В честь всех наших первых разов в твой первый День рождения в качестве моей любимой жены. 12 страница

- Миссис Каллен, вы должны следить за усилением головной боли или помутнением в глазах. Если это случится, вы обязаны вернуться в больницу немедленно.

Я кивнула, пытаясь сдержать радость, что еду домой.

Когда доктор уходила, Эдвард перехватил её в коридоре и что-то коротко спросил. Он придержал дверь открытой, когда спрашивал. Она улыбнулась ему.

- Да, мистер Каллен. Все нормально.

Он ухмыльнулся и вернулся в палату счастливейшим из мужчин.

- Что это было? – спросила я недоумевая.

- Секс, – сказал он, сверкнув злобной усмешкой.

Оу. Я покраснела.

- И?

- У тебя все в порядке, – усмехнулся он.

Ох, Эдвард!

- У меня болит голова, – усмехнулась я ему в ответ.

- Я знаю. Ты будешь в безопасности достаточно долго. Я просто удостоверился.

В безопасности? Я нахмурилась, мгновенно почувствовав разочарование. Я не была уверена, что хочу быть в безопасности.

- Могу я забрать тебя домой?

- Я бы хотела увидеться сначала с Чарли.

- Конечно.

- Он знает о ребенке?

- Я подумал, что ты бы сама хотела ему рассказать. Я и твоей маме ничего не сказал.

- Спасибо, – улыбнулась я, радуясь, что он не украл мою разгромную новость.

- Мой отец знает, – добавил он. – Он видел твою карту. Я сказал своей маме, но больше никому. Мама сказала, что обычно ждут недель до двенадцати или около того, чтобы быть точно уверенными, – он пожал плечами.

- Я не уверена, что готова рассказать Чарли.

- Я должен предупредить тебя, что он зол как черт. Сказал, что мне следует отшлепать тебя.

Что? Эдвард усмехнулся моей ошеломленной реакции.

- Я сказал ему, что более чем готов исполнить его просьбу.

- Нет, ты не… Не может быть! – прошептала я.

Он подмигнул мне.

- Вот. Тайлер купил тебе чистую одежду. Я помогу тебе переодеться.

-

Как и предупреждал Эдвард, Чарли был в ярости. Я не могла вспомнить, когда он был настолько не в себе. Эдвард мудро решил оставить нас наедине. Для такого неразговорчивого человека, как Чарли, он не дал мне и слова сказать в свою защиту, продолжая ругать меня за безответственное поведение.

Ох, папочка, успокойся, пожалуйста… твое давление зашкаливает.

- И мне пришлось иметь дело с твоей матерью! – зарычал он от злости, отчаянно размахивая руками. Я чувствовала себя снова двенадцатилетней.

О, Боже… Мне нужно позвонить ей.

- Папа, мне очень жаль.

- А бедный Эдвард! Я никогда не видел его таким. Он постарел. Мы оба постарели на пару лет за последние несколько дней!

- Чарли, мне жаль.

- Ты должна позвонить своей матери.

Я наклонилась и поцеловала его в щеку, и он, наконец, смягчился.

- Мне действительно очень жаль. Но спасибо тебе, что научил меня стрелять, – прошептала я. На мгновенье он посмотрел на меня с плохо скрываемой отцовской гордостью.

- Теперь я рад, что ты умеешь стрелять, – сказал он, и его голос понизился. – А сейчас езжай домой и отдохни.

- Ты выглядишь хорошо, пап, – попыталась я сменить тему.

- Ты выглядишь бледной, – его страх отчего-то вдруг стал таким очевидным. Его взгляд был точно таким же, как взгляд Эдварда вчера ночью, и я взяла его за руку.

- Я в порядке. Я обещаю, что не сделаю этого снова.

Он сжал мою руку и притянул меня в свои объятья.

- Если бы с тобой что-то случилось… – прошептал он; его голос охрип. Слезы защипали в моих глазах. Я не привыкла к проявлению эмоций моего отца.

- Пап, я в порядке. Ничего, чтобы не мог исправить горячий душ.

-

Мы вышли из больницы через запасный выход, чтобы избежать папарацци, собравшихся у входа. Тайлер вел нас туда, где Стюарт уже ожидал в кроссовере. Эдвард был тих, пока Стюарт вез нас домой. Я избегала взгляда Стюарта в зеркале заднего вида, чувствуя себя неловко от того, при каких обстоятельствах видела его в последний раз возле банка… когда ускользнула от него. Я позвонила маме, которая тут же начала рыдать в трубку.

- Мам, я в порядке.

- Эдвард сказал мне, что ты была без сознания! – проскулила она.

- Недолго. Мам, правда, все в порядке.

- О чем ты только думала? Ты стреляла в кого-то! Эдвард сказал, что ты спасла его сестру.

- Я не уверена, что все было именно так, но Элис в безопасности.

Этот разговор занял большую часть пути домой, чтобы я смогла успокоить её, и мне удалось это, пообещав, что мы вскоре посетим её. Во время моего разговора с мамой Эдвард держал меня за руку, поглаживая костяшки моих пальцев. Он нервничал… что-то случилось.

- Что-то не так? – спросила я, когда окончательно попрощалась с мамой.

- Дженкс хочет встретиться со мной.

- Дженкс? Твой глава безопасности?

- Да.

- Зачем?

- Он нашел что-то на этого ублюдка Смита, – почти прорычал Эдвард, и страх пронзил меня. – Он не захотел сообщить мне это по телефону.

- Оу.

- Он приедет сюда после обеда, из Детройта.

- Думаешь, он нашел связь?

Эдвард кивнул.

- И что это, как ты думаешь?

- Понятия не имею, – нахмурив брови, ответил Эдвард. Он явно был сбит с толку.

Тайлер остановился у входа в Эскалу, и Эдвард помог мне выйти из машины. Придерживая рукой за талию, он завел меня в ожидающий нас лифт.

- Рада оказаться дома? – спросил он.

- Да, – прошептала я. Но как только я оказалась в знакомой обстановке лифта, ужас того, через что я прошла, охватил меня, и меня начало трясти.

- Хэй… – Эдвард обнял меня и притянул к себе. – Ты дома. Ты в безопасности, – прошептал он, целуя мои волосы.

- Ох, Эдвард, – всхлипнула я. И плотину, о существовании которой я даже не догадывалась, прорвало, и я начала рыдать.

- Тише, – прошептал Эдвард, прижимая мою голову к своей груди. Но было слишком поздно… Я рыдала, уткнувшись в его футболку, вспомниная удары Джеймса…

«Это тебе за НИС, ты, гребанная сука!»

…то, как я говорила Эдварду, что ухожу…

«Ты бросаешь меня?»

… и мой страх, мой неистовый страх за Элис, себя и Блипа.

Когда двери открылись, Эдвард подхватил меня, как ребенка, и понес в апартаменты. Я обняла его за шею, прижимаясь сильнее и все еще плача.

Он донес меня до нашей ванной комнаты и опустил на стул.

- Ванна? – спросил он. Я покачала головой. Нет… Нет… не так, как с Лорен. – Душ? – его голос был переполнен беспокойством. Сквозь слезы я кивнула. Я хотела смыть грязь последних дней, смыть память об ударах Джеймса.

«Ты, купающаяся в золоте шлюха!»

Я рыдала, уткнувшись в ладони, пока шум воды, каскадом льющейся из душа, не начал эхом отражаться от стен.

- Хэй, – почти ворковал Эдвард.

Он стоял на коленях передо мной, оттягивая мои руки подальше от заплаканного лица, и нежно опустил свои ладони на мои щеки. Я смотрела на него, моргая сквозь слезы.

- Ты в безопасности. Оба вы в безопасности, – прошептал он.

Блип и я. Мои глаза снова наполнились слезами.

- Прекрати, сейчас же. Я не могу выносить, когда ты плачешь, – его голос охрип. Он начал вытирать мои щеки, но слезы продолжали струиться по ним.

- Прости меня, Эдвард. Прости, прости за все. За то, что заставила тебя волноваться, что рисковала всем, за все, что я наговорила…

- Тише, детка, пожалуйста, – он поцеловал меня в лоб. – Танго всегда танцуют двое, Белла, – криво усмехнулся он. – Ну, так, по крайней мере, всегда говорит моя мама. Я сказал и сделал то, чем совсем не горжусь, – его изумрудный взгляд светился раскаянием. – Давай-ка разденем тебя, – его голос был нежным. Я вытерла нос тыльной стороной ладони, и он снова поцеловал меня в лоб.

Решительно, с особым вниманием, он начал раздевать меня, стягивая для начала мою футболку через голову. Но моя голова не болела. Поставив меня в душ, он в рекордные сроки снял свою одежду, что позволило ему войти под долгожданные струи горячей воды. Он притянул меня в свои объятья и крепко сжал, удерживая очень долго, пока вода хлестала по нам, успокаивая обоих. Он позволил мне плакать на его груди. Иногда он целовал мои волосы, но не отпускал, просто немного покачивая меня под душем. Я чувствовала его кожу на своей, волосы на его груди под моей щекой… этого мужчину, которого я так люблю, этого порочного, красивого мужчину… мужчину, которого я могла потерять по собственной неосторожности. Я чувствовала себя опустошенной и болезненно от этой мысли. Но он был здесь, все еще здесь… несмотря на все то, что случилось. Ему многое предстояло мне объяснить, но прямо сейчас я хотела наслаждаться его утешением, защитой, объятиями. И в этот момент меня пронзила мысль… Все объяснения должны исходить с его стороны. Я не могла заставлять его – он должен сам захотеть рассказать мне. Я не хотела прожить жизнь ворчливой женой, постоянно пытающейся выведать информацию у своего мужа. Это просто выматывало. Я знала, что он любит меня. Я знала, что он любит меня больше, чем кто-либо когда-либо любил меня, и теперь этого было достаточно. Осознание этого стало моим освобождением. Я перестала плакать и отступила от него на шаг.

- Лучше? – спросил он.

Я кивнула.

- Хорошо. Позволь мне посмотреть на тебя, – прошептал он, и на долю секунды я растерялась, не зная, что это означает. Но он взял и начал осматривать мою руку, на которую я упала, когда Джеймс ударил меня. На моем плече, локте и запястье виднелись синяки. Он поцеловал каждый из них. Вытянув свою руку, он схватил мочалку и гель для душа со стойки, и знакомый аромат жасмина наполнил мои ноздри.

- Повернись, – прошептал он. Осторожно, он стал намыливать мою поврежденную руку. Затем он перешел к шее, плечам, спине и к другой руке. Он остановился, поворачивая меня боком к себе, и скользнул по мне своими длинными пальцами. Я вздрогнула, когда они коснулись большого синяка на моем бедре. Взгляд Эдварда ожесточился, а губы плотно сжались. Его гнев был ощутим. Он выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы.

- Не больно, – прошептала я, чтобы успокоить его.

Пылающий изумрудный взгляд встретился с моим.

- Я хочу убить его. Я почти сделал это, – добавил он загадочно.

Я нахмурилась. Выражение его лица заставило меня задрожать. Он снова поднял губку и с осторожной, болезненной мягкостью начал мыть мой бок, затем мою спину, а затем, встав на колени передо мной – мои ноги. Он сделал паузу, чтобы осмотреть мою разбитую коленку. Его губы сомкнулись на моем синяке прежде, чем он продолжил. Чуть наклонившись, я нежно начала касаться его волос, перебирая пальцами мокрые прядки. Он снова встал, и его пальцы очертили синяк на ребрах, куда Джеймс пнул меня ногой.

- Ох, детка, – застонал он, и его голос был полон тоски, а взгляд – холода и ярости.

- Со мной все о’кей, – прошептала я. Приподнявшись на носочках, я коснулась губами его губ, начиная поцелуй. Он неохотно ответил мне, но когда мой язык встретился с его, его тело отозвалось желанием.

- Нет, – прошептал он на моих губах и отступил. – Давай-ка сделаем тебя чистой.

Его взгляд стал серьезным. Черт… он именно это и имеет в виду. Я надула губы, и атмосфера между нами изменилась в одно мгновенье. Он улыбнулся и быстро поцеловал меня.

- Чистой, – подчеркнул он. – Не грязной.

- Мне нравится быть грязной.

- Мне тоже, миссис Каллен. Но не сейчас, не здесь.

Он взял шампунь и прежде, чем я смогла переубедить его в обратном, начал мыть мои волосы.

-

На самом деле, я тоже люблю быть чистой. Я чувствовала себя отдохнувшей и окрепшей, и я не знала точно, было ли это из-за душа, моих выплаканных слез или моего решения прекратить расспрашивать Эдварда обо всем. Он укутал меня в большое полотенце, а маленькое обернул вокруг своих бедер, пока я аккуратно подсушивала свои волосы. У меня болела голова, но это была тупая постоянная боль, которая была более управляемой и, на самом деле, я даже её не замечала. У меня были обезболивающие средства от доктора Сай, но она попросила меня использовать их, только когда они были действительно необходимы.

Пока я сушила волосы, я думала о Виктории.

- Я все еще не понимаю, почему Виктория связалась с Джеймсом.

- А я – да, – мрачно пробормотал он.

Оу! Вот это новость. Я посмотрела на него, и тут же отвлеклась. Он сушил волосы полотенцем, его грудь и плечи были еще влажными от воды, и капельки блестели в свете галогенных ламп. Он замер и ухмыльнулся мне.

- Наслаждаешься видом?

- Как ты узнал? – спросила я, покраснев. Поймана за разглядыванием собственного мужа.

- Что ты наслаждаешься видом? – подразнил он.

- Нет, – мои щеки уже пылали. – Насчет Виктории.

- Детектив Кларк намекнул мне.

Я посмотрела на него своим скажи-мне-больше взглядом, и еще одно смутное воспоминание о том, когда я была без сознания, промелькнуло передо мной. Да… Кларк был в моей палате. Хотела бы я вспомнить, что он говорил.

- У Смита были записи. Записи на всех них, – сказал Эдвард.

Что? Я нахмурилась.

- Видеокассеты, как он трахал её. Трахал всех своих ПА.

О! Я в ужасе раскрыла рот.

- Именно. Материал для шантажа. Он любил грубость, – нахмурился Эдвард, и я увидела, как замешательство и последовавшее за ним отвращение промелькнули на его лице. Я покраснела. Ну, конечно же, Эдвард тоже любил быть грубым. Он побледнел, пока отвращение к Смиту трансформировалось в отвращение к самому себе.

- Не надо, – слова слетели с моего языка прежде, чем я успела их остановить. Он нахмурился еще сильнее.

- Не надо «что»? – он замер и посмотрел на меня со… страхом?

- Не думай, что ты такой же, как он.

Глаза Эдварда широко распахнулись, но он ничего не ответил… подтверждая то, что именно об этом он и подумал.

- Ты не такой, – мой голос был непреклонным.

- Мы сделаны из одного теста, – пробормотал он.

- Нет, это не так! – закричала я, хотя и понимала, почему он мог так думать.

Я вспомнила ту информацию, что Эдвард рассказывал в самолете на пути в Аспен: «Его отец погиб в драке в баре. Его мать упивалась до беспамятства. Он скитался по детским домам, когда был ребенком, постоянно попадая в неприятности – в основном, угоняя машины. Несовершеннолетний преступник».

- У вас обоих было проблемное детство, и вы оба родились в Детройте. Вот и все, Эдвард. – уперлась я руками в бока.

- Белла, твоя вера в меня, даже несмотря на последние события, трогает. Мы оба будем знать больше, когда Дженск приедет сюда, – таким образом, он не хотел продолжать развивать эту тему.

- Эдвард… – он остановил меня поцелуем, и я вспомнила обещание, данное самой себе, не вытягивать из него информацию.

- Хватит, – прошептал он. – И не дуйся, – добавил он. – Идем. Позволь мне высушить твои волосы.

Теперь разговор был точно окончен.

-

Я сидела между ног Эдварда в спортивных штанах и футболке, пока он сушил мои волосы.

- Итак, Кларк что-нибудь рассказал тебе еще, пока я была без сознания?

- Ничего, что бы я мог припомнить.

- Я слышала несколько твоих разговоров.

Расческа замерла в моих волосах.

- Правда? – спросил он невозмутимо.

- Да. Мой папа, твой отец, детектив Кларк… твоя мама.

- А Роуз?

- Роуз была там?

- Недолго, да. Она тоже зла на тебя.

Я развернулась.

- Прекрати этот бред «каждый зол на Беллу», о’кей?

- Просто говорю тебе правду, – заморгав ресницами, пробормотал Эдвард, смущенный моей вспышкой.

- Да, это было безрассудно, но ты же знаешь – твоя сестра была в опасности.

Его лицо поникло.

- Да. Была, – выключив фен, он опустил его рядом на кровать. Эдвард приподнял мой подбородок. – Спасибо, – сказал он, удивляя меня. – Но больше никакого безрассудства. Потому что в следующий раз я выбью это дерьмо из тебя.

Я ахнула.

- Ты не посмеешь.

- Еще как посмею, – он был серьезен. Твою мать. В высшей степени серьезен. – У меня есть разрешение твоего отца, – ухмыльнулся он. ОН МЕНЯ ДРАЗНИЛ!

Когда я бросилась на него, он увернулся так, что я упала на кровать, в его объятия. Я сморщилась, приземлившись на свои ноющие от боли ребра. Эдвард побледнел.

- Будь осторожнее! – напомнил мне он и на долю секунды явно разозлился.

- Прости, – пробормотала я и тут же коснулась рукой его щеки. Он уткнулся носом в мою ладонь и нежно поцеловал.

- Честно, Белла, ты действительно не заботишься о собственной безопасности, – его рука пробралась под мою футболку и накрыла живот. Я затаила дыхание. – Дело больше не только в тебе, – прошептал он.

Его пальцы ласково потерлись вдоль резинки моих штанов. Желание неожиданно разлилось теплом по моей крови. Я резко вдохнула, и Эдвард напрягся, убирая свои пальцы, пристально посмотрев на меня. Он поднял руку к моему лицу и поправил прядь моих выбившихся волос за ухо.

- Нет, – прошептал он.

Что?

- Не смотри на меня так. Я видел, в каком направлении развиваются твои мысли, и мой ответ «нет», – его голос прозвучал твердо. Он поцеловал меня в лоб, и я выгнулась под ним.

- Эдвард, – захныкала я.

- Нет. Ложись в кровать, – он поднялся на ноги.

- Кровать?

- Тебе нужен отдых.

- Мне нужен ты, – прошептала я.

Он закрыл глаза и покачал головой, словно это давалось ему большим усилием воли. Когда он открыл их вновь, его глаза были полны решимости.

- Просто делай, как тебе говорят, Белла.

Я могла бы снять всю одежду, но потом вспомнила о синяках и поняла, что таким способом ничего не выиграю. Я неохотно кивнула.

- О’кей, – намеренно посильнее выпятив губу, пробормотала я.

Он рассмеялся.

- Я принесу тебе обед.

- Ты собираешься готовить? – я чуть не умерла от удивления. Он громко рассмеялся.

- Я собираюсь что-нибудь разогреть. Миссис Коуп поработала сверхурочно.

- Эдвард, я сделаю сама. Я в порядке. Господи, я хочу секса! И уж точно я могу приготовить, – я неуклюже начала садиться, стараясь скрыть то, как вздрогнула от боли в ребрах.

- В КРОВАТЬ! – опалил меня взглядом Эдварда и пальцем указал на подушки.

- Составь мне компанию, – пробормотала я, желая в этот момент быть одетой во что-то более привлекательное, чем спортивные штаны и футболка.

- Белла, ложись в кровать. Сейчас же.

Я нахмурилась, встала и стянула свои штаны. Он откинул одеяло, и я нырнула в постель, оставляя штаны на полу.

- Ты слышала доктора Сай. Она сказала отдыхать, – его голос стал немного мягче. Я в отчаянии вскинула руки, и он ухмыльнулся. – Оставайся здесь, – предупредил он.

-

Тушеная курица, приготовленная миссис Коуп, была, без сомнения, одним из моих любимых блюд. Эдвард пообедал со мной, сидя, скрестив ноги, на середине кровати.

- Она была очень хорошо подогрета, – подмигнула я ему, и он улыбнулся. Я была сытой и сонной. В этом был его план?

- Ты выглядишь уставшей, – сказал он, поднимая поднос.

- Так и есть.

- Хорошо. Поспи, – он наклонился и поцеловал меня. – У меня есть кое-какая работа, которую нужно сделать. Я поработаю тут, если ты не против.

Я кивнула… пытаясь побороть свои закрывающиеся веки. Я и понятия не имела, что тушеная курица может быть такой утомительной.

-

Уже смеркалось, когда я проснулась. Бледно-розовый свет заливал комнату. Эдвард сидел в кресле, наблюдая за мной; его изумрудные глаза поблескивали от окружающего света. Он держал какие-то бумаги. Его лицо было мрачным.

Твою мать!

- Что случилось? – тут же спросила я, немедленно садясь в кровати.

- Дженкс только что ушел, – ответил он.

Ох, черт.

- И?

- Я жил с этим ублюдком, – прошептал он.

- Жил? С Джеймсом?

Он кивнул, и его глаза расширились. Я подвинулась и откинула одеяло, приглашая его в постель к себе, и, к моему удивлению, он, не колеблясь, направился ко мне. Он скинул ботинки и улегся рядом. Обняв меня одной рукой, он опустил голову на мои колени. Я была поражена. Что же случилось?

- Я не понимаю, – пробормотала я, перебирая его волосы и глядя на него сверху вниз. Эдвард закрыл глаза, сильно сжимая веки, словно пытался вспомнить что-то.

- После того, как меня нашли с этой шлюхой, и прежде, чем я уехал жить к Эсми и Карлайлу, я оказался под опекой штата Мичиган. Я жил в приемной семье. Но я не могу вспомнить ничего о том времени.

Моя голова шла кругом. Приемная семья? Это было новостью для нас обоих.

- Как долго? – прошептала я.

- Два месяца или около того. Я не помню.

- Ты уже говорил со своими мамой и папой?

- Нет.

- Возможно, тебе следует. Может быть, они смогут заполнить пробелы.

Он еще крепче обнял меня.

- Вот, – он протянул мне бумаги, которые оказались фотографиями.

Потянувшись, я включила ночник, чтобы подробно рассмотреть их. Первое фото – запущенный дом с желтой передней дверью и большими узкими окнами под крышей. У дома имелась веранда, но самое лучшее, что можно было сказать о нем, что он был ничем не примечателен. На второй фотографии – семья. На первый взгляд, обычная семья: муж, жена и, полагаю, их дети. Пара была одета неряшливо, в застиранные синие футболки. Они, должно быть, были уже в возрасте. У женщины были стянутые на затылке светлые волосы, а серьезный мужчина носил короткую стрижку; они оба тепло улыбались в камеру. Мужчина стоял, опустив руки на плечи угрюмой девушке-подростку. Я посмотрела на каждого из их детей: двое мальчиков-близнецов, лет двенадцати – думаю, с песочного цвета волосами – широко улыбающихся в объектив; другой мальчик, поменьше, с более светлыми волосами и хмурым взглядом; и, наконец, прятавшийся за ним рыженький малыш с зелеными глазами. Его глаза были широко распахнуты и выражали страх; одетый в одежду не по размеру, он сжимал грязное детское одеялко. БЛЯДЬ! Это был Эдвард.

- Это ты, – прошептала я, пытаясь побороть комок в горле. Я знала, что Эдварду было четыре, когда умерла его мать. Но этот ребенок выглядел намного младше. Он, должно быть, серьезно не доедал. Меня начали душить рыдания, слезы подступили к глазам. Ох, мой сладкий Фифти!

Эдвард кивнул.

- Это я.

- Дженкс принес эти фото?

- Да. Я ничего не помню из этого, – его голос был безжизненным.

- Не помнишь, что был у приемных родителей? А почему должен? Эдвард, это было давно. Это то, что тебя тревожит?

- Я помню разные моменты. До или после. Как познакомился с мамой и папой. Но это… словно огромная пропасть.

Мое сердце облилось кровью, и я поняла причину. Мой дорогой контрол-фрик любил все расставлять по своим местам, и теперь он узнал недостающую часть головоломки.

- Джеймс есть на этом фото?

- Да, он один из старших детей, – глаза Эдварда все еще были закрыты, и он держался за меня так крепко, как за спасательный плот.

Я пробежалась рукой по его волосам, пока разглядывала одного из сыновей, дерзко и самонадеянно смотрящего в камеру. Я могла понять, что это был Джеймс. Но он был всего лишь мальчишкой, скажем, восьми-девяти лет, скрывавшим свой страх за враждебностью. И одна мысль пришла мне в голову.

- Когда Джеймс позвонил мне и сказал, что Элис у него, он что-то говорил о том, что все было бы иначе, и это было бы его.

Эдвард закрыл глаза и вздрогнул.

- Ублюдок! – зарычал он.

- Думаешь, он сделал это потому, что Каллены усыновили тебя, а не его?

- Кто знает? – горько ответил Эдвард. – Мне похрен на него.

- Возможно, он знал, что мы встречаемся, когда я пришла на собеседование. Возможно, он планировал соблазнить меня все это время, – желчь поднялась к моему горлу.

- Я так не думаю, – пробормотал Эдвард и открыл глаза. – Его происки о моей семье начались не раньше недели или около того, когда ты уже приступила к работе в НИС. Барни знает точные даты. И, Белла, он трахал всех своих помощниц и записывал это на пленку.

Эдвард снова закрыл глаза и крепко сжал меня. Подавляя дрожь, которая пронзила меня, я попыталась вспомнить свои разговоры с Джеймсом, когда только начала работу в НИС. В глубине души я знала, что от него не стоит ждать ничего хорошего, но игнорировала свои инстинкты. Эдвард был прав – я совсем не думаю о своей безопасности. Я вспомнила ссору, которая была из-за полета с Джеймсом в Нью-Йорк. Господи, это могло бы закончиться для меня гнусной секс-записью! Мысль была ужасающей. И в этот момент я вспомнила фотографии Сабов, что хранил Эдвард. Ох, черт.

«Мы сделаны из одного теста».

Нет, Эдвард, ты не такой, не такой как он. Он все еще прижимался ко мне, как маленький мальчик.

- Эдвард, думаю, тебе следует поговорить с мамой и отцом, – я не собиралась беспокоить его, так что просто подвинулась и легла так, чтобы мы оказались лицом друг к другу.

Потерянный зеленый взгляд встретился с моим, напоминая мне ребенка с фотографии.

- Позволь, я позвоню им, – прошептала я. Он покачал головой. – Пожалуйста, – попросила я.

Эдвард посмотрел на меня: боль и неуверенность в себе отражались в его глазах, пока он обдумывал мои слова. Ох, Эдвард, пожалуйста!

- Я позвоню им, – прошептал он.

- Хорошо. Мы можем вместе поехать и увидеть их, или ты можешь поехать один. Как ты хочешь.

- Нет. Они могут приехать сюда.

- Почему?

- Я не хочу, чтобы ты ездила куда-либо.

- Эдвард, я могу выдержать поездку на машине.

- Нет, – твердо ответил он мне, но тут же иронично улыбнулся. – В любом случае, сейчас вечер субботы, и они вероятно где-то заняты.

- Позвони им. Эта новость, несомненно, огорчила тебя. Они, возможно, смогут пролить на это какой-то свет, – я покосилась на будильник. Было начало седьмого.

Эдвард смотрел какое-то время на меня без каких-либо эмоций.

- О’кей, – сказал он, словно я бросила ему какой-то вызов. Сев, он потянулся к тумбочке за телефоном. Я сжала его руку, опустив голову ему на грудь, пока он звонил.