Отпечаток ноги пророка

3 декабря, 17 часов 55 минут

Горы Дофар

Сафия смотрела в окно внедорожника, петляющего по горному серпантину. После того как машины свернули с шоссе, асфальт уступил место щебню, который, в свою очередь, вскоре перешел в ухабистую грунтовую дорогу. Маленький караван двигался медленно, вдоль глубокого ущелья, которым круто обрывался склон слева.

Внизу осталась долина, потонувшая в сочной зелени. По мере того как солнце клонилось к западу, в провале сгущались тени. Тут и там на склоне темнели огромные баобабы с переплетенными стволами и торчащими из земли корнями. Казалось, они сохранились практически без изменений с глубокой древности и теперь смотрелись чужеродными среди представителей современной флоры. Куда ни падал взгляд, везде он встречал различные оттенки изумруда. Вдалеке между двух гор блестела полоска водопада, искрясь брызгами в последних лучах заходящего солнца.

Сафия поймала себя на том, что, прищурившись, можно было даже на какое-то мгновение убедить себя, что находишься в Англии.

Своей буйной растительностью горы были обязаны муссонам харифам, которые с июня по сентябрь нагоняли на склоны густые туманы, моросящие дождями. Даже сейчас на закате солнца с моря начинал дуть сильный ветер, что ощущалось и в машине. Потемневшее небо затянуло редкой пеной облаков, цепляющихся за горные вершины.

Всю дорогу было включено радио, настроенное на местный канал. Кассандра жадно ловила сообщения о ходе спасательной операции на месте гибели " Шабаба Омани". По-прежнему не удалось найти тех, кому посчастливилось спастись. С приближением шторма волнение на море снова усиливалось. Однако господствовали в сводках погоды сообщения о свирепой песчаной буре, которая двигалась на юг через Саудовскую Аравию, экспрессом мчась в сторону Оманской пустыни, сметая все на своем пути.

Буйства природы – мрачные, грозные, непредсказуемые – как нельзя лучше соответствовали настроению Сафии. Молодая женщина ощущала в груди нарастающую силу, бурю, запертую, как джинн в кувшине. Она пребывала в постоянном напряжении, на взводе. Это состояние напоминало приближение приступа паники, однако сейчас страха не было – только непоколебимая решимость. У нее ничего не осталось, значит, ей нечего терять. Сафия вспоминала годы, прожитые в Лондоне. Тогда было то же самое. Она пыталась обрести покой, исчезнуть, отрезать себя от окружающего мира, замкнувшись в себе. И сейчас наконец это ей действительно удалось. Внутри осталось только одно стремление – во что бы то ни стало остановить Кассандру. И этого было достаточно.

Погруженная в собственные мысли, Кассандра время от времени наклонялась вперед, чтобы вполголоса обмолвиться парой фраз с сидевшим за рулем Джоном Кейном. Несколько минут назад у нее зазвонил сотовый телефон. Отвечая на вызов, она отвернулась и говорила шепотом. Сафии удалось разобрать имя Пейнтера. Она попыталась подслушать, но Кассандра говорила слишком тихо, и к тому же ее голос заглушало бормотание радио. Закончив разговор, Кассандра сделала два звонка, после чего погрузилась в напряженное молчание. Казалось, от нее волнами исходила злость.

С тех пор Сафия не отрывала взгляда от пейзажа за окном, пытаясь определить места, где можно было бы спрятаться, запоминая ориентиры. На всякий случай.

Еще через десять минут медленного продвижения вперед показалась большая гора, вершина которой все еще была освещена солнцем. В ярких лучах сверкал золотистый купол невысокой башни.

Сафия выпрямилась.

– Это и есть то самое место? – прищурившись, оживилась Кассандра.

Сафия кивнула, чувствуя, что сейчас не время провоцировать свою похитительницу.

Взобравшись по склону, внедорожник объехал вокруг подножия гор и начал медленно карабкаться к вершине на пониженной передаче. Вскоре встретилось стадо верблюдов, пасшихся на обочине. Животные отдыхали, опустившись на колени. В тени баобаба сидели несколько горцев. И верблюды, и люди проводили взглядом проехавшие машины.

Наконец за последним поворотом показался обнесенный стеной погребальный ансамбль, состоящий из небольшого светло-коричневого здания, крошечной мечети с побеленными стенами и красивого сада, засаженного кустарниками и цветами. Стоянка, которая представляла собой расчищенную поляну перед входом, вследствие позднего часа была пустынной.

Кейн остановил внедорожник и, как прежде, вышел открыть дверь. Сафия выбралась из машины, разминая затекшие мышцы. К ней присоединилась Кассандра.

Подоспели и два сопровождавших джипа. Из них вылезли мужчины, одетые в джинсы, футболки и рубашки с короткими рукавами. На всех были одинаковые ветровки, под которыми скрывалось оружие. Мужчины быстро рассредоточились вдоль дороги, проявляя интерес к стенам и саду. Двое встали спинами друг к другу и осмотрели в бинокли окрестности.

За исключением единственной дороги, по которой приехал маленький кортеж, все подходы к вершине представляли собой крутые, практически отвесные скалы. Бежать отсюда будет очень нелегко.

Джон Кейн обошел своих людей, отдавая последние распоряжения. Наконец, удовлетворенный, он вернулся.

– С чего начнем?

Сафия неопределенно махнула в сторону мечети и усыпальницы. Она первой вошла в проем в стене.

– Похоже, здесь никого нет, – заметил Кейн.

– Где-то должен быть хранитель, – возразила Сафия, указывая на цепочку, которая лежала на земле около входа.

Никто не потрудился запереть гробницу.

Кассандра подозвала двоих бойцов.

– Обыщите все вокруг.

Те послушно поспешили исполнять приказание.

Кассандра двинулась вслед за Сафией и Кейном, который не отпускал пленницу ни на шаг. Они вошли в сад между мечетью и небольшим коричневым склепом. Кроме этих двух зданий в комплекс входили древние руины за гробницей у самой ограды. Предположительно это была молельня – все, что осталось от дома Иова.

Дверь в гробницу оказалась открытой, как и ворота.

Сафия посмотрела на дверь.

– Я понятия не имею, с чего начинать поиски следующей вехи. Потребуется какое-то время.

– Если это займет всю ночь, пусть будет так.

– Мы остаемся здесь?

Сафия не смогла скрыть удивление в своем голосе.

Лицо Кассандры оставалось неумолимым.

– Столько, сколько нужно.

Сафия обвела взглядом двор, надеясь, что смотритель просто проявил беспечность и ушел, забыв запереть ворота. Она боялась услышать где-то поблизости выстрел, означающий его смерть. А что, если придут паломники? Сколько еще будет смертей?

Молодую женщину разрывали противоречивые чувства. Чем скорее Кассандра получит желаемое, тем меньше вероятность гибели невинных людей. Но это означало, что Сафия должна помочь убийце, чего она никак не хотела делать.

Не имея выбора, Сафия пересекла дворик и вошла в усыпальницу. У нее были смутные догадки относительно того, что нужно найти, но она понятия не имела, где это может быть спрятано.

Она постояла в дверях. Гробница Иова, размерами значительно меньше усыпальницы наби Амирана, имела в плане правильный квадрат. Стены были выкрашены в белый цвет, пол – в зеленый. Два красных персидских молитвенных коврика лежали по обе стороны от могилы, которую также покрывали шелковые полотнища с изречениями из Корана. Под ними находился простой могильный холмик, по преданию насыпанный на месте погребения Иова.

Сафия медленно обошла вокруг могилы. Мраморного надгробного камня, подобного установленному в головах могилы Амирана, не было. Здесь стояло несколько закопченных погребальных светильников и лежал небольшой поднос, на котором посетители оставляли дары и монеты. В остальном помещение было начисто лишено каких-либо украшений, за исключением таблички на стене с именами пророков: Моисея, Авраама, Иова, Иисуса и Мохаммеда. Сафии хотелось надеяться, что по дороге к Убару ей не придется посещать их гробницы. Наконец она вернулась к входу, так и не зная, с чего начать.

К ней обратилась Кассандра, оставшаяся в дверях:

– А что насчет железного сердца? Может быть, попробовать использовать его и здесь?

Серебристый чемоданчик стоял у ее ног.

Сафия покачала головой, чувствуя, что от сердца здесь не будет никакого толка. Протиснувшись между Кассандрой и Кейном, она покинула усыпальницу.

Только выйдя во дворик, Сафия запоздало спохватилась, что заходила в гробницу обутая и к тому же оставила волосы непокрытыми. Но где же смотритель гробницы? Сафия огляделась вокруг, полная тревоги за жизнь этого человека. Ей очень хотелось верить, что он уже ушел.

Усилившийся ветер, налетая порывами на дворик, трепал головки высаженных вдоль ограды лилейников. В сгущающихся сумерках гробница казалась заброшенной, потерявшейся во времени. И тем не менее Сафия что-то почувствовала. Что-то такое, чему она не могла найти названия, нечто неосязаемое, скорее просто ожидание чего-то. Возможно, все дело было в освещении. Лучи заходящего солнца высветили все вокруг: стены мечети, ограду, даже плотно утрамбованный щебень, которым была вымощена дорожка в садике, – резкими, четкими деталями словно образовали серебристый негатив, поднесенный к источнику яркого света. У Сафии возникло ощущение, что, если подождать достаточно долго, все откроется само собой, во всех красках и мельчайших подробностях.

Вот только времени у нее не было.

– И что дальше? – резким тоном произнесла Кассандра, возвращая Сафию к действительности.

Сафия обернулась. Рядом с входом в гробницу в земле был маленький металлический люк. Нагнувшись, Сафия взялась за ручку, зная, что находится за люком.

– Что вы делаете? – спросила Кассандра.

– Свою работу, – позволила выплеснуться своему презрению Сафия.

Усталая и измученная, она больше не имела сил гадать, как отнесется к ее словам похитительница.

Под люком находился высеченный в камне неглубокий колодец всего шестнадцати дюймов в глубину. На его дне виднелись два окаменевших следа – босой человеческой ноги и конского копыта.

– Что это? – спросил Кейн.

Сафия объяснила:

– Если вы помните мой рассказ про Иова, он, пораженный болезнью, жил здесь отшельником до тех пор, пока Господь не повелел ему ударить ногой в землю, и тотчас же в этом месте забил целительный источник.

Она указала на отпечаток ноги в каменном колодце.

– Предположительно, этот след оставлен самим Иовом. И здесь забил источник, питаемый водой из родника у подножия горы.

– Вода потекла вверх? – скептически заметил Кейн.

– Иначе это не было бы чудом.

Кассандра пристально посмотрела на дно колодца.

– А какое отношение к чуду имеет отпечаток копыта?

Сафия наморщила лоб, уставившись на след.

– С ним не связано никаких преданий, – растерянно пробормотала она.

И тем не менее у нее в памяти что-то зашевелилось. Почему это кажется таким знакомым? Окаменевшие следы человека и лошади...

На Ближнем Востоке существует бесчисленное количество легенд о людях и животных, превратившихся в камень. Среди них есть и связанные с Убаром. Сафия порылась в памяти. В двух таких легендах, включенных в сказки " Тысячи и одной ночи", упоминается открытие города, затерянного в пустыне, жители которого, погрязшие в пороках, в наказание были обращены или в камень, или в бронзу – в зависимости от источника легенды. Определенно, эти предания имели прямое отношение к Убару. В одном из них на затерянный город случайно наткнулись охотники, а во втором к его воротам привела цепочка указаний и вех.

Сафия помнила самую значительную из этих вех – бронзовую статую всадника, державшего в руке копье с насаженной на него головой. На голове была высечена надпись.

Сафия, которая по поручению Кары проводила подробные исследования арабской мифологии, помнила надпись наизусть: " О ты, кто придет ко мне, если ты не знаешь дорогу, ведущую к Городу бронзы, потри руку всадника, и он повернется, а затем остановится, и в какую сторону он укажет, туда и иди, ибо эта дорога приведет к Городу бронзы".

К Убару.

Сафия задумалась над этими строками. Где металлическая статуя, которая после прикосновения поворачивается, чтобы указать на следующую веху? Она снова представила себе железное сердце, застывшее на мраморном алтаре подобно стрелке компаса. Сходство было несомненным.

Сафия смотрела в глубь колодца. Она обратила внимание на то, что отпечатки босой ноги и копыта указывали в одну сторону, как будто человек вел коня в поводу. Не это ли и есть новое направление? Сафия нахмурилась, чувствуя, что этот ответ слишком очевиден, слишком прост. Опустив крышку, она выпрямилась.

Кассандра не отходила от нее ни на шаг.

– Вы что-то обнаружили.

Сафия покачала головой. Ломая голову над тайной, она направилась в ту сторону, куда указывали следы давно умершего пророка. В конце концов Сафия очутилась на месте археологических раскопок, расположенном за гробницей и отделенном от нее узким проходом. Развалины представляли собой четыре полуобвалившиеся стены, образующие квадрат со сторонами по десять футов. Судя по всему, постройка когда-то была частью большого здания.

Переступив порог, Сафия прошла внутрь квадрата. Кассандра последовала за ней.

– Что здесь было?

– Древняя молельня.

Посмотрев на небо, потемневшее после захода солнца, Сафия перешагнула через молельный коврик на полу. Она прошла туда, где в двух стенах были высечены грубые ниши, назначением которых было сориентировать верующих, в какую сторону обращать молитвы. Сафия знала, что более новая ниша обращена к Мекке. Она подошла ко второй, более древней.

– Вот как молился пророк Иов, – пробормотала Сафия, обращаясь не столько к Кассандре, сколько к себе самой. – Лицом к Иерусалиму.

Встав в нишу, Сафия обернулась назад, в ту сторону, откуда только что пришла. В сгущающихся сумерках она разглядела металлическую крышку колодца. Окаменевшие следы указывали прямо сюда. Сафия осмотрела нишу и приложила руку к остатку стены, сложенной некогда из блоков местного песчаника.

Песчаник – тот самый камень, из которого было высечено изваяние, заключавшее в себе железное сердце.

К ней подошла Кассандра.

– Вы что-то знаете, но не говорите нам.

Сафия почувствовала, как ей под ребро ткнулось дуло пистолета. Она даже не заметила, когда Кассандра успела его вытащить.

Не отрывая ладони от стены, Сафия обернулась. Заговорить ее заставил не пистолет, а собственное любопытство.

– Мне нужен металлоискатель.

* * *

18 часов 40 минут

Когда Пейнтер подъехал к повороту на грунтовую дорогу, уже опустилась ночь. Зеленый знак с арабской вязью сообщил: " Джебаль Эйттин – 9 км". Расставшись с асфальтовым покрытием, машина затряслась на гравии. Пейнтер свернул с асфальта на щебенку, не сбросив скорость. Брызнувшие из-под колес камешки громко забарабанили по днищу, напоминая пулеметные очереди. Беспокойство Пейнтера возросло еще больше.

Омаха сидел спереди справа, опустив до половины стекло. Денни устроился на заднем сиденье позади брата.

– Помни, у этой развалюхи нет полного привода, – предупредил Денни.

Его зубы стучали громче грохота машины.

– Я не могу ехать медленнее, – крикнул в ответ Пейнтер. – Когда мы окажемся ближе, придется двигаться осторожнее. С выключенными фарами. А пока что надо поднажать.

Омаха одобрительно проворчал.

Перед крутым подъемом Кроу утопил педаль газа в пол. Машину повело юзом. Пейнтер с трудом выровнял ее. Она не была предназначена для гонок по пересеченной местности, однако выбирать не приходилось.

* * *

Вернувшись из интернет-кафе, Пейнтер обнаружил капитана аль-Хаффи, который поджидал их с минивэном " фольксваген" 1988 года выпуска. Корал изучала другие приобретения, сделанные капитаном: три автомата Калашникова и два девятимиллиметровых пистолета " Хеклер и Кох".

Все это было куплено на деньги, вырученные от продажи жеребца. И хотя оружие оказалось весьма приличным и с солидным боезапасом, машину Пейнтер, будь его воля, выбрал бы получше. Но капитан не знал, что им придется покинуть город. Времени было в обрез, поэтому искать другой автомобиль было некогда.

Зато в минивэне поместились все. Денни, Корал и двое " призраков пустыни" втиснулись на заднее сиденье, а Кара, Клей и капитан аль-Хаффи устроились на дополнительном третьем ряду. Пейнтер попытался было отговорить их ехать вместе с ним, но на это у него было слишком мало времени. Ехать захотели все, и к тому же Салала перестала быть для них безопасным местом. Кассандра могла в любой момент направить отряд убийц убрать свидетелей. Пейнтер не знал, где еще у нее есть глаза и уши. Доверять нельзя было никому.

Поэтому в путь отправились все.

Пейнтер бросил машину в крутой поворот. Лучи фар, метнувшись в сторону, ослепили большое животное, застывшее посреди дороги. Верблюд невозмутимо посмотрел на минивэн. Пейнтер нажал на тормоз, и машина, войдя в занос, остановилась. Верблюд оглядел минивэн глазами, сияющими в лучах фар красным светом, и не спеша продолжил свой путь через дорогу. Пейнтеру пришлось вырулить на обочину, чтобы его объехать. Наконец он прибавил газу, но только для того, чтобы через пятьдесят футов снова резко затормозить. С дюжину верблюдов в беспорядке брели по дороге, полностью перегораживая ее.

– Посигналь, – предложил Омаха.

– Чтобы тем самым предупредить Кассандру о нашем приближении? – скривился Пейнтер. – Кому-то надо выйти из машины и расчистить дорогу.

– Я умею обращаться с верблюдами, – предложил Барак, выбираясь из машины.

Но как только его нога коснулась щебенки, из-за придорожных кустов и валунов выскочили вооруженные люди, которые тотчас же взяли машину на прицел. Заметив какое-то движение в зеркале заднего вида, Пейнтер обернулся и увидел, что еще двое преградили путь к отступлению. Все нападавшие были в длинных халатах до пят и темных головных уборах.

– Разбойники, – пробормотал Омаха, хватаясь за пистолет в кобуре.

Барак стоял у открытой двери минивэна, держа руки на виду, подальше от оружия.

– Это не разбойники, – прошептал он. – Это воины племени байт-катир.

Кочевники-бедуины различают принадлежность человека к тому или другому племени за сотню ярдов: по тому, как повязан головной убор, по цвету халата, по седлу на верблюде, по манере держать ружье. Пейнтер, хотя и имевший некоторое представление обо всех племенах Южной Аравии – махра, рашид, авамир, дахм, саар, – различать их по внешнему виду еще не научился. Он, разумеется, был наслышан о населявшем гористые пустыни племени байт-катир – нелюдимом, живущем в уединении, готовом в любой мелочи увидеть оскорбление. В таких случаях воины байт-катир становились очень опасными. Особое значение для них имели верблюды, к которым они относились более бережно, чем к собственным женам.

Вперед вышел один из бедуинов, высушенный солнцем и ветром до кожи и костей.

– Салам алейкум, – проговорил он.

" Мир вам". Странно было слышать эти слова от человека, который держал ружье направленным на тебя.

– Алейкум ас-салам, – ответил Барак, разводя руки так, чтобы лучше были видны пустые ладони, и продолжал по-арабски: – Что нового?

Бедуин чуть опустил ружье. Вопрос о новостях задавали друг другу при встрече представители всех племен. Оставить его без ответа считалось признаком дурного тона. Барак и бедуин обменялись потоком фраз на беглом арабском: поделились сведениями о погоде, о надвигающейся со стороны пустыни песчаной буре, о предсказаниях урагана разрушительной силы, поговорили о том, что многие бедуины бегут из ар-римал – из песков, о злоключениях, выпадающих на их долю, о падеже среди верблюдов.

Барак представил капитана аль-Хаффи. Все обитатели пустыни были наслышаны о " призраках". Бедуины оживленно заговорили между собой вполголоса и опустили ружья.

Выйдя из машины, Пейнтер стоял в стороне. Как чужак он ждал окончания ритуала знакомства и обмена новостями. Судя по всему, если ему удалось правильно истолковать обрывки фраз, прапрабабушка Шарифа снималась в фильме " Лоренс Аравийский" вместе с дедом предводителя воинов. После того как была установлена эта чуть ли не родственная связь, послышались восторженные крики. Такую встречу требовалось отпраздновать.

Пейнтер незаметно приблизился к капитану аль-Хаффи.

– Спросите у них, не видели ли они кортеж джипов.

Кивнув, капитан перешел на серьезный тон. В ответ бедуины дружно закивали. Их предводитель шейх Эмир ибн Рави сообщил, что три внедорожника проехали по этой дороге сорок минут назад.

– Они не возвращались? – спросил Пейнтер по-арабски, постепенно подключаясь к разговору.

Возможно, его смуглая кожа, выдававшая в нем представителя небелой расы, помогла ему преодолеть подозрительность, с какой кочевники встречают иностранцев.

– Нет, – ответил шейх и махнул рукой вверх по склону. – Они остаются у гробницы наби Аюба.

Пейнтер посмотрел на уходящую в темноту дорогу. Значит, похитители все еще там. Омаха тоже выбрался из машины. Он слышал весь разговор.

– Все, хватит, мы и так уже узнали достаточно, – нетерпеливо произнес он. – Поехали!

Воины байт-катир начали сгонять верблюдов с дороги. Животные отвечали недовольными булькающими криками и сердитым рыганьем.

– Подождите! – воскликнул Пейнтер. Он повернулся к капитану аль-Хаффи. – Сколько денег у вас осталось?

Тот пожал плечами.

– Лишь горсть риалов.

– Хватит на то, чтобы купить или одолжить несколько верблюдов?

Капитан прищурился.

– Вам нужны верблюды? Для чего? В качестве прикрытия?

– Чтобы подобраться к самой гробнице. Хотя бы кому-то из нас.

Кивнув, капитан обратился к шейху Эмиру. Они заговорили – двое предводителей, обсуждающих важный вопрос.

Омаха тронул Пейнтера за плечо.

– Но ведь на машине будет быстрее!

– По такой дороге ненамного быстрее. К тому же на верблюдах мы сможем подойти к гробнице совсем близко, не возбуждая подозрения у людей Кассандры. Не сомневаюсь, по пути наверх они заметили этих кочевников. Их появление не станет неожиданным. Так, лишь элемент местного колорита.

– И что мы будем делать, поднявшись к гробнице?

У Пейнтера в голове уже созрел план. Он поделился с Омахой основными его моментами. К этому времени капитан аль-Хаффи уже пришел к соглашению с шейхом.

– Он одолжит нам верблюдов, – сказал капитан.

– Сколько?

– Всех. – Аль-Хаффи прочитал на лице Пейнтера удивление. – Для бедуина позор отказать гостю. Однако шейх дает верблюдов с одним условием.

– С каким?

– Я рассказал бедуинам о том, что мы хотим спасти женщину, вырвать ее из рук тех, кто находится в гробнице. Они вызвались нам помочь. Для них это будет большая честь.

– К тому же они будут рады возможности пострелять из ружей, – добавил Барак.

Пейнтеру не хотелось подвергать кочевников опасности. Однако Омаха не разделял его колебаний.

– У них есть оружие. А нам для того, чтобы добиться успеха, требуется как можно больше огневой мощи.

Кроу вынужден был уступить. Получив согласие Пейнтера, шейх Эмир широко улыбнулся и стал отдавать распоряжения своим людям. Те начали поспешно заставлять верблюдов опускаться на колени, чтобы было легче их седлать. Подобно угощениям на приеме, среди воинов были распределены боеприпасы.

В свою очередь Пейнтер собрал своих людей в свете фар минивэна.

– Кара, ты должна остаться в машине.

Молодая женщина открыла было рот, собираясь возразить, но промолчала. Несмотря на ветер и ночную прохладу, ее лицо блестело пленкой пота.

Пейнтер не дал ей заговорить.

– Нам нужен человек, который спрячет машину, а затем по сигналу быстро ее подгонит. Клей и Денни останутся с тобой, вооруженные автоматом и пистолетом. Если у нас ничего не получится, Кассандра постарается скрыться вместе с Сафией, и, кроме вас, никто не сможет проследить за ней.

Кара недовольно нахмурилась, но, подумав, кивнула.

– Но пусть лучше у вас все получится, – серьезно произнесла она.

Но похоже, даже эта короткая вспышка лишила ее последних сил.

Денни спорил с братом, настаивая на том, чтобы взяли и его. Омаха решительно стоял на своем.

– У тебя даже нет твоих проклятых очков! Все дело кончится тем, что ты по ошибке прострелишь мне задницу, – убеждал он, положив руку на плечо младшему брату. – И я рассчитываю на тебя. Ты станешь последним рубежом обороны. Я не могу снова потерять Сафию.

Кивнув, Денни отошел в сторону. Клей, напротив, был не прочь остаться. Он стоял поодаль с тлеющей сигаретой в руке, устремив остекленевший взгляд в пустоту. Похоже, молодой аспирант был на пределе.

Когда все было решено, Пейнтер повернулся к верблюдам и бедуинам.

– Седлать коней!

К нему подошел Омаха.

– Тебе когда-нибудь приходилось ездить верхом на верблюде?

Пейнтер вопросительно посмотрел на него.

– Нет, а что?

Впервые за последние сутки лицо Омахи растянулось в широкой ухмылке.

– Тебе очень понравится, – сказал он.

* * *

19 часов 5 минут

Стоя в ярких лучах двух прожекторов, Кассандра наблюдала за тем, как один из людей Кейна водил металлоискателем в глубине ниши. Чуть правее от центра металлоискатель затрещал, извещая об открытии. Кассандра обернулась к Сафии.

– Вы знали, что здесь что-то есть. Откуда?

Сафия пожала плечами.

– Железное сердце находилось в гробнице наби Амирана на побережье, скрытое в изваянии из песчаника. Оно указывало сюда. В горы. Разумно было предположить, что следующей вехой будет что-нибудь подобное – другой предмет из железа, как и сердце. Единственная загадка заключалась в том, где он находится.

Кассандра задумчиво посмотрела на стену. Несмотря на то что ее переполняла бессильная ярость в отношении пленницы, хранительница музея уже второй раз доказывала, что знает свое дело.

– И что дальше?

Сафия покачала головой и посмотрела Кассандре прямо в глаза.

– Необходимо извлечь этот предмет из стены. Освободить его от камня, как это было сделано с железным сердцем. Нужно действовать очень осторожно. Малейшая оплошность – и скрытый в камне предмет будет поврежден. Потребуется несколько дней, чтобы его достать.

– Надеюсь, не потребуется, – отрезала Кассандра и быстро ушла, оставив Сафию под присмотром Кейна.

Покинув молельню, она вернулась к машинам, следуя по дорожке из щебня, белеющей в темном саду. Когда Кассандра проходила мимо входа в гробницу, ее взгляд привлекла мелькнувшая тень.

В одном стремительном движении Кассандра, подчиняясь рефлексу, упала на колено, выхватывая пистолет из кобуры под мышкой. Взяла на прицел дверь в гробницу и выждала два долгих вдоха и выдоха. В пальмовых листьях шелестел ветер.

Кассандра напрягла слух, пытаясь уловить малейшие посторонние звуки.

Ничего. Внутри гробницы все было неподвижно. Кассандра поднялась на ноги, держа пистолет направленным на вход в гробницу. Она бесшумно проскользнула к дверям, сойдя с дорожки на землю, чтобы не хрустеть гравием.

Добравшись до входа, Кассандра встала сбоку от него, держа под прицелом одну половину помещения, затем заскочила внутрь и, развернувшись, осмотрела вторую. Окна в дальней стене пропускали достаточно отсветов от мощных прожекторов по соседству.

Могила представляла собой лишь голый холмик земли. Больше в гробнице ничего не было. Спрятаться негде. Крохотное помещение было пусто. Просто игра света и теней. Быть может, кто-то из людей Кейна прошел перед прожектором. Кассандра убрала пистолет в кобуру и, пятясь, вышла на улицу.

Напоследок еще раз оглядевшись вокруг, Кассандра вернулась на дорожку и решительно прошла к машинам, ругая себя за то, что стала бояться теней. Впрочем, у нее имелись все основания быть дерганой. Но по пути к машинам Кассандра отбросила эту мысль.

Внедорожники доставили к гробнице Иова не только людей Кейна, но и самое разнообразное археологическое снаряжение. Зная, что Кассандре предстоит охота за сокровищами, Гильдия снабдила ее всем необходимым инструментом: лопатами, кирками, отбойными молотками, кисточками, решетами. Но кроме того, Кассандра получила новейшее электронное оборудование, в том числе установку радиолокационного зондирования почвы, оснащенную системой связи с искусственными спутниками системы " Лэндсат". Эта установка позволяла проникать в толщу земли на глубину до шестидесяти футов и получать подробную карту того, что находится внизу.

Кассандра подошла к открытому багажнику джипа, откуда доставали металлоискатель. Она знала, какой инструмент ей понадобится теперь.

Взяв гвоздодер, Кассандра вскрыла один из ящиков. Внутри в сене и пенопластовой крошке лежал прибор, созданный Гильдией на основе экспериментальной разработки УППОНИР. Он был похож на ружье, но только с утолщением на конце ствола. И керамический приклад обладал внушительными габаритами, чтобы вместить мощный аккумулятор для питания прибора.

Порывшись в ящике, Кассандра нашла аккумулятор и вставила его на место. Прибор оказался очень тяжелым. Взвалив его на плечо, Кассандра направилась обратно к молельне.

Люди Кейна, рассредоточенные по периметру, оставались в полной боевой готовности. Не было ни сигарет, ни шуток. Кейн вышколил их отлично.

Кассандра прошла по дорожке к молельне. При ее появлении у Кейна заблестели глаза. Он понял, что она принесла.

Сафия, сидевшая на корточках перед стеной, обернулась. На стене мелом был очерчен прямоугольник шириной фут и высотой около четырех футов.

– Сильный сигнал фиксируется во всей этой зоне, – объяснила она, поднимаясь с земли.

Увидев прибор в руках Кассандры, Сафия нахмурилась.

– Ультразвуковой лазер, – объяснила та. – Предназначен для разрушения камня.

– Но...

– Не мешайте!

Сафия отступила в сторону.

Подняв прибор к плечу, Кассандра направила ствол на стену и нажала большим пальцем на кнопку. Из дула прибора вырвались тонкие ярко-алые лучи, подобно струйкам из насадки душа. Кассандра прицелилась в участок стены, очерченный мелом. Крошечные точки лазерных лучей, находящихся в ждущем режиме, образовали правильный круг.

Кассандра нажала на спусковой крючок. Поднесенный к плечу прибор завибрировал; хоровод красных точек закружился, убыстряясь и убыстряясь. От звука, превышающего порог слышимости, заныли кости. Кассандра полностью сосредоточила внимание на управлении лазером.

Там, где алый луч коснулся стены, камень начал рассыпаться облаком пыли и кварцевого песка. Уже в течение нескольких десятилетий дантисты используют ультразвук для удаления зубного камня. Тот же самый принцип был применен здесь, но только усиленный сосредоточенной мощью лазеров. Песчаник быстро разрушался под объединенным ударом.

Кассандра медленно водила лучом по стене, слой за слоем счищая камень. Ультразвуковой лазер действовал только против такого пористого камня, как песчаник. Более твердые породы вроде гранита оставались перед ним неуязвимыми. Больше того, лазер был безвреден для живого тела. В худшем случае он мог оставить на коже ожог.

Кассандра продолжала разрушать стену. Молельня наполнялась песком и пылью, однако порывы ветра выдували пыль наружу. За три минуты работы Кассандре удалось углубиться в каменную стену дюйма на четыре.

– Остановитесь! – воскликнула Сафия, поднимая руку.

Кассандра убрала палец со спускового крючка и направила перешедшие в ждущий режим лучи лазера вверх. Смахнув песок с лица, Сафия приблизилась к стене. Ветер унес последнее облачко пыли. Сафия склонилась к образовавшемуся в песчанике углублению. Кассандра и Кейн присоединились к ней. Кейн посветил фонариком. Из глубины ямы блеснул рыжевато-бурый металл.

– Железо, – в благоговейном почтении промолвила Сафия голосом, в котором звучали гордость и недоверие. – Как и сердце.

Отступив назад, Кассандра снова навела лазер на стену.

– Давайте-ка посмотрим, какой сюрприз скрывается в этой долбаной табакерке.

Она нажала на спусковой крючок и направила луч на камень, окружавший железо. И снова вращающиеся лазерные лучи начали перемалывать песчаник в пыль, разрушая его слой за слоем. Освещенный красноватым сиянием, железный предмет проступал все отчетливее. Из камня появлялись детали: нос, широкий лоб, глаз, уголок губ.

– Это лицо, – заметила Сафия.

Кассандра продолжала осторожно работать, смывая камень словно грязь, освобождая скрытое под ним лицо. Казалось, оно выпирало из толщи песчаника навстречу людям.

– О господи... – пробормотал Кейн, поднося фонарик к самой стене.

Яркий луч света выхватил черты лица. Сходство было слишком явным, чтобы быть случайностью.

Обернувшись, Кейн посмотрел на Сафию.

– Это же вы...

* * *

19 часов 43 минуты

Пейнтер сидел верхом на верблюде, оглядывая теряющуюся в темноте долину, которая отделяла маленький отряд от Джебаль Эйттин. Вдалеке на вершине горы на фоне безлунного ночного неба выделялась гробница. Яркий свет, усиленный очками ночного видения, в которых был Пейнтер, превращал комплекс в ослепительный прожектор маяка.

Пейнтер внимательно осмотрел занятую врагами вершину. Им будет очень просто оборонять это практически неприступное место. Туда вел единственный путь – извилистая грунтовая дорога по южному склону. Пейнтер увеличил разрешение очков. Ему удалось насчитать четырнадцать человек, но Сафии пока что не было видно. Должно быть, она в молельне. По крайней мере, Пейнтер надеялся, что Сафия жива. Альтернатива была немыслимой.

Сняв очки, Пейнтер попытался устроиться на верблюде поудобнее. Это ему не удалось. Капитан аль-Хаффи ехал верхом на верблюде справа от него, Омаха – слева. Оба держались расслабленно, словно сидели в уютных креслах. Седло, закрепленное на холке животного перед горбом, Пейнтер воспринимал как изобретенное садистом-арабом орудие пытки – деревянные тиски с циновкой из пальмовых листьев. После получаса езды он чувствовал себя так, словно его медленно распиливали пополам.

Морщась, Пейнтер изложил свой план:

– Двигаемся группой до подножия верхушки. Затем мне понадобится десять минут на то, чтобы занять исходную позицию. А вы все тем временем медленно поднимаетесь по дороге. Старайтесь производить как можно больше шума. Когда дойдете до последнего поворота, остановитесь и сделайте вид, будто собираетесь заночевать. Разведите костер. Это ослепит приборы ночного видения. Отпустите верблюдов пастись. Перемещения животных позволят вам незаметно занять позиции для стрельбы. А дальше ждите моего сигнала.

Кивнув, капитан аль-Хаффи отправился передать распоряжение остальным. Корал заняла его место рядом с Пейнтером. Она сидела в седле, склонившись вперед, с застывшим на лице напряжением. Пейнтер решил, что его напарнице такой способ передвижения нравится ничуть не больше, чем ему самому.

Молодая женщина скрестила руки на луке седла и сказала убежденно:

– Возглавить операцию лучше было бы мне. У меня больше опыта скрытного проникновения в расположение противника, чем у тебя. И мной не движут личные чувства.

Пейнтер крепче ухватился за поводья, чувствуя, что верблюд под ним оживился.

– Мои чувства к Сафии никоим образом не повлияют на мои способности.

– Я имела в виду Кассандру, твою бывшую напарницу. Ты пытаешься что-то доказать? Из всей этой энергии хоть что-нибудь идет на пользу дела?

Пейнтер взглянул на зарево, освещающее соседнюю вершину. Изучая в прибор ночного видения гробницу, характер местности, расположение сил и средств противника, он втайне надеялся увидеть Кассандру. С нападения на Британский музей все разыгрывается под ее диктовку. Однако он до сих пор ни разу не видел ее лица. Как он к этому отнесется?

Кассандра запятнала себя предательством, убийством, похищением человека. И все это ради какой цели? Что могло заставить ее пойти против " Сигмы", против него?

Только деньги? Или что-то еще? Ответа у Пейнтера не было. Он смотрел на огни. Не этим ли объясняется, что он хочет быть на острие операции, чтобы самому увидеть Кассандру, посмотреть ей в глаза?

Корал нарушила молчание:

– Не давай ей спуску. Никакой пощады, никакого снисхождения. Действуй хладнокровно, иначе успеха тебе не видать.

Пейнтер промолчал. Верблюды продолжали мучительно медленное движение. Растительность, окружавшая грунтовую дорогу, стала более густой. Высокие баобабы образовывали сплошной полог, среди которого часовыми торчали огромные тамаринды, увешанные желтыми цветами. Повсюду деревья были увиты переплетением лиан и гирляндами жасмина.

Войдя в чащу, отряд остановился.

Верблюды стали опускаться на землю, ссаживая седоков. Один из воинов байт-катир поспешил к Пейнтеру, чтобы помочь ему положить верблюда.

– Фарра, крр, крр... – ласково произнес он, подойдя к животному.

Фарра – это была кличка верблюдицы, означающая по-арабски " радость". На взгляд Пейнтера, кличка ей совсем не подходила. Единственная радость, связанная с Фаррой, заключалась в том, чтобы наконец слезть с ее спины.

Верблюдица качнулась назад и подогнула задние ноги. Пейнтер сидел, вцепившись в седло. Затем Фарра упала на мозолистые передние колени и, подобрав ноги под себя, застыла на земле.

Убедившись в том, что животное больше никуда не двинется, Пейнтер сполз с седла. Ноги казались ватными, бедра ныли. Ковыляя, он отошел в сторону, а тем временем кочевник что-то ласково нашептывал верблюдице, целуя ее в нос. Животное отвечало тихим урчанием. Говорят, что бедуины племени байт-катир любят верблюдов больше, чем жен. Определенно, в отношении этого воина такое утверждение полностью соответствовало действительности. Покачав головой, Пейнтер присоединился к остальным.

Капитан аль-Хаффи сидел на корточках рядом с шейхом Эмиром и, держа в руке крошечный фонарик, рисовал на земле, объясняя, как лучше разместить людей. Шариф и Барак наблюдали, как Омаха и Корал готовят к бою " Калашниковы". Оба американца в дополнение были вооружены пистолетами израильского производства.

Пейнтер проверил свое оружие – два пистолета " хеклер и кох". В темноте он проверил обоймы. Еще две снаряженные обоймы по семь девятимиллиметровых патронов в каждой лежали наготове в кармане. Удовлетворенный, Пейнтер убрал пистолеты в кобуры – одну под мышкой, другую на ремне. Омаха и Корал подошли к нему как раз, когда он пристегивал на живот небольшой мешочек. Пейнтер не стал еще раз проверять содержимое мешочка, поскольку сам собрал его еще в Салале.

– Когда начинать отсчет десяти минут? – спросил Омаха, подсветив циферблат наручных часов.

Пейнтер сверил свои часы с хронометром Корал.

– Прямо сейчас.

Он почувствовал на себе обеспокоенный взгляд голубых глаз Корал.

– Коммандер, сохраняй хладнокровие.

– Буду как лед, – шепнул Пейнтер.

Он повернулся, чтобы идти к вершине, на которой была расположена гробница, но путь ему преградил Омаха.

– Не возвращайся без Сафии.

Это была просьба и в то же время угроза. Кивнув, Пейнтер двинулся вперед.

Отсчет десяти минут начался.

* * *

20 часов 5 минут

Работая в свете двух прожекторов, Сафия кисточкой и пинцетом освобождала железную скульптуру из объятий песчаника. Усилившийся ветер поднял в тесноте четырех стен молельни, лишенной крыши, облако пыли и песка. Сафии казалось, что она превратилась в живую статую из песчаника.

С наступлением ночи температура резко понизилась. На юге небо озарялось сполохами молний, которые приближались к горам. Оттуда доносились раскаты грома. Судя по всему, надвигался дождь.

Работая в перчатках, Сафия кисточкой счищала крошки с железа, опасаясь его поцарапать. В ярком свете железное лицо молодой женщины сияло, глядя на Сафию широко раскрытыми глазами. Сафия убирала последние осколочки камня, стараясь не смотреть на железное лицо, но помимо воли краем глаза изучала его черты.

Поразительно, насколько сильным было сходство лица скульптуры с ее собственным лицом. Казалось, это она, только моложе, запечатленная в возрасте лет восемнадцати. Но это было невозможно. Несомненно, все дело было просто в характерных чертах представителей одной расы. Железное изваяние изображало уроженку южных районов Аравии, и Сафия, будучи родом из тех краев, естественно, могла обладать каким-то сходством с ним, даже несмотря на то, что она была полукровкой.

Тем не менее она не могла спокойно смотреть на скульптуру. Казалось, она видит перед собой собственную посмертную маску. Особенно если учесть, что голова была насажена на железное копье четырех футов длиной.

Сафия отодвинулась от стены. Железная скульптура занимала центральную часть прямоугольника, очерченного мелом на стене молельной ниши. Красное железное копье с насаженной головой стояло вертикально. Они представляли собой одно целое. Хотя это зрелище несколько смутило Сафию, нельзя сказать, чтобы она была удивлена. Это имело определенный исторический смысл.

– Поспешите, – прервала ее размышления Кассандра.

Вмешался Кейн:

– Надо ли его доставать из стены? Быть может, он уже указывает в нужную сторону.

– Он обращен на юго-восток, – ответила Сафия. – Назад, на побережье. Этого не может быть. Нам предстоит решить еще одну загадку.

При этих словах освобожденная статуя повалилась вперед лицом вниз. Сафия поймала ее на плечо.

– Наконец! – пробормотала Кассандра.

Сафия выпрямилась и обеими руками ухватила копье. Железная голова оказалась рядом с ухом Сафии, и молодая женщина снова отчетливо услышала тихий плеск, донесшийся изнутри. " Как и в сердце". Внутри головы находилось что-то тяжелое и жидкое.

Выхватив статую у нее из рук, Кейн поднял ее словно стебель кукурузы.

– И что будем делать с этим дальше?

Кассандра повела лучом фонарика.

– Возвращаемся в гробницу, как это было в Салале.

– Нет, – остановила ее Сафия. – Сейчас все будет иначе.

Она проскользнула мимо Кассандры и возглавила шествие, думая о том, как потянуть время.

Из долины донесся перезвон верблюжьих колокольчиков: где-то поблизости стоянка бедуинов. Если кто-нибудь из кочевников случайно забредет сюда...

Сафия торопливо прошла к закрытому колодцу у входа в гробницу. Опустившись на колени, она подняла тяжелую крышку. Кассандра направила луч фонарика в колодец, выхватывая из темноты два отпечатка. Сафия вспомнила легенду, которая заставила ее идти по этим следам: рассказ о бронзовом всаднике, сжимающем в руке копье с насаженной на острие головой.

Обернувшись, она посмотрела на Кейна, державшего скульптуру. Наконец-то по прошествии несчетного числа столетий ей удалось найти то самое копье.

– Что дальше? – нетерпеливо спросила Кассандра.

В колодце оставалась только одна деталь, которой предстояло стать указующей вехой, – отверстие в центре. Согласно Библии и Корану, именно из этого отверстия забил волшебный источник. Сафия молилась о том, чтобы и сейчас ей было ниспослано чудо. Она указала на отверстие.

– Вставьте копье сюда.

Подойдя к колодцу, Кейн поднес конец копья к отверстию и нажал на него.

– Вошло с трудом.

Он отступил назад. Копье осталось стоять вертикально, прочно застряв в отверстии.

Сафия обошла вокруг колодца. В этот момент низкие тучи наконец пролились первыми каплями дождя, падающими с глухими шлепками на утрамбованную землю и камень. Кейн проворчал:

– Этого еще не хватало, твою мать.

Достав бейсболку, он натянул ее на бритую голову. Через считанные мгновения дождь хлынул как из ведра.

Нахмурившись, Сафия второй раз обошла вокруг копья. Кассандра разделяла ее беспокойство.

– Ничего не происходит.

– Просто мы что-то упускаем. Передайте мне фонарь.

Сняв грязные перчатки, она протянула руку. Кассандра с явной неохотой вложила в нее фонарь.

Сафия посветила на копье. Древко через равные промежутки было покрыто засечками. Что это: украшение или нечто важное? Лицо железной головы оказалось обращенным на юг к морю. Очевидно, такое положение было неправильным. Всмотревшись в затылок скульптуры, Сафия увидела на шее под кромкой волос надпись и поднесла фонарик ближе. По-видимому, раньше буквы были частично скрыты остатками песчаной пыли, которую смыл дождь. Молодая женщина различила четыре буквы.

Кассандра также увидела надпись.

– Что это означает?

Сафия недоуменно нахмурилась.

– Женское имя. Билкис.

– Это та самая женщина, чье лицо тут изображено?

Ошеломленная Сафия молчала. Возможно ли это? Обойдя скульптуру, она всмотрелась в железное лицо.

– Если это действительно так, данная находка имеет огромное значение. Билкис почитается всеми религиями. С этой женщиной связано множество тайн и загадок. Ее считают наполовину человеком, наполовину духом пустыни.

– Никогда о такой не слышала.

Сафия откашлялась, все еще не в силах прийти в себя от изумления.

– Билкис больше известна по своему титулу – царица Савская.

– Та самая, из предания о царе Соломоне?

– А также из многих других.

Дождь стекал струйками по железному лицу, и казалось, что статуя плачет.

Подняв руку, Сафия вытерла слезы со щек царицы.

При ее прикосновении голова повернулась, словно скользя по льду. Сделав полный оборот, она замедлила скорость и, покачавшись еще немного, наконец остановилась, указывая теперь в противоположном направлении. На северо-восток.

Сафия молча посмотрела на Кассандру.

– Карту, – приказала та Кейну. – Неси сюда карту!