Американский дневник

В Америку мы с женой собирались лететь по приглашению нашего близкого друга — в Нью-Йорке отмечался юбилей его мамы. Планировался слет гостей со всего мира, замечательная концертная программа, великолепный отель, расположенный прямо у Центрального парка, и, конечно, изысканная еда. Само торжество подразумевало наличие смокинга, и перед отлетом я отправился в «Петровский Пассаж» прибарахлиться. В магазине Antonio Marras я быстро нашел, что искал, и уже собрался покинуть его, как вдруг заметил кожаную куртку, которая мне очень понравилась, — в чем, наверное, стыдно признаваться. Куртка была мне чуть маловата, она облегала меня практически как вторая кожа, но вздохнуть при застегнутых пуговицах уже было сложно: нитки, которыми пуговицы были пришиты к коже, моментально натягивались, напоминая корабельные канаты.

Виталий, много лет меня знающий портной-буддист из Bosco, предложил переставить пуговицы, но я отказался, решив, что такого рода покупка окажется дополнительным стимулом для похудения. Вся остальная одежда — и смокинг, и брюки, и рубаха — сидела плотно, но без фанатизма, так что я мог быть собой доволен: размер был существенно меньше, чем месяц назад, и выглядел я хорошо. В тот момент потеря жировой прослойки еще не вызывала такого обвисания кожи, когда народ начинает спрашивать не «как похудел?», а «чем болеешь?». Этот этап наступил у меня чуть позже и потребовал усиленных занятий для преодоления негативного эффекта быстрого изменения в объемах.

При этом я не чувствовал себя лучше. Странно, но физически я ощущал дискомфорт — казалось, что сила ушла вместе с весом. Я никак не мог привыкнуть к моему меняющемуся телу. Изменения мне нравились, но я пока с ними не сжился.

Главное в полете — пить много жидкости

Итак мы полетели в Америку. В США я не был несколько лет, со времен интервью с Бушем, да и то прилетал тогда всего на пару дней, которые провел в Вашингтоне. Так что мои осознанные воспоминания об этой стране относились скорее к началу 90-х, в Нью-Йорке я был проездом и помнил его крайне приблизительно. Впрочем, особого волнения я не испытывал — все-таки и компания хорошая, и с английским у меня все в порядке.

С самого начала поездка удалась. Авиакомпания Delta оказалась на высоте — хороший самолет, приятный сервис, жене понравилось питание на борту, а мне выбор фильмов, так что, вопреки ожиданиям, полет оказался неутомительным. Для меня было очень важно разобраться с режимом питания с учетом изменений во времени и особенностей самолетной кормежки. Маргарита дала очень простой рецепт — питаться по времени часового пояса страны пребывания, а чтобы облегчить процесс перехода и не испытывать судьбу, от еды в самолете я отказался.

Я довольно много летаю и по стране, и за границу; по стране чаще. В среднем раз в неделю я отправляюсь на встречу со зрителями-читателями-слушателями, чтобы узнать, чем и как они живут. Благодаря таким поездкам лучше понимаешь происходящее в стране и начинаешь видеть не только московские проблемы. Как правило, я путешествую по понедельникам — с утра туда, вечером обратно, так как во вторник с утра у меня эфир на радио. Из-за того, что необходимо уложиться в один день, дальность таких путешествий ограничена — в пределах четырех часов лета, так что до Дальнего Востока я еще не добрался, да и в Красноярске бываю редко. Но вот и в Пятигорске, и в Астрахани, и в Архангельске, и в Нижнем, и в Питере, и в Самаре, и в Челябинске, и в Калуге, и во Владикавказе, и в Перми, и много где еще бываю регулярно. Мне нравиться общаться с людьми, хотя периодически и приходится их удивлять тем, что трапез и бань мне не надо, как и сувениров с подарками. Так вот, для всех полетов, вне зависимости от их продолжительности, я выработал общее правило питания. Главное — пить много жидкости, но ни в коем случае не газированной, лучше зеленый чай с медом. Если поездка очень тяжелая, то можно выбрать из самолетной еды что-нибудь, соответствующее требованиям здорового питания, хотя это будет нелегко. Все-таки эту еду диетической не назовешь, разве что яблочко у них попросить. Ну не верю я, что неизвестно когда и как приготовленное блюдо, замороженное, упакованное в фольгу, а потом разогретое в микроволновке, полезно. Уж лучше — хотя это и непросто — пронести на борт однопроцентный кефирчик и посвятить весь день разгрузке. Да и для принимающей стороны не накладно, если вы весь день пьете только кефир.

Таким образом, устраивая себе в день полета разгрузочный день, вы сразу решаете несколько проблем. Во-первых, худеете, во-вторых, не рискуете отравиться самолетной едой, в-третьих, не мучаетесь со всеми этими подносиками в полете.

Следуя собственной рекомендации, в Америку я прилетел в прекрасном расположении духа и заметно полегчавший. День в Нью-Йорке был в разгаре. В Москве стояла глубокая ночь, но уже надо было питаться по местному времени.

Есть хотелось очень. Одна из основных причин, по которой люди полнеют, — это жуткое чувство голода. Я уверен, что очень многим оно знакомо, и те, кому по генетическим причинам это ощущение неведомо, даже не могут себе представить, какое это мучение. Наверное, именно поэтому и существует глубинное непонимание между полными и худыми людьми. Полные люди не безвольные — хотя среди них встречаются и такие. Причина их состояния предопределена генетически — если угодно, это не только иной тип метаболизма, но и совсем другие реакции на чувство голода в головном мозге.

У полных людей появляется страх перед голодом. Должно быть, они с ним рождаются и потому всегда едят; как кажется тонким — едят про запас. При этом чувство сытости у них не появляется, как будто желудок и центр головного мозга, отвечающий за сытость, разнесены на километры, тогда как у тонких этот центр помещен прямо в желудок — шутка.

Толстые не могут отказать себе в удовольствии есть, когда видят еду, даже если они не испытывают чувство голода. Зачастую их реакции полностью автоматические. Если поставить перед тонким человеком вазу с орешками и сухофруктами, то высока вероятность, что он вообще ни к чему не притронется или выберет какой-нибудь один орешек и будет его еще и рассматривать. Мы же осознаем, что едим, когда уже полвазочки будет сметено, и остановиться будет очень сложно, даже если кто-то нам сделает замечание.

У худых людей реакция на стресс — голод, им кусок в горло не лезет. Мы же, наоборот, зажираем неприятности. Я не собираюсь никого ни в чем убеждать или спорить о том, хорошо это или плохо. Я просто констатирую, что у людей по крайней мере неодинаковая реакция на чувство голода. Конечно, если долго не кормить худого человека, то он тоже начнет страдать, но для него этот промежуток времени может растянуться на целый день, мы же изойдемся часа через четыре. Напоминает реакцию на зубную боль — она неприятна для всех, но одни могут и потерпеть, в то время как другие падают в обморок при одном запахе стоматологического кабинета.

Когда моей жене требуется похудеть, она просто весь день не ест, и это ей дается очень легко. Поэтому каждый раз после рождения детей она за несколько месяцев возвращается в идеальную физическую форму, при этом еще успевает отследить, что и как я ем, и вовремя остановить меня.

Если же я не поем в течение дня, то к вечеру мне гарантирована жуткая головная боль, которая никуда не уходит. Именно поэтому я никогда не мог голодать, особенно «всухую», без жидкости. Главный секрет — жидкость. Мое спасение в формуле «хочешь поесть — попей». Пить, а не выпивать, приходится много, при этом гораздо лучше напиваешься зеленым чаем и негазированной водой.

В день нашего прилета в Америку у меня было ощущение, что я выпил Гудзонский залив — иного выхода не было. Если бы мне в рот попала хоть крошка съестного, я бы не удержался и ел-ел-ел, пока не услышал бы тревожный голос жены.

Конечно, хочется и вкусовых ощущений, и здесь можно себя чуть-чуть обмануть. Рита посоветовала мне каждый день пить витамин С и комплекс «Берокка». Не могу судить о врачебной пользе, но так как эти витамины надо растворять в воде и при этом они несколько добавляют вкуса, то употребляю я их с превеликим удовольствием.

Врать не буду — хороший сочный кусок мяса на гриле, вспрыснутый свежевыжатым лимонным соком, да с овощами, конечно, вкуснее. Так все это великолепие нам можно, когда мы на базовом питании. Для меня это означало дождаться утра следующего дня.

Когда ограничиваешь себя в еде, то очень важно понимать, что это временно, все хорошо, еда будет «и завтра, и послезавтра, и через месяц, и через год, мы будем вместе, мы будем вместе и наша любовь не пройдет». Впрочем, должен признаться, что тут я недоговариваю: конечно, еда будет, но вот какая — это уже совсем другой вопрос.

Сладенького нельзя; картошечки жареной с лучком да с грибочками — ни за что; булочку свеженькую, мягонькую, пахнущую так, что дух захватывает, — забыть; а то, что можно, уже раз сто описал, так что и самому есть расхотелось.

Наутро Америка встретила нас радостно. Вечером мы с женой и друзьями только добрались до Центрального парка и разместились в гостинице. Зашли в номер, и силы нас покинули. Не помню, как мы оказались в кровати, должно быть, нас раздевали, мыли и укладывали спать добрые эльфы.

Утро задалось, не считая одной неприятной особенности — у меня были белковые дни, а значит, никаких фруктов и ягод в пищу употреблять было нельзя (впрочем, употреблять их куда-то еще я и не собирался), следовательно, утренний рацион существенно сужался. Чтобы выиграть время на размышление, я решил отправиться на пробежку в Центральный парк. Оделся и уже через несколько минут трусил по дорожке одного из самых известных и красивых городских парков мира.

Если себе не врать, то надо признаться, что бегаю я плохо, медленно и не очень красиво, да и удовольствия от этого никакого не получаю. Однако более эффективного способа жечь калории я не знаю, так что приходится терпеть и наслаждаться видом окрестностей. Тут-то меня и поджидали неприятности. К моему большому сожалению, одним из самых серьезных моих недостатков является излишняя склонность к соревновательности, как обратная сторона желания быть лучше, чем сейчас.

Конечно, нет никаких сомнений в том, что я не кенийский стайер, — для этого достаточно посмотреться в зеркало. Но если сомнения у кого-то еще остались, то смею вас заверить, что я не негр-альбинос, и с трудом ковыляющий кенийский дедушка обгоняет меня, бегущего на всех парах, на пять корпусов. Понимать-то я это понимаю, но когда совершенно неожиданно для себя я оказался в центре традиционного нью-йоркского забега, то вместо того, чтобы тихонечко отползти в сторону и продолжать черепашью прогулку, я решил, что мне не к лицу отступать. Нет, это самоубийственное решение пришло ко мне не сразу — только когда меня обогнали не только молодые атлеты и седые ветераны, но и столетние старушки с синюшными одуванчиковыми головами.

Описывать свои мучения я не буду — час спустя, еле живой, но сжегший море калорий, я ввалился в номер. Восстановиться мне не удалось в течение всего дня, что привело меня к очевидному выводу: необходимо слушать только свой внутренний голос.

Одна из проблем, с которыми мы сталкиваемся в процессе похудения, это излишний фанатизм. Жизнь вертится вокруг набора веса и избавления от калорий. Все время думаешь о том, сколько, чего и когда ты съел и каким образом потерять набранное. Это отражается и на окружающих: худеющий человек превращается в зануду-олимпийца.

Унижения в Центральном парке заставили меня отказаться от всякой соревновательности, смотреть не на окружающих, а на часы Polar на моей руке и держать темп в строгом соответствии с пульсом.

Америка меня не мучила. Не могу сказать, что на каждом углу меня поджидали гастрономические искушения и я страдал в борьбе с собой. Скорее наоборот: все разрешенное отличалось столь замечательным вкусом, что воспринималось как нечто новое, а моя страсть к лобстерам и вовсе была вознаграждена — здесь этого добра хоть отбавляй на каждом углу. В то же время должен не без грусти заметить, что цены в ресторанах от московских особо не отличаются, а вот по вкусу наши мне ближе.

Жизнь в Америке суматошная и веселая. Каждый вечер мы компанией ходили на Бродвей, и я наслушался мюзиклов на пару лет вперед. Где-то на третий вечер в середине первого отделения я вдруг абсолютно четко осознал, что слушать ЭТО я больше не могу даже под страхом смертной казни. Ни в коем случае не хочу сказать ни одного плохого слова ни о постановке, ни о жанре — это исключительно моя ущербность, я и на концертах классической музыки умираю на пятнадцатой минуте.

Больше всего меня поразило американское проявление политкорректности при выборе исполнителей. Я, конечно, все понимаю, но когда роль главной героини, красавицы и умницы, достается маленькому толстому чудовищу с линией талии на коленках и гигантской подушкой, игриво болтающейся под поясницей, — я уже не говорю о лице, где прыщавые рыхлые булочки щек подпирают булавочные глазки, а намек на лоб легко прикрывается тесемкой, — то тут я пас. Сам тот факт, что это чудовище еще и извергает из себя разной степени визгливости звуки, бесспорно, примечателен, но необходимость это терпеть два отделения мучительна. В кордебалете красавцы и красавицы под стать, так что единственное оправдание, которое я могу придумать, — что постановка все-таки нью-йоркская, и где-нибудь в Лос-Анджелесе все было бы по-другому.

Вернувшись после очередного культурного шока в номер, я по привычке включил телевизор и нарвался на рекламу какого-то парня. Парень размахивал книгой и кричал, что именно в ней он описал свой способ похудения и что сейчас он ест все, что только захочет, и не толстеет, потому как ему удалось выправить метаболизм. Поэтому всем срочно нужно заказывать его книгу, поскольку после ее прочтения уже больше никому никогда не придется сидеть на диете для восстановления идеальной физической формы.

Парень действительно выглядел неплохо, и по сравнению с его недавними фотографиями контраст был разительный. Не могу сказать, что я заинтересовался: рекламы такого рода продуктов, как и самых разнообразных программ снижения веса, рекламируемых врачами, домохозяйками, звездами, — множество, и все они строятся по одному принципу: вот раньше я был жирный урод и все меня не любили… куча проблем… махнул на себя рукой (унылые высвеченные фотографии, неухоженные волосы, мешковатая одежда, лицо без улыбки) — а потом я услышал (прочитал) о программе питания и вот уже через несколько недель страшно похудел-помолодел-подтянулся-загорел-улыбнулся-обзавелся семьей-разбогател — и все благодаря именно этому продукту. СРОЧНО звоните и заказывайте! И на экране появляются жирные люди, отбрасывающие в сторону пакеты с чипсами и выкарабкивающиеся из своих старых уродливых мягких кресел, для того чтобы дозвониться по указанным телефонам и сделать заказ. Чушь полная. По своей сути все эти программы сводятся к уже упомянутому мной мудрому замечанию «в Освенциме толстых не было». Цинично, но справедливо.

Будучи в Америке, я решил зайти в магазин спортивного питания, разузнать о новинках химии. Веселый парень с очевидной примесью мексиканской крови порекомендовал мне пару пластиковых банок столь страшного вида, что похудеть можно было только от этого. Посмотрев на меня не без сочувствия, он посоветовал все-таки начать на пробу с одной таблеточки, а то мало ли что.

А что может случиться? Все эти пилюли работают по одному принципу: поднять пульс и температуру тела, вот калории и слетят. Правда, есть некий неприятный побочный эффект: человек чувствует себя некомфортно при учащенном пульсе и повышенной температуре, а если довести ситуацию до абсурда, то получатся из таких потребителей пилюль чудовища, как в фильме «Я — легенда» с Уиллом Смитом.

Однако это еще не худший вариант. Мой приятель доктор Александр Мясников — продолжатель великой плеяды эскулапов и основатель Американской клиники — рассказал мне, как к нему обратился очень уважаемый человек с жалобой на плохое самочувствие после приема пилюль, привезенных ему для похудения из Китая. Симптомы были довольно необычные: апатия сменялась агрессией, неконтролируемыми вспышками эмоций, что, учитывая ответственный пост пациента, было недопустимо. Александр отправил таблетки на анализ — в одних обнаружили сильные наркотические психотропные вещества, а в других глисты и еще какую-то гадость. Одним словом — лечитесь на здоровье (ой, получилось три).

Если наплевать на собственное здоровье, то можно опробовать и совсем экстремальные методы. В свое время на Ближнем Востоке практиковался такой способ разборок с неугодными: их вывозили в пустыню и закапывали в песок (помните «Белое солнце пустыни»?). Через пару часов из человека выходила вся жидкость — он точно худел, правда, выжить еще никому не удавалось.

Несмотря на все вышесказанное, пилюли из черной коробочки (ой, мама, сколько же здесь эфедрина с кокаином!) я попробовал. Ничего мультяшного со мной не произошло: глаза из орбит не вылезли, губы не опухли, пар из ноздрей не повалил, но и эффекта — ноль.