С тобой и без тебя. Дорога к дому 2 страница

И в самом деле, Паола заставляла его чувствовать себя очень неуютно. Он не знал, как и что думать о ней, если, конечно, не принимать во внимание общую реакцию мужчин на ее присутствие. Но умом он понимал, что не смеет думать о ней иначе, чем о своей сестре. Ему надо было относиться к ней так же, как к Амбер. Но это было совершенно невозможно, их просто нельзя было сравнивать. Амбер всегда заставляла его чувствовать себя последним дураком, слабаком и жалким никчемным парнем. Такие их отношения сложились давно, и нельзя было даже представить, что в них может что‑ то измениться. Хотя, остановил он сам себя, в последнее время он заметил какие‑ то перемены в Амбер, когда она разговаривала с ним. Два или три раза за прошедшие несколько месяцев она выразилась совершенно определенно, что он занят хорошим делом и справляется с ним. Киеран был удивлен тем, как важны были для него эти слова. Макс тоже изменился, их отношения неожиданно после всех этих лет стали укрепляться. Киерану очень нравилось, как серьезно отец относится к его словам. Он любил привозить Макса в клуб время от времени и показывать, как далеко они продвинулись с работами. В последний раз, когда Макс был здесь внизу, он даже похлопал его по спине в знак одобрения. Этот жест глубоко поразил Киерана и наполнил его душу чувством гордости, которое раньше было ему совершенно незнакомо.

– Ну все, я закончила, – сказала Паола и повернулась к нему. – Чао, Киеран! Увидимся на следующей неделе.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что тебе нужна еще одна услуга с моей стороны? – с легким упреком сказала Амбер Максу. Они сидели на террасе в только что открывшемся Ривер‑ кафе в Хаммерсмите. Это было не то место, куда Макс готов был время от времени захаживать, но Амбер вытащила его именно сюда и наотрез отказалась встречаться с ним в «Гарике».

– Конечно хочу, – усмехнулся Макс. Их разговор прервал приход официанта. Амбер заметила, как Макс с одобрением рассматривает свою тарелку, на которой лежал обжаренный лосось и эндивий. – Кстати, ты сама за это заплатишь, – заметил он, отламывая кусочек хлеба.

Амбер вытаращила глаза.

– Ладно. Так какая тебе нужна услуга? О чем будет статья? Для кого?

– Нет, мне совсем не нужно, чтобы ты что‑ нибудь написала. Все намного проще. Ты должна сама пригласить своих друзей.

– Куда?

– В клуб Киерана. Он открывается через неделю.

– Ну. Это просто, половина города только и говорит об этом, – ответила Амбер, пробуя кусочек спаржи – божественно вкусно.

– Правда? – Макс с удивлением взглянул на дочь, и было понятно, что ему приятно это слышать.

– И я полагаю, что там будет и Паола?

– Конечно. В конце концов, это и ее клуб.

– Разумеется.

– Так‑ так. Они очень много работали, ты же знаешь. Я не собираюсь утверждать, что это меня нисколько не удивило, и Паола оказалась тоже очень полезной.

– Я уверена. Хорошо, я скажу свое слово, хотя мне кажется, что в этом и так нет никакой особой необходимости. Мои друзья наперебой спрашивают меня, не могу ли я внести их фамилии в список приглашенных особо важных персон, – сказала Амбер.

– Ты, конечно, можешь это сделать, просто передай Киерану список имен… Танде тоже будет там.

Амбер чуть не подавилась своим вином.

– Неужели? Как‑ то не похоже на него, он не любитель светской жизни, – прокомментировала она, как ей казалось, совершенно нейтральным тоном. Ее сердце бешено колотилось в груди.

– Нет, он будет там по совсем другой причине. Мы продвигаемся вперед с проектом, – произнес Макс, не скрывая своей радости. – Ему удалось обеспечить намного большее число голосов в защиту проекта, чем было нужно. Он говорит, что мы сможем начать в ближайшие полгода. Я‑ то надеялся приступить к этому через шесть недель, однако, похоже, все, что происходит далеко отсюда, занимает намного больше времени, – продолжал рассуждать Макс, но Амбер уже не слышала его. Внезапно ей показалось, что неделя – это очень долгий срок.

И это действительно было так. Дни тянулись еле‑ еле. Амбер никак не могла сосредоточиться на своей работе, и даже Бекки жаловалась, что подруга стала слишком рассеянной и невнимательной. Но нельзя было сказать, что Бекки была как‑ то особенно сосредоточенна: она стала еще более скрытной, ничего не рассказывала о том, чем занимается, куда идет. Амбер была уверена, что в ее жизни что‑ то происходит, но неожиданная новость о приезде Танде Ндяи выбила ее из колеи и заставила беспокоиться о более насущной опасности в лице Паолы. Волна удовольствия, которая накатывала на нее при мысли о том, как встретится с Танде снова, опадала всякий раз, когда она понимала, что и Паола тоже увидится с ним снова. Что бы там еще ни происходило во время открытия клуба, она не сможет конкурировать с Паолой, и та полностью завладеет вниманием Танде, а точнее, вниманием всех присутствующих. Ух! Амбер лежала на диване дома и чувствовала странную волну дрожи от неприязни и страха, которая пронзала ее. Вопрос о том, что бы ей надеть в этот вечер, становился совершенно бессмысленным, потому что, как бы она ни нарядилась, Паола все равно будет привлекательнее.

Амбер не имела обыкновения критически разглядывать свое тело перед зеркалом в ванной, скорее это было больше присуще Бекки, но теперь она каждый вечер выискивала в себе недостатки. То ей казалось, что она слишком тощая, слишком бледная, выглядит как мальчишка, то придиралась к своим волосам. Да, они как раз находились в стадии, когда уже не были короткими, но еще не стали достаточно длинными. Что же с этим можно сделать? Бекки сейчас ничем не могла помочь. Она была занята, по ее словам, работой, капризными художниками, тем, что Мораг слишком много требовала от нее…

Но в среду перед самым важным вечером пятницы Амбер внезапно, повинуясь какому‑ то импульсу, прыгнула в такси во время перерыва на обед и поехала прямиком в галерею, чтобы спросить совета Бекки насчет прически. Но Мораг сказала ей, что Бекки не появлялась всю неделю и что, вероятно, она больна. Амбер сконфузилась, и Мораг заметила ее неловкость. Ей осталось только извиниться за вторжение и быстро уехать.

В атмосфере дома чувствовалась напряженность. Амбер приехала в шесть часов вечера, она только успела схватить свои сумки, сбегать в Спа‑ салон на Элджин‑ авеню. Ей было назначено на 6.15. Она заметила покрасневшее лицо Шиобан, которая спешила подняться наверх по лестнице. Вдогонку ей из комнаты слышались звуки бьющегося стекла и ругань ее матери. Ей стало любопытно, что там происходит. А ведь она даже и не задумалась о том, что Анджела может тоже собраться в клуб. Ну, разумеется, нет. Там ведь будет Франческа, и она была уверена, что Киеран не захочет, чтобы в клубе в день открытия произошла сцена между двумя женщинами.

Она поставила сумки и закрыла за собой дверь. У нее самой пошаливали нервы, поэтому она не хотела видеть очередную истерику Анджелы, чтобы не расстроиться еще больше. Амбер быстро выскочила на улицу и пошла прочь.

В четверть десятого Макс стоял в дверях комнаты Анджелы, глядя на свою жену с нескрываемым раздражением. Шиобан только что разложила на кровати платье, которое ей велели подготовить для выхода, и тихо исчезла.

– Куда, черт возьми, ты собираешься? – потребовал он отчета.

– Если ты думаешь, – начала она, поворачиваясь на табурете от своего туалетного столика к нему лицом и держа в зубах заколки, – что я собираюсь пропустить самый важный момент в жизни моего… нашего сына, то ты не прав, сам подумай. – Она снова отвернулась к зеркалу. Макс молчал. – И я готова поспорить на что угодно, что уж Франческа‑ то там будет обязательно. Не забудь, что Киеран – мой сын, а не ее. – О Паоле она не стала даже упоминать, потому что сочла ее не самой достойной темой для обсуждения. Анджела заколола волосы. У нее дрожали руки, но она старалась не показывать этого. Сзади за ее спиной произошло какое‑ то движение. Макс подошел ближе и встал позади. Она взглянула на его отражение в зеркале. Внезапно он поднял вверх руки и положил их на ее голые плечи. Она нервно вздрогнула и замерла. Оба долго вглядывались друг в друга, не произнося ни слова.

– Ты выглядишь… Хорошо, – наконец сказал он.

– Спасибо, – прошептала она. Она не могла припомнить, когда в последний раз Макс говорил с ней не в гневе. Она посмотрела на себя. Светлые волосы были заколоты на макушке и ниспадали красивыми локонами, глаза были подведены дымчатыми тенями, ресницы, подкрашенные густым слоем туши, выглядели соблазнительно. На щеках играл легкий румянец, губы были подведены темно‑ красной помадой, которая подчеркивала их прекрасную форму. Шиобан была, как всегда, прекрасным визажистом, но сегодня она сотворила просто шедевр, с которым не могла сравниться даже работа профессионалок из салона. Руки Макса соскользнули с ее плеч. Она затаила дыхание. Он отодвинул в сторону шелковый воротник ее халата и сжал ладонями груди. Они замерли так перед зеркалом, глядя друг на друга. Она закрыла глаза, когда его пальцы медленно нащупали сосок и сдавили его. Он осторожно касался ее тела, как умел делать только он, медленно развернул ее вращающийся табурет так, чтобы она оказалась к нему лицом. Не убирая рук, он наклонил голову и крепко поцеловал ее. Вкус его языка был именно таким, каким она его знала, она не могла вспомнить, когда же они в последний раз целовались. Она прижалась к нему, и ее руки автоматически потянулись к поясу. Она ощутила, как привычные конвульсии начались еще до того, как он проник в нее.

– Макс, – выкрикнула она, не обращая внимания на то, что они лежат прямо на том самом платье, которое Шиобан целый час наглаживала, а он так и не снял с себя брюки.

– Ш‑ ш‑ ш, – прошипел Макс, на лице которого застыло странное выражение: смесь страсти и отвращения.

Несколько секунд стояла тишина, потом он мягко отодвинул ее в сторону. Она не могла смотреть на него. Анджела притянула колени к груди и обняла их руками, чтобы прикрыть свою наготу. Этого она могла бы и не делать. Он поднялся и, не сказав больше ни слова, вышел.

Амбер посмотрела наверх, когда услышала шаги Анджелы на лестнице. Анджела выглядела прекрасно. На ней был белый брючный костюм, черные сапоги на шпильках, черная кружевная шелковая блуза, видневшаяся из‑ под отворотов пиджака. Ее волосы свободными крупными завитками обрамляли лицо. У нее был прекрасный макияж, ногти тщательно покрыты лаком. В общем, она выглядела намного лучше, чем за все последние годы. Внезапно Амбер стало стыдно за саму себя и за то, что она сомневалась, пойдет ли Анджела на открытие. Киеран всегда был ее любимым ребенком. И было совершенно правильно, что она собиралась разделить с ним успех.

– Ты выглядишь чудесно, – сказала Амбер, как только Анджела дошла до нижней ступеньки. Мать взглянула на нее и улыбнулась смущенной нервной улыбкой, которая заставила сердце Амбер забиться сильнее. У Анджелы дрожали руки, но это было едва заметно, и Амбер поняла, каких усилий это стоит матери.

– Ты тоже, дорогая, – ответила ей Анджела, выуживая из своей черной сумочки сигарету. – Ты очень взрослая.

– Спасибо, – сухо поблагодарила ее Амбер. – А где Макс?

– Э‑ э, я думаю, что он сейчас спустится. Ему… он пошел переодеться… – Она покраснела, произнося это. Амбер бросила на нее быстрый взгляд. Но прежде, чем успела как‑ то прокомментировать для себя смущение матери, услышала шаги Макса, спускающегося вниз по лестнице.

– Готовы? – с улыбкой спросил он.

– А Киеран уже там? – спросила Амбер; ей не хватило смелости прямо спросить о Танде.

Макс кивнул.

Внутри клуба ажиотаж и лихорадочные последние приготовления достигли своего пика. Пресса вертелась вокруг весь день, вынюхивая, подглядывая, стремясь увидеть список почетных гостей. Репортеры пытались подкупить охранников, чтобы выяснить, кто входит в особый список приглашенных, чтобы успеть позвонить в редакцию и стать первыми, кто подтвердит, да, принцесса Стефани собирается приехать, или нет, это вовсе не Стинг сидит в «БМВ», который крутится рядом с клубом. История клуба имела самое респектабельное начало. Четверо сыновей богатых бизнесменов, включая Киерана Сэлла и Джейка Хайэма‑ Бартона, назвали клуб в честь Паолы Росси, сестры Киерана по отцу, которая была плодом незаконной любви его отца Марка Сэлла и его любовницы. Список гостей включает в себя множество имен знаменитостей и звезд, нескольких друзей Паолы Росси из Европы. Это более свежее и более стильное подобие клуба «Аннабель», новое поколение индустрии развлечений, которое только рождается.

Официально открытие было назначено на десять вечера, но Киеран объяснил Максу, Анджеле и Амбер, когда водил их по клубу, что на самом деле клуб не откроет своих дверей до полуночи.

– Мы хотим, чтобы люди пришли сюда танцевать, а не пить, – сказал он. Макс вопросительно поднял бровь вверх. – В баре можно купить что угодно: сок, безалкогольные коктейли, воду. Если мы откроемся в полночь, то это будет означать, что люди сходят куда‑ нибудь по соседству и там напьются, перед тем как войдут в клуб. Для нас так лучше. По двадцать пять фунтов с каждого при вместимости три с половиной тысячи человек за ночь, очень скоро они все развеселятся. Именно это нам и нужно. Это будет то, что надо, как говорит Диггер. – Сразу после этих слов Диггер взбежал к ним по ступенькам вверх.

– Твоя сестра здесь, – сказал он с одышкой. – Со своей матерью. Блин! Ой, извините, мистер Сэлл, я вас не заметил. – Ему хватило воспитания, чтобы выглядеть смущенным. Макс улыбнулся. Анджела отвела взгляд в сторону. Киеран стал спускаться вслед за Диггером, Амбер и Анджела тоже стали осторожно спускаться по стеклянной лестнице, оставив Макса одного разбираться с прибытием Франчески. Музыка внезапно зазвучала громче, и теперь все пространство пульсировало от ритма, который задавала звуковая система стоимостью в миллион фунтов стерлингов. На полпути вниз по лестнице Анджелу остановил очень привлекательный молодой человек – один из друзей Киерана? Амбер улыбнулась и продолжила спуск. Сквозь стены, меняющие цвет, она могла различать очертания толпы на улице. Вспышки чередовались каждую секунду, а высоченные и здоровенные охранники в униформе и с переговорными устройствами патрулировали вход. Бархатная лента периодически поднималась, чтобы пропустить особо важных гостей в Белый зал.

Амбер последовала за группой загорелых, тощих как скелеты девиц на шпильках в зал. Ей очень нравилась эта зона для отдыха, здесь было удобно, звучала приятная музыка и была очень стильная атмосфера особого шика, несмотря на то что сюда постоянно вливались все новые люди, с которыми обыкновенно она не имела возможности встречаться – вне всяких сомнений, из числа друзей Паолы. Казалось, что в разговорах преобладает звучание итальянской и французской речи. Она направилась прямо к бару и заказала флиртини‑ коктейль потрясающе стильной барменше. Амбер наклонилась над стойкой и сделала глоток через трубочку. Он был так же прекрасен на вкус, как и по названию. Она осмотрелась вокруг. Ей еще никогда не приходилось видеть в таком большом количестве загорелых людей с гладкой кожей. Киерану и его друзьям действительно удалось поднять престиж своего клуба очень высоко. Внезапно в одном углу зала произошло какое‑ то движение. Двери распахнулись, и через них картинно прошли Паола и несколько молодых женщин, вслед которым устремились фотографы, которыми немедленно были выставлены вон из зала. Разумеется, никаких фотографов в зоне для особых гостей клуба. Амбер наблюдала из своего угла, как ее сестра хихикает и вертится вместе с моделями в толпе. Девушки были слишком поглощены изучением нарядов друг друга, чтобы заметить здесь еще кого‑ либо.

Амбер отошла от стойки бара, выбрав уголок, в котором было значительно меньше людей, в задней части зала. Она опустилась в мягкий уют белого дивана и вытянула ноги перед собой, восхищаясь безукоризненно ровной стрелкой на своих новых брюках. Она услышала, как шумная компания Паолы покинула зал, попутно обмениваясь замечаниями и смешками на полудюжине разных языков. Музыка была чудесной. Амбер пошевелила пальцами в новых туфлях. Коктейль был очень крепким, а она еще не ела с самого обеда. Смесь водки, куантро и фруктового сока была очень сильнодействующей и приятной на вкус. Она откинулась на спинку и прикрыла глаза.

– Уже спишь? – в его голосе звучала насмешка. Она открыла глаза. На секунду замерла, пытаясь сосредоточиться, потом села прямо, и холодная волна восторга окатила ее.

– Танде! Ты здесь!

– Очевидно. А ты? Ты выглядишь так, как будто бы все еще не проснулась окончательно, – он улыбнулся и сел напротив нее.

– Я?.. Нет‑ нет. Я просто наслаждалась музыкой.

Он с сомнением посмотрел на нее:

– Правда?

Он был совсем другой этим вечером, и Амбер это немедленно заметила: более расслабленным, чем тогда, когда она видела его в последний раз. Она чувствовала, как будто бы его улыбка отражалась и на ее лице.

– Итак, я просто пришел сюда. Киеран сказал, что ты здесь, а Макс? Тоже где‑ то рядом? – спросил он, оглядывая зал.

– Он был наверху с моей матерью… и Франческой, – осторожно заметила Амбер. Танде улыбался.

– Понятно. Похоже, здесь будет довольно интересный вечер. Что ты пьешь?

– М‑ м, флиртини, – хихикнула Амбер.

– Звучит неплохо. И как? Действует?

– Пока еще рано говорить.

– Ну, это как раз можно изменить. – Танде поднялся и направился в сторону бара.

Амбер снова расслабилась и не переставала удивляться себе самой. Все эти полтора года она сходила с ума по этому мужчине, все свободное время проводила в мыслях о нем или о том, как перестать о нем думать. Всю последнюю неделю она почти сходила с ума в ожидании их встречи. А сейчас он здесь, стоит прямо перед ней. Танде в жизни оказался гораздо выше, чем она помнила, и ей каким‑ то образом удается кокетничать с ним. Амбер была просто в восторге от себя самой. Да что там, просто горда собой!

Она следила за тем, как он шел к ней, неся в руках бокалы с флиртини для нее и чистым мартини для себя.

– И что же, мне придется флиртовать сегодня в одиночку? – спросила она, когда он поставил выпивку на столик между ними.

Он пожал плечами:

– А разве мне надо флиртовать с тобой, Амбер Сэлл?

Амбер чуть не подавилась.

– Танде! – Они оба обернулись.

Он опять сделал это! Макс! Амбер готова была его убить. Она откинулась назад на мягкие подушки и наблюдала, как двое мужчин стали обниматься так, как будто бы были родными братьями. Она просто не могла в это поверить!

– Давай найдем Киерана и Паолу, они тебе здесь все покажут. Ты ведь уже встречался с Паолой, не так ли? – Голос Макса стал удаляться, когда он направился в сторону дверей, увлекая за собой Танде. Амбер закрыла глаза. Она не была уверена, что сможет вынести зрелище уходящего на встречу с Паолой Танде. Вдруг она услышала:

– Не уходи…

А потом голос пропал.

В полночь она заметила, что Макс собирается уезжать вместе с Анджелой и Франческой на буксире. Она вздрогнула. Повезло же сегодня фотографам, у них обширное поле деятельности! Танде нигде не было видно. Она уже была готова пробить себе дорогу сквозь толпу танцующих, чтобы попрощаться, когда кто‑ то схватил ее за руку и потянул назад.

– Уходишь? Уже?

Это был он. Она обернулась, глядя на него сияющими глазами.

– Нет, не сплю, не ухожу, просто наслаждаюсь зрелищем, – рассмеялась она.

– Потанцуй со мной, – сказал он и, не дожидаясь ответа, потянул ее в самый центр пульсирующей толпы.

Они были так тесно прижаты друг к другу, что казалось, не было на их телах ни единой частички, которая бы не соприкасалась. Это не имело ничего общего с дискотекой или барами, где она была с Генри, или с вечеринками, куда ее затаскивала Бекки или которые устраивала она сама. Ритм был физически ощутим, она чувствовала биение его сердца, чувствовала его руки, его бедра, которые двигались возле ее бедер. Он был прекрасным танцором, и она следовала за ним. Вокруг них люди были загипнотизированы музыкой, которую подбирал диск‑ жокей, знакомый, казалось, всем. Полураздетые девушки размахивали своими длинными волосами. Мужчины смотрели на девушек и хватали бесплатные бутылки эвиана. Все смеялись, наслаждаясь энергией, исходящей от танцующих, и их жизненной силой. Она уткнулась лицом в его плечо, хихикая. Его рука прошлась по ее телу, добравшись до низа позвоночника, она инстинктивно подалась ближе к нему и выгнулась.

– Давай уйдем отсюда.

Они прорвались сквозь толпу к выходу, все еще продолжая смеяться. У фотографа как раз перезаряжалась вспышка, когда они выбежали, держась за руки, на свет под моросящий дождик. Несмотря на дождь, было тепло, после жары и духоты внутри влажный воздух освежил их. Очередь на вход все еще не уменьшалась, она тянулась до конца квартала и дальше. Амбер прошла вслед за Танде под лестницу сбоку от здания. Внезапно стало тихо и темно, их обступили тени, слышались лишь отдаленные отзвуки музыки из клуба, да содрогалась под ногами земля от ритма. Танде остановился и прислонился спиной к стене, прижимая Амбер к себе. Ее последней мыслью, когда его голова склонилась к ней, была о том, уж не снится ли ей все это. Это был самый чувственный и эротичный поцелуй, который ей когда‑ либо доводилось испытать. Он был медленным, долгим, дразнящим, голодным. Она слышала, как сильно бьется ее собственное сердце, когда ответила ему. Ее руки сами по себе принялись ощупывать его грудь. Они не говорили ничего. Она открыла глаза и заметила, как он наблюдает за ней. В темноте его руки потянулись к ее кофточке, это был хорошо отработанный жест, доставляющий удовольствие, но она хотела большего… Однако он остановил ее. Смешливое настроение, которое захватило их обоих в танцевальном зале, неожиданно пропало. Здесь на улице воздух был прохладным, и их настроение тоже изменилось.

– Амбер Сэлл, – он произнес это медленно, как будто бы пробуя звуки на вкус. Она не знала, как ей реагировать. Приятный эффект от нескольких флиртини на пустой желудок быстро исчезал.

– Танде Ндяи, – сказала она, помолчав немного. Он рассмеялся.

– Неплохо‑ неплохо, я слышал и хуже. – Его рука крепче обняла ее спину. Она вдыхала аромат его кожи.

– А как ты это произносишь? – пробормотала Амбер.

– Неважно. Главное, что ты делаешь это хорошо.

– Нет, правда. Как ты это произносишь? В чем разница?

– Амбер Сэлл. Мы так и собираемся простоять здесь всю ночь, споря из‑ за произношения моего имени?

– Нет.

– И что мы собираемся делать?

– Мы можем… – Амбер глубоко вздохнула. Они оба замялись, потом вместе развернулись и взяли такси.

– Все это так странно, – сказала Амбер, приподнимаясь на одном локте, чтобы взглянуть на него.

– Почему?

– Потому что все произошло слишком быстро.

Он улыбнулся.

– Что в этом смешного? – спросила она, запуская руку под одеяло, чтобы погладить его по груди.

– Ты считаешь, что все было быстро?

– Ну, я имею в виду, что мы по‑ настоящему познакомились только сегодня вечером в клубе. А теперь ты здесь в постели со мной.

– Ты провела со мной почти неделю в пустыне, или ты уже забыла? – Он повернулся к ней лицом.

– Конечно, нет. Но ты почти не говорил со мной!

– Мы разговаривали очень долго.

– Нет, всего лишь один раз ночью. Мы говорили о проекте, о Максе – и все.

Несколько минут Танде молчал.

– Я думал о тебе часто после той ночи, – наконец признался он и перекатился на спину. – Много раз я хотел не знаю даже чего: позвонить тебе, как‑ то связаться с тобой.

– Но почему не сделал этого?

– Потому что, – он провел рукой по своему лицу, – потому что не думал, что это именно то, что следует сделать. Я не считал это правильным.

Амбер неуверенно посмотрела на него, внезапно ей стало холодно.

– А теперь? – спросила она тихо.

– Не знаю. Ты мне очень нравишься. Но все это будет очень непросто.

– Почему? Почему это должно быть сложнее, чем с кем‑ то другим?

– Я из Мали, Амбер! – Он снова повернулся к ней лицом. – Я – мусульманин, африканец! К тому же министр в правительстве страны, пытающийся помочь продвижению проекта, в котором твой отец – главная фигура. И потом, с Максом тоже будут проблемы.

– Какое дело Максу до всего этого, его это не касается, – рассерженно заявила Амбер.

– Но ведь ты сама‑ то так не считаешь? – Голос Танде показался ей вдруг резким и строгим.

– Какое ему дело до этого. К тому же ты ему нравишься. Он любит тебя больше, чем всех нас, вот что я тебе могу сказать! – Она попыталась превратить все в шутку. Танде молчал.

– Амбер Сэлл. А ты знаешь, что это значит по‑ арабски? Амбер?

– Нет.

– Сокровище, нечто драгоценное.

– Я и не думала, что ты знаешь арабский, – заметила она, почувствовав внезапное смущение и стеснение в груди.

– Достаточно хорошо, чтобы читать Коран и заказать себе пиво.

– Но ведь тебе категорически нельзя пить, – сухо уточнила она.

Он рассмеялся, притянув ее к себе ближе.

– Ох, ты для меня слишком умна и быстро реагируешь, мне так это нравится в тебе, ты ведь знаешь.

– Да и ты не такой медлительный, – пробормотала она, уткнувшись в его грудь, но чувство страха так и не покинуло девушку. Что он такое говорил? Она высвободила голову.

– Итак, что же мы… что же ты собираешься делать? – спросила она.

– Я не знаю.

– Но должен же быть какой‑ то путь, разве не так? Я имею в виду… конечно, если мы нравимся друг другу, то все остальное не имеет значения… не знаю, как сказать, мы ведь найдем способ обойти препятствия? Разве нет?

– Иншалла – все в руках Аллаха.

Это было не совсем то, что ей хотелось бы услышать.

Бекки следила за тем, как открывается и закрывается рот Мораг, после того как та произнесла первые несколько предложений, она уже больше не вслушивалась в слова. «Очень хорошие рекомендации, я уверена, что ты сможешь найти что‑ то другое. Нельзя все время оставаться на одном месте». Все эти фразы пролетали мимо ее сознания. Она даже толком не понимала, что все они адресованы непосредственно ей самой, что Мораг обращается именно к ней. И что ее увольняют.

– Извини, Бекки, – продолжала говорить Мораг. Бекки с изумлением подняла глаза вверх. Мораг действительно была расстроена, и это легко читалось на ее лице.

– О нет, не беспокойся об этом. Все хорошо. – Бекки поднялась. – Ну что же… Я полагаю… Я полагаю, что мне лучше… Ну, ты знаешь, как это, собрать вещички, убраться, очистить место… – В глубине души ей хотелось поделиться с Мораг своими чувствами, высказать, в какое затруднительное положение она ее ставит. Ее увольняют! Впервые в жизни!

Оказавшись дома, Бекки набрала номер Генри. Услышав его голос, она разрыдалась. Он пообещал приехать, как только сможет. Через час Бекки услышала его стук в дверь. Она сбежала по ступенькам вниз, слезы снова навернулись на ее глаза, и открыла дверь. Вид высокого, сильного, мощного мужчины сделал ее состояние еще хуже. Она бросилась в его объятия. Он, обняв ее, провел в прихожую и быстро запер дверь у себя за спиной. Гладил ее рыжие гладкие волосы, вытирал слезы, налил большой стакан коньяка.

Его не удивило то, что ее уволили. В последнее время у него создалось впечатление, что Бекки поставила собственные удовольствия превыше всего, а это, как он выяснил, в большей или меньшей степени было связано с ним. Он не был уверен в том, что с этим делать, и стоит ли что‑ то менять. У них был роман. Или, точнее, у Бекки был роман, поскольку Генри, выражаясь точно, ни с кем не был связан никакими обязательствами. Он был страшно привязан к этой женщине, это он прекрасно сознавал, но не знал, как прекратить все это или, точнее, хочет ли он, чтобы все кончилось.

Они с Бекки никогда не разговаривали, только занимались сексом: играли в сложные эротические игры, осуществляли свои фантазии, всячески ублажали друг друга. Однажды Бекки призналась ему, что он нужен ей, как сигарета курильщику или выпивка алкоголику. Это было грубо, оскорбительно, она сама была шокирована своими словами, и он заметил, что она побаивается всего происходящего. Но, Господи… все это делало те несколько часов, которые они проводили вместе каждую неделю, такими драгоценными, что он ловил себя на том, что, оставшись один, часто вспоминает об этом. Генри уносился мечтами к этим встречам и на работе все следующие дни, он чувствовал себя беспомощным, одержимым этой женщиной и переживал те же чувства, которые отравляли ему жизнь в тринадцать лет.

Наверху зазвонил телефон. Бекки нехотя добралась до спальни, несколько минут говорила и в весьма приподнятом настроении вернулась в кухню.

– Ты никогда не догадаешься, – произнесла она с нескрываемым восторгом, как ему показалось.

– О чем?

– Это была Амбер. Ты даже представить себе не можешь, с кем она сейчас. – Он внезапно почувствовал, что его голову сдавило словно тисками, когда она начала говорить.

– С кем?

– Танде как‑ то там его. Я не в состоянии произнести его фамилию. Парень из Мали. Помнишь, я рассказывала тебе, что ее отец занимается новым проектом в Африке? Да. И это его партнер по бизнесу. Представляешь! Она с ума сошла!