Van Cleef & Arpels

Взмах крыльев и дуновенье ветра, аромат цветов, музыка и ритм. Страна сказочных существ, птиц, цветов и кинодив – мир Van Cleef & Arpels.

История Дома Van Cleef & Arpels началась с того, чем обычно заканчиваются сказки, – со свадьбы. В 1896 г. Эстель Арпельс и Альфред Ван Клиф, отпрыски двух семейств, занятых торговлей драгоценными камнями, сочетались благославенным браком. Молодое поколение семей было настолько близким по духу, что через 10 лет, в 1906 г., решило открыть совместное предприятие – ювелирный магазин в центре Парижа на Вандомской площади, в доме 22. Сначала делом руководили Альфред и брат Эстель Шарль, вскоре к ним присоединились Жюльен и Луи Арпельсы, бывшие экспертами по драгоценным камням. В камерном Ювелирном доме все были при деле: Эстель вела бухгалтерию, Альфред и Шарль отвечали за коммерцию, а остальные члены семьи – за безупречное качество.

Эту тесную компанию объединяли не только родственные узы, но и феноменальная любовь к драгоценным материалам, как будто хозяйка Медной горы наложила чары на их союз. Арпельсы собирали уникальные камни по всему миру: самые чистые, самые редкие, самые красивые, чтобы затем превратить их в произведения ювелирного искусства.

Эксклюзивность и классическая красота украшений Van Cleef & Arpels, поддержанные деловой наблюдательностью потомственных торговцев, обеспечили Дому быстрый успех. К 1935 г. он был представлен на всех фешенебельных курортах Лазурного берега – от Динара до Монте-Карло, с большой выгодой потакая великосветской моде на морские каникулы. Очень скоро Дом понял, что проще не следовать моде, а создавать ее. В 1930 г. Шарль Арпельс реализовал эту идею. Подглядев за светской львицей миллионершей Флоренс Джей Гульд, которая на балу прятала помаду в оловянную коробку, он изобрел минодьер – драгоценный футляр для хранения косметики. Эта вещица стала одним из самых удачных изобретений Дома и незаменимым атрибутом вечерних женских нарядов

В 30-50-е гг., когда Дом возглавило второе поколение Ван Клифов и Арпельсов, а часть мастерских переехала в Америку (первый бутик в Нью-Йорке был открыт в 1939 г. Пьером Арпельсом, сейчас он находится на Пятой Авеню в доме 744), марка стала самым изысканным ювелирным брендом. Пламенная страсть к природе дргоценностей органично переплелась в украшениях Дома с техническими инновациями. Это был плод сотрудничества арт-директора компании Рене Пьюсан, дочери Альфреда Арпельса и гениального дизайнера Рене Сим Лаказа.

На свет появилось ноу-хау Дома – «Mystery Setting» или «невидимая оправа», запатентованная в 1933 г. Благодаря ей ювелирам удалось достичь эффекта непрерывности драгоценного «полотна», что особенно ярко видно в украшениях, изображающих цветы или ткани.

Этому творческому союзу обязана возрождением из небытия тема Высокой моды в ювелирном искусстве: мерцающие золотые кружева и вышивки, кисти и шнуры, ленты и банты, покрытые рубинами и бриллиантами. В 30-е гг. была изобретена концепция Passe-Partout: золотая цепочка с украшенной драгоценными камнями брошью-цветком, которую можно носить как колье, браслет, брошь или пояс. Чуть позже на свет появился еще один трансформер - колье «Zip», или «Молния». Его изготовили по заказу Уолис Симпсон, будущей герцогини Виндзорской. Задуманное в 30-е гг. колье, которое можно было носить и в виде браслета, увидело свет в 1951 г. и сразу вошло в историю Дома. Современные трактовки этой темы пользуются большой популярностью у поклонников марки. Эта связь с Высокой модой до сих пор остается частью творчества Van Cleef & Arpels и воплощена в современной коллекции Couture.

В 1936 г. благодаря все той же герцогине Виндзорской появилось еще одно украшение, вошедшее в историю, - женские часы Cadenas. Ювелиры придумали браслет со скрытым циферблатом часов, видным только его хозяйке. Изобретение позволяло сохранить репутацию женщины, так как в 20-30-е гг. появление в свете в наручных часах было признаком «дурного тона», и помочь ей уследить за временем. «Игра в прятки» удалась, а браслет со скрытым циферблатом часов до сих пор остается популярным женским аксессуаром.

Еще один символ Дома – фея-стрекоза – появился на свет в тот же период. Пьер Арпельс, племянник Шарля Арпельса, как и его дядя, был страстным поклонником балета. Еще в детстве он попал под магию Дягилевских " Русских сезонов" в Париже, и с его легкой руки чудо слияния символизма и русской классической балетной школы стало эталоном для многих коллекций Дома.

Но никто не мог предположить, что страсть ювелира к балету может быть взаимной, пока в 1960 г. в салон на Пятой Авеню не зашел странный взволнованный человек. Он потребовал встречи с главой Дома, чем страшно напугал девушку-администратора. Пьер Арпельс с тревогой принял посетителя. Каково же было его изумление, когда оказалось, что в гости пришел Жорж Баланчин. Засмотревшись на витрину магазина, тот придумал тему нового балета и захотел предложить ювелиру поучаствовать в проекте. Предложение было принято, и в 1967 г. состоялась премьера балета «Драгоценности», состоящего из трех сцен: «Изумруд» (под музыку Форе), «Рубин» (под музыку Стравинского) и «Бриллиант» (под музыку Чайковского). Одновременно свет увидел новую ювелирную коллекцию Дома - «Балет». Успех был велик. И в конце 2007 г. коллекция была обновлена.

В 1976 г. случилось еще одно чудо. Мир увидел «ювелирные» духи. Аромат драгоценностей, воплощенный Пьером Арпельсом в духах «First», положил начало парфюмерной линии Van Cleef & Arpels.

Коллекция " Атлантида"

В начале XXI в. Ювелирный дом остается одним из самых престижных брендов мира роскоши. Долгие годы его основатели собирали исторические драгоценности, стараясь возродить утраченное ювелирное мастерство. И им это удавалось. Следуя за шедеврами, они стали символом сказочной роскоши. Последнее творение Дома – коллекция «Атлантида» - выполнено в том же ключе. История об удивительной стране, поглощенной океаном, воплощена в образах античной мифологии: сильфиды, греческие корабли, морские драконы и золотые рыбки. Атлантида поднята со дна небытия, и в каждом ее драгоценном камне отражается вечность.

Драгоценности Van Cleef & Arpels

История Van Cleef & Arpels имеет привычный сюжет для старинного французского ювелирного Дома: открытие бутика на Вандомской площади, с ювелирным ателье на втором и третьем этажах, выпуск коллекций и часов haute joaillerie, работа с редкими камнями, знаменитые клиентки, аукционы Sotheby’s и Christie’s. И сегодня их украшения делаются по старинке, вручную, в том же скромном ателье над бутиком, где работают всего лишь 25 ювелиров.

Драгоценности Van Cleef & Arpels должны приносить только счастье. Эта фраза выглядит банальностью, однако философия Дома действительно заключается в создании «драгоценностей счастья». Как говорит президент Van Cleef & Arpels Станислас де Керсис: «Мы никогда не предложим ювелирных украшений, например, в виде змей или рептилий, потому что подобные хищные вещи вряд ли смогут принести счастье. Мы лучше преподнесем клиенткам букеты золотых цветов, или же бриллиантовых балерин, сапфировых эльфов, изумрудных бабочек».

История Van Cleef & Arpels началась со взаимной любви, которая закончилась счастливой свадьбой: в 1896 году дочь ювелира Эстель Арпельс вышла замуж за сына другого ювелира - Альфреда ван Клифа. Получилась идеальная семья и целый ювелирный Дом - Van Cleef & Arpels. Через десять лет они открыли свой собственный ювелирный магазин. Символом Дома стало изображение Вандомской колонны.

Ювелирные темы Van Cleef & Arpels строго определены, и они почти не меняются со временем. Первая тема - флористическая, самая старая у Van Cleef & Arpels. Нигде не делают драгоценных цветов лучше, чем в Van Cleef & Arpels, - это особенное мастерство признавали знаменитые клиентки, например Марлен Дитрих, которая носила цветочные украшения Дома не только в жизни, но и в кино.

Вторая тема - это французский кутюр, или ручное шитье. Van Cleef & Arpels первыми стали предлагать столь авангардные предметы, как бриллиантовые воротники и рубиновые галстуки (например, знаменитое колье «Галстук», созданное для герцогини Виндзорской), золотые пуговицы-кольца и даже молнии (еще один экземпляр из коллекции герцогини - это колье Zip в виде золотой молнии). И третья тема - балет. Так, например, Джордж Баланчин обязан своими «Драгоценностями» именно Van Cleef & Arpels.

Ювелиров Дома можно упрекнуть в консерватизме, но этот упрек был бы несправедливым: мастера Van Cleef & Arpels - одни из самых больших экспериментаторов. Им принадлежит патент на изобретение уникальной техники невидимой оправы.

Секрет заключается в том, что камни не имеют отдельной оправы, а плотно, один за другим, нанизываются на тончайшие «рельсы» из золота или платины. При этом бриллиантовая или рубиновая поверхность украшения выглядит идеально ровной.

Впервые эта техника была применена для создания сета Jarretiere из броши и браслета, заказанного герцогом Виндзорским в качестве свадебного подарка в 1937 году.

Украшения-трансформеры - это тоже конек Van Cleef & Arpels. Драгоценности с изощренной конструкцией, которые можно носить частями. Буквально. Например, это может быть колье, часть которого служит брошью, или «раскручивающееся» кольцо, которое можно носить сразу на двух пальцах.

Хрестоматийно известное украшение-трансформер - уже упомянутое выше колье Zip, созданное в начале 1950-х. На техническую разработку Zip ювелиры Дома потратили почти пять лет. Колье было сделано из желтого золота и представляло собой молнию с застежкой, украшенной белыми бриллиантами.

Zip можно было застегнуть и носить как колье или расстегнуть и получить браслет. Колье Zip до сих пор существует в единственном экземпляре, за прошедшие пятьдесят лет Van Cleef & Arpels повторяли Zip дважды, но уже в менее трудоемких вариациях.

Часы-трансформеры, часы со «спрятанным временем» - это тоже изобретения Van Cleef & Arpels. Большинство ювелирных часов Дома - в виде цветов с закрывающей циферблат крышкой - были хитами в 1930-1940-х. Современные «цветочные часы» (Socrate, Cosmos, Hawaii) - это поздние версии.

Юбилей в Van Cleef & Arpels отметили коллекцией Pierres de Caractere. Это коллекция haute joaillerie, которую можно считать рекордной по количеству украшений - в ней 100 предметов. Коллекция состоит из пяти частей - это «Изумруды», «Бриллианты», «Рубины», «Сапфиры» и «Полудрагоценные камни». Станислас де Керсис рассказывает, что камни для Рierres de Caractere собирались в течение трех лет. «Мы выбирали не просто редкие или большие драгоценные камни, мы собирали уникальные камни, например, изумруды из старых шахт в Колумбии, которые ныне закрыты», - говорит президент Van Cleef & Arpels.

Pierres de Caractere - это собрание парадных предметов, стиль коллекции можно определить как классический, буржуазный, «вандомовский», хотя в ней немало «геометрических» или, напротив, джазовых предметов в духе ар-деко, сложных, гибких арабесок bellе ерoque, острых лапидарных форм французского ампира, присутствует там и индийская тема. Все украшения коллекции выполнены из парадной платины. И, как и 100 лет назад, они родились в маленьком ювелирном ателье, что на рlасе Vendоmе, 22, над бутиком Van Cleef & Arpels.

История Van Cleef & Arpels началась с того, чем заканчиваются все сказки: с прекрасной свадьбы Эстель Арпельс и Альфреда Ван Клифа в 1896 году.

Он – красивый молодой человек, сын талантливого голландского резца алмазов, который перебрался из Амстердама в Париж. С детства Альфред рисовал в тетрадке реки из бриллиантов, сидя за партой парижской средней школы.

Эстель была очень изящной девушкой, дочерью его двоюродного брата, Леона, тоже резца алмазов. Вскоре после свадьбы к Эстель и Альфреду присоединились ее братья Чарльз, Джулиан и Луис, которые были экспертами в бизнесе и гемологии.

Благодаря своему таланту и сильному семейному духу им вскоре удалось стать основателями самого востребованного бренда на рынке ювелирных украшений.

Чтобы составить достойную конкуренцию старым домам, которые начинали работу еще во времена Первой Империи, Van Cleef & Arpels изобретает новый стиль – современный, женственн

ый, универсальный и элегантный, который завораживает владельцев толстых кошельков того времени. Цветы, бабочки, кружева, тюль… целый ряд символов, подсказанных природой и высокой модой, это те темы, которым дом остается верен на протяжении многих веков.

Успех дома был настолько ошеломительным, что Van Cleef & Arpels сразу же смогли открыть офисы в нескольких городах, где воплощались в жизнь желания самых привередливых клиентов.

В то время как Альфред Ван Клиф был человеком проницательным и настоящим стратегом, умеющим отдавать команды, Джулиан Арпельс постоянно искал что-то исключительное. Его братья Чарльз и Луис были прирожденными торговцами, а жена – прекрасная Эстель - занималась финансовым учетом.

Однажды жена американского железнодорожного магната зашла в магазин со своей косметичкой – простой коробочкой из белого чугуна, где хранились ее помады, пудра и зажигалка. В тот же момент Чарльз Арпельс задумался о создании дамской сумочки, которая состояла бы из нескольких отделений и секретных кармашков и гораздо больше подходила его элегантным клиенткам.

Альфред Ван Клиф назвал свое творение «жеманницей». Вскоре богатые клиентки будут драться за новое изобретение, украшенное золотом и драгоценными камнями.

Когда в 1914 году началась война, Эстель оставила бизнес и стала работать медсестрой на фронте. Там она ухаживала за молодым лейтенантом Эмилем Пуссаном, который впоследствии женился на ее единственной дочери, Рене. Будучи амбициозным, дерзким, веселым и общительным юнцом, он всегда спешил жить и в 1926 году разбился на своем Бугатти.

Чтобы пережить горе, Рене Пуссан попробовала себя в качестве художницы. Трудолюбивая девушка стала создательницей интригующих паспарту, удивительного ювелирного изделия, которое могло трансформироваться в колье, браслет, застежку платья и украшение для пояса.

В 1933 году втянутый в жесткое соперничество с Картье, дом Van Cleef & Arpels обнаружил секретное оружие: «скрытую оправу», процесс при котором оправа камням не требуется. Эта удивительная техника, передаваемая из мастерской в мастерскую, требовала от ювелиров большого терпения, так как от 35 до 50 процентов украшений обычно ломались. Только шесть или семь резчиков камней с Парижской площади обладали умением слышать тайную музыку камня и могли правильно завершить процесс.

Вскоре появилось еще одно оригинальное украшение: эффектное колье в форме застежки-молнии, выполненное из золота и инкрустированное бриллиантами, созданное по заказу герцогини Виндзор, которой нравились изделия Van Cleef & Arpels. Количество ее заказов было просто невероятным, к счастью ее муж, герцог, ничего не имел против.

От Одри Хепберн до Марии Калласс, от Джеки Кеннеди до Рании Иорданской, от Роми Шнайдер до Шэрон Стоун, какая звезда или королева не носила прекрасные украшения от Van Cleef & Arpels для того, чтобы подчеркнуть свою красоту? Помешанные на ювелирных украшениях, Ричард Бартон и Элизабет Тейлор не раз получали друг от друга в подарок изящные комплекты.

Van Cleef & Arpels высоко ценились при дворах мира, поэтому им было поручено создать комплект украшений для свадьбы принцессы Египта Фазии и Шаха Ирана в 1938 году, а позже тиары для коронации Фар Пахлаи, императрицы Ирана (Жаку Арпельсу пришлось 24 раза съездить в Иран, так как ему не разрешали выносить драгоценные камни из сокровищницы Тегерана).

В 1955 году принц Рейнир преподнес Грейс Келли свадебный подарок, выполненный официальным ювелиром княжества Монако. Это было знаком привилегированных отношений с коронованной элитой.

Войдя в состав Ричмонд Групп в 1999 году, прожив три поколения, Van Cleef & Arpels под управлением Станисласа де Керчизе по-прежнему пользуется успехом на всех континентах от Кувейта до Шанхая. Даже через сто лет, в новом тысячелетии дом Van Cleef & Arpels покоряет сердца людей красотой своих произведений.

Crystal Noir (Versace)

Versace Bright Crystal (Gianni Versace)

Пожалуй, нет в мире моды другой такой персоны, вокруг которой ходило бы столько слухов и домыслов, даже после смерти. Жизнь этого человека прервалась более 7 лет назад. А как прозаично все начиналось!

2 декабря 1946 года на юге Италии, а именно в местечке с красивым названием Реджио ди Калабрии, родился мальчик. Семья, как это обычно случается в подобных историях, была небогатой, но большой и дружной. Мать Джанни считала, что самое главное — это научить своих троих детей быть достойными гражданами и помогать друг другу в сложных ситуациях. Как потом вспомнит гений моды: «Она была простой портнихой с сердцем королевы». Версаче просто боготворил мать, и, может быть, поэтому он не мог связать свою жизнь ни с чем другим, кроме шитья. Несмотря на то, что родители мечтали о карьере архитектора для Джанни, он все же настоял на своем и отправился в Милан постигать искусство «нитки с иглой».

Практически сразу же по приезде в «город мечты» удача улыбнулась ему. Версаче приглашали подработать в такие известные и престижные дома моды, как Genny, Valentino, Complice, Callaghan. Он не переставал удивлять народ своими простыми, но в то же время креативными идеями. Как правило, гениальным людям трудно с кем-либо сработаться (за исключением, пожалуй, только D& G), и очень скоро Джанни понимает, что он может разработать свое направление в моде, свою линию. Не откладывая эту идею в долгий ящик, в 1978 году он создает свой Дом моды (благо денег уже накопилось достаточно), который называет именем себя, любимого, Janny Versace SpA, и в который приглашает поработать своих родственников. Старший брат Санто взял на себя все финансовые вопросы, а младшая сестра Донателла отвечала за PR-акции компании.

В том же 1978 году увидело свет и первое детище Versace. Это была коллекция женской одежды, поражающая своей соблазнительностью. Вечерние платья в исполнении Джанни потрясли итальянскую публику. Случилось то, что должно было случиться: талант Версаче признали.

Непонятно, как, но Джанни предугадывал веяния моды нового сезона. Он не поддерживал тенденции, диктуемые другими авторами в мире моды, он разрабатывал свои. Например, 80-е годы XX века он назвал «шикарными». А его коллекции в тот период был и более смелыми, более открытыми и более яркими, чем у других кутюрье. Он обожал корсеты, декольте и подчеркнуто-плавные линии женского тела. Дом Версаче старался угодить не только дамам: там выпускались и коллекции для мужчин, но главной «фишкой» Джанни и К все-таки считалась одежда для прекрасной половины человечества.

Версаче никогда не боялся экспериментов в творчестве. Он с легкостью мог комбинировать шелк (материал, который боготворил) и частички металла, грубую кожу с искусственным мехом. В 1982 году Джанни создал блестящую коллекцию, как в прямом, так и в переносном смысле. Все платья были изготовлены из тончайших аллюминиевых пластинок. Внешне это напоминало рыбью чешую, но эффект был потрясающим — публика вновь была в восторге.

Многомиллионные гонорары и всемирная слава не вскружила голову кутюрье, который оставался простым в общении и очень щедрым человеком. Его обожали такие разборчивые манекенщицы, как Наоми Кемпбел и Клаудия Шиффер. Маэстро, судя по всему, отвечал им взаимными чувствами. Гонорары этих моделей были на порядок выше, чем у коллег по цеху. По сей день в нарядах от Версаче щеголяет весь Голливуд. Одежда с торговым знаком Дома Версаче — головой медузы Горгоны (этот античный персонах всегда вдохновлял модельера), была и остается неким символом богатства и положения в обществе.

Историки и ученые всего мира старались разгадать, в чем же секрет успеха Версаче. Но вот, что действительно стало тайной века, так это смерть кутюрье. 15 августа 1997 года Джанни Версаче был застрелен неизвестным на пороге собственного дома в Майами. Но кто мог это сделать, кто осмелился покушаться на жизнь безобидного гения?

Существует много версий этого убийства, и все они противоречат друг другу. Одни считают, что Версаче убил любовник (не секрет, что модельер был гомосексуалистом) после очередной ссоры. Другие полагают, что в столь странной смерти замешаны брат и сестра Джанни, которые захотели владеть Империей Versace без знаменитого родственника. Самая реалистичная версия заключалась в том, что через Дом моды Версаче «отмывали» деньги от продажи наркотиков и оружия, и не исключено, что сам Джанни мог быть в этом замешан, а вскоре стал не угоден «верхушке» мафии. Но самое оригинальное предположение было таким — великий Версаче не умер, а инсценировал собственную смерть. Но для чего ему могло это понадобиться, каким образом он рассчитывал извлечь из этого пользу для своей карьеры?

В настоящее время Дом моды Versace остается одним из самых успешных в своей сфере. Полный контроль над ним, как с творческой стороны, так и с финансовой, взвалила на свои хрупкие плечи сестра бывшего хозяина Донателла Версаче. Среди друзей — клиентов этого Дома — только самые успешные и богатые люди: Мадонна, Виктория и Дэвид Бэкхемы, Гвинет Пелтроу и многие-многие другие. Донателла доказала, что она достойно сменила на посту своего гениального брата Джанни, загадочная жизнь и смерть которого мало кого может оставить равнодушным.

«15 ИЮЛЯ около 9 утра я шла по Оушн Драйв. Впереди, со стороны 10-й улицы, появился господин Версаче. Он направлялся к своему дому. Когда поравнялся с воротами, сзади его догнал человек — белый, шедший очень быстро. Я не обратила на него внимания: он выглядел как турист. Миновав виллу, обернулась, чтобы еще раз взглянуть на нее. И тут я увидела, что шедший за Версаче поднялся по ступенькам прямо за ним и приставил к его голове пистолет. И выстрелил — два раза точно, а может быть, три — ему в голову. Затем он спустился, положил оружие в черный рюкзак и очень спокойно пошел по бульвару в противоположном направлении. Я была в шоке и не в силах пошевельнуться, пока из дома не выбежали люди и не закричали: «Кто это сделал?» Я указала на фигуру стрелявшего. Тот шел по бульвару на север. Они устремились вслед», — это свидетельские показания миссис Де Фео, жительницы Майами, на чьих глазах в одно мгновение всемогущий император мировой моды, владелец фешенебельных особняков и мультимиллионного состояния Версаче закончил свой жизненный путь…

Невинный ангел

ДЖАННИ родился в далеком 1946 году в… костюмерной в маленьком провинциальном итальянском городке Реджо-ди-Калабрия. «Вокруг меня были платья, платья, платья, — говорил он, вспоминая о первых детских годах, проведенных рядом с матерью, профессиональной портнихой. — Думаю, что своим мастерством и профессионализмом я обязан матери». Отношения, однако, между ними складывались не самым лучшим образом. «Франческа вообще была к нему безразлична, отдавая предпочтение Санто, второму сыну», — вспоминают соседи семьи Версаче. Джанни досталась незавидная роль маленького изгоя: среди множества людей он рос абсолютно одиноким, дико страдая от отчужденности единственной близкой ему женщины. Но именно поэтому, обделенный материнской нежностью, маленький Джанни не отходил от нее ни на шаг (приходя из школы, мальчик все свободное время проводил в ателье), следил за каждым ее шагом и мечтал оказаться на месте любой из закройщиц…

«На них она хотя бы смотрела, — вспоминал он, — я не был ее любимчиком. Скорее подушечкой, в которую она частенько втыкала иголки-упреки». Версаче выбирал самое, на его взгляд, лучшее место в семейном ателье и часами мог оставаться недвижим, наблюдая за работой, которая кипела вокруг него. Однажды вернувшись в магазин после уроков, он увидел, как мать снимала мерки с клиентки — прекрасной молодой женщины в кружевном нижнем белье. Франческа уже второй час оборачивала ее тело в черный бархат, подкалывала булавками складки, тщательнейшим образом учитывая каждую мелочь… Ребенок стоял чуть поодаль, перед его восхищенным взором полуобнаженное тело незнакомки облачалось в изумительный наряд, умело подчеркивающий природные достоинства и сглаживающий недостатки. Этот момент он запомнил на всю жизнь: «Эскизы были для меня как шпаргалка — так, для памяти. Благодаря матери я понял, насколько важно работать непосредственно с телом, чтобы видеть и чувствовать, как ложится ткань, как она взаимодействует с линиями женского тела».

Каждый божий день Франческа и Джанни просыпались около семи тридцати утра, завтракали и отправлялись на работу. Утренняя дорога пролегала мимо небольшого борделя, который находился по соседству с их ателье. Зрелище для восприимчивой детской психики, надо сказать, малоприятное! А потому, подходя к вертепу разврата, мать внушительным для женщины кулаком прямо давала понять — не смотреть в сторону дома «взрослых наслаждений». И мальчик покорно отворачивался. «Может, поэтому в дальнейшем я всегда боялся и избегал пошлости, — размышлял великий модельер, — может, поэтому всегда считал идеалом женщину, невинную как ангел?»

Когда Джанни исполнилось 9 лет, директор школы большим росчерком пера в дневнике вызвал Франческу по поводу возмутительнейшего поведения Джанни: «Вам стоит больше времени уделять воспитанию своего сына. У вас растет настоящий сексуальный маньяк!» И в качестве «вещественных доказательств» предъявил отобранные у Джанни рисунки. Это были эскизы. Нарисованные еще робкой, совсем неумелой рукой — пышнотелые силуэты Джины Лоллобриджиды и Софи Лорен в милейших вечерних нарядах, сотворенных мальчиком специально для их соблазнительных форм. Но вопреки беспокойству директора школы Джанни вовсе не интересовался сексуальными тайнами взрослого мира. Он воспринимал женские силуэты как моделей, которых ему хотелось «обнять» сказочными нарядами.

Шло время. Джанни продолжал рисовать… Поступил на факультет архитектуры. Скорее всего, он закончил бы свою жизнь в какой-нибудь уютной каморке, проектируя очередную итальянскую забегаловку. Но вмешалась Франческа. Впервые и столь кардинально! Она заставила сына стать ее полноправным помощником в ателье. Сын не сказал ни слова. В 18 лет бросил учебу и с головой окунулся в создание одежды.

Проба пера

АКТИВНО работая «в четыре руки» с матерью, он не забывал быть в курсе модных веяний, посещая показы в Париже, Лондоне, Флоренции, Риме… Вкалывал «по-черному»… Что в скором времени и принесло плоды: о виртуозном таланте молодого Версаче (теперь его можно было называть именно так!) прослышал некий состоятельный миланский бизнесмен. Погожим днем 1970 года он появился в ателье, с порога предложив Джанни поработать. Портной, ни минуты не колеблясь, купил билет и в тот же вечер вылетел в Милан. «Невероятно, как один телефонный звонок, один визит, — вспоминал годы спустя господин Версаче, — могут изменить жизнь. Едва оказавшись в Милане, я понял, что мне представился шанс проявить себя. И я стал работать».

Он спешил жить. Версаче отчетливо понимал, что выход у него один-единственный: брать себя за шиворот и вкалывать. Вкалывать в Милане, где возможностей проявить себя было, скажем так, немало: он представлял себе картину собственной будущей империи — неограниченная власть и авторитет, деньги и влиятельность.

Энцо Никозиа, владелец Florentine Flowers из Лукки, вызвал Джанни как «скорую помощь» для создания своей новой коллекции. Покупатель становился все более требовательным. Его отныне интересовало громкое имя, мощный бренд создателя — как гарантия качества. Этаким своеобразным знаком качества и стал молодой итальянец. О его «пробе пера» ходили слухи! Одна из первых коллекций была сметена за считаные дни. Версаче превратился в «странствующего кутюрье». Фабрики буквально разрывали его на части, заваливая выгодными предложениями. Проводя бессонные ночи перед эскизами, Джанни все чаще и чаще приходилось бороться с мечтами о собственной независимости. О собственном успешном бизнесе. Однако финансовая сторона дел обстояла не столь безукоризненно, как творческая.

Однажды с дружественным визитом от Франчески на пороге его скромного жилища появился брат. Они сидели в небольшой гостиной и, попивая легкие напитки, сплетничали об удачных и не очень делах друг друга. Санто делился своими впечатляющими успехами финансиста, Джанни — мыслями о возможной и столь желаемой профессиональной независимости. Прикончив очередной бокал мартини с соком, Санто достал из внутреннего кармана спортивного пиджака блокнот для записей и принялся что-то воодушевленно писать. Не отрываясь от бумаги, он что-то подсчитывал и пересчитывал с дотошностью, унаследованной от матери. Утром брат уехал. Но прошло около трех месяцев, и Санто вернулся. С деньгами. В 1976 году он окончательно переехал в Милан, и братья создали марку Gianni Versace, подключив к делу и сестру Донателлу.

Эра VERSACE

«GV в Милане. Здесь и сейчас. Абсолютная экстравагантность» — реклама в популярнейшем «Harper’s Bazaar» в июле 1977 года открыла эру Версаче. Модельер прекрасно умел улавливать настроение времени — его роскошный стиль как нельзя лучше соответствовал звездным восьмидесятым. Мастер провоцировал публику, у него все было «слишком» — платья слишком смелые или слишком яркие. Он предлагал одежду, филигранно подчеркивающую естественные формы красивого тела. Балансируя на грани кича, Джанни Версаче сумел адаптировать экстремальный молодежный стиль для любящей роскошь состоятельной и капризной клиентуры.

Сдержанные лондонцы долгое время не принимали дизайнера, считая его вульгарным — чересчур короткие и узкие юбки, чересчур глубокие вырезы, чересчур высокие каблуки. Армани, обвинивший Джанни в стремлении превратить высокую моду в порнографическое шоу, был, к слову, не так уж и далек от истины — Версаче сам не раз признавал, что источником вдохновения ему зачастую служили детские воспоминания о проститутках родного городка!

Дебют женской коллекции состоялся в марте 1978 года. «Сидящие в первом ряду надевали солнечные очки, чтобы защитить глаза от этого яркого великолепия. Какой наряд лучше? Невозможно было решить», — говорит Вики Вудс из английского «Harpers & Queens» о первых шоу Версаче. А за кулисами между богинями-манекенщицами метался сам кутюрье — поправлял «оперение», нежно обнимал, прижимал к груди, благословляя воплями исступленного восторга: «Bella! Bellissima! Piu bella». Так все начиналось…

Версаче выводил на подиум 16 лучших манекенщиц, платил им по 10 тысяч долларов в день. Роскошь его моделей действовала магически. Узнаваемый символ — голова Медузы — говорил о принадлежности к звездам рок-н-ролла или о больших капиталах и амбициях владельца. Он одевал принцессу Диану, эксцентричную Мадонну, сексуального единомышленника Элтона Джона, Стинга, Элизабет Херли, Джона Бон Джови. Создавал костюмы к балетам Мориса Бежара. Пресса осаждала показы великого Версаче:

— Вы не можете не пропустить меня! Вот мое приглашение! Я из австралийского «Vogue»! — возмущенно кричала редактор рубрики моды.

— Из австралийского? Но это зимняя коллекция. А в Австралии нет зимы! — невозмутимо отвечала Мануэла Шмейдлер, прекрасно понимавшая, как надо заведовать отделом public relations в доме Versace.

А когда за дело брался сам Джанни, устоять было вообще невозможно! Особенно в том деле с китайским фарфором. Запуская линию посуды, Версаче отослал несколько ящиков, заполненных фарфором, самому Сильвестру Сталлоне. Набил его комнаты подушками и мебельными тканями, сундуками разнообразной одежды на тысячи и тысячи долларов. То же самое повторил и с Клаудией Шиффер. «За столь щедрое внимание к собственным персонам первый и вторая с удовольствием и абсолютно бесплатно согласились позировать обнаженными для журналов, прикрывшись исключительно квадратными блюдами от Versace», — вспоминала бывшая подруга Сталлоне Джанис Дикинсон.

Отныне повзрослевший мальчик-изгой, ставший великим диктатором мировой моды, мог позволить себе все! Он скупал многоэтажные дома и огромные виллы. Издавал книги, заполненные снимками лучших фотографов и многозначительными текстами. Путешествовал, опустошая антикварные магазины с императорской расточительностью. А еще он мог позволить себе любить. Искренне и много…

Истинное лицо любви

21 ОКТЯБРЯ 1990 года в опере Сан-Франциско состоялась премьера «Каприччио» Рихарда Штрауса. И костюмов от вечно шокирующего достопочтенную публику Versace. Некоему Эндрю Кунанану, двадцатиоднолетнему американцу из Сан-Диего, случилось в ту ночь оказаться в VIP-гей-клубе «Colossus». Немногочисленные посетители заметно нервничали… В какой-то момент открылась дверь, и вошел Версаче. Он сам обратил на Эндрю свой взгляд. Подошел к своему будущему убийце и, заглянув в его маленькие глаза, спросил: «Lago di Como, no?» («Озеро Комо, не так ли?»). На этом небольшом озере на севере Италии у дизайнера был замечательный дом. Бывал ли там Эндрю — загадка. Известно другое — Эндрю не раз принимал участие в сексуальных оргиях прославленного модельера. Версаче предавался любовным утехам в компании Антонио Д’Амико.

Последние четырнадцать лет своей жизни модельер почти не расставался с этим человеком. Он сделал Антонио Д’Амико своим помощником и управляющим сетью магазинов «Istane». Часто они вдвоем развлекались с каким-нибудь шоколадным красавцем, «арендованным» из модельного агентства. Или подбирали какого-нибудь смазливого объекта с вечеринки в одном из многочисленных тематических клубов Майами. Занимались сексом, щедро расплачивались и, удовлетворенные жизнью, ложились спать. Так продолжалось дни, недели, годы. Принципиально давно уже ничего не менялось… И год 1997-й не внес сколько-нибудь видимых изменений.

Шел июль. После очередной вечеринки где-то в районе 8.30 Д’Амико разбудил Томас (администратор дизайнера): в это раннее утро у него была назначена партия в теннис. Господин Версаче отсутствовал: он ушел за утренней прессой…

Около 8.45 утра Д’Амико спустился к завтраку. В это время и раздались выстрелы. Д’Амико выглянул в огромное витражное окно и увидел лежащего на ступенях Версаче…

Он закричал и выбежал из дома. Рядом с распростертым телом дизайнера растекалась лужица крови. В просвете ворот Д’Амико успел разглядеть две удаляющиеся фигуры — женщины и чуть поодаль мужчины. Это и был Эндрю Кунанан, в голове которого крутились мысли о том, что Версаче как никто другой в этом мире заслуживал смерти. Июльский номер «Vanity Fair» описывал на зависть всем и каждому языческую роскошь жизни дизайнера в «Casa Casuarina», майамском дворце «императора моды», и пестрел фотографиями роскошного семейного пикника с Версаче и Д’Амико на центральном плане. Это стало последней каплей для так официально и не признанного любовника великого дизайнера. И теперь он, запихнув пистолет в пакет, удалялся от особняка.

Компания Valery зарегистрирована во Франции в Париже, в состав учредителей входят российские и иностранные граждане. В России зарегистрирована одноименная компания ООО Валери. Инициатор создания и Президент компании – Шувалов Андрей Анатольевич имеющий большой опыт работы в парфюмерно – косметическом бизнесе.

Компания возникла как результат анализа рынка парфюмерии и косметической продукции, а также деятельности зарубежных и отечественных сетевых компаний. Компания поставила перед собой задачу: поставка только высококачественной европейской элитной продукции по доступным ценам. Сотрудничество с поставщиками строится на рекомендациях производителей и передовых разработках концернов, т.к. мы поддерживаем дружеские отношения с предприятиями- производителями в лице их хозяев и старших менеджеров. Период выпуска новинок таков, что мы опережаем выход продукта на европейский рынок, не говоря уже о российском рынке. Весь товар сертифицирован и поставляется напрямую в нашу компанию. В номенклатуре присутствуют декоративная косметика и парфюмерия, продукция, которая востребована всегда. Ассортимент продукции будет постоянно расширяться.

Парфюмерию выпускает для нашей компании французская фабрика Argeville, декоративную косметику поставляют итальянские фабрики G Picco’s, Confalonieri и Hair Company. На серию профессиональной декоративной косметики Self Appeal (перевод с итальянского - сделай себя сама) с итальянской фабрикой Hair Сompany заключен договор об эксклюзивном праве продаже косметической линии Self Appeal в России и странах СНГ. А также серия итальянской косметики Вeauty Experience.

Парфюмерное направление сформировано по определенному алгоритму. Его можно разделить на горизонтальное и вертикальное. Первая горизонталь – это классика. Вторая горизонталь – духи, модные на протяжении 2 – 4х лет. Третья горизонталь – ультрамодные новинки этого сезона.

Вертикаль формируется из разных групп ароматов: ориентальные, шипровые, цветочные, фантазийные и т.д. Мы не стали повторять ассортимент других компаний, так что коллекция

большей частью оригинальная, это облегчит работу нашим консультантам. Каждый человек в этой разнообразной коллекции найдет понравившийся аромат. Коллекция ароматов будет постоянно пополняться в зависимости от спроса.

В декоративной косметике имеется: тональный крем с омолаживающим эффектом, блеск для губ, увеличивающий объём, губная помада, жидкая помада, лак для ногтей, компактная пудра на натуральном шелке, тени, тушь, подводка для глаз, пудровые тени, разнообразные карандаши для бровей, глаз, губ и т.д.

Мы сами пользуемся нашими замечательными духами и косметикой и предлагаем другим оценить ее качество. Все прекрасно знают о способе продвижения продукции от производителя к потребителю, где множество посредников, каждый из которых имеет свои затраты на перевозки, рекламу, склады, выплаты зарплаты и т.д. В конечном итоге, за все это платит покупатель. В нашем случае, компания Valery-elite является генеральным заказчиком на контрактных производствах Франции и Италии, что позволяет снизить расходы и довести продукцию европейского качества до конечного покупателя по доступной цене.