Ночь уходит. Скоро надо будет переодеваться к балету, — сказал Жан-Клод.

Да-да, — кивнул Огги.

И нужно решить, не слишком ли опасна ma petite, чтобы ее выпускать к мастерам городов.

Огги снова кивнул:

Я помогу тебе это понять, если сумею. Я у тебя в долгу за нарушение гостеприимства. А у Аниты — за то, что пытался с ней сделать. — Он отвернулся от нас обоих, глядя в пространство. — Давно не бывало такого, чтобы я ощутил всю тяжесть собственной силы. И я забыл, как это адски больно.

— Прошу прощения…

За нами стоял Ноэль.

Мы оба обернулись и посмотрели на него. Не знаю, что он увидел у нас на лицах, но попятился он быстро, от нас подальше, чтобы не дотянулись.

Можно мне подойти?

Нет, — сказал Огги.

Да, — ответила я.

Мы посмотрели друг на друга.

Ноэль рухнул на четвереньки. Не поклонился, а рухнул, прямо где стоял.

Я не знаю, что мне делать, я не могу угодить обоим сразу.

Какая тебя муха укусила, Огги? — спросила я.

Он задал вопрос, я дал ответ, — сказал он.

Ладно, ты ответил за себя, а не за меня.

Я шагнула прочь от Огги, к Ноэлю. Огги схватил меня за руку выше локтя.

Я напряглась, но вырываться не стала — соревнование в грубой силе было бы не в мою пользу. Я посмотрела на него, на его руку у меня на руке, снова на него.

Так делать нельзя.

И нельзя просто уходить от меня, чтобы подойти вот к такому низшему.

Ты хочешь когда-нибудь еще испытать ardeur, Огги?

Он на миг задумался, но я знала, что это своего рода представление. Может, он и был озадачен, но очень старался изобразить озадаченное человеческое лицо.

Ты знаешь, что да.

Тогда убери руку, или больше ты до меня не дотронешься.

Мы еще посмотрели друг на друга, потом он меня отпустил.

Мне говорили, что ты очень сильна, опасна и скора на руку убивать. Чего не просек ни один из моих шпионов — это что опаснее всего в тебе твоя сила воли. Господи, сколько решимости в этих глазах! — Он покачал головой. — Да, ты говоришь всерьез. Ты действительно отсекла бы меня из-за этого.

Чертовски верно.

Всего за то, что я схватил тебя за руку?

Потому что ты ведешь себя так, будто мною владеешь. У меня хозяев нет.

Мика встал с двойного кресла и направился к нам. Это привлекло внимание Огги.

Твой лев покалечил Тревиса и избил Ноэля. Я думаю, ты им должен это как-то компенсировать.

Слышу леопарда, — ответил Огги. — Так прагматично, такая готовность договариваться.

Прозвучало это так, будто качества эти очень плохие.

А ведь действительно каждый похож на своего подвластного зверя, — сказал Мика.

Огги кивнул.

Для тех, кто не понял, нельзя ли объяснить подробнее? — спросила я.

Ответил Мика:

Среди всех кошачьих львы — самое агрессивное общество. Быть львом — это значит всегда быть готовым защитить свое место в прайде. Если только ты не крайне доминантный, не выдающейся силы или не умеешь внушить всем такой страх, чтобы тебя оставили в покое. Ноэль и Тревис — подчиненные, а Огги обращается с ними так, будто он — доминантный лев. В большинстве прайдов со всеми самками спариваются только немногие доминантные львы.