяющего основ-ного свойства; но часто и темперамент рассматривается как тотальный вариант. Некоторые обозначения относятся попеременно то к тотальным, то к парциальным вариациям; так " нормальность", " аномалия", " гениальность" приписываются то ин-дивиду как целому (в качестве его совокупной характеристики), то его отдельному свойству, например, фантазии или интеллекту.

При установлении тотальных вариаций опираются на философскую предпосылку, что индивид - это подлинная личность, т.е. единство и целостность. Тот, кто не видит в человеке ничего, кроме сцепления психических признаков, будет ограничиваться поиском особых вариантов каждого отдельного признака. Даже более того, один и тот же факт, который отражает содержание обширного основного свойства, зависит от философской формулировки понятия личности: тот, кто убежден в примате воли, будет рассматривать варианты характера, кто же толкует личность интеллектуа-листически - будет считать варианты интеллекта сущностным признаком различия между людьми.

В этой философской тенденции, несомненно, скрывается определенная опасность для дифференциальной психологии; в многочисленных случаях она приводила к чисто априорным конструкциям, к которым впоследствии приспосабливается опыт, и ко-торым другие мыслители могли противопоставить с равным правом иные конструкции. Мы позже познакомимся с характерными примерами этого, обращаясь к учению о темпераментах.

Философской догмой, однако, является и противоположное мнение: психический индивид - это ни что иное, как сцепление психических элементов, поэтому и его индивидуальная особенность не может быть выражена единым тотальным качеством, а только пестрой очередностью парциальных вариантов. Но при этом не замечают того, что элементы в индивиде составляют единую структуру, и что тотальное качество этой структуры может представлять собою собственный вариант.

Дифференциальной психологии в силу того, что она является эмпирической наукой, следует применять оба способа рассмотрения, но и тот и другой в качестве эвристических принципов. Позиция парциальных вариаций побудит ее, применяя ана-литический подход, выявлять элементарные процессы, в которых обнаруживается варьирование людей. Область психического, где устремленность к цели и структура индивида выступают как единое явление, должна рассматриваться ею с позиции тотальных вариаций. Тогда может оказаться, что тотальные и парциальные варианты не противостоят друг другу как непримиримые противоположности; что существует иерархия, объединяющая посредством обширных структурных связей области спе-циальных (относящихся к наиболее узкоограниченным отдельным признакам) и то-тальных вариаций. Последовательное изучение этой иерархии образует путь иссле-дования, по которому можно двигаться в двух направлениях; наука должна поза-ботиться о том, чтобы исследования, идущие сверху и снизу, действительно встре-тились.

Значение этого соотношения тотальных и парциальных вариаций будет специ-ально рассмотрено в следующих главах.

В пределах парциальных вариаций в свою очередь обнаруживается разделение в зависимости от того, какие признаки являются предметом варьирования - актуальные или хронические.

Актуальные вариации относятся к феноменам и действиям, проявляющимся в определенные моменты времени. Если я исследую, сколь различно 100 лиц реагируют словами-ассоциациями на предложенные слова-раздражители, то могу при этом уста-новить вариабельность феноменов ассоциации. Если я предлагаю какому-то числу учеников назвать свой любимый школьный предмет, то обнаруживаю многообразие суждений, т.е. ряд вариантов действий.

Хронические варианты относятся к различным качествам предрасположений у человека. Они, например, являются предметом исследования, в ходе которого, при-меняя серии тестов Бине, я оцениваю уровень интеллекта и на основании полученных результатов упорядочиваю индивидов по рангам.

Правда, в реальной жизни исследования актуальных и хронических форм вариаций находятся в теснейшей связи (как это уже указывалось и что еще будет рассмотрено подробнее). Но так раз из-за этой реальной существующей связи они должны быть отчетливо разведены в теории.

2. ОТ ИНТЕРВАРИАЦИИ-К ИНТРАВАРИАЦИИ

Можно исследовать проблему вариации в двух измерениях. В первом случае речь идет о различиях между индивидами (межиндивидуальные, или интервариации), во втором - о различиях между несколькими фазами внутри одного и того же индивида (интраиндивидуальные, или интравариации). Хотя главным объектом дифференци-альной психологии, несомненно, являются интервариации, но нельзя не заметить, что и некоторые проблемы интраиндивидуальных изменений могут представлять для нее значительный интерес.

Если какой-либо испытуемый подвергается длительному исследованию в постоянно повторяющихся условиях, то можно точно установить отклонения отдельных значений от среднего значения, т.е. интравариации. С интравариациями имеют дело все исследования развития, предметом которых являются различия между достижениями, интересами, стремлениями индивида на различных возрастных ступенях. Наконец, сюда же относятся исследования колебаний психической работоспособности, влияния упражнения, утомления, отдыха, алкоголя.

Как привило при исследовании интравариаций опираются на те же исследовательские принципы, что и при изучении интервариаций; в них различаются тотальные и парциальные варианты, выделяют образование ступеней и типов, здесь удается также подсчитать вариативность, ковариацию и корреляцию.

Следовательно, некоторые проблемы можно обрабатывать аналогичным образом на основе как интер-, так и интра-пути. Например, если надо исследовать, как отлича-ются друг от друга определенные достижения на разных возрастных ступенях, то легче всего было бы проследить этот действительный прогресс у идентичных индиви-дов, т.е. интраиндивидуально. Вместо этого в большинстве случаев применяют интер-метод: сравнения нескольких групп индивидов разного возраста. Причина этого пред-почтения - техническая: применяя интра-метод, мы вынуждены были бы растянуть исследования на многие годы, в то время как с помощью интер-метода можно решить этот вопрос, прибегнув к одновременным массовым исследованиям. Но оба пути равно допустимы.

Точно также можно изучать влияние упражнений либо сравнивая результаты опытных и неопытных индивидов, либо прослеживая показатели научения у одного и того же индивида.

Эта аналогия между интра- и интервариациями может быть использована как средство взаимного объяснения или же как наглядное средство. Действительно, интра-вариация служит здесь методическим исходным пунктом; ее преимущество состоит в том, что она показывает нам непрерывность перехода вариантов друг в друга и таким образом вскрывает родство и интериндивидуальных вариантов, которые сначала выступают перед нами только как резко отграниченные друг от друга отдельные феномены.

Так, Крепелин использовал колебания интраиндивидуальной трудоспособности под влиянием утомления и истощения для того, чтобы сделать понятным интериндивидуальное различие между нормальными и психотическими состояниями разного вида.

Особенное значение имеют интравариаций, наблюдаемые психологом на самом себе; выше мы подробно изложили, как с их помощью становится возможным изучение вариантов, имеющихся у других индивидов.

В последующих главах мы обсудим особые отношения, существующие между интер- и интравариациями для одних и тех же признаков, а также роль, которую играет интравариация для психографических целей.

3. ВАРИАЦИИ КАЧЕСТВА И КОЛИЧЕСТВА

Это разделение - наиболее важное - нуждается здесь лишь в коротком поясне-нии, так как обе его формы специально рассматриваются в соответствующих главах (ХП-XIV, XV-XVD).

Уже наивная дилетантская психология выражает различия между людьми или качественно (у одного математическая одаренность, у другого - лингвистическая;

один - сорвиголова, другой - тихоня), или количественно (А способнее чем В; С темпе-раментнее чем D).

О таком же разделении свидетельствует опыт культуры: на качественных разли-чиях основаны, например, разные виды высших школ, а также учреждений профес-сионального образования; на ступенчатых градациях базируется ранговый порядок учащихся внутри класса или зачисление умственно неполноценных детей в особые вспомогательные школы.

Однако наряду с этим порой обнаруживается тенденция разрешить проблемы собственно качественных различий чисто количественным путем: вспомним только о постоянно повторяющихся попытках свести различие между мужской и женской душевной жизнью к разным уровням градаций - от полноценности до неполноценности.

Во всяком случае дифференциальная психология признает оба вида разделения, но каждый из них и их взаимоотношение друг с другом должны стать предметом особого научного исследования.

Качественные вариации находят свое место в понятии " тип", логическое и методо-логическое обоснование которого относится к самым неотложным задачам науки;

количественные вариации переводятся из грубого определения - больше или меньше - в точные числовые показатели и статистические данные, и таким образом обеспечива-ется переход к системе степеней и ранговых градаций.

Глава XII ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ТИП

Качественные различия между людьми в пределах нормы должны быть упорядочены с точки зрения единого основания. В качестве такового в последнее время все чаще применяется понятие " тип", которое, однако, чтобы стать научно плодотворным, нуждается в очень точной формулировке и отграничении от родственных понятий.

Мы придерживаемся следующей дефиниции. Психологический тип — это преобладающая диспозиция психического или психофизически нейтрального вида, присущая группе людей при их сопоставлении, при том, что эта группа не должна быть однозначно и всесторонне отграничена от других групп.

В этом определении содержатся, как нам кажется, все существенные признаки, рассматриваемого явления: 1. общность для группы людей; 2. наличие диспозицион-ного фактора; 3. отсутствие резкой, непроходимой грани между типами (т.е., плавный переход к соседним типам); 4. ограниченность области типа только одной из сторон индивидуальной жизни.

Прежде всего необходимо коснуться такой характеристики, как " психический или психофизически нейтральный вид". В отношении диспозиции, лежащей в основе типа, так же, как и в случае собственно диспозиции индивида, невозможно ограничиться чисто психическим, ибо оно, зачастую, означает по сути психофизиологически нейтральное состояние. Для " типа женщины" или " типа темперамента флегматика" на самом деле в равной мере существенны как определенные телесные, так и определенные психические признаки; это же соответствует и многим другим случаям.

Остальные признаки нуждаются в более подробном рассмотрении.

1. ТИПОВОЕ ПРОЯВЛЕНИЕ ОБЩНОСТИ

Когда мы кого-то называем музыкальным, зрительным или сангвиническим типом, то констатируем свойства, которые, одновременно, столь же значимы и для всех людей, принадлежащих к этому типу. В отличие от общепсихологического подхода, возводящего общезначимое к душевной жизни человека вообще, мы рассматриваем его применительно к некоторой небольшой (в пределах человечества) группе людей.

Из такого общего толкования типа получается, что отнесение какого-то Х к какому-либо типу никогда не характеризует этого Х как индивидуальность; ведь этим подчеркиваются только те стороны его существа, благодаря которым Х становится сравним с другими людьми, принадлежащими к этому же типу.

Отношение более общего к менее общему может теперь повториться внутри самих типов при многократной градации на основе более дробных принципов разделения (надтипы и подтипы). Так, например, зрительный тип может разделиться на подтипы, в одном из которых превалируют цветовые, а в другом - пространственные компоненты зрительных представлений.

Подтип, заданный содержательно более точно, имеет, естественно, менее общее значение, так как группа, которую он охватывает, является более узкой; однако, по той же причине, он больше способствует характеристике отдельного индивида. Таким образом, система упорядоченных между собой над- и подтипов образует связь между общечеловеческими признаками и признаками единичной индивидуальности, однако, сама психология типов никогда не достигнет ни верхней, ни нижней границы этой группы.

2. ТИП ДИСПОЗИЦИИ

То общее, благодаря чему мы объединяем группу людей в тип, относится, в конечном счете, не к актуальным признакам (феномены и действия), которые в определенный момент и примерно одинаково проявляются у А, В, С, D и т.д., а к хроническому, стационарному свойству, благодаря которому А, В, С, D и т.д. становятся предрасположенными к воспроизведению этих самых актуальных признаков.

В психологии, правда, понятие типа не всегда рассматривается в таком диспози-ционном аспекте; скорее это понятие используется как вспомогательное, только для группировки качественных различий, которые обнаруживаются в самом феноменологическом материале. Так, например, если проанализировать сочинения ста школьников на заданную тему, то в результате будет выделен ряд более или менее четко различающихся групп, которые можно было бы назвать " типы сочинений". Подобным образом можно поступать всегда, когда сопоставимые результаты наблюдения или эксперимента не удается соотнести с чисто количественной градацией.

Между тем, такие чисто феноменологические типы не следует считать собственно предметом учения о типах. Доказательство того, что при решении конкретных задач в определенных условиях одни люди реагируют так, а другие - иначе, и что на основании этого удается образовать группы, важно и интересно не само по себе, а только в связи с теми более глубокими выводами, которые логически из этого вытекают. Надо искать причину общности, которая может быть заключена в типе задач; в случайных и преходящих установках; в соматических, учебных и других условиях и предпосылках; основываться на взаимном влиянии испытуемых (внушении, подражании); покоиться на своеобразии диспозиций (которые, несмотря на сходство их проявлений, внутренне совершенно различны) или базироваться на общем диспо-зиционном своеобразии (только в этом последнем случае констатация общего способа поведения, одновременно, является и констатацией типа в собственном смысле этого слова).

Чтобы добиться ясности в этой области, было бы неплохо развести терминологически эти два значения типа; тогда в первом случае можно было бы говорить о феноменологических (или ненастоящих) типах, а во втором - о психологических (или настоящих) типах.

То, что до сих пор типы связывали с диспозиционным смыслом скорее интуитивно, нежели осознанно, можно понять из общепсихологической ситуации. Дело в том, что господствующая до последнего времени психология была нацелена на борьбу против всего, что относилось к " способностям" или " душевным силам", хотя именно эти проблемы составляли ту область, где яснее всего обнаружилась необходимость понятия диспозиции и наиболее интенсивное развитие получило учение о типах. Понятие " психологический тип", не включающее в себя чего-то, присущего индивиду постоянно-способностей или тенденций - является бессодержательным. Точная формулировка, которую мы выше дали понятию диспозиции, может уберечь нас от рецидива грубой формы старой теории способностей.

Диспозиция в нашем понимании — это прежде всего только возможность, т.е. лишь частичное условие события, а не единственный " deus ex machina" (бог из машины). Соответственно, актуальная душевная жизнь человека никогда не является только результатом проявления его типа, а всегда выступает как продукт конвергенции: то, каким образом реагирует человек, зависит как от его типа, так и от внешних особых условий в каждом отдельном случае (от задачи, установки и другихфакторов).

Далее, тип, как всякая диспозиция, является пластичным в известных границах, т.е. воспитание и другие воздействия могут его модифицировать.

Кроме того, диспозиция, соответственно нашему пониманию, никогда не является изолированной душевной силой (проявляющей свою суть независимо от других действующих в том же индивиде сил), а только одним из лучей, которые испускает единая энтелехия личности. Поэтому никогда нельзя высказывать суждения о значении для личности отдельной диспозиции по той абсолютной силе, с которой она проявляется;

решающим здесь должно выступать только относительное значение, которое присуще данной диспозиции, крепко связанной со всеми другими имеющимися у индивида диспозициями. То же самое справедливо в отношении типа. При более точной формулировке он является не единичной диспозицией, общей для многих людей, а соотношением диспозиций, в котором превалирует одно звено.

Пример. Вообразим себе человека, для которого характерны довольно слабая энергия при одновременно относительно более сильной (а поэтому превалирующей в его психологической структуре) живости и стойкости зрительных представлений. Этот человек, несомненно, относится к визуальному типу, но все же абсолютная энергетическая степень его зрительных представлений может быть меньше, чем у других людей, даже и не принадлежащих к этому типу (так как главным их отличием выступают еще более живые и продолжительные слуховые представления)'.

(1)Этот пример, с некоторыми изменениями заимствован у Сегала, заслуга которого вообще состоит в том, что он обратил внимание на это важное обстоятельство (546). Сегал называет этот тип " предиспозицией" вследствие относительного преобладания одного направления " диспозиций", но так как в речевых оборотах уже давно " пре-" в сложных словах употребляется во временном значении, а не в смысле ранга, то мне кажется, что выражение " превалирующая (преимущественная) диспозиция" является более удачным.

Еще одной чертой понятия диспозиция является его телеологический характер;

тем самым и понятие типа опять приобретает новый оттенок. Каждая диспозиция -это постоянно существующая тенденция к осуществлению определенных целей; от того, насколько далеко и последовательно превалирующая диспозиция направлена на цели, общие для группы индивидов, она приобретает типичный характер. После этого тип перестает быть произвольным собирательным понятием для наличных диспозиционных отношений; он становится своего рода идеальным понятием для тех структур, которые являются наиболее чистым выражением общей цели и проявляют наименьшее привнесение мешающих, случайных, чисто индивидуальных характеристик.

Эта телеологичность уже обнаруживается в оборотах речи, от которых не стоит отмахиваться, как от чего-то незначащего. Если мы говорим о " типе ученого", то имеем в виду не только признаки, случайно встречающиеся у большинства представителей этой профессии, но и воплощение тех свойств, которые своей особостью и специфической направленностью более всего отвечают задачам, которые призван осуществлять ученый в человеческом сообществе. Это же справедливо и в том случае, когда мы какую-то женщину называем чистой представительницей женского типа.

Выражение " идеальное понятие", конечно, в данном случае не следует воспринимать в смысле моральной оценки. Содержание целей, к которым стремится группа людей вне зависимости от того, являются ли они этически благими или злыми, полезными или биологически вредными, - совершенно не имеет отношения к учению о типах; это учение занимается только выяснением того, выражена ли диспозиционная установка на цели более или менее явно и чисто. Поэтому можно говорить о типичном преступнике также, так и о типичном альтруисте.

Те же случаи, которые ни в коей мере не приближаются к идеальной форме определенного типа или в которых это приближение явно нарушено чуждыми относительно цели элементами, мы называем атипичными.

Надо отметить, что приведенное выше рассмотрение mutatis mutandis (соответствующих изменений) применимо и к интравариациям. Развитие индивида в течение жизни состоит не только в постепенном душевном росте, но и в постоянном качественном изменении (хотя не все качественно различные периоды имеют равное значение для развития). Скорее всего есть эпохи, содержание которых имеет выраженный " типичный" характер, когда жизнь индивида имеет определенную, замкнутую в себе и относительно стабильную целевую структуру; эти эпохи чередуются с другими, имеющими преимущественно переходный и подготовительный характер. Качества интервалов времени, названных первыми, мы назовем типами развития, или " стадиями". Аналогично собственно межиндивидуальным типам, в речевых оборотах зафиксированы и типы развития, когда, например, говорят о детском и юношеском типе.

3. ТИП - НЕ КЛАСС

Согласно первому признаку нашей формулировки понятия типа (общность признаков для группы индивидов), вероятно, может показаться, что данное понятие как бы покрывается понятием класса (или же понятием вида, породы). Такое отождествление в действительности происходит достаточно часто; однако, оно совершенно неоправдано и нанесло даже некоторый вред.

При разделении на виды или на классы смежные звенья отчетливо отграничены друг от друга. Признаки, важные для определения вида, пригодны лишь для членов данной группы, но абсолютно неприемлемы для членов других групп. Это утверждение с полным правом относится и к биологической теории развития: ведь если даже принять идею о том, что виды произошли один от другого, то сейчас они существуют как отдельные виды, четко отграниченные друг от друга и не имеющие переходов. Там, где обнаруживаются единичные промежуточные и гибридные формы, - это всегда исключения, не нарушающие компактную замкнутость собственного качества того или иного вида.

С типом дело обстоит иначе. Между отдельным типом и соседствующими с ним типами границы всегда размытые; переходные формы, относительно которых можно сомневаться — принадлежат ли они к тому или другому типу или уже к промежуточной форме - не являются случайными аномалиями: такие формы с необходимостью относятся к структуре типового деления. Если виды представляют собою острова, каждый из которых не соединен мостами с другими, то типы - это только холмы на пересеченной местности. Где, однако, проходит граница между территорией, относящейся к одной вершине, и территорией ближайшей к ней вершины?

Это, собственно говоря, выясняется уже при телеологическом рассмотрении, о котором мы говорили в предшествующем разделе в отношении понятия типа. Ведь если тип - " идеальная форма", то мыслимы так же различные степени приближения к идеалу.

И биологически, пожалуй, объяснимо это различие между видом и типом. Замкнутость вида и его резкое отграничение от каждого другого, обеспечивается тем, что размножение и наследование всегда происходит внутри вида. Между представителями различных типов, напротив, имеется панмиксия (свободное скрещивание) и тем самым возникает возможность для создания разнообразных промежуточных форм. Это касается даже тех типов, которые внутри человечества более всего приближаются к биологическому виду, т.е., расовому типу (так, например, Америка пережила за много поколений смешение белых, черных и красных). В гораздо большей мере это относится к чисто психологическим типам, так как здесь совершенно отсутствуют те инстинктивные препятствия, которые, возможно, противостоят смешению различных рас; они даже скорее гасятся благодаря противоположностям (взаимное притяжение и дополнение разных типов).

Правда, чисто логическая ориентировка чрезвычайно затруднена из-за описанного выше своеобразия понятия типа. Человек почти непреодолимо тяготеет к тому, чтобы маркировать с помощью понятия класс замечаемые им качественные различия и однозначно отграничивать (на основе определенных признаков) членов одной группы от всех остальных. При этом, конечно же, решающую роль играет язык, так как при обозначении в речи качественных характеристик всегда образуется нечто, рядом с чем хотелось бы поставить и соответствующее непостоянное подразделение обозначенных объектов. Следствием является то, что у нас самым подробным образом трактуется в общей логике метод классификации согласно differentia specifica (специфическим различиям), система упорядоченных над- и подклассов и т.д., в то время, как принцип разбивки на типы едва имеет место (не говоря уж о его равноценной разработке)².

² Резче всего это противоречие, пожалуй, сформулировал Зигварт (Логика, издание 2): " Естественно, есть группы родственных и похожих друг на друга вещей, которые, несмотря на это, не допускают никакого родового понятия, которое бы выразило их связанность друг с другом, и, благодаря своему своеобразному поведению, противятся исконным требованиям логического схематизма... Такая группа претендует на право иметь общее название, однако, ему не соответствует никакое понятие, которое могло бы быть зафиксировано в дефиниции, ибо тот факт, что относящиеся к одной группе вещи большей частью имеют признак " А", но в исключительных случаях также - " Л1", большей частью признак " В", но в виде исключения также - " 51", не может заменить дефиницию (которая должна быть равно верной для всего, к чему она имеет отношение). Если такую группу репрезентирует некая усредненная форма, которая в максимальной мере сходна со всеми остальными, то последние могут рассматриваться как вариации усредненного типа, дивергирующие в разные стороны... Чем меньше удается найти внутри объема более высокого понятия пронизывающие и фундаментальные различия, допускающие надежное подразделение, чем явственнее сами эти различия обретают количественную и изменчивую природу, тем шире горизонт разнообразий для расстановки таких групп. Классификация людей, например, по различиям их строения, тем больше должна отказываться от жесткого деления, и, соответственно, ограничиваться установлением та ких групп, которые образуются вокруг определенных типов, чем шире распространяются знания о разнообразии племен. При этом, конечно, возникнут затруднения, связанные с установлением промежуточных форм (причислить ли их к той или иной группе)".