Глава 14. Первое, что привлекло мое внимание, был запах

Первое, что привлекло мое внимание, был запах. Кожа, полированное дерево с тонким запахом лимона, это действительно приятно пахло... Свет был приглушен таким образом, чтобы не ослеплять входившего человека. На самом деле, я вообще не видела источника света, но, видимо, он был спрятан за гипсокартоном на потолке. Казалось, что все помещение тлеет. Стены и потолок были выкрашены в темный, бордовый цвет... поэтому все помещение казалось женским замком. Пол был из темного лакированного дерева. На стене, которая была напротив входной двери, находился Х-образный крест. Он был из идеально отполированного махагони, и на каждом его конце были укреплены наручники и поножи. Над этим приспособлением с потолка свисала металлическая сетка, минимум два метра сорок сантиметров в ширину, и на ней висели всевозможные веревки, цепи и сверкающие оковы. Рядом с дверью я увидела две длинных, полированных, украшенных орнаментом трубки. Как трубки от балконной перегородки, только длиннее, они висели как гардины вдоль стены. С них свисал поразительный ассортимент паддл, хлыстов, плетей и каких-то смешных штук с перышками...

С другой стороны двери стоял массивный махагони-стол с кучей ящиков... Каждый ящик узкий, как будто был специально создан для хранения проб старого запыленного музея. Меня заинтересовало, что же на самом деле лежало в этих ящичках. Но хотела ли я это действительно знать? В отдаленном углу стояла кушетка, обтянутая коричневой кожей, а на стене рядом висела полированная деревянная полка, которая выглядела как зажим для биллиардных палок, но внимательно присмотревшись, я увидела палки различной длины и толщины. В противоположном углу стоял устойчивый стол, длиной примерно метр восемьдесят… из полированного дерева с замысловато-вырезанными ножками и двумя стульями, которые стояли задвинутыми под него.

Но что доминировало в этом помещении, так это кровать. Она была больше, чем королевская, с украшенным орнаментом резным балдахином. Казалось, что она была из позднего XIX века. Под балдахином было еще больше цепей и оков... Никакого постельного белья... только красный кожаный матрас... и красные сатиновые подушки в изголовье.

В метре от кровати стояла большая софа Честерфилд из красно-коричневой кожи…Она просто располагалась в центре помещения, будучи повернутой к кровати... Странная композиция... иметь софу, развернутую к кровати. Я ухмыльнулась про себя – я выделила для себя софу как «странную», хотя ведь именно она являлась самой бытовой мебелью. Я подняла голову и посмотрела на потолок. На всей его площади находились карабиновые крючки, на странном расстоянии друг от друга... Я смутно задумалась об их функции... хммм...

Самым удивительным было то, что все это дерево, темные стены, приглушенный свет и красно-коричневая кожа создавали уютную и романтическую атмосферу... Но я знала, что она была какой угодно, но только не романтической... Это была версия Эдварда о романтике и уюте...

Я развернулась, и как будто знала, что он это делает, заметила его пристальный взгляд. Его выражение лица было совершенно нечитаемое. Я прошла дальше в глубину помещения, и он последовал за мной. Эта пушистая штука из перьев завораживала меня. Я робко дотронулась до нее. Она была из дикой кожи, как маленькая девятихвостовая кошка, но пушистее… На перьевых кончиках находились маленькие пластиковые бусинки.

- Это флоггер, – голос Эдварда звучал тихо и мягко.

Флоггер... Хм-м-м… По-моему, я в шоке. Мое подсознание либо эмигрировало, либо потеряло в ужасе дар речи, либо просто упало в кому и скончалось... Я чувствовала себя как под наркозом. Я могла все понимать и воспринимать, но не могла управлять своими чувствами над всем этим... Потому что не знала, как нужно себя чувствовать. Какая реакция была уместна, когда выясняешь, что потенциальный любовник являлся полностью чокнутым садистом или мазохистом? Страх... да... это было бы уместным чувством. Теперь я распознала это. Но страшно не перед ним... Не думаю, что он мог бы ранить меня... Во всяком случае, не без моего согласия. Столько мыслей затуманило мой мозг. Почему... как... когда... как часто... кто? Я прошла к кровати и провела рукой по замысловато вырезанным столбам. Они были очень выделяющимися, резное искусство было замечательным...

- Скажи что-нибудь, - тихо скомандовал Эдвард.

- Ты делаешь это с людьми или они делают это с тобой...?

Уголки его губ дернулись наверх.

- С людьми? – он быстро моргал глазами, пока взвешивал свой ответ. – Я делаю это с женщинами, которые хотят, чтобы я делал это с ними.

Не понимаю.

- Если у тебя есть готовые добровольцы, зачем тогда я здесь?

- Потому что я хочу делать это с тобой... непременно.

- О-о-о... – я вздохнула. Почему?

Я проковыляла в дальний угол помещения и пощупала обитую кушетку, проводя своими пальцами по кожаному покрытию. «Он хочет делать женщинам больно…» - эта мысль угнетала меня.

- Ты садист?

- Нет, Изабелла. Я не садист. Я - Дом*, – его глаза светились интенсивным оттенком зеленого.

- И что это значит? – прошептала я.

- Это значит, что я хочу, чтобы ты добровольно подчинялась мне... во всех вещах...

Я поморщила лоб, пока пыталась переварить это зрелище.

- Почему я должна это делать?

- Чтобы доставить мне удовольствие... – прошептал он в ответ, склонив голову на бок, я видела кривую улыбку, мелькающую на его губах.

Доставить ему удовольствие! Он хочет, чтобы я доставила ему удовольствие! По-моему, я стояла с открытым ртом. Доставить удовольствие Эдварду Каллену... И в этот момент я распознала, что это было именно тем, что я хотела сделать... Я, к чертовой матери, хотела, чтобы он был от меня в восторге... это было как откровение.

- Если сказать проще, то я хочу, чтобы ты желала доставить мне удовольствие... – произнес он мягко.

Его голос гипнотизировал.

- Как я сделаю это? – во рту все пересохло, и я пожалела, что не выпила больше вина... О’кей, с удовольствием, все было ясно... но я действительно не имела понятия обо всех этих приспособлениях для мучений. Хотела ли я вообще знать ответ на это?

- У меня есть правила и я хотел бы, чтобы ты согласилась на них. Они для твоего блага и моего удовольствия. Если ты будешь придерживаться правил к моему удовлетворению, то я буду награждать тебя... Если ты не будешь этого делать, я накажу тебя... и ты будешь учиться, – прошептал он. Пока он говорил это, я поглядывала на полку с палками...

- И как все это связано с этим? – я махнула рукой в помещение.

- Всё это часть твоего мотивационного пакета... оба... и награждение, и наказание…

- Так ты получишь кайф, властвуя надо мной?

- Речь идет о том, чтобы заполучить твое доверие и уважение, чтобы я смог управлять тобою. Я получу огромное удовольствие, испытаю в каком-то смысле радость, из-за твоего подчинения. Чем лучше ты подчиняешься, тем больше мое удовольствие. Все просто.

- Хорошо... и что я получу за это?

Он пожал плечами и выглядел почти робко.

- Меня, - просто ответил он.

О, Боже...

Эдвард провел рукой сквозь свои волосы, неотрывно глядя на меня.

- Я не знаю, о чем ты думаешь. Это сводит меня с ума. Давай пойдем назад вниз, там я смогу больше сосредоточиться... Это очень отвлекает... видеть тебя здесь.

Он протянул мне руку, и я помедлила взять ее. Роуз говорила, что он опасен. Как же она была права. Откуда бы она могла это знать? Он был опасен для моего здоровья... потому что я знала, что скажу «да». И одна часть меня не хотела этого, она хотела с криками убежать из этой комнаты и от всего, что он преподнес мне. Это было слишком для меня.

- Я не причиню тебе боли, Изабелла, – его изумруды умоляли меня, и я знала, что он говорит правду. Я взяла его руку, и он повел меня к двери.

- Если ты согласишься... то позволь мне показать тебе это, – вместо того, чтобы спуститься назад по лестнице, мы пошли вправо от игровой комнаты, как он это называл, вдоль по коридору. Мы прошли мимо нескольких дверей, пока не достигли последней в конце коридора. За ней находилась спальня с большой двухместной кроватью, всё в белом тоне... Всё... мебель, стены, постельное белье… Стерильно… холодно... но с роскошным видом на Сиэтл сквозь стеклянную стену.

- Это будет твоя комната. Можешь декорировать ее на свой вкус... можешь иметь здесь все, что пожелаешь.

- Моя комната? Ты ждешь от меня, чтобы я переехала сюда? – я не могла скрыть ужаса в своем голосе.

- Не навсегда… Скажем так... с вечера пятницы до воскресения. Нам нужно обо всем этом поговорить и обсудить это, если ты хочешь это сделать, - добавил он, его голос был тихим и сдержанным.

- Я буду здесь спать?

- Да.

- Не с тобой.

- Нет... я говорил тебе, что не сплю ни с кем... кроме тебя, если ты убита алкоголем, – его глаза оценивали меня. Я чувствовала, как мои губы сжались в жесткую линию. Это было тем, что я не могла уместить в одну тарелку... Милый заботливый Эдвард, спасший меня от перепития алкоголя и бережно держащий, пока меня рвало в клумбу с азалиями. И монстр, владеющий плетками и цепями в специальном помещении.

- Где будешь спать ты?

- Моя спальня внизу. Пойдем... ты, должно быть, голодна.

- Странно, но аппетит у меня пропал... - пробормотала я недовольно.

- Тебе нужно есть, Изабелла, - предупредил он меня, взяв за руку, и повел вниз по лестнице.

Вернувшись назад в невозможно огромную комнату, я почувствовала себя очень скованно. Я стояла на краю обрыва и должна была решить – прыгать или нет.

- Я отчетливо понимаю, что путь, которым я хочу повести тебя, очень темный, Изабелла... и поэтому я хочу, чтобы ты действительно подумала над этим... У тебя должны быть вопросы, - осторожно произнес он, пока вел меня в кухню и выпустил мою руку. И они есть... но с чего мне начать?

- Ты подписала соглашение о неразглашении... ты можешь спрашивать меня обо всем, что пожелаешь, и я отвечу тебе.

Я стояла за кухонной стойкой и наблюдала за тем, как он открыл дверцу холодильника и вытащил поднос с сыром и двумя толстыми кистями зеленого и красного винограда. Он поставил его на столешницу и принялся резать французский хлеб.

- Сядь, – он указал пальцем на барный стул, и я повиновалась его команде... Если я действительно собиралась делать это, то нужно начать привыкать... и тут меня осенило, что таким властным он был с момента нашей первой встречи.

- Ты упоминал бумажную волокиту.

- Да.

- Что именно там?

- Ну, помимо соглашения о неразглашении, есть контракт – он регулирует то, что мы будем делать, а что нет. Я должен ознакомиться с твоими границами, а ты с моими. Это будет согласовано, Изабелла.

- А если я не захочу этого делать?

- Это ничего, – сказал он осторожно.

- Но у нас ни в коем случае не будет других отношений.

- Нет.

- Почему?

Он пожал плечами.

- Я вот такой.

- Как ты таким стал?

- Почему каждый такой, какой он есть? На этот вопрос довольно-таки очень тяжело ответить. Почему некоторым нравится сыр, а другие ненавидят его? Кстати, тебе нравится сыр? Миссис Коуп, моя экономка, оставила кое-какой на ужин.

Он взял две большие тарелки из шкафа и поставил одну передо мной, другую перед собой.

Мы беседовали о сыре... святое дерьмо...

- Что это за правила, которые я должна соблюдать?

- Я их записал. Мы посмотрим их после того, как покушаем.

Еда... как я могу теперь есть?

- Я действительно не голодна, - прошептала я.

- Ты будешь кушать, - просто ответил он. Доминирующий Эдвард, все становится на свои места. – Хочешь стакан вина?

- Да, пожалуйста.

Он плеснул вина в мой стакан и сел возле меня. Я сделала торопливый глоток.

- Возьми сама что-нибудь поесть, Изабелла.

Я взяла пару виноградинок... их я смогу проглотить. Он смотрел на меня прищуренными глазами.

- И давно ты такой? – спросила я.

- Да.

- Легко находить женщин... которые хотят этим заниматься?

Он приподнял бровь.

- Ты будешь удивлена, - произнес он сухо.

- Почему тогда я? Я действительно не понимаю этого.

- Изабелла, я уже говорил тебе это. Меня тянет к тебе... – он иронически улыбнулся мне. – Как мотылька на пламя, – его голос стал темнее. – Я так сильно хочу тебя... особенно сейчас, когда ты опять прикусываешь свою губу... – он сглотнул, глубоко вдыхая.

Мой желудок сделал сальто… Он хотел меня... каким-то странным способом, но да... этот красивый, необыкновенный, развратный мужчина хотел меня.

- По-моему, твой стереотип исковеркан, - проворчала я. Я была мотыльком, а он пламенем... И я обожгусь. Я знала это.

- Ешь!

- Нет, я еще ничего не подписала, так что думаю, что я еще подольше буду держаться за свои свободные желания, если ты не против.

Его глаза смягчились и губы изогнулись в улыбке...

- Как желаете, мисс Свон.

- Сколько женщин? – вырвалось из моего рта... но мне было просто так любопытно.

- Пятнадцать.

О-о-о... не так много, как я думала...

- На длительное время?

- Некоторые да.

- Ты когда-нибудь причинял им боль?

- Да.

Срань Господня...

- Сильно?

- Нет.

- Ты причинишь мне боль?

- Что ты имеешь в виду?

- Физически... ты сделаешь мне больно?

- Я буду наказывать тебя, если ты этого заслужишь, и это будет болезненно.

Мне кажется, я чувствовала себя немного хреново. И выпила еще глоток вина... Алкоголь – он придаст мне смелости.

- Тебя когда-нибудь били?

- Да.

Оу... это не удивило меня и прежде, чем я смогла задать ему вопросы об этом открытии, мой ход мыслей был прерван им.

- Давай поговорим об этом в моей рабочей комнате. Я хочу показать тебе кое-что.

Это было тяжело переварить. Вот я была здесь и думала, что проведу ночь ни с чем несравнимой страсти в кровати этого мужчины, но вместо этого мы вели переговоры о его странных наклонностях.

Я проследовала за ним в его рабочую комнату, еще одно просторное помещение с еще одним окном во всю стену, ведущим на балкон. Он уселся на письменный стол, указав мне жестом садиться на кожаное кресло перед ним, и протянул мне листок бумаги.

- Это правила... они могут быть изменены. Они являются частью контракта, который ты тоже можешь посмотреть. Прочитай эти правила, и мы поговорим о них.