Глава 20. Удивительная история десяти диетических яиц

Да, мой читатель, недаром говорят: " Собака — друг человека".
Все это совершенно верно. Никто и не спорит. И все-таки… Давайте лучше скажем так: " Собака — друг хорошего человека". Именно хорошего!
И вот тогда нам станет ясно, почему честный Пудель целые ночи напролет ворочался у себя в углу и томился бессонницей. Он то упрекал себя за то, что не в силах бездумно обожать своего хозяина, как повелевает ему собачий долг. То с трудом сдерживался, чтобы вдруг не вскочить посреди ночи и не завыть от жгучего возмущения и гнева.
Но если бы Взялииобидели знал, если бы он только догадывался, что творилось у него в доме, едва лишь он выходил во двор посидеть на лавочке, а заодно испортить кому-нибудь настроение!
Пудель тут же бросался к холодильнику. Неуклюже, двумя лапами тянул на себя ручку дверцы. При этом он изо всех сил давил носом на черную кнопку.
Причем каждому ясно, что это вовсе не так уж приятно, давить мягким чувствительным носом на совершенно твердую кнопку.
Но так или иначе, Пудель неплохо наловчился открывать холодильник.
— Ну как? — спрашивал он, сгорбившись от сочувствия.
— Ох-хо-хо! — Веснушка зябко ежился, обхватив себя руками, тер плечи, стучал зубами, никак не мог согреться. — Так хочется удрать отсюда. А нельзя. Надо дело до конца довести. Ох, и окоченел я! Просто одеревенел. Только не знаю, может ли быть деревянный луч. Это надо обдумать… Спросить бы у Солнышка! Посоветоваться…
— А эти как там?.. Скоро?.. — Пудель, вытянув шею, с волнением заглядывал в холодильник.
— Не знаю, — вздыхал Веснушка. — Дело не простое. Работа тонкая, можно сказать, ювелирная. Чтоб не больше и не меньше. Ох, Пудель, дружище, о чем я только не передумал в этом проклятом холодильнике. Порой такая тоска нападет… Мысли в голову лезут все холодные, озябшие, совсем замороженные. Только работа и спасает. Бегаешь, бегаешь от одного к другому, хоть немного забудешься. Да вот беда, отлучиться мне нельзя отсюда ни на минуту. Слушай, а как там моя Катя? Беспокоюсь я!..
— Ужас!.. — печально качал головой Пудель. — Просто на себя не похожа. Не тявкает, из своей конуры не выходит, не играет. А объяснить я ей ничего не могу.
— Как бы ей передать весточку? — мучился Веснушка. — Слушай, я придумал! Скорее-быстрее-сейчас же-немедленно отнеси ей весточкукосточку!
У Пуделя как раз нашлась обглоданная куриная косточка. Веснушка, как сумел, выжег на ней Солнышко.
Ну, а что было дальше, мы уже знаем. Пудель в тот же день отнес эту куриную весточку Кате.
Едва со скрежетом поворачивался ключ в замочной скважине, Пудель поспешно захлопывал распухшим носом дверцу холодильника.
Взялииобидели первым делом испытующе глядел на Кота Ангорского: все ли в порядке? Пуделю он не доверял.
Кот Ангорский, как ни в чем не бывало, вкрадчиво терся о ноги нежно любимого хозяина, — мурлыкал, как электрокофемолка, и смотрел на Взялииобидели преданными серебряными глазами.
Взялииобидели злорадно хихикал, стучал кулаком по холодильнику.
— А-у!.. Человечек! Поговорим по душам. Обхитрил я тебя, недотепу. Обещай мне служить, как в сказке Золотая Рыбка служила уж не помню кому. Разбитому корыту, что ли… Тогда выпущу…
Но Веснушка только с натугой вздыхал.
— Что ты там кряхтишь, будто мешки с картошкой таскаешь? — злился Взялииобидели. — Говори: прощения прошу! В ножки, мол, кланяюсь! Эй, сгною в холодильнике — солнышка не увидишь.
Но день шел за днем — Веснушка не сдавался.
И вот однажды утром Взялииобидели разбудили какие-то странные, непривычные звуки. Да, они шли из холодильника, сомневаться не приходилось.
Холодильник пищал, чирикал, нежно, растроганно смеялся, радостно вскрикивал.
— Еще один! Еще один! — неслись из холодильника восторженные крики.
Взялииобидели босиком дошлепал до холодильника.
— Ты что в чужом холодильнике хулиганишь? — закричал он.
Но в холодильнике что-то билось, трепетало, хрустело и пронзительно пищало тоненькими разноцветными голосами.
Пока Взялииобидели в растерянности топтался возле холодильника, Пудель проскочил мимо него, с силой нажал несчастным распухшим носом кнопку, надавил лапой на ручку и распахнул дверцу.
Из холодильника с легким невесомым стуком посыпались пустые яичные скорлупки.
А вслед за ними из холодильника выскочили десять кругленьких цыплят.
— Вот тебе твои диетические! — захлебываясь от смеха, выкрикнул Веснушка. — Познакомьтесь, пожалуйста! Яичница, поклонись! Эй, яичко Всмятку, помаши дяде крылышком. Омлет, скажи " Доброе утро"! А ты, Глазунья, сделай дяде лапкой!
Взялииобидели, хрипло дыша, бросился ловить желтые, убегающие шарики. Он уже чуть было не сгреб руками сразу двух цыплят. Но вместо них, невесть как, у него в руках оказался шипящий и пускающий искры Кот Ангорский.
— Простите, если я не вовремя… извините, что тут у вас? — дядя Федя заглянул в дверь и, изумленный, застыл на пороге, приоткрыв добрые, толстые губы.
— Путь свободен! Вперед, мои желточки! — азартно завопил Веснушка, и все цыплята, мелко стуча лапками, засеменили в переднюю.
Дядя Федя неловко попятился, отступая перед отрядом желтеньких шариков.
— Если я не ошибаюсь, на скрипке пиликаешь именно ты, — с уважением посмотрел на него Веснушка и вдруг строго прикрикнул: — Что же ты стоишь и дверь не открываешь? Не видишь, что ли, мы идем! Дядя Федя послушно откинул цепочку, распахнул дверь, и все десять цыплят, а за ними Веснушка не спеша вышли на лестницу.
Видели бы вы, как чинно, с каким достоинством спускались по ступенькам желтые цыплята.
— Клох-клох-клох! — заботливо приговаривал Веснушка. Ему явно нравилось разыгрывать из себя курицу-наседку. — Под лапы глядите, мои детки! Клювики разобьете. Всмятку, не прыгай через две ступеньки — мал еще. Клох-клох-клох! Забот мне с вами!.. Все объясняй. Вот этот злющий дядя с косматым шарфом называется " плохой человек". А вон тот дядя с длинными руками называется " хороший человек". А эта загородочка называется «перила». Не подходите близко к перилам. Упадете — куриных косточек не соберешь! Клох-клох-клох!
Катя услышала возмущенные вопли Взялииобидели, пронзительный писк и приоткрыла двери.
Увидев десяток цыплят и Веснушку, напевающего " Клох-клох-клох! ", она всплеснула руками, бросилась к ним навстречу.
На другой день тетя Полина, приехавшая из деревни и гостившая у Катиной мамы, очень довольная, увозила с собой девять цыплят.
Цыплят посадили в плетеную корзину и туго обвязали сверху синим платком в белый горошек.
Но прошу обратить внимание: в плетеной корзине сидело только девять цыплят. Только девять тоненьких голосов доносились из-под синего платка.
Через некоторое время во дворе появился молодой белый петушок. Стоило только Кате позвать его: " Эй, Всмятку! Иди сюда! " — как он тут же, распластав крылья, вылетал из-под сарая или из-за кучи бревен.
Хитрец отлично знал, что у Кати всегда припасено для него что-нибудь вкусненькое.
Каждое утро, благо Катя жила на первом этаже, петух Всмятку прыгал на подоконник.
Ровно в семь он испускал такое пронзительное «ку-ка-ре-ку», что в одной из рам дребезжало неплотно вставленное стекло, а Катя, вздрогнув, садилась в постели, спросонья моргая глазами.
— Спасибо, я проснулся! — кричал с восьмого этажа Васька. — Эй, рыжая, выключи петушиный будильник!
Как-то, уже спустя некоторое время, Веснушка, досадливо хмурясь, сказал Кате:
— Ошибочка вышла. Не так я назвал этого петуха, как надо. Ведь он рыжий, сразу видно. И характер железный. Эх, надо было назвать его Крутой, а не Всмятку. Но, по правде говоря, я там немного растерялся в этой суматохе, когда они все начали выскакивать из своих скорлупок и пищать. И каждому надо было дать хоть какое-нибудь имя. Где уж тут было разглядеть, у кого какой характер!