Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Если мы и в самом деле решили ничем не отличаться от животных, то нечего требовать прав человека.






 

На полях:

Конечно, автор данного произведения за откровенность, но только не в этой сфере. А к примеру, в вопросе расходования государственных средств в масштабе всей страны, с подробным отчетом, куда каждый год уплывают деньги налогоплательщиков?

 

Вообще-то наблюдается серьезное противоречие между этой очаровательной сексуальной откровенностью и всеобщим требованием права на частную жизнь, которое распространяется даже на преступную деятельность. (Лиц злоумышленников на экранах не показывают.) Уж не хотят ли этим сказать, что секс отныне — общественная деятельность?

 

И кто теперь от имени человечества должен протестовать против уничтожения всякой интимности? Тонкие, деликатные, стыдливые мужчины?

 

Или опять-таки это проклятущее бабье?!

 

Пожалуй, тут пора переключиться на РАСЫ, хотя, черт их знает, может не совсем к месту. Да уж ладно, пусть будет здесь.

 

 

РАСЫ

 

Насколько мне известно, существуют четыре расы: белая, черная, желтая и красная.

Мы ни в коем случае не намерены никого обидеть. Никак не можем также считать себя расисткой, что нам удалось установить опытным путем во время пребывания в Северной Африке и на Кубе. Понятия не имею, как звучит оскорбительное название белого человека (может, кретин?), зато мне приходилось слышать, что в разных странах по-разному относятся к определениям черного человека. Поскольку я окончательно запуталась где и как, наверняка рано или поздно в этом тексте кого-нибудь да задену, поэтому заранее прошу прощения у потенциально обиженных.

В результате многочисленных исследований, открытий и противоречащих друг другу научных теорий все так перемешалось, что мы не в состоянии в этом разобраться, а посему прибегнем к излюбленному приему: наблюдениям из собственной практики.

 

Белой расой мы занимались все время, надеюсь, читатели это заметили, а значит, пошли дальше.

 

Так вот, по нашему глубокому убеждению, черная раса, выдернутая в свое время разными белыми уродами из центра Африки, вполне прилично ассимилировалась с белой расой. Теперь все зависит от того, где черная раса обретается и какие обычаи считает своими. Таковы наши косвенные выводы на основе скромного собственного опыта.

Подружилась я на Кубе с переводчицей…

Мне кажется, чернее девушки я в жизни не встречала, и более красивых глаз тоже. Зависть по этому поводу мне удалось в себе задушить. Благодаря беседам, в том числе на любовные темы (ей как раз попался интересный объект, и со мной, как-никак старшей, она советовалась), я совсем перестала замечать цвет ее кожи. Абсолютно такая же девушка, как все те, кого я знала с самого рождения, ну может, чуть более загорелая, гораздо более способная к языкам, чем я, и полностью вписывающаяся в тему данного исследования. Не знаю, что они делают с мужчинами где-то там у себя, может, угнетают, а может, боготворят. У нас, во всяком случае, то же, что и мы.

 

Правда, моя переводчица относилась к тем, кто поумнее. Охмуряла объект со вкусом, тактично и скромно: последний пребывал в блаженной уверенности, что все происходит исключительно по его инициативе. Пример, достойный подражания!

 

Об арабах я знаю больше.

 

Что вовсе не означает, что я причисляю арабов к черной расе. До такого я еще не докатилась. Согласно энциклопедии, они относятся к семитской расе, и я не намерена с этим спорить. Но пусть кто-нибудь скажет, что они белоснежные, ярко-желтые или отчаянно красные… Уголь тоже не годится.

Похоже, главное их отличие — в религии?

 

На религиозные темы я лучше распространяться не буду, и свои мысли о Магомете оставлю при себе…

 

Нет, не могу, это сильнее меня! Точку зрения, что женщина якобы нечисть низшего порядка по сравнению с овцой, козой, курицей, не говоря уж о верблюде, я считаю… как бы так помягче… ошибочным суждением, бредовее которого люди не придумали.

Разве этим пупам земли никто не говорил, что без женщин никого из них на свете бы не было?

Мог бы им Аллах продемонстрировать это на их собственной шкуре. Положим, стали бы у них рождаться одни мальчики, никаких мерзких девчонок, и пожалуйста, через какие-нибудь пятьдесят лет магометане с лица земли благополучно исчезают…

 

Таким образом, очевидно, что об унижении мужчин и речи нет. Наоборот, унижают женщин. И это, похоже, не лучше, так как любой перекос вреден…

Сколько же мне пришлось намучиться, чтобы араб втащил мой багаж (килограммов сорок) на второй этаж паромной пристани, — ни в сказке сказать, ни пером описать. И не то чтобы они такие ленивые, а просто неприлично. Где это видано, тащить тяжести за женщину?!

 

Порядочная мусульманская женщина, между прочим, со стыда бы сгорела, возьмись мужчина за ее сумки с покупками или чем другим.

 

Может, это такое своеобразное противоядие от скандальной дискриминации мужчин белой расы?..

Если бы перемешать суфражисток с арабками и смесь поделить пополам… Не мешало бы обо всем этом хорошенько поразмыслить…

 

С арабской семьей я тоже почти подружилась, получая от матери семейства (гораздо лучше меня говорящей по-французски) массу сведений на тему приличного поведения мужчин и женщин (не очень-то мне понравилось), сынок (по имени Саси, фамилии не помню) устроил мне в варшавском аэропорту аккурат такую же свистопляску с багажом, как и его шокированный моей невоспитанностью соплеменник. Чему же тут удивляться?

С одним арабом из Ирака я завела приятельские отношения на скачках, где мы оба бывали довольно часто, правда, о традициях в отношениях мужчин и женщин побеседовать не успели. Лошади были важнее. Обращался он ко мне как к человеку, и притом неглупому.

 

И правильно. В лошадях я понимаю.

 

С семейными конфликтами мне столкнуться не довелось, в тех арабских краях, где я живала, с гаремами было туго, молодые девушки ходили точно так же, как в Европе: джинсы, блузки, маечки и прочие финтифлюшки, замужним дамам полагалось закрываться. Обычно для этого использовали наши занавески, привозимые моими практичными соотечественниками на продажу.

Ну и конечно, хозработы. В гостиной телевизор во всю стену, а в кухне женщины готовят еду, стоя на коленях у очага прямо на глиняном полу…

Зато в магазинах — именины сердца. Как правило, стоят два хвоста, в одном мужчины, в другом женщины. Мужиков — человек сорок, баб — две-три, обслуживаются, как когда-то в наших аптеках, инвалиды и прочие: один — из первой очереди, другая — из второй, справедливо, и никакой дискриминации.

И ни один мужик даже не пикнет. Могли бы, к примеру, потребовать, чтобы одна баба пережидала трех мужиков, а вот ничего подобного. Нельзя даже вида подать, что заметил, будто что-то там такое стоит и делает покупки, это же позор на все джунгли, кому охота нарываться?

Хоть в одном арабские женщины да выиграли.

 

А вот уж кому действительно везет в игре, так это желтой расе! И больше мне о ней ничего не известно.

 

С красной расой мне не приходилось иметь дело. А если приходилось, то я не в курсе.

 

На этом, к нашему глубокому сожалению, мы оставляем расы в покое, констатируя только тот очевидный факт, что какие-то различия между ними бесспорно существуют. Правда, мы сомневаемся, что расцветка играет тут хоть сколько-нибудь существенную роль.

 

А теперь мы с особой яростью, отвращением и осуждением примемся за страну, где расы перемешались, пожалуй, больше всего и где нас интересуют, разумеется, женщины. Мужчины, понятно, тоже, но женщины — больше.

 

Имеются в виду, конечно, американки.

 

Ведь это они, заразы, самые вреднючие и есть!

 

И пусть на меня хоть сто раз обижаются!

 

Дабы избежать недоразумений, сразу заявляю: Соединенные Штаты как государство не вызывают у меня никаких отрицательных чувств, и я лично против них ничего не имею. С исторической точки зрения они вели себя гораздо умнее, чем вся Европа, вместе взятая. У меня претензии исключительно к бабам.

И пусть Англия, а особенно Эммелина Панкхерст со своими суфражистками на меня дуются, но я все равно настаиваю, что жуткую дискриминацию мужчин начали американки!

 

В незапамятные времена мне приходилось читать разную дребедень (это я не о партийной прессе в данном случае, партийную прессуя совсем не читала, а использовала для просушки филателистических сокровищ), переводные с английского книги, статьи, рассказы, все, что подворачивалось под руку, и самых разных авторов. Мало-помалу у меня волосы становились дыбом от ужаса.

 

Ну сами посудите, уважаемые дамы!

Нормальный парень, образованный, порядочный, трудолюбивый, без особых вредных привычек, полный надежд, начинает работать, старается, растет, зарабатывает, женится на милой девушке, заводит детей… Сколько у него там получится, двое, трое, пятеро… Нет уж, без преувеличений, троих хватит.

До свадьбы он живет свободно. Как в любой нормальной стране. По ночам, если надо, подрабатывает или учится, идет выпить в бар, в карты поиграть, в городки… то есть, извиняюсь, я имела в виду в бейсбол… спортом позанимается, на лошадок поставит, сэкономит, сам своими деньгами и распорядится, машину купит подороже или подешевле, счет у него растет…

 

Или наоборот…

 

Еда из забегаловок ему поперек горла становится, самому готовить уже мочи нет, даже пицца обрыдла, рубашки в прачечную отнести забывает, а от мытья посуды и пылесоса крапивница по всему телу…

А посему женится на милой девушке.

И пожалуйста, обед на столе (может быть, ужин, без разницы, главное — домашняя еда), в доме порядок, стирка — не его проблема, глядишь, и дети завелись…

Милая девушка тем временем потихоньку превращается в мегеру. Зудит над ухом, никакой учебы, с ростом по службе проблемы, о свободе и не заикайся, все деньги уходят на нее, на дом, на детей, ладно, пусть ему удалось разбогатеть до или даже во время этого зудения, она оказывается дурой, дети уже в школе, а эта пиявка сосет и сосет, и делать-то ей по дому почти нечего, а жизнь отравляет…

Ведь, честно говоря, с домашней работой тоже по-разному бывает.

 

Автор данного произведения, как лицо достаточно пожилое, чтобы опираться наличный опыт, констатирует следующее:

 

Одна дама под шестьдесят, сохранившаяся всем на зависть, утверждала, что ждет не дождется выхода на пенсию. Мечтает сидеть дома, потому что там — райская жизнь. Дети уже взрослые, а вся работа по дому, уборка, готовка, покупки и прочее, так организована, что отнимает у нее часа четыре в день. Остальное время — в полном ее распоряжении. Кафе, гости, книги, театр, кино, выставки, отдых, все, что душе угодно. И нечего заливать, что дом — это каторга. Извилинами надо шевелить, и будет порядок.

 

Вторая дама призналась автору, что работу по дому, за исключением готовки, ненавидит. Поэтому так научилась управляться, чтобы тратить на все про все два часа и ни минутой больше, а должна заметить, что дама была чистюлей и ни одна пылинка в ее доме не имела права на жизнь. Дети среднешкольного возраста были соответственно воспитаны и за собой убирали сами, а у хозяйки, таким образом, оставалось время на культурную программу: разложить пасьянс, пообщаться с друзьями, сшить себе кофточку и вообще отдохнуть.

 

Третья дама — особа не слишком организованная, замотанная, с детьми-дошкольниками — кроме домашних дел подрабатывала разным рукоделием, которое разносила заказчикам во время похода по магазинам. Муж возвращался поздно, и ужин ждал его на столе.

 

Четвертая дама делала все по дому, единственный ребенок на обратном пути из школы заходил за покупками, а она со скуки обшивала всю семью.

Пятая, шестая, седьмая и восьмая дамы, будучи женщинами работающими и проводящими вне дома как минимум девять часов в сутки, умудрялись при этом кормить домочадцев и не давать им зарасти грязью.

 

Все перечисленные выше дамы существовали в нашей ушибленной строем стране, в которой маловато было облегчающих быт устройств, зато предостаточно толчеи в транспорте, а также очередей и трудностей на каждом шагу. Машины не имелось, всякую картошку-капусту, равно как сахар, крупу, муку, мясо на кости (без костей попадалось только на рынке, и очень дорого) и все прочие тяжелые продукты, приходилось тащить на себе, а лифты ломались… Ну и так далее.

Поэтому нечего мне лапшу на уши вешать, будто у этих проклятых американок с их стиральными и посудомоечными машинами и без очередей в магазинах такая тяжкая жизнь!

 

И вот этот замордованный американкин муж, который, хочешь не хочешь, вынужден поддерживать свой профессиональный статус, доведен-таки до ручки. В придачу некогда прелестная девушка слоняется с утра до ночи по дому в стоптанных тапках и бигудях, толстеет, выглядит как последняя кикимора, а вокруг наросли уже новые девушки, молодые и соблазнительные…

Да черт с ними, с девушками! И без них тошно. Разводится.

И что обнаруживается? Алименты на детей, само собой, но оказывается, он должен платить еще и этой пиявке. Должен содержать молодую здоровую бабу до конца жизни! Отдать ей за здорово живешь половину имущества, да в придачу алименты платить. А не пойти ли ей поработать?

Как же, разбежался. Дети уже и школу кончили, а она прочно сидит на шее и ножки свесила. А жизнь у мужика испорчена.

 

Так было еще недавно, а кое-где продолжается и по сей день. Если где теперь и вышло послабление, не важно, главное — так было. С этого и пошло падение угнетаемых мужчин.

 

Уважаемые дамы, пораскиньте-ка мозгами. У вас тоже есть здоровый инстинкт самосохранения. Вы бы при таких законах стали вступать в брак?!

 

Кстати.

В шестидесятые годы датские налоги отличались большой прогрессивностью, нам тоже хорошо знакомой по собственному государству. Чем больше заработок, тем выше процент налога. Дело житейское, заработал — плати!

Однако в Дании заработки мужа и жены складывали. Каждый по отдельности заплатил бы, скажем, двадцать пять или тридцать процентов, вместе же со своих двух зарплат, сваленных в одну кучу, платили сорок два процента, а может, даже все сорок четыре, за точность не поручусь, так как время от времени цифры немного менялись.

Ну и что получили в результате?

Правильно, пары перестали регистрировать браки. Жили вместе, вели общее хозяйство, даже детей заводили, а законным образом не расписывались, и привет!

Таков ответ разумного человечества на глупые законы.

 

(Малая толика разумного человечества, как оказалось, обнаружилась и среди властей, ибо, похоже, бредовые законы изменили. Датская общественность снова женится и выходит замуж более- менее нормально.)

 

Вернемся к заокеанским врединам…

Не приходится удивляться, что американские мужья давали деру. То один, то другой выходил за сигаретами, и только его и видели. Это стало прямо-таки массовым явлением, весьма тревожным и ни в одной другой стране не распространенным в таких масштабах.

 

И очень даже понятным. Между нами говоря, я бы тоже слиняла…

 

Мне очень не хочется употреблять крепкие слова, но у этих американских жен явно посносило крыши.

Правда, в законодательстве разных штатов существовали небольшие различия, но в основном выглядело все на один манер. Именно тогда махровым цветом расцвели частные детективы, чьим заданием было выискать доказательства супружеской измены, ибо именно столь приятный поход налево приносил явные материальные выгоды. Коварный изменщик попадал на огромные бабки, а несчастная жертва измены оказывалась в выигрыше. Бывало, что и детективу немало обламывалось, если удавалось доказать, что эта пара только вдвоем поднималась на лифте на тридцать четвертый этаж…

 

А если лифт в придачу еще и застревал между этажами… Вот это и называется везением!

Годился любой пустяк.

Еще лет двадцать назад свирепствовал закон о нарушении обещания жениться. Обещание такое могло фигурировать в разных формах, вовсе не обязательно в виде кольца. Это нам так девятнадцатый век икался. Скажем, сидели вместе пару часов в гостиной (чтоб им пусто было, в кухне, в гараже, в беседке, а уж если в спальне или, не дай бог, в ванной… Разврат гарантирован!), целовались в парке на лавочке, съездили вместе на природу в воскресенье и застряли в шалаше, отрезанные наводнением от мира хоть на сутки, оказались совершенно случайно рядом в мебельном магазине…

Готово, мышеловка захлопнулась! Дама в слезах уверяла, что ей там обещана любовь до гроба и непременно свадьба, молодой человек (в возрасте от восемнадцати до ста) в панике выкручивался как мог и от неожиданности совсем терялся и дурел, а суд впаивал ему пожизненное с этой дамочкой или конфискацию имущества в ее пользу.

 

Самой мне не приходилось бывать ни подобной дамой, ни, понятное дело, молодым человеком, зато довелось много читать о таких событиях в письменных источниках, достоверных настолько, насколько вообще могут быть достоверными письменные источники. Включая официальные документы.

Итак, суд свое припаял, молодой человек попал, счет в банке тю-тю, дедушкино наследство — туда же, пришлось продать апартаменты…

 

(Меняя их на то, что в это же самое время у нас в стране считалось пределом мечты и недостижимым счастьем: трехкомнатную квартиру с кухней и санузлом…)

 

..залезать в долги и разоряться вчистую. И вот здесь-то я как раз и не знаю, что дальше. Ведь не обязан же он платить этой язве до конца жизни? Приговор вынесен и в некоторой степени приведен в исполнение, судебные издержки бедняга тоже выплатил, можно его и отпустить с богом. Из простого человеколюбия и милосердия мне хочется надеяться, что так оно и было, хотя уверенности у меня, к сожалению, нет.

Ну, разве что в случае рецидива…

Правда, если после пережитого мужчина позволяет себе рецидив, то он — клинический идиот и не достоин моего сочувствия.

 

Нынче, в эпоху массового вторжения в частную жизнь, можно на досуге почитать, что именно какой-нибудь из известных людей вынужден был оставить жене. Жене тоже известной, тоже богатой, тоже работающей… И спрашивается, с какой стати?

Затравили этих мужичков, вот они с горя и тронулись.

 

Случаи, когда безумно богатая дама (как правило, актриса), выйдя замуж за бедного юношу (и кто ее заставлял?), разводится с ним и вынуждена поделиться частью своего имущества, столь редки, что становятся ценной поживой для прессы. В информации такого рода без труда прочитывается незамысловатый подтекст: «Так ей и надо!»

 

А тут еще разбушевавшаяся везде, а в Штатах особенно, абсолютная необходимость делать карьеру, карабкаться на вершину и привлекать к себе внимание вызвала две новые беды.

 

Во-первых, отчаяние мужчин.

 

Конкуренция. У одного вот и пост выше, и дом больше, и машина новее, и лапа мохнатее, а не мешало бы его спихнуть, другой вот и хуже нас, а туда же — подсиживает, раскачивает под нами кресло, того и гляди слетишь… Защищаться надо, нападать, бороться!..

Да эти бы еще полбеды, мы их знаем как облупленных, одолеем небось. Так нет же! Лезут чужие. Женщины!

Существа жуткие, непредсказуемые, биологически более крепкие и выносливые, кошмарно работоспособные и в придачу располагающие дополнительным оружием, этим своим проклятым полом, на который любой дурак клюнет… Тихий ужас, за который не знаешь как и взяться!

То есть как взяться-то, любой дурак прекрасно знает, на то они, бабы, и сделаны, так ведь эти язвы такие номера откалывают, уму непостижимо! Прут по служебной лестнице как одержимые, заставляя напрягаться и с ними тягаться, что так чуждо мужскому полу!!!

И если бы только эти, так сказать, профессиональные конкурентки! Да черт с ними, пусть сами из себя жилы тянут, пусть добровольно взваливают на себя ответственность, а потом за все отдуваются, пусть получают инфаркты и инсульты, а также нервные расстройства! Да на здоровье!

 

Так мало того, у нас еще и дома точно такие же.

Это они нам все время не дают покоя. Это они нас подзуживают, подталкивают, глаза колют: а вот у соседа дом, а вот у приятеля машина, а вот шуба у его жены, а вот отпуск на Гавайях. Сидят дома, делать им нечего, вот все и подмечают! Нам-то это до лампочки, нам бы отдохнуть, пивка выпить, у телевизора вздремнуть, со своей любимой трехлетней тачкой повозиться…

 

Мужчина, если он не изобретатель по призванию, по сути — консерватор.

 

Но наша баба спуску не даст. Клюнет в самую амбицию, не хочешь — заставит, жизни не рад будешь! Уж будьте спокойны, найдет слова, чтобы смешать вас с грязью, в такой оборот вас возьмет, так прижмет, все отнимет: и покой, и еду, и удовольствия, и вашу мужскую гордость…

Так вас мобилизует, мало не покажется.

 

Кто-то еще не понял, почему мужчины скисли, стали бояться и почувствовали, как в них зарождается протест?

 

Во-вторых, дикий взрыв эксгибиционизма.

 

Показать себя во что бы то ни стало. Обратите на нас внимание!

Если не удается откопать что-нибудь внутри себя, продемонстрируем упаковку. Легче разукрасить себя в зеленый горошек, чем освоить иностранный язык. Легче издать дикий вой, чем, к примеру, выучить стишок.

Результат налицо.

Чем хуже актриса, тем больше она раздета, теперь раздеваться начали и те, что получше, а чем они хуже? Вот именно, что лучше, и пусть это все увидят! Чем глупее деваха или тупее парень, тем больше навешивают на себя украшений, чем слабее голосок, тем чуднее фигура, чем совершеннее пустота внутри, тем уродливее снаружи. Нет таланта, даешь наготу!

 

А на самом деле…

 






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.