Глава 7. – Мне нужно кое о чём рассказать тебе, Люси, – прозвучал из автоответчика голос матери

– Мне нужно кое о чём рассказать тебе, Люси, – прозвучал из автоответчика голос матери. – Позвони мне, когда у тебя найдётся минутка, чтобы поговорить на личные темы. Не откладывай, пожалуйста. Это важно.

Несмотря на настойчивость в голосе матери, Люси до сих пор ей не перезвонила. Она не сомневалась, что сообщение как-нибудь связано с Элис, и хотела по крайней мере один день не думать и не говорить о своей младшей сестре. Вместо этого она посвятила послеобеденные часы тому, что упаковала самые последние завершённые работы и развезла их по магазинам Фрайдей-Харбора.

– Великолепно! – воскликнула Сьюзен Себург, управляющая магазином и подруга, при виде стеклянных мозаик Люси. Это была серия изображений женской обуви: лодочки, босоножки на высоком каблуке, туфли на танкетке и даже пара кроссовок. И всё сделано из стекла, керамики, кристаллов и бусин.

– О, как настоящие, мне хотелось бы их носить! Знаешь, кое-кто собирается прийти и купить сразу весь набор. Последнее время твои работы не задерживаются на полках – расхватывают сразу же, как только я их выставляю.

– Приятно слышать, – сказала Люси.

– Твои последние вещи… они такие очаровательные и… даже не знаю… особенные какие-то. Некоторые покупатели хотят попросить тебя сделать что-нибудь на заказ.

– Вот здó рово! Я бы с удовольствием поработала.

– Да, хорошо быть всегда занятой, – устанавливая подсветку, Сьюзен с сочувствием взглянула на Люси. – Думаю, это помогает отвлечься от того, что происходит.

Заметив, что Люси её не поняла, Сьюзен уточнила:

– Между Кевином Пирсоном и твоей сестрой.

Люси опустила глаза на ежедневник в своём мобильнике.

– Ты имеешь в виду, что эти двое живут вместе?

– Ну, да. И свадьбу.

– Свадьбу? – слабо повторила Люси. Вдруг показалось, что земля под ногами внезапно покрылась льдом. И в какую сторону ни двинешься, всё равно наверняка поскользнёшься и упадёшь.

Сьюзен изменилась в лице:

– Ты не знала? Чёрт! Прости меня, Люси. Мне никогда не хотелось оказаться той, кто расскажет тебе об этом.

– Они обручились? – Люси не могла поверить. Как Элис удалось убедить Кевина принять на себя такое обязательство?

– Я не возражаю против того, чтобы когда-нибудь жениться, – заявил он как-то Люси, – но в брак не стоит бросаться сломя голову. Однако я готов к длительным отношениям с той, которую выбрал. И чем это, собственно, отличается от супружества?

– Это другой уровень, – сказала тогда Люси.

– Может быть. Или всего лишь кем-то установленное правило, общепринятое мнение. Неужели мы действительно должны в это впутываться?

Очевидно, теперь он впутался. Из-за Элис. Означает ли это, что он её по-настоящему любит?

Нельзя сказать, что Люси ревновала. Кевин изменял ей, и, в будущем, вероятно, продолжал бы обманывать. Однако новости заставляли задуматься, что не так с ней самой. Возможно, Элис права: Люси всегда старается всё держать под контролем. Возможно, она отпугивает любого мужчину, имеющего глупость полюбить её.

– Прости меня, – снова сказала Сьюзен. – Твоя сестра сегодня разъезжала по всему острову вместе с распорядителем свадеб. Они приглядывали подходящее место.

Телефон в руке Люси завибрировал. Она убрала его в сумку и попыталась выдавить улыбку, которая, однако, получилась кривой:

– Ну, теперь я знаю, почему утром мать оставила мне сообщение.

– Да у тебя весь цвет с лица сбежал. Пойдём со мной в заднюю комнату – выпьешь чего-нибудь холодненького, или я могу сварить кофе…

– Нет, спасибо Сьюзен, но я собираюсь на сегодня работу закончить.

Из сумбура переживаний начали выкристаллизовываться определённые чувства. Тоска, недоумение, ярость.

– Могу я что-нибудь для тебя сделать? – услышала Люси вопрос Сьюзен и, не раздумывая, покачала головой:

– Я хорошо себя чувствую, правда, хорошо, – поправив ручку сумки на плече, она направилась к центральному выходу из магазина. Когда Сьюзен заговорила снова, Люси приостановилась.

– Я не очень хорошо знаю Кевина и почти совсем не знаю твою сестру. Но, судя по тому, что я видела и слышала… они друг друга стоят. И это не комплимент ни одному из них.

Пальцы Люси нащупали стекло двери, и на одно короткое мгновение она нашла утешение в этом прикосновении, в ободряющей прохладной гладкости. И послала Сьюзен вымученную улыбку:

– Всё в порядке. Жизнь продолжается.

Люси подошла к машине, села в неё и вставила ключ в замок зажигания. Повернула ключ. Ничего не произошло. У Люси вырвался недоверчивый смешок: “Шутка это, что ли? ”. Она попыталась снова. Щёлк-щёлк-щёлк. Двигатель заводиться отказывался. Но фары горят – значит, дело не в аккумуляторе.

Вернуться обратно не проблема, отсюда до гостиницы сравнительно недалеко. Но мысль о том, что придётся собачиться с механиками и оплачивать раздутые счета за ремонт, стала последней каплей. Люси уронила голову на руль. Это было одно из тех дел, которые для неё всегда улаживал Кевин. «Одна из привилегий», – острил он, убедившись, что масло заменено и новые щётки стеклоочистителя установлены.

«Худшее, что таит в себе жизнь одинокой женщины, – уныло размышляла Люси, – это, без сомнения, необходимость самой заботиться о своём автомобиле». Ей хотелось выпить, глотнуть чего-нибудь крепкого и обезболивающего.

Выбравшись из безжизненного автомобиля, она отправилась в бар рядом с гаванью, в который люди заходили, чтобы посмотреть на корабли, понаблюдать за погрузкой-разгрузкой паромов. Когда-то, в девятнадцатом веке, бар был салуном, открытым, чтобы обслуживать старателей на их пути в Британскую Колумбию в годы золотой лихорадки на реке Фрейзер^[20]. Со временем поток старателей иссяк, а салун обзавёлся новыми постоянными посетителями из числа солдат, первопоселенцев и служащих компании Гудзонова залива.

Из сумки полились музыкальные трели – снова звонил сотовый телефон. Покопавшись среди множества разнообразных мелочей: блеск для губ, рассыпавшиеся монеты, упаковка жевательной резинки, – Люси всё же сумела выудить мобильник из сумки. Узнав номер Джастины, она тихо произнесла:

– Привет.

– Где ты? – без предисловий спросила подруга.

– Гуляю по городу.

– Мне только что позвонила Сьюзен Себург. Не могу поверить.

– Я тоже, – сказала Люси. – Кевин собирается стать моим зятем.

– Сьюзен ужасно расстраивается из-за того, что именно она оказалась злой вестницей.

– Не стоит. Я бы всё равно узнала рано или поздно. Мама оставила мне сообщение сегодня утром – я уверена, что оно связано с помолвкой.

– Ты в норме?

– Нет. Но я собираюсь пойти выпить и после этого буду в норме. Можешь составить мне компанию, если хочешь.

– Приходи домой, и я приготовлю тебе «маргариту».

– Спасибо, – ответила Люси, – но в гостинице слишком тихо. Я хочу посидеть в баре среди людей. Среди множества шумных людей с их проблемами.

– Хорошо, – сказала Жюстин, – так где…

Послышался гудок, и связь оборвалась. Люси посмотрела на маленький экран, значок аккумулятора на нём мигал красным. Телефон полностью разрядился.

– Следовало ожидать, – пробормотала она. Бросив бесполезный аппарат обратно в сумку, Люси вошла в тускло освещённое помещение бара. Здесь стоял узнаваемый запах старых зданий: сладкий, затхлый, тяжёлый.

Вечер только начинался, и в баре ещё не толпились завсегдатаи, заходившие сюда после работы. Люси прошла в самый конец стойки, где тени были гуще, и изучила меню напитков. Она попросила смешать водку с лимонным соком и ликёром «Трипл-сек»^[21], бросить туда дольку лимона и налить всё в бокал с ободком из сахара. Коктейль скользнул по горлу, принеся приятную прохладу.

– Как поцелуй айсберга, да? – с усмешкой спросила Марти, белокурая барменша.

Осушив бокал, Люси одобрительно кивнула, и отставила его в сторону.

– Ещё один, пожалуйста.

– Слишком скоро. Может, желаете перекусить? Может, начо^[22] или халапеньо^[23]?

– Нет, просто ещё один коктейль.

Марти с сомнением посмотрела на Люси:

– Надеюсь, вы не собираетесь после этого садиться за руль.

Люси с горечью рассмеялась:

– Не получится. Моя машина только что сломалась.

– Что, плохой день?

– Плохой год, – ответила Люси.

Барменша не торопилась подавать ей следующий коктейль, и, развернувшись на высоком табурете, Люси оглядела остальных посетителей бара. Одни выстроились у противоположного конца стойки, другие собирались за столами. Полдюжины байкеров за одним из столов выпили пива и теперь шумно галдели.

Слишком поздно Люси поняла, что все они из прихожан байкерской церкви, и что друг Джастины Дуэйн тоже среди них. И прежде чем Люси отвела взгляд, он посмотрел в её сторону и помахал рукой, через весь зал приглашая присоединиться к ним.

Люси отрицательно покачала головой и, прежде чем снова повернуться к стойке, тоже слегка помахала ему в ответ.

Однако громадный добросердечный байкер неуклюже пробрался к ней и по-дружески хлопнул по спине между лопатками.

– Как дела, гусёнок Люси? – спросил он.

– Вот, зашла пропустить стаканчик, – ответила Люси со слабой улыбкой. – А как ты, Дуэйн?

– Не жалуюсь. Пойдём, посидишь со мной и парнями. Мы все из Свинячьего Рая.

– Спасибо, Дуэйн, я ценю ваше приглашение. Но именно сейчас мне крайне необходимо побыть одной.

– Что случилось? – спросил Дуэйн, и, пока Люси пребывала в нерешительности, добавил: – Что бы тебя ни беспокоило, мы обо всём позаботимся, помнишь?

Люси вглядывалась в широкое лицо, наполовину скрытое слишком большими баками, и её улыбка становилась искренней.

– Да, я помню. Твои парни – это мои ангелы-хранители.

– Тогда расскажи мне о своих проблемах.

– Проблем две, – сказала Люси. – Во-первых, моя машина скончалась. Или, во всяком случае, впала в кому.

– Аккумулятор?

– Не думаю. Не знаю.

– Мы позаботимся об этом, – легко пообещал Дуэйн. – В чём вторая проблема?

– Знаешь, у меня будто сердце вырвали, скомкали, как ненужную газету, и выбросили в мусорное ведро.

Байкер посмотрел на неё с сочувствием:

– Джастина рассказывала мне о твоём парне. Хочешь, мы с ребятами намылим ему холку?

Люси удалось тихо рассмеяться:

– Мне не хотелось бы подталкивать вас к свершению смертного греха.

– О, мы всё время грешим, – ответил он радостно. – Потому и затеяли это дело с церковью. Судя по всему, твоему бывшему не помешал бы небольшой благочестивый пинок под задницу. Отплатить, так сказать, добром за зло, пробудив его совесть.

Дуэйн ухмыльнулся, расплывшись в улыбке от бакенбарда до бакенбарда, когда процитировал:

– Ибо, делая сие, ты собираешь горящие угли на голову его, и Господь воздаст тебе^[24].

– Я согласна на отремонтированную машину, – сказала Люси. И, подталкиваемая Дуэйном, объяснила, где стоит автомобиль, и отдала ключи.

– Мы доставим её в «Приют художника» через денёк-другой, – пообещал Дуэйн, – в полном порядке и готовую к дороге.

– Спасибо, Дуэйн. Просто не нахожу слов, чтобы выразить свою признательность.

– Уверена, что не хочешь выпить с нами?

– Благодарю, но мне действительно не хочется.

– Ладно, но мы с парнями будем приглядывать за тобой.

Он махнул рукой в угол бара, где устроилась небольшая оживлённая компания:

– Дело идёт к тому, что скоро сюда набьётся много народу.

– Что-то намечается? – спросила Люси.

– День начала Войны из-за свиньи^[25].

Её глаза расширились:

– Сегодня?

– Пятнадцатого июня, как и каждый год, – похлопав Люси по плечу, Дуэйн вернулся к своим друзьям.

– Придётся выбираться отсюда, – пробормотала она, получая свой второй коктейль и делая глоток. Её настроение не подходит для вечеринки в честь начала Войны из-за свиньи.

Традиция пошла от события, случившегося в 1859 году, когда свинья, принадлежащая британской фактории компании Гудзонова залива, забрела на картофельное поле американского фермера Лаймена Катлера. Увидев большую свинью^[26], роющуюся на его поле и уничтожающую урожай, фермер её застрелил. Этот инцидент положил начало тринадцатилетней войне между британцами и американцами. Обе стороны развернули на острове военные лагеря. В итоге конец войне был положен третейским судом, притом, что права на владение островом перешли к Америке. Несмотря на длительное противостояние американских и британских воинских частей, единственной жертвой осталась свинья. А спустя почти полтора столетия начало Войны из-за свиньи отмечали жареной на вертеле свининой, с музыкой и пивом, которое лилось рекой – да так, что его хватило бы, чтоб целая флотилия высокомачтовых судов могла бы пройти по этой реке.

К тому времени, как Люси допила свой коктейль, уже играла живая музыка, в баре бесплатно подавали тарелки со свиными рёбрышками, и просто яблоку негде было упасть от шумных возбуждённых посетителей. Люси жестом показала, что хочет получить счёт, и барменша кивнула.

– Могу я заказать для вас ещё один коктейль? – спросил парень, сидящий на соседнем табурете.

– Благодарю, но мне хватит, – ответила Люси.

– Как насчёт этого? – и он попытался передать ей тарелку свиных рёбрышек.

– Я не голодна.

– Они бесплатные, – настаивал парень.

Люси неодобрительно посмотрела на настырного типа и узнала в нём одного из наёмных озеленителей Кевина. Она никак не могла припомнить имени… Может быть, Пол. Судя по остекленевшему взгляду и запаху перегара, он начал праздновать чуть ли не с утра.

– О, – произнёс он неловко, узнавая Люси, – вы подружка Пирсона.

– Уже нет, – ответила она.

– Правильно, вы старая.

– Старая? – взвилась Люси.

– Я имею в виду, старая подружка… э-э… возьмите пиво. От меня, – он схватил большой пластиковый стакан с подноса на стойке бара.

– Спасибо, но нет, – Люси отшатнулась, когда он подтолкнул к ней расплёскивающийся напиток.

– Это бесплатно. Берите.

– Я не хочу пива, – Люси отпихнула стакан, а парень попытался вручить его ей. В этот момент кто-то из теснящихся позади подтолкнул его под руку. И словно в замедленной съёмке Люси увидела, как полный стакан пива ударяется о её грудь и выливается на неё. Люси задохнулась от потрясения, когда ледяная жидкость просочилась сквозь её блузку и бюстгальтер.

То короткое мгновение, когда все окружающие обнаружили, что произошло, было ошеломляющим. Множество взглядов устремилось на девушку, некоторые – с сочувствием, другие – с равнодушием и неприязнью. Без сомнения, немало оказалось тех, кто предположил, что Люси сама опрокинула на себя пиво.

Оскорблённая и взбешённая, она теребила плотно облепившую её пропитанную пивом блузку.

Один взгляд на Люси – и барменша сразу же передала через стойку целый рулон бумажных полотенец. Люси принялась промокать свою блузку.

Тем временем к месту происшествия пробрались Дуэйн и остальные байкеры. Ухватив Пола за шиворот своей громадной лапищей, Дуэйн почти оторвал его от пола:

– Ты облил пивом нашу Люси? – сурово вопросил он. – Ты, дебил, за это заплатишь.

– Только не начинайте здесь драку! – немедленно вмешалась барменша.

– Я ничего не сделал, – сбивчиво залопотал незадачливый ухажёр, – она потянулась за пивом, и стакан выскользнул у меня из рук.

– Ни за чем я не тянулась, – возмутилась Люси.

Кто-то ещё протиснулся сквозь толпу, и ласковая рука опустилась на спину Люси. Люси напряглась и уже собралась было огрызнуться, однако слова замерли у неё губах, когда её взгляд встретился с парой зеленовато-голубых глаз.

Сэм Нолан.

Ну почему он должен был оказаться среди тех, кто увидел её в такой ситуации?

– Люси, – спокойно спросил Сэм, осматриваясь и быстро оценивая ситуацию, – кто-нибудь вас обидел?

Он метнул острый взгляд на съёжившегося Пола.

– Нет, – пробормотала Люси, скрещивая руки на груди. Ткань блузки стала липкой и почти прозрачной. – Просто я… промокла. И замёрзла.

– Позвольте увести вас отсюда, – он вручил Люси её сумку, лежавшую на стойке бара, и спросил через её голову: – Сколько с неё, Марти?

– Коктейли за счёт заведения, – ответила барменша.

– Спасибо.

Сэм взглянул на байкеров:

– Не калечь ребёнка, Дуэйн. Он слишком пьян, чтобы понимать, что происходит.

– Не покалечу. Я собираюсь просто сбросить его в гавань. Ну, может, ещё пару раз столкнуть обратно. Ему угрожает лёгкая форма переохлаждения. И всё.

– Я себя плохо чувствую, – заныл Пол.

Люси уже почти пожалела его:

– Просто отпусти его, Дуэйн.

– Я подумаю об этом.

Когда Сэм уже собрался вести Люси через толпу, Дуэйн прищурился:

– Ты с ней поосторожнее, Нолан, или будешь следующим.

Сэм язвительно улыбнулся:

– Кто тебя назначил за ней присматривать, Дуэйн?

– Она подруга Джастины. А это значит, что мне придётся дать тебе под зад, если ты что-нибудь себе с ней позволишь.

– Ты не можешь дать мне под зад, – сказал Сэм, а затем ухмыльнулся и добавил: – Но вот Джастина…

Он сопровождал Люси, пока та проталкивалась сквозь толпу.

Выйдя из здания, Люси остановилась на тротуаре и повернулась лицом к Сэму. Он был именно таким жизнерадостным красавцем, каким ей запомнился.

– Вы можете возвращаться, – резко произнесла она, – мне не нужна никакая помощь.

Сэм покачал головой:

– Я бы в любом случае ушёл. Слишком много народу.

– Почему вы тогда вообще там оказались?

– Я зашёл выпить с моим братом Алексом. Его брак сегодня был окончательно расторгнут. Но брат ушёл, как только понял, что намечается вечеринка в честь начала Войны из-за свиньи.

– Мне следовало сделать то же самое, – лёгкий ветерок, коснувшийся промокшей спереди блузки, вызвал у Люси непроизвольную дрожь. – Фу, я должна пойти домой и переодеться.

– Где вы живёте?

– В «Приюте художника».

– Как и Джастина Хоффман. Я провожу вас туда.

– Спасибо, но я и сама дойду. Это недалеко.

– Вы не можете идти через всю Пятничную Гавань в таком виде. Тут рядом магазин сувениров всё ещё открыт. Позвольте мне купить вам футболку.

– Я сама куплю себе футболку, – Люси знала, что проявляет неблагодарность, отвечая грубо, но была слишком несчастна, чтобы из-за этого беспокоиться. Она вошла в магазин, Сэм – следом за ней.

– Боже мой! – увидев Люси, воскликнула из-за прилавка пожилая женщина с голубовато-седыми волосами. – Что с вами случилось?

– Один пьянчуга пролил на меня пиво, – сказала Люси.

– Бедненькая, – лицо женщины просветлело, когда она заметила стоящего позади мужчину. – Сэм Нолан. Надеюсь, это не ты сделал?

– Ну, вы же меня знаете, миссис О´ Xэйер – ухмыльнулся тот, – я пить умею. Есть здесь место, где моя подруга могла бы переодеться в новую кофточку?

– Тут, в задней комнате, – продавщица указала на дверь за своей спиной, а потом посмотрела с сочувствием на Люси: – Какую вы бы хотели кофточку, дорогая?

– Просто обычную футболку.

– Я поищу что-нибудь подходящее, – сказал Сэм Люси. – Может, вы пройдёте в заднюю комнату и начнёте смывать с себя пиво, пока я тут осмотрюсь?

Прежде чем кивнуть, Люси поколебалась:

– Не берите ничего экстравагантного, – предупредила она, – никаких черепов, дурацких присказок или ругательств.

– Я сражён тем, как мало вы мне доверяете, – сказал Сэм.

– Я слишком плохо вас знаю, чтобы доверять.

– Миссис О´ Xэйер поручится за меня, – Сэм подошёл к пожилой даме и, опёршись на прилавок, заговорщически наклонился к ней. – Ну, скажите же ей, какой я хороший парень. Ангел. Солнечный лучик.

– Это волк в овечьей шкуре, – сказала женщина.

– Миссис О´ Xэйер хочет сказать, – перевёл Сэм, – что я – овечка в шкуре волка.

Люси едва сдержала улыбку, её настроение улучшилось, когда крошечная женщина послала ей многозначительный взгляд и медленно покачала головой.

– Я уверена, что она совершенно точно знает, что хочет сказать.

Она вошла в малюсенькую ванную комнату, стянула мокрую кофту и выбросила её в мусорное ведро. Поскольку лифчик тоже промок насквозь, она сбросила и его. Это был старый лифчик, резинка растрепалась, бретельки потёрлись. При помощи горячей воды и бумажных полотенец Люси начала отмывать руки и грудь.

– Как вам удалось обзавестись свитой из байкеров? – услышала она из-за двери голос Сэма.

– Они заказали мне витраж для своей церкви. И теперь вроде бы как… ну, взяли меня под своё крыло, я полагаю.

– Так это то, чем вы занимаетесь? Вы витражист?

– Да.

– Звучит занятно.

– Может быть, иногда, – Люси выбросила ворох промокших бумажных полотенец.

– Я нашёл футболку. Уже можно передать её вам?

Люси подошла к двери и приоткрыла её на пару дюймов, стараясь чтобы снаружи ничего нельзя было разглядеть. Засунув внутрь руку, Сэм передал ей тёмно-коричневую футболку. После того, как дверь закрылась, Люси развернула футболку, держа её на вытянутых руках, и критически осмотрела. Спереди та была украшена розовой химической диаграммой.

– Что это?

Голос Сэма проник сквозь закрытую дверь:

– Диаграмма молекулы теобромина.

– Что такое теобромин? – беспомощно спросила Люси.

– Вещество в шоколаде, которое дарит ощущение счастья. Хотите, чтобы я поискал что-нибудь ещё?

Несмотря на злополучный день, Люси развеселилась:

– Нет, я возьму эту. Я люблю шоколад.

Эластичный мягкий трикотаж дарил ощущение комфорта, облегая влажное тело. Натянув футболку, Люси открыла дверь и вышла из ванной.

Сэм ожидал её.

– Замечательно выглядите, – он обвёл Люси взглядом с головы до ног.

– Я выгляжу, как ненормальная, – сказала Люси, – пахну, как пивоварня. И мне необходим бюстгальтер.

– Свидание моей мечты.

Безжалостно подавив усмешку, Люси подошла к прилавку:

– Сколько с меня? – спросила она.

Миссис О´ Xэйер указала на Сэма:

– Он уже заплатил.

– Считайте это подарком ко дню рождения, – сказал Сэм, заметив, какое у Люси выражение лица. – Когда у вас день рождения?

– В ноябре.

– По-настоящему заблаговременный подарок.

– Спасибо, но я не могу…

– Без каких-либо условий, – Сэм сделал паузу, – впрочем, одно условие, может быть, и есть.

– Какое?

– Вы должны сказать, как вас зовут.

– Люси Маринн.

Он протянул руку для пожатия, и Люси, поколебавшись, уступила. Его ладонь была тёплой, пальцы немного шершавые, мозолистые. Рука труженика. По руке Люси, будто пронзённой током, прокатился жар, и девушка немедленно отпрянула.

– Позвольте мне проводить вас домой, – сказал Сэм.

Люси покачала головой.

– Лучше вам найти брата и составить ему компанию. Если развод завершился сегодня, ваш брат, скорее всего, подавлен.

– Он и завтра всё ещё будет подавлен. Тогда я и встречусь с ним.

– Скажите Алексу, что ему будет лучше без неё, – отозвалась прислушивавшаяся из-за прилавка миссис О´ Xэйер. – И скажите ему, пусть в следующий раз женится на хорошей девушке с острова.

– Думаю, хороших девушек с острова теперь уже не проведёшь, – заметил Сэм и вслед за Люси вышел из магазина.

– Послушайте, – начал Сэм, когда они уже были на улице, – я не хочу показаться настырным, но мне необходимо убедиться, что вы благополучно добрались до дома. Я буду держаться на расстоянии, если вам так хочется.

– На каком расстоянии? – спросила Люси.

– Средний запретительный судебный приказ, плюс-минус сто ярдов^[27].

У неё вырвался непроизвольный смешок:

– В этом нет необходимости. Можете идти со мной.

Шагая в ногу, Сэм вежливо пристроился рядом с ней.

Пока они шли к «Приюту художника», Люси заметила, что начинается феерический закат – по небу разливалась розово-оранжевая стеклянная глазурь, а кромки облаков покрыла позолота. При других обстоятельствах Люси наслаждалась бы подобным зрелищем.

– Так на какой вы сейчас стадии? – спросил Сэм.

– Стадии?.. О, вы имеете в виду жизнь после расставания. Думаю, я где-то в конце первой.

– Сара Маклахлан^[28] и сердитые текстовые сообщения.

– Да.

– Не стригитесь коротко, – сказал Сэм.

– Что?

– Следующая стадия. Стрижка и новые туфли. Не портьте свои волосы, они очень красивые.

– Спасибо, – Люси застенчиво убрала за ухо длинную тёмную прядь. – На самом деле стрижка – это третья стадия.

Они помолчали, ожидая на углу улицы, пока загорится зелёный свет.

– Так получилось, – заметил Сэм, – что мы сейчас стоим перед баром, где подают лучшую на всём Тихоокеанском Северо-Западе махи-махи^[29]. Что вы думаете о том, чтобы задержаться и поужинать?

Люси через витрину заглянула в бар. Люди, сидевшие там при свете свечей, кажется, прекрасно проводили время. Она перевела взгляд обратно на Сэма Нолана, который пристально смотрел на неё. Что-то скрывалось за его бесстрастностью, что-то наводило на мысль об используемых в живописи приёмах светотени. Clair-obscur^[30], как говорят французы. Контраст света и тени. Люси чувствовала, что Сэм Нолан вовсе не так прост, каким его изобразила Джастина.

– Спасибо, но это ни к чему не приведёт. Я пойду дальше.

– Это ни к чему и не должно вести. Просто ужин, – Люси по-прежнему пребывала в неуверенности, и Сэм добавил: – Если вы откажетесь, для меня всё закончится упаковкой готового ужина, разогретого дома в микроволновке. И вас за это не будет мучить совесть?

– Да.

– Да, вы поужинаете со мной?

– Да, меня действительно не будет мучить совесть при мысли, что вы едите готовый ужин.

– Бессердечная, – тихо упрекнул Сэм, но в живой глубине его глаз промелькнули искорки веселья.

Они пошли дальше.

– Долго вы собираетесь жить в «Приюте художника»? – спросил Сэм.

– Надеюсь, не очень. Я ищу квартиру, – Люси самоуничижительно фыркнула. – К несчастью, квартиры, которые я могу себе позволить, совсем меня не привлекают, а остальные мне не доступны.

– И что же входит в список пожеланий?

– Две комнаты – это всё, что мне нужно. Где-нибудь в тихом месте, но не слишком далеко. И мне хотелось бы, чтобы открывался вид на воду, если возможно. А пока я остановилась в гостинице Джастины. – Люси помолчала. – Полагаю, у нас с вами есть общий друг.

– Джастина утверждает, что мы с ней друзья?

– А разве нет?

– Это зависит от того, что она обо мне сказала.

– Сказала, что вы славный парень, и мне следовало бы с вами встречаться.

– В таком случае мы друзья.

– Она зашла дальше и сказала, что вы идеальный парень на время, потому что дурачитесь и предпочитаете уклоняться от обязательств.

– А вы на это что ответили?

– Сказала, что не интересуюсь. Устала совершать глупые ошибки.

– Связь со мной была бы очень умной ошибкой, – заверил Сэм, и Люси рассмеялась.

– Почему это?

– Я никогда не ревную и не даю обещаний, которые, в конце концов, мог бы нарушить. Со мной, что видите, то и получаете.

– Неплохой товар, но я всё-таки не интересуюсь.

– Плюс бесплатный тест-драйв.

Люси улыбнулась и покачала головой.

Они дошли до «Приюта художника» и остановились у крыльца.

Повернувшись к Сэму лицом, Люси сказала:

– Благодарю за новую футболку. И за то, что помогли выбраться из бара. Вы стали… приятным окончанием трудного дня.

– Всегда пожалуйста, – Сэм помолчал. – Что касается квартиры, которую вы ищете, у меня есть идея. Мой брат Марк сдаёт свою с тех пор, как они с Холли перебрались ко мне. В многоквартирном доме на набережной.

– Кто такая Холли?

– Племянница, ей семь лет. В прошлом году погибла моя сестра Виктория, и опекуном Холли был назначен Марк. Я немного помогаю ему.

Заинтересовавшись сделанным открытием, Люси внимательно посмотрела на Сэма:

– Помогаете растить девочку, – уточнила она.

Он только кивнул в ответ.

– И вы позволили им переехать в ваш дом, – Люси утверждала, а не спрашивала.

Сэм неловко пожал плечами:

– У меня большой дом, – его лицо стало непроницаемым, голос звучал нарочито легко. – Итак, о квартире… бывший съёмщик съехал, и, насколько я знаю, Марк всё ещё пытается найти нового. Хотите, я для вас всё выясню? Может быть, хотите посмотреть?

– Я… может быть, – Люси осознала, что чрезмерно осторожничает. Квартиру на набережной найти нелегко, и взглянуть на неё стоило бы. – Уверена, что мне это не по карману. Сколько он просит за аренду?

– Я разузнаю и сообщу вам, – Сэм вытащил свой телефон и выжидающе посмотрел на Люси. – Ваш номер?

Когда она заколебалась, он ухмыльнулся:

– Клянусь, что не стану навязываться. Я умею достойно принимать отказ.

Сэм лучился таким лёгким добродушно-весёлым обаянием, что Люси никак не могла устоять. Она сообщила ему свой номер, заглянула в зеленовато-голубые глаза и поняла, что её губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Как жаль, что она не может дать себе волю и провести с ним какое-то время.

Да и вообще, Люси стала осмотрительной. Она устала желать, надеяться и терять. Спустя месяцы, а, скорее всего, годы, потребность в дружеском общении пробудится в ней снова, и она снова отважится завязать с кем-нибудь отношения. Но только не сейчас. И не с этим мужчиной, связь с которым может носить только сугубо поверхностный характер.

– Спасибо, – сказала Люси, глядя, как Сэм засовывает телефон в задний карман. И напряжённо и деловито подала ему руку:

– С нетерпением ожидаю услышать от вас, что квартира подходящая.

Сэм серьёзно пожал ей руку, но глаза его смеялись.

Было невыразимо приятно ощущать тепло его ладони, надёжную уверенность пальцев, обвившихся, вокруг её кисти. Уже давно никто к ней так не прикасался и, во всяком случае, никто не удерживал. Люси продлила это мгновенье немного дольше, чем было необходимо, и тут же жаркая краска стыда залила её с головы до ног.

Сэм внимательно посмотрел на неё, и выражение его лица стало загадочным. Не ослабляя захвата, он потянул Люси за руку, привлекая ближе, и наклонил голову.

– Насчёт тест-драйва… – прошептал он.

Мысли Люси разбежались в разные стороны, сердце заколотилось. Она невидяще уставилась на закат, тающий в холодной синеве ночи. Сэм застал её врасплох, прижав к своему плечу и успокаивающе поглаживая по спине. Они стояли, едва касаясь друг друга, а у Люси подгибались колени – до того хотелось крепче прижаться к этому мужчине, такому тёплому и надёжному.

Она плохо понимала, что происходит, и не издала ни звука, когда Сэм, крепко охватив её лицо рукой, склонился к губам. Он нежно вовлёк её в поцелуй, и Люси неосознанно открылась ему, дурные инстинкты возобладали над благоразумием.

Одурманенная поцелуем, одно короткое мгновенье она думала, что ей нечего больше терять. Это сумасшествие. Но тем временем язык Сэма прикасался к её языку, а её руки гладили и ощупывали его затылок. Чувственность переполняла её, выплёскиваясь между ударами сердца.

Поцелуй оборвал Сэм. Он держал Люси в объятиях, пока та не обрела равновесие. В конце концов, ей удалось оторваться от него, и она стала подниматься вверх по ступенькам крыльца, смущённая и обезоруженная.

– Я скоро вам позвоню, – раздался позади голос Сэма.

Помедлив, Люси бросила на него взгляд через плечо:

– Это не очень хорошая мысль, – тихо сказала она.

И оба знали, что её слова относятся не к квартире.

– Никто вас ни во что не втягивает и не торопит, – произнёс Сэм. – Принимать решения будете вы сами, Люси.

У неё вырвался тихий смешок:

– Если кого-то приходится убеждать, что он принимает решения, это означает, что на самом деле, никаких решений он не принимает.

Оставшиеся ступени Люси преодолела, не оглядываясь.