Новая личность и прежняя мать

На что вы можете рассчитывать в своих отношениях с матерью, если решите все перечисленные выше задачи? В зависи мости от реакции матери отношения могут развиваться в одном из двух направлений.

Возможно, в самой матери за эти годы совершился ду ховный перелом и она тоже стремится к подлинным отношениям, более насыщенным эмоционально. Тогда для обоих наступит пора величайшего удовлетворения и душевной полно ты. Между матерью и взрослым ребенком может сложиться дружба, и они будут все больше сближаться, открывая друг в друге что-то новое. Не следует смешивать этот процесс с исце лением, которое уже осуществилось в контакте с душепопечи телем. Вы просто создаете более глубокие и значимые отношения.

Если удалось установить такие отношения, необходи мо, чтобы вы и ваша мать продолжали независимо развивать ся как в духовном, так и в эмоциональном плане. Мать тоже нуждается в свободе для роста и восстановления, и ее жиз ненное пространство не должно перетекать в ваше. В против ном случае вы начнете смешивать нынешнюю дружбу и дет ские отношения с матерью. Зачастую выросший ребенок че ресчур ревностно стремится к исцелению матери. Вы вправе предложить ей помощь, но сохраняйте «отдельные комнат ы», и пусть мать посещает свою группу поддержки и своих душепопечителей, а вы — своих.

Я видел, как происходило такое чудо: матери открыва лись эмоциональному порыву выросших детей и делились с ними своей душевной жизнью. В них укреплялось взаимное уважение и любовь. В конце концов родителей и детей объеди няет общее прошлое. Если им удается прийти к примирению, настоящее и будущее сулит им много радостных открытий.

Предположим однако, что мать не может или не хочет участвовать в этом процессе. В таком случае ее выросшему ребенку придется взять большую часть работы на себя. Пат рисия, мой близкий друг, долгое время прорабатывала «про блему матери», и тут выяснилось, что ее мать смертельно больна раком. Узнав о состоянии матери, Патрисия решила, что они должны как можно лучше использовать то время, которое у них еще оставалось. Она попросила мать сходить на несколько сеансов к душепопечителю, и мать согласи лась, поскольку ей тоже хотелось «кое-что привести в поря док». Поговорив с душепопечителем, мать поручила ему по беседовать с Патрисией, чтобы совместно выработать реше ние.

— Как мне установить отношения с матерью за то время, что нам осталось? — спрашивала Патрисия.

— Ваша мать прожила долгую и нелегкую жизнь, — от ветил ей душепопечитель после нескольких бесед с ее матерью. — Она скоро умрет и, как она выражается, не хочет теперь рыться в грязном белье. Она сказала мне, что ее чувства — это ее личное дело, и в этом она права.

— Что же мне делать? — Патрисия была в растерянно сти.

— Расспросите ее о добром старом времени, когда она помогала мужу содержать семью, работая на заводе во время Второй мировой войны. Позвольте ей поиграть с внуками. Посидите вместе за чашкой чая и поболтайте о цветах, кото рые она любит.

Патрисия рассказала о своей заботе в группе поддерж ки. После этого она принялась выполнять указания душепо печителя. Когда все было кончено, она сказала мне:

— Все было хорошо. К тому времени, как маме пришла пора уходить, мы сблизились с ней настолько, насколько это было возможно для нее. Я благодарна ей за это.

Как вы будете вести себя со своей матерью? Выбор за вами.

Глава четвертая
МАТЬ — «ФАРФОРОВАЯ КУКОЛКА»
в чем проблема? - потребность в сдерживании - специфика сдерживания - последствия воспитания: проблемы отношений - функциональные проблемы - эмоциональные проблемы - взрослые отношения с матерью

Стефани не умела регулировать эмоции своей дочурки Викки, хотя отнюдь не была холодна, равнодушна или недостаточно заботлива. Напротив, она оставалась очень нежной, любящей, преданной матерью. Беда заключалась в том, что, стоило малютке проявить малейшее неудовольствие, Стефа ни тут же терялась.

Например, когда Викки принималась вопить и изви ваться в колыбельке — младенцы так часто делают, — Стефа ни бросалась к ней, хватала девочку на руки и восклицала: «Маленькая, что с тобой? Ты дышишь? Боже, не допусти, чтобы моя крошка умерла!»

— Джим! — принималась она звать мужа. — Викки пла чет, я не знаю, в чем дело! — Тогда приходил отец Викки, брал дочку на руки, убеждал ся, что пеленки мокрые, и менял их.

Маленькая Викки испытывала ярость, кода ее насильно укладывали спать или когда она не могла дотянуться до приглянувшейся ей игрушки. Лицо малышки краснело, точно помидор, она испускала неистовые вопли и сжимала кулачки. Стефани мгновенно впадала в панику, отворачива лась от Викки и принималась умолять дочку: «Пожалуйста, не кричи! У твоей мамы от этого уши болят. Мамочка рас строится». Иной раз она и впрямь закрывала уши руками, чтобы не слышать криков дочери. Викки приходилось са мой как-то справляться с вышедшими из-под контроля эмоциями.

Став постарше, Викки искала у матери утешения, когда ей снился страшный сон или просто становилось груст но. Ей нужны были надежные материнские объятия, но девочка не успевала даже объяснить, в чем дело: Стефани уже прижимала ее к себе, притискивая ее голову к своей груди, и принималась укачивать девочку. «Я с тобой, — шептала она своей полузадохнувшейся дочке. — Улыбнись! Не горюй, лапонька!»

Викки, став взрослой женщиной, матерью троих детей, пришла ко мне на прием с жалобами на постоянное тревож ное состояние. «Мама просто-напросто душила меня!» — за явила мне Викки на одном из сеансов.

На самом деле Стефани отнюдь не всегда «душила» свою дочь. Гнев Викки вызывал у нее прямо противополож ную реакцию: Стефани «разваливалась на куски» и в свою очередь нуждалась в утешении. Викки припомнила один слу чай. Когда она уже училась в средней школе, мать однажды не пустила ее с друзьями в кино. Какое-то время девочка попробовала канючить, а затем взорвалась.

— Ты ничего мне не позволяешь! — кричала она. — Там будут все мои друзья, а ты лишаешь меня всякого удоволь ствия! Ненавижу тебя!

На миг, показавшийся вечностью, мать и дочь замерли в молчании. Лицо матери посерело и словно пошло трещина ми — это было похоже на замедленную съемку дома, разру шаемого землетрясением.

— Дочь! Родная дочь! — простонала она, падая на стул. — И это ответ на всю мою любовь! Ты никогда не поймешь, как больно ты ранила свою маму! — шептала она, задыхаясь от рыданий.

Викки казалось, что на нее обрушилась скала. Она и впрямь верила, что убивает человека, принесшего ей в жертву всю свою жизнь.