Из интервью А. Коржакова, «Комсомольская правда», 21 ноября 199. г.

Андрей Петрович Ваулин, директор Российского НИИ финансов переходного периода, а в прошлом крупный государственный чиновник, устало развалился на широкой двуспальной кровати гостиничного номера. Настроение было радужное: Париж встретил его прекрасной погодой, переговоры с будущими партнерам прошли очень успешно. Это было очень важно, так как именно с и помощью Андрей Петрович надеялся в будущем получить сначала вид на жительство во Франции, а затем и гражданство. Впереди маячил двухнедельный отпуск на собственной вилле на Лазурном берегу, где с весны находилась его семья. Единственное, что несколь­ко омрачало отпуск, так это необходимость возвращаться в эту гнусную Россию, где в целях создания видимости борьбы прави­тельства с коррупцией прокуратуре время от времени выдавали ка­кого-нибудь бедолагу-чиновника. А поскольку Андрей Петрович знал очень многое и очень о многих, в случае его заклания могли получиться самые неожиданные результаты. Обидно все-таки сги­нуть в неказистом отеле «Лефортово», имея сотни миллионов дол­ларов в банках за рубежом.

«Ну, дай Бог, полгода не тронут, а там «прощай, немытая Рос­сия», подумал Ваулин и выключил свет. Сон пришел мгновенно, как у человека не просто с чистой, а с кристально чистой совестью. Перед самим собой его совесть была чиста, как слеза младенца.

Проснулся он от того, что кто-то осторожно тронул его за пле­чо, и ласковый голос произнес по-русски:

- Господин Ваулин, не угодно ли проснуться?

Андрей Петрович от неожиданности подпрыгнул на кровати, затем сел и протер глаза. Возле него стоял человек в темно-синем костюме и затемненных очках. Еще один вольготно расположился в кресле справа от кровати, а возле входной двери, облокотившись о стену, стоял третий. В лицах незнакомцев не было никакой враж­дебности, напротив, все трое приветливо улыбались. Ваулин попы­тался вскочить, но железная рука пригвоздила его к постели.

- Спокойно, Андрей Петрович. Мы не грабители. Убивать вас тоже не собираемся, - сказал человек в синем костюме. - Давайте побеседуем.

Он отошел от кровати и уселся на диване, всем своим видом показывая расположение к собеседнику. Ваулин как истинный финансист начал прокручивать в мозгу все возможные ситуации, судя по акценту, который отчетливо слышался в речи «синего», они скорее всего, не русские бандиты, «наехавшие» на соотечественника-миллионера. Полиция или налоговики не стали бы проникать в номер среди ночи. Козни партнеров? Маловероятно, так как то трудничество, о котором они договорились несколько часов на­яд было для них гораздо более выгодным вариантом развития отношений. Скорее всего, одна из спецслужб. Это в их духе - дейст­вовать, как в бульварных романах. Но чья?

- Странный способ вести беседу, - сказал он, затягивая пере­ход к существу вопроса, чтобы еще немного подумать.

- Это в ваших же интересах, - улыбнулся незнакомец. - Для вас лучше не появляться в нашем обществе. Кроме того, в этом но­мере нет прослушки. Можно говорить абсолютно доверительно.

- Для того чтобы говорить доверительно, необходимо, по крайней мере, знать, с кем разговариваешь.

- Я думаю, вы уже догадались, - опять заулыбался «синий». - Ведь у вас не мозг, а компьютер, судя по имеющейся у нас инфор­мации. Жан, дай-ка, - он протянул руку к сидящему на диване.

Жан вынул из портфеля папку.

- Посмотрите, Андрей Петрович. Здесь вся ваша вторая жизнь, - он протянул Ваулину папку.

Тот был вынужден подняться и, стыдливо прикрываясь одея­лом, подойти к креслу.

- Не стесняйтесь, Андрей Петрович. На нашей работе «голу­бых» не держат, - осклабился незнакомец, сидевший в кресле.

- Единственная приятная новость за время знакомства, - буркнул Ваулин и углубился в чтение.

Пред ним предстали схемы операций, проведенных им в быт­ность работы в министерстве, имена участников, номера счетов. Находясь в «гнусной» России, он мало беспокоился о последствиях своих финансовых операций, большинство из которых детально описывалось в газетах. Он считал себя «неприкасаемым» не в силу занимаемого им высокого социального статуса, а потому, что его показания могли вскрыть «вторую» жизнь многих уважаемых людей, находившихся ныне у власти. Они, в свою очередь, потащили бы за собой других уважаемых людей и так далее. До главы государ­ства и его семейства включительно.

Того, что его ночные гости выдадут эти материалы российским властям, он не боялся в силу тех же причин. Да и знали о нем российские спецслужбы побольше того, что представили ему визитеры. И ясно, что они это прекрасно понимали. Понимали, но тем не менее все же пришли. Значит, у них на уме что-то другое. Но что?

Вот этого Ваулин вычислить никак не мог. Незнакомцы видели что объект воздействия усиленно размышляет, и терпеливо ждали когда этот процесс закончится.

- Я вас слушаю, - наконец сказал Андрей Петрович, придя к выводу, что больше он ничего просчитать не сможет.

- Вы понимаете, господин Ваулин, - сказал человек, сидев­ший в кресле, - что вся эта информация может быть использована не только в качестве компромата на вас в средствах массовой ин­формации, но и для принятия к вам некоторых мер юридического характера. В России, мы это прекрасно понимаем, вам вряд ли что-нибудь грозит при нынешней власти. Но у нас во Франции да и в некоторых других странах, где размещены ваши капиталы, есть законы, которые могут быть использованы против вас. Не го­воря уж о том, что в нашем арсенале имеется ряд спецметодов и ме­роприятий.

- Например, обнаружение в моем чемодане на таможне кило­грамма героина, - усмехнулся Ваулин.

- И это тоже. Но при том, что мы имеем, нам нет необходи­мости прибегать к столь примитивным мерам.

- Чего вы от меня хотите? - спросил Андрей Петрович, зара­нее зная ответ. - Точнее, сколько вы хотите и каким образом жела­ете получить?

- Вот это деловая постановка вопроса, - улыбнулся «синий». - Как я уже говорил вам, мы не грабители. Поэтому мы просто по­просим вас профинансировать некое наше мероприятие. Объем финансирования составит всего двести миллионов долларов. Ровно столько, сколько вы потратили бы на уплату налогов в вашей стра­не, если бы ваши операции с бюджетными средствами носили ле­гальный характер.

- Круто, - с облегчением перевел дух Ваулин. - А что, у французского правительства уже нет денег на финансирование мероприятий, проводимых национальной разведкой?

- Есть, - засмеялся сидящий в кресле. - Казна Франции полна. Но нам нужно наличными.

- Теперь перейдем к вопросу о нашей помощи вам, - вме­шался «синий». - После того как вы дадите указание банкам вы­платить наличные нескольким нашим компаниям, вы получите французское гражданство и сможете вполне легально жить на вашей вилле в Каннах или в своем особняке в Париже. Я думаю, вы можете уже не возвращаться в Россию. Да, и еще. Господин Гомье, - он кивнул на субъекта, стоявшего у двери и в ходе всей беседы не проронившего ни слова, - позаботится о том, чтобы не возникло каких сложностей с получением денег, и вообще будет опекать вас на территории Франции.

С этими словами он поднялся с кресла и, отвесив окончатель­но успокоившемуся Ваулину полупочтительный, полунасмешли­вый поклон, направился к двери. Андрей Петрович ожидал, что ос­тавшиеся последуют за ним, но они даже не пошевелились. Когда «синий» вышел и Гомье занял его место на диване, Ваулин вопро­сительно посмотрел на них.

- Что-нибудь еще? - спросил он, ощущая некоторое беспо­койство.

- Да, - кивнул сидящий в кресле. - Теперь я попрошу вас рассказать нам о всех ваших бывших партнерах в России. Словом, о тех, кто мог бы выступить, как и вы, нашими спонсорами.

- С удовольствием, - весело сказал Ваулин. - Как любит по­вторять мой бывший начальник, который, к сожалению, не годит­ся в спонсоры, «делиться надо».

- Очень жаль, что вы это поняли только сейчас, - саркасти­чески усмехнулся Гомье.

Тысяч бездомных детей. Примерно столько их в настоящее время обитает в Москве. Об этом сообщила в понедельник на пресс-конференции в Москве заместитель председателя Между­народного движения «Добро без границ» Светлана Бочарова. По ее словам, за последние три года число детей-сирот в столи­це увеличилось на 30%.