Он посмотрел на меня, и его глаза, его лицо наполняло такое чувство, что я просто не выдержала и отвела взгляд.

Не надо, — шепнула я.

Он соскользнул на пол, встал на колени — невольно застонав. Он взял мою руку, и я не отняла ее, это показалось бы мелочным.

Что мне сделать, чтобы оказаться в твоей постели, Анита? Скажи, и я сделаю.

Я посмотрела ему в лицо, увидела в нем боль, и это не была боль ушибов и порезов. Я перевела взгляд на Жан-Клода:

Это ardeur?

Боюсь, что да, — ответил он.

Я повернулась к коленопреклоненному вампиру, понятия не имея, что ему сказать.

Я такой урод для тебя? — спросил он.

Нет, — сказала я, проводя пальцами по контуру его неповрежденной щеки. — Ты очень красив, и ты это знаешь.

Он попытался покачать головой, резко остановился — снова будто от боли.

Если бы я был достаточно красив, ты бы взяла в свою постель меня, а не обратилась бы к этим чужакам. — Он опустил голову, сжимая мою руку двумя своими. Потом поднял лицо, и видно стало, что он плачет. — Анита, прошу тебя, умоляю, не отбрасывай меня в сторону так небрежно. Я знаю, что тебе не так приятно было мое внимание, как мне — прикосновения к твоему телу. Но я стану лучше, клянусь, если ты только дашь мне еще один шанс доставить тебе удовольствие. Я слишком старался быть с тобой осторожным. Я не понимал. Я умею лучше, я буду лучше.

Он зарылся лицом мне в колени и зарыдал.

Я думаю, мы получили ответ, ma petite.

Я гладила волосы Реквиема и не поняла, о чем говорит Жан-Клод. Слишком я была оглушена, чтобы думать.

Ответ на что?

На вопрос о твоем действии на вампиров, отведавших когда-то ardeur. Я думаю, что ты вызываешь тягу, как Белль. — Он показал на Реквиема, цепляющегося за меня, плачущего мне в колени. — Он достаточно силен, чтобы быть мастером города, ma petite. Не так силен, как Огюстин или я, но достаточно. Ему не силы не хватает, а честолюбия. Он не хочет властвовать.

В этом нет ничего стыдного, — сказала Элинор.

Non, — согласился Жан-Клод, — но я хочу, чтобы ma petite поняла: ее воздействие на Реквиема — это не мелочь.

Элинор сидела в кресле, подобрав ноги, потому что до земли они бы не достали.

Я понятия не имела, что она так зачаровала его.

Я его не зачаровывала.

Она глянула на меня, махнула рукой в сторону вампира у моих ног.

Найди другое слово, если хочешь, Анита, но эффект тот же. Можем спорить о семантике, но Реквием одержим тобой самым противоестественным образом.

Я гладила его волосы, густые и прямые, но не теплые. Он был холоден на ощупь.

Ему нужно питание, — сказала я. — Заживление потребует много крови и энергии.

Не думаю, что это можно вылечить кровью, — ответила Элинор, и это прозвучало почти как обвинение.

Чего ты хочешь от меня, Элинор? Что ты хочешь, чтобы я сделала?