Деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые. Привести к недоразумениям, представляется целесооб­разным исключить ее из ГК»1.

привести к недоразумениям, представляется целесооб­разным исключить ее из ГК»¹.

Хотелось бы отметить, что подобная норма привела на практике не просто к «недоразумениям», а породила проблему конкуренции реституционного и виндикаци-онного исков, а также проблему защиты добросовестно­го приобретателя.

Н.Д. Шестакова также не согласна с тем, что заинте­ресованным лицом в соответствии с пунктом 2 статьи 166 ГК можно считать любое лицо. По ее мнению, только ли­цо, выступавшее в качестве стороны сделки, либо его пра­вопреемник может быть истцом по делу о применении последствий' недействительности данной сделки в виде реституции.

Она пишет: «Лица, не участвовавшие в совершении сделки, имеющие лишь фактическую, а не юридичес­кую заинтересованность, ошибочно признаются судом надлежащими истцами. Сторонами в процессе могут стать только субъекты (стороны) предполагаемого спор­ного правоотношения. Так как реституция представля­ет собой возращение сторонами сделки полученного ими друг другу, то только на их правах и обязанностях может отразиться решение суда о применении реститу­ций, следовательно, именно Они будут обладать тем юридическим интересом, наличие которого необходимо для инициирования процесса. «Сущностью юридичес­кого интереса, - отмечает Р. Гукасян, - состоит в том, что решение суда может отразиться на Правах или обя­занностях лица, возбуждающего процесс или принима­ющего в нем участие. При фактической заинтересован­ности такие последствия не наступают»^й. В судебной практике эта пбзиция также получила поддержку.

Понимание заинтересованных лиц как сторон в не­действительной сделке позволяет избежать вышеуказан-

ных проблем и четко разграничить случаи предъявления виндикационного иска и иска о реституции. Собствен­ник может выбирать: предъявлять ему реституционное требование к стороне по сделке, которая будет переда­вать ему денежную стоимость имущества, так как по­следнее уже передано им третьему лицу, либо предъяв­лять виндикационный иск к третьему лицу со всеми вы­текающими из этого последствиями в виде ограничения виндикации от добросовестного приобретателя.

При этом собственник не сможет выбирать между предъявлением виндикационного иска и иска о реститу­ции к одному и тому же лицу, в результате чего на прак­тике исчезнет возможность конкуренции исков, созда­ющая правовую неопределенность.

Современная судебная практика стоит на позиции, что применение последствий недействительности оспо­римой сделки к отношениям с третьими лицами невоз­можно. Следует отметить, что в римском праве в неко­торых случаях допускалось истребование вещи на осно­вании недействительной сделки не от стороны в сделке, а непосредственно от третьего лица.

По этому поводу Б. Виндшейд писал: «Если лицо приобрело что-либо на основании юридического по­следствия, но производным способом (то есть через цепь передач), то возвращение в прежнее положение может быть потребовано, только если лица при приобретении знали об основании возвращения, а также в случае при­нуждения - всегда»*.

Некоторые сомнения в обоснованности недопуще­ния предъявления иска о реституции в отношении тре­тьего лица может вызвать вопрос о том, как же быть с имуществом, переданном третьему лицу, являющему­ся последним добросовестным приобретателем по ряду недействительных сделок.

В том случае, если не допускать реституцию по це­почке недействительных сделок по иску собственника,

¹ Тузов Д, О, Реституция в гражданском праве. Автореф. дис....
к. ю. н. Томск, 1999. С. 20.

² ШестаковаН.Д. Указ. соч. С. 102. ^! ..■ •• ^,,; '

¹ Виндшейд Б. Указ. соч. С. 302.