Разберите деревянный крест, если нужно дерево

Если первая ошибка традиционной психологии заключается в излишнем связывании пола с архетипом матери, то вторая – в идее, что роль матери предполагает с ее стороны жертвы и зависимость. Такое понимание обязанностей матери представляет собой большой обман: нет такого ребенка, которому нужна порабощенная мать при незрелом и ненадежном муже. Общество в течение долгого времени терпимо относилось к тому, что мужчины нуждаются, чтобы женщины были привязаны к дому 24 часа в сутки. Если женщина не одинока или не беременна, то, по крайней мере, она должна быть чем-то занята и загружена работой. Психология разработала теории, чтобы приспособиться к этому невротическому взгляду. Терпимость к такой паранойе оправдывается теориями о мужской тревоге по поводу отцовства, или «естественным» стремлением мужчин к сексуальному контролю, или их собственническими чувствами к детям, или завистью к материнству, или мужскими генами. Но очень редко – устаревшими традициями, которые допускают превращение жены в объект. Психология все еще испорчена столетиями пренебрежения к женщине, которое ограничило ее ролью матери ради чувства защищенности у взрослых мужчин, и сделала такое положение вещей образцом нормальности. Наш традиционный миф о мамочке настолько силен и въедлив, что женщины, в том числе женщины-психологи, не глядя покупаются на выдумки о жертвенном материнстве, и сами участвуют в этом. Ужас такой ошибки заключается в том, что даже жертвенность матери не удовлетворяет потребностей ребенка, потому что она вредит процессу становления идентичности. Разве ребенок захотел бы идентифицироваться с рабыней? Неудивительно, что в слишком сексистских культурах родиться женщиной считается проклятьем. Как такие неравноправные общества до сих пор отказываются воспринимать, что быть сыном рабыни, мужем рабыни, отцом бесполезной дочери уже само по себе проклятие? Такие мужчины покалечены, лишены возможности идентифицироваться с половиной своих унаследованных способностей.

Любая ортодоксальная религиозная система – христианство, мусульманство, иудаизм и др. – является прекрасной иллюстрацией того, чем неприятие феминизма оборачивается для психологии человеческих отношений. Положение жены в консервативных обществах на сегодняшний день в действительности хуже, чем положение домашнего раба в Древнем Риме времен императора Адриана. Традиции, обычаи и законы предоставляли лучшую защиту домашним рабам в Древней Греции, чем сегодня женщинам в некоторых наиболее деспотичных патриархальных обществах. Император Адриан приговорил свободно рожденную женщину к изгнанию, потому что она была слишком жестока к своим рабам. Когда мы думаем о «рабстве» эпохи античности, мы путаем положение военнопленных, которые до смерти работали на рудниках, и домашних рабов, правовой статус которых в действительности был совершенно иным. Домашний раб мог накопить денег и выкупить свою свободу. Его статус в период правления Адриана был во всех отношениях лучше, чем положение женщины в соответствие с традициями многих консервативных вероисповеданий сегодня. Последствия патриархального давления на женщину очевидны и многократно зафиксированы, но гораздо меньший акцент делался на ослаблении мужской психики вследствие мужского контролирования женщин. Свергнутая королева поддерживает бессильного или слабого короля; угнетенные женщины воспитывают неполноценных сыновей; хрупкость и безотчетный страх лишает мужчин-шовинистов опыта настоящей любви. Между хозяином и рабом не может быть любви, как точно выразился Гегель.

Примеры жертвенного материнства до сих пор встречаются повсюду в нашем предположительно пост-феминистском обществе, потому что такая схема приемлема и незаметна. Психологические научные школы не свободны от заблуждений, им не удается понять, что мать может быть слишком заботливой, слишком уступчивой, слишком самоотверженной на пути обретения независимости. Я не говорю сейчас о том самопожертвовании, когда оно является осознанным выбором, решением отказаться от чего-то или поступиться чем-то, чтобы делать нечто важное, поддерживать семью, быть с детьми, пока они маленькие. Осознанный выбор – это не то же самое, что неосознанная пассивность, которая стоит женщине ее идентичности, ее либидо, ее способности жить полной жизнью.

Если предыдущие поколения женщин чувствовали и видели ограничения, навязанные их полу, то молодые девушки пост-феминистской культуры воспринимают свое стремление к материнству как порыв души и считают это свом собственным выбором, а не навязанным культурой. Вот как работает миф, становясь незаметным в бессознательном. Кажется, что это собственный выбор. Миф всегда носит культурный характер, но ощущается как личное, нечто, что переживается душой. Многие молодые женщины не понимают, что в наше время феминизм до сих пор актуален, хотя кое-кто хочет доказать обратное. Как и всякие масштабные изменения, установление равноправия полов требует более чем одного поколения, общества, пола, попытки осуществления. Этот процесс затрагивает несколько поколений, оба пола, множество культур, это глобальная задача, которая пока требует продолжительной работы, как стороны женщин, так и мужчин, как психологов, так и политиков.