Глава 3. Мое сердце громыхало как отбойный молоток

Мое сердце громыхало как отбойный молоток. Лифт достиг первого этажа, и я вылетела из него, споткнувшись, как только открылись двери, и, не приземлившись, к счастью, при этом на пол. Словно затравленная, я проскочила через широкие стеклянные двери и оказалась, наконец-то, на живительном, освобождающем, холодяще-влажном воздухе Сиэтла. Я подняла лицо, чтобы встретить прохладный освежающий дождик, прикрыла глаза, стараясь спасти остатки того, что оставалось от моего внутреннего равновесия, и сделала глубокий высвобождающий вдох. Еще не один мужчина не действовал на меня так, как Эдвард Каллен... и я не понимала почему. Была ли это его потрясающая внешность? Его вежливость? Богатство? Власть? Я просто не могла понять свою абсурдную реакцию. Из горла вырвался стон облегчения. Господи, да что же происходит? Я оперлась об одну из стальных колонн здания... чтобы собраться с мыслями, чтобы успокоиться. Когда сердце начало биться в нормальном темпе, я потрясла головой и почувствовала себя в своей тарелке, дыхание стало спокойным. Я направилась к машине.

После того, как я покинула город, мне начало казаться, что я идиотка и дура. Я, несомненно, слишком остро среагировала на то, что сама себе навоображала. О’кей, пусть он был очень привлекательным, уверенным, авторитетным, и в то же время таким спокойным. Но с другой стороны, он также был надменен, и, не смотря на его безупречные манеры, он был слишком самоуверен и холоден… ну, если судить поверхностно. По спине невольно пронеслись мурашки. Может, он и был надменным, но, несмотря на это, в такие молодые годы он многого достиг. И я была уверена, что он терпеть не мог глупцов, да и зачем ему это. Я опять начала злиться, что Роуз не дала мне его биографию.

Я начала размышлять об интервью, и была озадачена тем, что могло привести кого-либо к такому успеху. Некоторые его ответы были настолько загадочными, как будто он имел какие-то скрытые намерения. И парочка вопросов Роуз – усыновление… и голубой ли он, до сих пор не могу поверить, что я сделала это. Мне вновь стало стыдно – я знала, что теперь каждый раз, как буду думать об этом, буду дергаться от смущения... проклятая Розали Хейл!

Я бросила взгляд на спидометр. Я ехала осторожней, чем делала бы это при других обстоятельствах и понимала, что виной этому было воспоминание о двух пронизывающих, зеленых, пристально на меня глядящих глазах и его строгого голоса, поручившего мне ехать осторожно. Я потрясла головой. Его поведение подошло бы больше кому-нибудь, кто был бы в два раза старше его.

«Забудь, Белла», – ругала я саму себя. Я решила, что в целом это оказалось очень интересным опытом, но мне не стоило больше занимать этим свои мысли. Оставь это позади себя. В конце концов, я больше никогда не увижу его. Мысль об этом мгновенно развеселила меня так, что я включила MP3-плеер, откинулась на сидение, сделав погромче инди-рок и нажав посильнее на педаль гада, и понеслась по I-5... в конце концов, я могла ехать так быстро, как мне было угодно. Когда я парковалась возле нашей квартиры, мне стало ясно, что Розали захочет от меня отчета с мельчайшими подробностями, а она могла быть очень настойчивой. Ну, у нее хотя бы был мини-диск. Буду надеяться, что мне не придется рассказывать дальнейшие подробности. Мы жили в закрытом жилом комплексе, в симпатичной двухкомнатной квартире. Мне повезло – родители Роуз подарили ей это жилище, а я платила часть за аренду. Последние четыре года она была нашим домом.

- Белла, ты вернулась, - Роуз сидела в нашей гостиной, окружив себя книгами. Она готовилась к выпускным экзаменам и на ней до сих пор была ее розовая фланелевая пижама с маленькими алыми зайчиками. Эту пижаму она носила только после расставания с ее парнем, если она болела или при плохом настроении. Она чуть ли не запрыгнула на меня и крепко обняла:

- Я уже начала беспокоиться. Я ждала тебя пораньше.

- Прости, интервью продлилось дольше, чем я думала, - я протянула ей мини-диск.

- Белла, я так благодарна тебе за это. Ты знаешь, я теперь твоя должница. Ну, рассказывай! Как все прошло? Каков он?

О нет, начинается... инквизиция Розали Хэйл.

Я боролась с ответом на ее вопрос:

- Я рада, что все закончилось, и мне не нужно будет его больше видеть. Он был… довольно запугивающим. Знаешь, он очень собран, так же остроумен и молод, по-настоящему молод.

Она невинно смотрела на меня.

- И да, Роуз, почему ты не дала мне его биографию? Он выставил меня идиоткой, потому что я не провела расследования, - смотрела я на нее, морща лоб. - Большее время он был дружелюбен, формален, немного «мещанин», (ПП: По одному определению, мещанин — это человек, для которого характерны такие черты, как мелочность, скупость, отсутствие твёрдых убеждений, чувства ответственности перед обществом. По другому определению так характеризуют человека, крайне серьёзно относящегося к вещам как таковым, ставящего их выше других ценностей, и стремящегося к обладанию ими.) как будто постарел раньше времени. Он не говорит как мужчина, которому двадцать с хвостиком. Сколько ему вообще лет?

- Ему двадцать семь. Бог мой, Белла, мне так жаль. Я совсем не подумала об этом. Давай диск, я сама продолжу с этим.

- Ты уже лучше выглядишь. Поела суп?

- Да, поела, и он был как всегда превосходен, и я чувствую себя лучше, - она благодарно улыбалась.

- Как бы то ни было, мне нужно поторопиться. Тогда успею еще перенять свою смену у Ньютонов.

- Белла, ты должно быть, вымоталась.

- Все нормально, увидимся позже.

----------------

С тех пор, как я начала учиться в университете Вашингтона, я работала в «Ньютонах». Это был самый большой магазин с одеждой и принадлежностями для кемпинга (ПП: все для походов, катаний на лыжах) во всем Портленде. И за все четыре года, моей работы здесь, я выучила все возможное о кемпинге, хотя сама и не горела желанием увлекаться чем-то подобным. Я, скорее, была тем типом девушек, которые предпочитали сидеть с книгой в руках в удобном кресле перед камином. Я была рада, что успела к своей смене – это давало мне нечто, на чем я могла сосредоточиться, что не имело ничего общего с Эдвардом Калленом. Было достаточно работы. Только начался летний сезон, и нам приходилось снабжать первый наплыв туристов. Миссис Ньютон была рада видеть меня:

- Белла, я думала, что ты сегодня не успеешь.

- Моя встреча закончилась раньше, чем я предполагала. Пару часиков я могу поработать.

- Ну, я очень рада видеть тебя. Здесь черт ногу сломит.

Она отослала меня на склад наполнять полки, и я быстро погрузилась в свою работу.

-------------------

Когда в половине девятого вечера я вернулась домой, Роуз сидела в наушниках за ноутбуком и усердно печатала. Ее нос до сих пор был красным, но, видимо, она упорно зацепилась за интервью и лихорадочно стучала по клавишам.

Полностью истощенная, я завалилась на диван и подумала об эссе, которое необходимо было закончить и об учебном материале, который надеялась повторить еще сегодня.

- Ты предоставила мне хороший материал, Белла, отлично сделано! Не могу поверить, что ты отказалась от его предложения провести экскурсию по его фирме... Совершенно очевидно, что он хотел провести с тобой больше времени, - она вопросительно посмотрела на меня.

Я покраснела, и по непонятной причине мое сердце забилось быстрей. Ведь это не могло быть причиной? Он хотел показать мне все только для того, чтобы я увидела, что он был властелином всего, на что он смотрел. Я заметила, что жую собственную губу и надеялась, что Роуз не увидела этого. Казалось, что она погружена в свою статью.

- Понимаю, что ты имела ввиду под «формальный». Ты делала какие-либо записи? - спросила она.

- Э-э-м.. нет, не делала.

- О’кей. Из этого я тоже сделаю хорошую статью. Какой стыд, что у меня нет ни одной его оригинальной фотки. Он охрененно привлекательный сукин сын, не правда ли?

Я покраснела:

- Нда, полагаю, что да.

- О-о-о, Белла, ну же, даже ты не можешь противостоять его внешности, - она посмотрела на меня, выгнув свою идеальную бровь.

Я попробовала отвлечь ее лестью... это всегда был действующий метод:

- Ты бы точно выудила из него больше.

- Я считаю, что ты действительно отлично справилась с этим, Беллз. Подумай только, он практически предложил тебе работу. Если учесть, что я навязала тебе это задание в последнюю минуту, ты справилась просто классно.

Она отправила мне мимолетный вопросительный взгляд, и я по быстрому ретировалась в кухню, чтобы сделать себе сэндвич.

- Итак, что ты думаешь о нем на самом деле? - она была такой любопытной! Почему она не могла просто оставить все как есть?

- Он социально деятелен, властен, надменен… действительно устрашающий, но очень харизматичен. Я понимаю, почему он очаровывает, - ответила я правдиво, в надежде, что она наконец-то отстанет.

- Ты очарована мужчиной... это что-то новенькое, - хрюкнула она.

Я занималась кухней, чтобы она не могла видеть моего лица.

- Почему ты хотела знать, голубой ли он? И, между прочим, мне было стыдно задавать этот вопрос.

- Ну, дело в том, что если он появляется в желтой прессе, то всегда без женщины.

- Все равно это было неловко… все интервью было неловким, и я рада, что он больше никогда не попадется мне на глаза.

- Ох, Белла, так ужасно не могло же быть! Мне кажется, его голос звучит так, будто он очень очарован тобой.

- Хочешь сэндвич?

- Да, с удовольствием.

Мы больше не говорили об Эдварде Каллене. Благодаря Богу, я могла просто сидеть за столом с Роуз и закончить мое эссе о Тэсс из рода д´ Эрбервиллей. Проклятье, эта женщина жила в неверном месте в неверное время в неверной стране...

Когда я закончила, уже была полночь. Роуз, разумеется, уже ушла спать, а я уставшая, но счастливая, что столько успела в этот понедельник, направилась в свою комнату. Я уснула сразу же, как только свернулась клубочком в своей кровати и закрыла глаза. Этой ночью мне снились зеленые глаза, мрачные места и пустынные белые коридоры..

Всю оставшуюся неделю я, полная вдохновения, занималась повторением материала и работала у Ньютонов. Роуз подготавливала свой последний номер Eyewitness, прежде чем передать газету новому главному редактору и тоже начать учить. В среду ей было уже намного лучше, так что мне не пришлось больше переносить вид «розовый фланель с множеством кроликов»-пижамы. Я позвонила своей маме во Флориду, чтобы узнать как у нее дела, но в частности и для того, чтобы она могла пожелать мне успеха на экзаменах. Она тут же рассказала мне о своем новом рискованном увлечении – варке свечей. Моя мама сходила с ума по новым увлечениям. В принципе, она сходила с ума от скуки дома и нуждалась в чем угодно, что хоть как-то скрашивало бы ее время, но так как ее терпения хватало не больше, чем смотреть на золотую рыбку, то на следующей неделе это будет уже что-то другое. Я беспокоилась за нее... надеюсь, она не отдала под залог свой дом, чтобы финансировать свои новые планы. И надеюсь, Фил, ее новый молодой муж, заботился о ней теперь, когда меня больше не было рядом.

- Ну, как дела, Белла?

Я помедлила какое то время… и этим тут же завладела полностью ее вниманием.

- Все великолепно.

- Белла? Ты с кем-то познакомилась?

Вау! Как она делала это? До восхищения в ее голосе буквально можно было дотронуться.

- Нет, мам… ничего... ты была бы первой, кто узнал об этом.

- Белла, сокровище. Тебе нужно чаще выходить на люди. Я беспокоюсь за тебя.

- Мам, у меня все хорошо. Как дела у Фила? - смена темы как обычно была наилучшей тактикой.

После нашего разговора я позвонила Чарли, моему отцу. Это была короткая беседа, ну, скорее монолог с моей стороны, чем беседа, прерываемый односторонним мычанием на мое стремление поговорить. Чарли не был хорошим собеседником. Но он все еще был при жизни, все еще смотрел спорт и все еще ходил рыбачить... с ним все было в порядке.

----------------

В пятницу вечером мы с Роуз размышляли, чем бы занять себя. Хотя бы один вечер хотелось быть подальше от учебы и студенческой газеты. И тут раздался звонок в дверь. За ней стоял мой старый добрый друг Джейк с бутылкой шампанского.

- Вау, Джейк! Как же классно видеть тебя, - я крепко обняла его. - Проходи.

С Джейком я была знакома очень долго. Мы вместе росли, но с тех пор, как мне исполнилось два года, мы виделись лишь по две недели каждое лето. Его отец и Чарли были лучшими друзьями. Чарли с послеродовыми схватками его развода и овдовевший отец Джейка. Будучи детьми, мы пекли куличики из грязи, разбивали свои коленки и боролись против Зла. Джейк всегда пробуждал во мне дикарку. Я любила его до безумия, но только как друга. Я так гордилась им. Он был первым в своей семье, кто поступил в университет. Он посещал инженерный факультет и был таким умным, но его настоящей страстью была фотография. У него действительно был талант к обалденным фотографиям.

- У меня есть новости, - ухмыльнулся он во весь свой белозубый оскал, его темные глаза светились.

- Только не говори, что ты умудрился продержаться еще одну неделю, не будучи выкинутым, - подколола я его, и он наигранно смущенно посмотрел в ответ.

- Галерея Портленда выставляет в следующем месяце мои фотографии.

- О, Джейк! Это невероятно, поздравляю! - я была ужасно рада за него и опять обняла парня.

- Хорошо постарался, Джейк! Я могла бы отметить это в газете. Ничего не бывает лучше, как парочка запоздавших редакционных поправок в пятничный вечер, - захихикала Роуз.

- Ну, давайте лучше праздновать. Я хотел бы, чтобы вы пришли на открытие, - Джейк пронзительно посмотрел на меня. Я покраснела.

- Вы обе, естественно, - добавил он.

Мы были друзьями, но глубоко внутри я догадывалась, что он хотел большего. Он был милым, даже горячим, мой давнишний друг, который так хорошо знал меня. Но на этом все и заканчивалось. Розали часто злила меня тем, что мне не хватало мне-срочно-нужен-парень гена. Правда заключалась в том, что я просто до сих пор не встретила кого-то, к кому бы меня тянуло. В глубине души я надеялась на дрожащие коленки, сердце, подскакивающее до горла, бабочки в животе... бессонные ночи. Иногда я спрашивала себя: «Что со мной не так?». Может, я проводила слишком много времени в компании своих романтических книжных героев и из-за этого мои представления и ожидания были слишком накручены? Но на самом деле я знала, что просто еще ни с кем не чувствовала себя так… до недавнего времени... НЕТ! Нежеланный тихий голос шептал в моем подсознании. Я тут же отогнала от себя эту мысль. Я не хотела думать об этом – не после этого болезненного интервью. Да, почти все ночи напролет мои сны были о нем. Но ведь это происходило лишь только для того, чтобы выдворить его из моей головы... или?

Я наблюдала за Джейком, пока он открывал бутылку с шампанским. На нем были джинсы и футболка. Высокий, широкие плечи и мускулы, загорелая кожа, темные волосы и горящие темные глаза. Да, Джейк был по-настоящему горяч. Но, по-моему, он наконец-то понял – мы были просто друзьями. Его присутствие было таким приятным, особенно если он был таким счастливым как сегодня.

------------------

Субботы в магазине были как страшный сон. Туристы просто осаждали нас. Мистер и миссис Ньютон, я и еще двое других работников не знали отдыха. К обеду стало немного спокойней, и миссис Ньютон поручила мне проверить пару заказов, пока я сидела за кассовой стойкой. Я была погружена в свое задание, сравнивала номера в каталогах с вещами, которые были нам необходимы и теми, что уже были заказаны. Ньютоны до сих пор не были в курсе новых технологий и работали все также с системой заказов, состоящей из папок и листочков. Впервые за сегодняшний день в магазине стало тихо, и я могла полностью сосредоточиться на своем задании. А потом... по какой-то причине, я подняла глаза. И вновь утонула в ясных, зеленых глазах Эдварда Каллена, который стоял возле стойки и пристально смотрел на меня.