Главная страница
Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Проблемы со священником
- И тут вплывает Пустой Фред, вырядившийся коппером, такую песню ты пытаешься спеть. - Да. - Ты собираешься в этом упорствовать? - Я говорил, он был экспертом. Потом Войска Годбера приземлились обнажёнными на рынке и начали орать на перепуганных охотников за сделками. - И что же орали Войска? - “Оставьте меня, наконец, в покое”. И я убежал. Потому что Академия Омаров преследовала меня.
- Ясно. - Вы понимаете, что я имею в виду, когда говорю, что Академия Омаров преследовала меня. - Ты имеешь в виду всех. - Десять из десяти, Сынок Джим - неплохой результат. И я столкнулся с замученным клоуном, у которого пар дымился из вертикального ротового отверстия. Моя голова, легла на плечо мученика и светила, как красный фонарь. В начальной стадии яд хорошо расслабляет, да вы знаете. Он издал странный вздох. - С трудом верю. Ты считаешь, что дискуссия с демонами - неплохой повод посмеяться? Кекс с изюмом травм, что ты зовёшь детством, заставляет тебя недоверчиво пробовать на зуб монету реальности. - Не совсем так, падре. Просто ужасно скучно. К счастью, это местный стиль, так что никто не замечает. - Ты считаешь себя нормальным? - А разве не у всех член снабжён рёберной клеткой? Он с шумом вдохнул через ноздри. Следом суждение. - Ты кончишь, вычерпывая глаза и бальзамируя тела за компанию, брат. - Интересная мысль, падре - да я... - Опасный человек. Нож, прижатый к животу нашего общества. Как можешь ты жить с таким клубком змей в голове? Я трепещу от одной мысли... -...это всё очень здорово, падре, но можешь ли ты... -...найти способ действовать в этом мире, невзирая на бремя зла, способное распластать бетонную обезьяну. -...ты будешь слушать мою исповедь или нет, ублюдок? Кулак расщепил переборку, и вся жалобная коробка начала валиться среди наших собственных криков и криков ублюдков, ждущих в очереди снаружи. Он вылез из своей двери, а моя упёрлась в пол, и меня оставили там “пылать”. Так они думали. На самом деле я принёс с собой сала, так что можно было получить немало удовольствия. По крайней мере, проявил плёнку, но пока я был там занят, Эдди решил прекращать с подземной лабораторией и попытался найти нормальную работу - потом он обо всём рассказал. Он передал интервьюеру CV, состоящий из набросков черепах. - Вот, возьмите, - сказал он, передавая его, - прошу, вонзайте мослы. - Расскажите мне, как вы видите ваше будущее? Эдди знал, что последует этот вопрос, и заготовил небольшую речь. - Будущее - это то, за что отвечают бюрократическими голосами. Бюрократические голоса, прежде всего, - тона веры и глаза, что искрятся, в моей жизни они подобны любви. Будущее? Металлическое дыхание под старыми небесами. Мутирующие карты, отражение города на пляже. Уши с булавочную головку, равновеликая философия. Будущее. Будущее за нами. - Это... весьма оригинальная, и, рискну сказать, вдохновляющая точка зрения. Какова ваша нынешняя среда обитания? - Заразные кошки, кишащие руины. - И что вы считаете своим величайшим достижением? - Я абсолютно безупречен. - Вы когда-нибудь рассматривали своё лицо? - Никогда. - Ваше лицо куда важнее, чем вы считаете. У меня здесь дюжина отчётов о том, что оно стоит пятьдесят две штуки. Я собирался предложить вам всё, что угодно, но теперь, видимо, не смогу. Нет, мы пошлём вас в космос, Эдди. - Космос? Зачем? - По возвращении вы распугаете горожан с улиц, и я смогу хоть раз спокойно дойти до дома. - Можно выйти на минутку? И он бежал так быстро, как только его несли руки и ноги. Гипнотическая неспособность Эдди вести себя по-мужски заставляла нас кататься по полу от смеха. - Ползая в углу в пустой ванной, Эдди, перевариваешь волосы и косметику. Вот как ты кончишь, о да, теперь я знаю. - Не знаешь. - Мелешь публике, что приватность становится сигналом “занято”, а, Эдди? - Только не я. И он сделал ещё одну попытку в лаборатории. На этот раз вырастил официанта. В свете единственной голой лампочки его кокон выглядел исключительно подозрительным. В протоплазме его сопротивление уменьшилось под бременем химического снотворного. Говорили, что есть приют специально для таких личиночных и, временами, жестоких трансформаций, с помощниками, чтобы убирать слизь. Так вы не верьте. Если бы что-нибудь подобное существовало, это была бы многомиллионная индустрия, а не фирма на один домик. Я одиноко сидел в лаборатории, когда он начал просыпаться, пихаясь в эмбрион. Но вот он родился во взрыве зародышевого молока, он был так похож на настоящего официанта, что я ударил его по яйцам, а потом размозжил голову куском камня. Я ещё добивал его, когда пришёл Эдди и увидел этот кошмар. - Ладно, Эдди, - пропыхтел я, успокаиваясь, - как ты видишь, трещины идут прямо у него по лицу, будто в окно попал камень. - Чем это вызвано? - Ему в лицо попал камень - и ты знаешь, почему. - Объясни мне. - Потому что он сам напросился. - Словами? - Нет, не словами, нет - действиями и своим пониманием их неизбежных последствий. Ведь каждый их знает. - Может, он не знал. - Уверяю тебя, их знает каждый. - Ладно, брат. Вернёмся к разбитому лицу, как так вышло? - Я же как раз объяснял тебе ситуацию во всей красе? - Да объяснял. Можно ли это в какой-то степени считать, что это и есть жизнь за жизнь, как ты поклялся дьяволу, когда увернулся от расстрельной бригады? - Ни малейшего шанса, Эдди - но давай позовём коронера, чтобы он поставил печать достоверности, а? Может старик Джон Сатана думает, это пучка. Деформации проявились на посмертной фотографии его синего перепуганного лица - кости, как хот-доги, искажали его спокойствие, покалеченные кисти, собачьи зубы и прочее оборудование, оставшееся у него в глотке. Свёрнутый ковёр торчал у него из задницы. Золотой порошок клубился из бока. Вся процедура была трудна и неудобна. - Уже всё? - спросил Мэр. - Да, - ответил фотограф, стремительно пакуя технику. - Слава Богу - какая трагедия для этого талантливого господина, давайте поскорее пойдём отсюда. И я подумал, сколь мало мы знаем, сколь мало мы действительно знаем о наших внутренностях. И вновь мы вырвались из лап закона - вместе с лапами обезьян-берсеркеров они вполне себе могли скрепить наш арест. Но я не буду притворяться, я утратил память о зрелище этих шимпанзе в работе. Потом я, помню, говорил, что шляпы держат нас на плаву. Вот насколько дезориентировало меня их буйство - завертело мои руки вертолётом. Пытался говорить и свистеть одновременно. Потом кошмары. Тяжко скованный и согнутый опиатами, я резюмировал свою ситуацию представленную головой на блюде, грубостью на отказ, музыкой и приятной компанией. Отрицать всё, что скажет Эдди, схватив меня за руку за миг до того, как вломится полиция. В огонь с концами, когда взорвётся дверь. Устыдители, физика долларов и вывернутая память. И я проснулся с криком - одним из лучших, что я слышал в жизни. Пошёл посоветоваться с Бобом о толковании. Посмотрел его жилище. - Что в ящиках, Боб - кладбищенская земля? - Я посвятил свою комнату тявкающей статистике. - А тут что? - спросил я, склоняясь над бортом пиджака. - Клапаны достоинства. - Ладно, Боб, хватит неопределённости - что значил мой сон? Голова на блюде? - Ты выращивал головы, брат - ты помнишь. - И он объяснил. То чувство власти, что было немаловажной частью пожирания голов вместо яиц по утрам, когда лицо головы мутно и измождено жизнью после смерти, было столь скучным для меня, что я забывал его по мере описания. Боб увидел в нём великую тайну, вот и всё. - И даже не прикасайся к морде овцы, - сказал он зловеще. - Должен ли я позволять овце прикасаться к моему лицу? - спросил я легкомысленно и засмеялся над его свирепым взглядом. Еле заметный желоб у него на лбу дал мне понять, что его мало волнуют мои разговоры о моей нежной любви. - А ты у нас редкая штука, брат, - сказал Минотавр в магазине. - Пускай раскатывают и освещают старый счёт собственными кувалдами. Вот истинный путь. - Тогда спасибо, брат, - сказал я, и лишь его внезапный взгляд прояснил, что он собирался выкатить претензию. - Отравить или избить, брат - выбирай. - Ни то ни то. - Нет ни времени, ни пространства, - ответил он, загоняя жуков в трубку и чиркая спичкой. Насекомые, сгорая, хлопали и трескали. - Бойся человека, коли думаешь, что печь - это конец. Отравить или избить? - Единственные варианты, брат? - Именно. - Дай подумать. Отравить или избить. Не понимаю. - Всё просто. Ты встал у меня на дороге. - Но почему столь ограниченный выбор, Бебз? Надеюсь, ты не считаешь меня недостойным внимания? - О, я глубоко тебя уважаю - уверен, ты понимаешь. - Пытаюсь. Пытаюсь понять, но вот я между молотом и твёрдой поверхностью, брат - отравление или эдакое... многочисленные удары, да? - Мухи не колеблются. - А? О, знаешь, давай, ты решишь за меня - у меня не выходит, - Отлично. Игрушки ревущей массой налетели на еду. Три часа спустя, в изорванной одежде, я ввалился в бар. - Что случилось? - Робот, - выдохнул я, - Лицо, как пожарная сигнализация. Ворвался с криками. Всё, что я помню. - Надо было переродиться в раненого и потерявшего сознание человека, - сказал Фред. - А где ты был? - спросил Боб. - В Магазине Ярости. - О, Минотавр безвреден, как скорпион под пресспапье - наверно тебе приснился плохой сон. Я уже изготовился поднести спичку к гвоздебомбе моих мнений, когда вошёл Эдди и, на волне честолюбия, попытался представить нас кому-то, кто не был собой. Это был парень из Войск Годбера, вошедший с таким высказыванием: - Я Мистер И-И-И-И-И-Иисус! - С тобой всё нормально? - Гадские ублюдочные конвульсии - снова! А! - Иисус, проклятье, Христос. - А-А-А - И-Иисус! Х-х-х-й-й-И-И-и-и-и-и-й-и-х-х-л-х-х-! - Уберите отсюда этого ублюдка, - завопил я, - принесите мне стакан воды. - А что с его конвульсиями, брат? - крикнул Пустой Фред. - Электрические толчки и договор с ситуацией колебания, когда меньше всего этого ожидаешь. - Я знаю, что они такое - а что с ними делать, брат. Он ломает мебель, куда его ни приведи. - Пускай хозяева переживают. - Именно это я и говорю, брат. - В тюрьму его. Или заманить в клетку хлыстом и стулом? Пытать? Кто я такой? - Ты как себя чувствуешь, брат? - Я сберегу свои идеи до момента, когда все будут идеально готовы воспринять их. Чувствую себя восхитительно. - Что? - Не лезь. - Что? - Я ангел, коему осталось двенадцать часов. - У него крыша поехала. Боб! Эдди! Помогите! - Приманите солнечный свет с этих гадских деревьев. - Эдди! Боб! Брат! Брат! Прекрасный припадок - мирового класса. Так или иначе, инопланетяне начали, как и сообщалось, захватывать нас, утомив всех до невозможности своими младенческими криками. Кто бы мог предсказать, что мы будем вспоминать о своём одиночестве такой тоской? Пастораль стогов сена оказалась полна космических кораблей, и кучу собак передавили посадочными стойками. И если мы внимательно приглядимся к форме клыков на яблоке раздора, здесь, и здесь, я думаю, мы сможем категорично заявить, что это не свинья, а спаниель, и, кстати, да, я убил его.
Данная страница нарушает авторские права?
|