Сделки с пороками воли. Воли у одной из сторон сделки (потерпевшего) происхо­дило несвободно, делает возможным оспорить действи­тельность такой сделки.

воли у одной из сторон сделки (потерпевшего) происхо­дило несвободно, делает возможным оспорить действи­тельность такой сделки.

Недействительность сделки и связанные с недейст­вительностью последствия возникают в данном случае не в результате неправомерных действий как таковых (насилие, угрозы), а в результате того, что эти неправо­мерные действия оказали непосредственное влияние на совершение потерпевшим сделки.

К сожалению, данное различие не всегда замеча­ется в юридической литературе, что ведет к высказы­ваниям о неправомерности недействительных сделок, совершенных под влиянием насилия или угроз. Забыва­ется также и о существовании статьи 179 УК РФ, соглас­но которой самостоятельным преступлением является принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения. Само же совершение сделки, заключае­мой под влиянием принуждения, не рассматривается и не должно рассматриваться как правонарушение.

Насилие и угрозы различаются между собой тем, что при насилии принуждение связано с непосредствен­ным физическим воздействием на потерпевшего¹, а при угрозах - с воздействием психическим². Иногда это различие автоматически переносится на сделки, совер­шенные под влиянием насилия или угроз. Это приводит к ошибочному выводу, согласно которому при соверше­нии сделки под влиянием насилия воля потерпевшего

¹ Некоторые авторы справедливо считают, что насилие может
состоять также в причинении душевных страданий либо в воздейст­
вии на волю контрагента посредством использовании служебной за­
висимости или служебного положения (См. Ем B.C. в кн. Граждан­
ское право: В 2 т. Том I: Учебник. М.: БЕК, 1998. С. 370-371).

² Главным отличием угрозы от насилия является то, что угроза
состоит в совершении лишь психического, но не физического воздей­
ствия, в то время как насилие допускает как физическое, так и пси­
хическое воздействие. Другое основное отличие проявляется в том,
что насилие относится к настоящему времени, а угроза — к будущему
(См.: Оганесян С.А. Недействительность сделок по статьям 32 и 33
Гражданского кодекса. Ереван, 1955. С. 11-12).

всегда абсолютно подавлена и не соответствует волеизъ­явлению, а при совершении сделки под влиянием угроз воля соответствует волеизъявлению, однако формиру­ется несвободно.

Относительно сделок, заключенных под влиянием угроз, в литературе отмечается, что «лицо, подвергаю­щееся давлению, под страхом (metus) большего зла из­бирает меньшее и идет на сделку, которую ему навязы­вают, а значит, проявляет волю, которая действительно существует, но которая бы у него не возникла, будь она свободна»¹.

Существует и иная точка зрения, согласно которой и при совершении сделки под влиянием угроз воля на со­вершение сделки совершенно отсутствует. По мнению О.С. Иоффе, «при угрозе внутренняя воля, направлен­ная на совершение данной сделки, вообще отсутству­ет... Стало быть, при угрозе налицо голое волеизъявле­ние, не только не соответствующее внутренней воле, но и вообще не выражающее ее»².

На самом же деле провести четкую грань между сделками, совершенными под влиянием насилия, и сдел­ками, совершенными под влиянием угроз, по признаку наличия и соответствия воли волеизъявлению практи­чески невозможно. И при насилии, и при угрозах воля потерпевшего формируется несвободно, однако нельзя сказать, что при насилии или при угрозах воля абсо­лютно отсутствует.

В большинстве случаев при совершении сделки под влиянием насилия или угроз потерпевший совершает сделку с участием своей внутренней воли, которая сфор­мировалась у него несвободно: под влиянием насилия или угроз. Страх быть снова подвергнутым насилию, желание прекратить насилие в отношении себя или близких или страх осуществления будущей угрозы

¹ Санфилиппо Чезаре. Курс римского частного права: Учебник.
М.: БЕК, 2000. С. 86.

² Иоффе О.С. Советское гражданское право... С. 282.